- До Тулузы далеко... - мрачно проворчал Бикара, баюкая раненую руку. Она болела, конечно, но гвардеец, тем не менее, чувствовал, что вполне может справится и с лошадью,  и с оружием, если понадобится.
   А девушку, по его мнению, отпускать одну не стоило. Лошадка её, хоть и умненькая, но нуждалась в лечении, а значит её будет трудно ускакать от волков, сильно расплодившихся в этом году, или от поджидающих за ближайшими деревьями врагами. А сколько ещё в пути всего может приключиться с одинокой путницей! Сестру бы свою Бикара бы ни за что одну не отпустил.
- А Вам вообще,приходилось когда нибудь путешествовать одной?
Конечно, девчонка выросла в дороге. Появилась на свет где нибудь в ярко раскрашенном фургончике под выкрики шутов и  гомон публики. Прошла и проехала тысячи миль в пёстрой толпе жонглёров, музыкантов, акробатов и учёных животных. Но в толпе своих легче. Они защитят и помогут, если что. А вот совсем одной девушке ехать почти через всё королевство - это совсем другое дело. Если бы гасконец путешествовал бы один и по своим собственным делам, он проводил бы мадемуазель до первой деревушки или замка. Но, быть может, интересы Франции не позволяют  выполнить долг мужчины и дворянина? Нужно спросить у Рошфора.
   -Граф, - шёпотом поинтересовался гвардеец, - мне кажется за первым же кустом девчонка попадется в лапы своему бывшему жениху. Да и вообще...Нанесём ли мы  вред королю и кардиналу если задержимся настолько, что б сопроводить циркачку до первого городка или деревеньки?

Отредактировано Elly (2016-06-01 01:54:21)

Спасенная девушка в порыве искренней благодарности сжала руки перед грудью:
- Я запомню ваши благородные имена, господа, и буду молиться за вашу удачу. Простите, что не назвалась сразу. Меня зовут Марселина Флавье... не Фонтанж, потому что я ношу отцовскую фамилию. Да, я охотно принимаю ваше предложение и еду с вами. И надеюсь, что господин де Бикара объяснит мне, что такое "каприоль"...
Циркачка легко и привычно вскочила в седло.
- А на ваш вопрос, сударь, я отвечу: да, мне приходилось путешествовать в одиночку. Однажды в жизни. Мне тогда было двенадцать лет. Меня в детстве, после смерти отца, взяли на воспитание священник и его сестра. Они были добры ко мне, но, когда я услышала, что неподалеку от нашей деревни проехала цирковая труппа, я не выдержала, сбежала от своих опекунов и отправилась искать маму и судьбу. Это было очень неосторожно, даже глупо... ну, вы уже поняли по этой истории с де Брасьё, что меня не назовешь благоразумной девушкой. В пути было несколько приключений, которые могли кончиться для меня печально, но дева Мария хранила меня и привела в объятья матери.
Марселина перекрестилась.

Отредактировано бабка Гульда (2016-06-01 03:35:58)

Лихо перекинув ногу через голову своего андалузца и спрыгнув в снег, гвардеец привычно схватился за пистолеты, взвёл курок и, держа оружие дулом кверху, тщетно вглядывался в лесные заросли. Но лес напряжённо затих, не хрустнула ни одна ветка, не вспорхнула даже самая маленькая птица. Вот только из этого безмолвия снова могут полететь ножи и пули. И самое плохое - что непонятно с какой стороны.
   Услышав слова на незнакомом языке, Бикара взглянул на Рошфора с невольным уважением. Привыкший к тому, что в окружении кардинала часто встречаются чрезвычайно образованные и высокоумные люди, гвардеец решил, что граф говорил на древнееврейском, благородном наречии Ветхого завета. Вот, оказывается, какой Рошфор умный! Правда, судя по тону, это была вовсе не цитата из "Песни песней". Как то трудно было поверить, что библейские патриархи, цари и псалмопевцы могли ругаться, как простые смертные. Но мало ли? Вот Самсон когда подлая Далила обрезала его волосы, наверняка наговорил много чего не вошедшего в канонический текст Святого писания.
    - А куда здесь спрячешься? Прятаться хорошо от того, что видишь, а мы даже не видели, откуда в нас стреляли, - резонно заметил гасконец. Прорваться бы хорошо, но здесь коней в галоп не пустишь, ноги поломают и в снегу увязнут. Вот если бы их выманить? Сделать вид, что кто-то из нас тяжело ранен? Они тогда придут забирать девушку и тут мы их накроем! Теперь уж не уйдут!

Марселина слышала предложение Бикара. Поэтому растерялась лишь на мгновение, когда Рошфор без всякого предупреждения рухнул с коня наземь. Но тут же опомнилась. Поняла.
А уж как подать реплику партнеру по спектаклю - этому девушку учить было не надо.
Она тут  же вновь соскользнула с лошади - на этот раз так, чтобы ее было видно из-за деревьев. Заломила руки и очень натурально запричитала во весь голос:
- Ой, ужас-то какой! Ой, да он же умрет! Ой, да что же делать? Помочь надо... может, на коня его... к доктору... к священнику...
Актриса была уверена, что ее вопли слышны в лесу.
Про себя девушка подумала, что если бы в такой передряге при ней какая-нибудь дура закатила такую истерику, она, Марселина, дуру вылечила бы парой крепких оплеух. Поэтому на всякий случай она повернула лицо к Бикара и заговорщически ему улыбнулась - а то как бы этот господин не вздумал ее саму так лечить.