Полукровка уже говорил мирно и спокойно и даже возражал так, будто Вирана пыталась ему позавчера издохшую рыбину продать. Девушка обиделась, а потом, напряженно подумав о том, какие перспективы ее ждут и ужаснувшись еще раз, вздохнула.
- Спаси меня, пожалуйста. Теперь ведь, что позор от твоей тени на моем девичестве, что без позора - отец брака не даст с лордом Дираном, я уверенна, иначе не стал бы мудрить. Он меня при себе оставить хочет. Найдут где-то магическую цацку и буду я как игрушка на цепи, а на цепь придумают как посадить. И буду служить как слуга, как мать моя слугой была. Я лишь хочу спастись от этого, чтобы жизнь лучше была, чтобы я чаровала по велению сердца, а не для чужой власти. Я ведь ничего не могу пока со своей судьбой сделать, пока отсюда далеко не буду, пока не спасусь. Если уж нас сила вместе завертела и вынесла из замка, то ли не знак добрый? Помоги мне, Кес, пожалуйста, сбежать отсюда... или можешь тут же убить и опозорить - всё равно больше жизни мне не будет - в реке утоплюсь, а ты на себя грех за смерть чаровницы возьмешь. Говорят, ведьма посмертным проклятием на все колени рода тень бросить можешь. - Так вдохновенно "пела" кружево слов плела Вирана, что сама распалилась и уже на колени стала, жалостливо и гневно, умоляюще и угрожающе, сменяя гримасы и интонации, заклиная мужчину, протянув к нему руки.
- Пожалуйста, спаси меня. Я отплачу. как только силу найду - весь долг отдам. Только помоги мне силу найти и уйти отсюда.

Темнота скрыла и то, как на месте двоих полукровок образовалась пустота, и выражение лица младшего из сыновей лорда Озмунда, когда тот,  шагнув невольно в сторону от надвигающегося стражника готов был натолкнуться спиной на Кеса, но не ощутил не то что прикосновения к его плечу или груди, но даже ощущения его присутствия.
Растерялся так, что даже не сразу ответил  Галлару и Бадру на вопрос, куда отправился выродок.
Но ответа и не ждали, Галлар остался у выхода к лестнице,  закрыв проход как наверх, так и к двери, ведущей во двор, а Бадр прошел мимо молодого лорда и рывком распахнул дверь в трапезную, откуда тотчас донеслись крики покалеченного Кесом пьяницы и гомон всех, кого тот перебудил.  Света в проходе больше не стало, но  Рейван  недолго тому радовался. Бадр нырнул в зал, что-то прокричал, спрашивая, очевидно, где пришлый урод, а после, через непродолжительное время вернулся уже с факелом. Очевидно, снял со стены у двери и разжёг от тлеющих в камине угольев.  Факел, вернее то, что осталось от остова еще толком  не разгорелся, но даже его света хватило стражам, чтобы убедиться, что того, кого они ищут подле Рейвана нет.
Галлар, разумеется потребовал от Рейвана, сказать, куда делся Кес,  а Бадр вякнул, передавая услышанное в зале, что тот выходил вместе с чужаком, а значит должен знать, куда тот делся.
Поверили стражники его ответу, что полуорк ушёл вперед, сказав, что не желает ссоры с владетелем замка и намерен уйти до рассвета, или нет, но оба устремились во двор.  А Рейван  окликнул  и Кеса и Вирану, словно могли те просто раствориться в тенях и так скрыться от внимательных взоров двух опытных воинов, каждый из которых мог похвалиться дюжиной рассказов о победах в сражениях и поединках. Ему не хотелось думать о магии, о том, что Вирана на этот раз не просто сама исчезла, но с чужаком под ручку. Он  бросился сначала в свою комнату, словно Вирана должна была оказаться именно там, где чары её  проявили себя  в последний раз,  потом  в комнату сестры. И только чудом не разбудил служанку.  После столкнулся со слугой отца, посланным отыскать его и отправить к лорду. Противиться не стал, и довольно долго стоял с опущенной головой, слушая усталый голос лорда Озмунда, выговаривавшего ему за нерасторопность и глупость. И ладно бы наедине - при женишке сестрином. Тут Рейван не выдержал, вспылил и высказал отцу всё, что думал о  старых традициях и о том, что жизнь гостя под кровом дома, где тот делил хлеб и вино с хозяевами - неприкосновенна. За что получил пощечину и упрёк в дерзости, а после был выгнан с напутствием "чтоб глаза мои тебя не видели".

Где искать сестру он подумал, вспомнив, что та, после таких требований няньки или отца, имела обыкновение прятаться в  сеннике за конюшней. Однажды, когда Вирану хватились и искали по всему замку, ему просто повезло обнаружить её, плачущую  именно там, и он, зная, сколь тяжела бывает рука у нянек, получивших прежде от хозяина за недогляд за дитём, не стал ни уводить сестру оттуда, ни вести к ней слуг.
Ну а после, бывало, находил Вирану там в часы её огромных детских бед и несчастий, приходя, чтобы сказать, что  гроза миновала и что тревожиться о ней уже больше, чем сердятся за проступок или пропажу.
О своём присутствии Рейван предупредил голосом, не обращаясь к сестре по имени, едва вошёл в конюшню. Постоял, прислушиваясь, пока глаза не стали различать смутные очертания стойл и головы лошадей, проснувшихся при его появлении. Лошади шумно дышали, фыркали, переступали тихо по земляному полу, под громкую трель сверчка,  сидевшего где-то под потолком.
- Есть здесь кто? - проговорил Рейван чуть громче но для того только, чтобы убедиться, что ни конюха, ни помогающего ему мальчишки при лошадях в этот час нет. И только уверившись, что его никто не заметит, проскользнул к укрытию, где находил сестру прежде и в скупом лунном свете,  проникающем через  узкое окошко, увидел двоих.
- Ты всё испортила, - заявил он,  устремив взгляд на сестру, вернее в сторону той из двух темных фигур, что была меньше по размерам, - теперь весь замок на ногах.
- -Тебя, Кес, ищут.  Тебя, - уточнил он чуть тише, после вздоха.

Отредактировано Рейван (2018-01-24 19:59:41)

"Сам дурак!" - вспыхнула краской стыда и гнева Вирана, подбоченившись и промолчав. Своего она отдавать не хотела - своей свободы, которой было всего полночи вот.
А мужчины, видно, решив, что раз молчит полукровка, то она согласна с их словами, принялись уже думать, как бы полуорк отсюда сам безопасно выбрался.
- Не пойду. - Мрачно, с затаенной упертой усмешкой, заявила девушка и строго посмотрела на брата. В замок не пойду и под венец не пойду.
Когда брат шагнул к ней, скрестила руки на груди и отступила, чтобы не задирать голову, не смотреть так в глаза Рейвану.
- Куда ты мне его к зиме привезешь? В чужой замок? В руки мужу? Или в руки отцу, который еще подумает и решит не давать мне такую вещь. Не хочу так. Сама себе амулет добуду, не мешай, Рей, пожалуйста. Я уже всё решила. - Впервые закусив удила, полукровка не собиралась сдаваться, почувствовав, что нет за спиной ее стен, лишь дурная дармовая свобода. Только впереди вот преграда. Но или обойдет, или перелезет, или протиснется да проломит.

В другое время речи сестры заставили бы Рейвана хохотать в голос, да переиначивать её слова так, чтобы потом посмеялись все, кому они были бы пересказаны.  Но сейчас важнее было уладить всё миром, без крови и глупостей. И он предпочёл бы не отвечать Виране вовсе, если бы по себе не знал, что творится в душе, когда не хватает уже самообладания, чтобы молчать, не позволить таким словам слетать с губ. Лет семь, даже пять назад, он и сам рвался прочь из родного дома, подобно вольному стрижу, посаженному в клетку. Грезил столицей, да подвигами рыцарскими, уверен был, что ему бы только шанс…
Грезил, пока осенние дожди и хвороба, свалившая с ног одного из купцов не заставили один торговый караван искать приюта за замковыми стенами и милости лорда Озмунда.
Рейван чуть ли не с первого дня просил главного из троих торговцев взять его с собой, хоть в качестве наёмника, хоть просто спутником. Но тот только пригрозил всё рассказать отцу, да посоветовал с наёмниками вечер, другой за столом посидеть и за чашей вина поспрашивать о жизни и приключениях, если, конечно, сын лорда не гнушается простых людей.
Через несколько дней болезнь отступила от путника, а мысли о побеге из дома – от Рейвана.  Не готов он оказался променять теплую постель,  хорошую еду, да почтение селян, солдат и слуг на бесконечную дорогу, на невозможность скопить за пять лет странствий на дом и лавку или трактир в каком-нибудь захолустье.
В словах Кеса о глупости побега Рейван усмотрел поддержку и прямо сестре возражать не стал,  помня себя в такие моменты и зная, что каждое слово поперёк  все равно, что сухое полено в разгоравшийся в душе Вираны огонь решимости  не возвращаться в свою спальню.
- Кеса послушай, - вздохнул он, - сейчас лучше к себе пойди, потому что если и тебя хватятся, то за день во все закоулки слуги  заглянут. Ладно я, я могу зайти сюда и после сказать, что нет в сеннике никого, а если кто другой явится?  Тебя, пока Диран в замке и пороть не будут – невеста же. а вот Кеса…

Сколь бы ни были благородны помыслы Рейвана,  он знал себя и знал, что, рискуя вызвать недовольство отца тем, что «упустит» полукровку сейчас, он не готов был бы подставляться прямо, вызволяя потом  Кеса из темницы.
Он  мягко, словно ребенка, погладил сестру по голове.
- Я могу дать тебе своего коня и свой плащ сейчас,  сам отведу сестру и вернусь с одеждой и для себя прихвачу плащ одного из солдат.  У ворот скажу, что едем в погоню, дескать видели с восточной стороны кого-то, кто перебрался через стену… А вернусь один. Скажу, что слуга,  Оррик,  остался в деревне – мать у него там, да бабка слепая.  Отцу повинюсь и Дирану скажу, что думаю… Ты спросил, почему мы считаем, что дело в серьге, - он помолчал, подбирая слова, - не я так удумал, а отец. И он не своим умом дошёл, а с лордом Дираном согласен, потому что нет в Нрмендале ничего волшебного. Было бы – так и магия Вираны уже проявила бы себя. А колдовать, Диран говорил, ни один маг без амулета не может.

В густой тени  коридора, где они с Кесом обнаружили Вирану, Рейвану было не до того, чтобы думать, во что одета сестра, здесь же он тоже видел лишь силуэты сестры и полуорка,  потому лишь фыркнул на виранино «разве не видишь». А честное признание сестры, во что именно она облачена,  заслуживало выволочки, но на это не было времени. Как и на споры.  Тащить Вирану в спальню силой – так не смолчит же, шум поднимет.
Напоминать, что собирался он вернуться в замок, уведя подальше  Кеса – вызвать новые ненужные разговоры-уговоры.  В конце-концов, можно было бы  пару дней привезти Вирану обратно, позволив ей насладиться прелестями ночёвки под открытым небом и стряпни на костре того, что он или Кес сумеют добыть в лесу.
Рейван живо, в красках, представил, какое личико скорчит Вирана, если сунуть ей неосвежёванного кролика и через мгновение додумал, что  если кролик не заставит её пожелать возвращения назад, в замок, где, если и возилась она на кухне, то по своей воле и точно не касалась грязной работы,  на следующий день надо будет наловить рыбы или подстрелить белку и пару голубей…
Врочем,  Рейван предпочитал не придумывать решения несуществующих пока проблем, а  заниматься тем, что было важно в настоящий момент.
- Седлайте лошадей, - выдохнул он, - а я скоро вернусь с плащами.

Вернулся он до истечения часа, хотя и не так быстро, как думал. Зато притащил и плащи и свой лук прихватил и  кошель с серебром – своё, что было, сгрёб, да  из братова сундука одолжил, на случай, если  упрямство Вираны и терпение Кеса уведут их достаточно далеко и придётся платить за кров, еду и слуг.

Замок они покинули  в час, когда на востоке, над далекой горной грядой  начало небо стало синевато-серым. Как и полагал Рейван,  достаточно было его голоса и приказа, даже объяснений не потребовалось сыну лорда, зачем ему понадобилось отлучиться, и с кем он поехал.
Из трёх лошадей, что они увели, одну, ту на которой ехала Вирана, Рейван  отпустил на берегу, когда они изрядно проехали лесом. Стеганул хлыстом, прогоняя и пояснил спутникам, что  собаки не должны остановиться у воды, давая понять егерям, к какой хитрости прибегли беглецы, если вдруг кто-то в  замке сочтет, что исчезновение Кеса и Вираны связано с погоней Рейвана за полукровкой в сопровождении двух спутников.  То что эти двое – не из отцовских воинов станет понятно быстро. 
Вирану он пересадил на своего коня,  и несколько часов, пока солнце не начало припекать, они ехали по мелководью, вверх по течению, а Рейван рассказывал Кесу и сестре, что когда солнце будет в зените, они окажутся во владениях лорда Ферлана и главное – не угодить к хлебосольному старику в гости – слушать про былые его подвиги.
Направление Рейван выбрал такое, словно  они собирались  не иначе, как к Семистоку, городку на  берегу Нермы, в полутора днях пути от замка, или в сторону орочьих земель. На деле же,  когда  они сделали привал,  Рейван объяснил, что они наймут лодку в первой же деревне, и посетовал, что лошади слишком хороши, чтобы продавать их селянам, у которых и взять то в уплату нечего.
Еду из замка он не брал – только сунул в сумку початую бутыль с вином, что была в его комнате, да  долблёную бутылку для воды прихватил.  Самое время было Виране  начинать сознавать, что путешествие, начинающееся со спонтанного решения бежать во имя свободы и магии, сопровождается голодом и лишениями. В Кесе Рейван не сомневался – наёмник точно был выносливее его самого, а за себя он знал, что голодная ночь, конечно, испортит ему настроение  достаточно, чтобы поутру  позволить охотиться в чужих владениях, но точно не станет причиной жалоб.
- Если ты устала, можешь поспать, - обратился он к Виране, когда привязал лошадей,  - а нам с Кесом надо решить, кто пойдёт в  деревню – покупать лодку. Всем троим там появляться негоже. И расспросить селян надо. Я не знаю, есть ли селения на другом берегу разве что, выше по течению…

Отредактировано Рейван (2018-01-29 20:25:43)

Они, все-таки, собрались и отправились в путь в ту же ночь. Вирана помнила ее слабо - урывками, потому что волнение, пополам со страхом, бурлили в душе полукровки.
Почти под утро, по самому сизому времени, выезжая за ворота, Вира чувствовала себя сидящей на облаке. Уже через час - она касалась на пьяной бочке и каждая неровность пути отзывалась в теле девушки.
Больше всего она боялась выпасть из седла. Очень хотелось спать.
Когда Рейван поворотил к реке, Вира ни капли не пожалела, что именно ее лошадь отправили обратно. И, когда Рейван посадил вперед себя в седло, пострадала недолго, приноравливаясь к ходу коня, к присутствию рядом брата. Потом еще пострадала.
и еще.
И пока не было скомандовано привал и брат не ссадил ее с седла, Вира просто держала язык за зубами.
Сведя ноги и осторожно, пока никто не видел, растерев ладошками спину у поясницы, полукровка вздохнула, выдохнула и, выровнявшись, присоединилась ко всем, выйдя из-за лошадей.

Вира присела на прогретый солнцем камень и вытянула ноги. Посмотрела на Рейвана и чуть кивнула. Она устала, хотела спать, пить и чтобы всё не болело. Одновременно ничего нельзя было получить. Так что, когда до девушки дошла очередь на глоток воды, она почувствовала себя чуть более живой.
- Хорошо. Тогда Кес за мной присмотрит, если ты идешь в деревню? Я... не против, наверное. - Спать на камне было невозможно, так что полукровка пересела в траву рядом.
- Что-то нужно сейчас делать? Кроме того, что я могу поспать? - Вирана отчаянно хотела не показаться настолько разбитой, насколько себя чувствовала.

Вирана давно не спала в таких плохих условиях, но чистый воздух у реки и долгий переход сделали свое и сон был крепким. Чаровница спала крепко, вот только, как оказалось, не долго.
Встрепенувшись, ничего не понимая, осоловевшими глазами моргая как сова, поднятая посреди дня ясного, Вира посмотрела немного испуганно.
- Что случилось? - Понимание пришло быстро - погоня, пущенная отцом и женихом, но вот, что с этим делать, кроме как вскакивать на лошадей и нестись во весь отпор. Но как тут вскочишь, если лошади тоже уставшие!
Только Кес разрешил эту проблему.
Тихо выдохнув, поднявшись на ноги, девушка подала ладонь наемнику. - Х-хорошо... но я могу и бежать. Всё в порядке. - В детстве она неплохо бегала с мальчишками прислуги. Но то было давно. Просто сейчас быть обузой не хотелось.
Впрочем, кажется, для Кеса её вес был незначителен.
- А Рейван? Он найдет нас? Вы договаривались, где встретиться? - На бегу, выговаривая, тревожно оглядываясь через плечо, чувствуя себя очень и очень неловко, потому что на закорках у кого-либо она не сидела всё с того же детского возраста, а сейчас как-то... стыдно, что ли. Но деваться некуда - полуорк бежит с ней на плечах очень даже быстро.
Погоня пока не была заметной, но тревога передалась и владеющей даром.

Отредактировано Вирана (2018-04-14 22:53:27)