Перекрестный допрос.
Обвинитель, Защитник, Серый Волк, Судья.

Судья вздохнул. Пот градом катился по его морщинистому лицу и струйками затекал в обвисшие брыли. Поэтому он равнодушно махнул рукой представителю Обвинения.
- Обвинение может задать вопросы подсудимому!
Высокий господин с крупным мясистым носом, напоминающим неспелую сливу, выпрямился, вытек из-за стола и крадущимся шагом приблизился к Серому.
Несмотря на жару, прокурор Жан Луазо был бодр и необычайно оживлен, чему немало способствовал бокал бордо с копченой грудинкой и пара стаканов лимонада-оранж.
– Итак, мсье Волк, - палец прокурора совершил пируэт и уперся в грудь подсудимого, - вы утверждаете, что не берете сверх меры. Какое количество свежего мяса вам необходимо для утоления голода?

Серый почти не двигался, только дергались уши, улавливая малейшие звуки и шорохи, раздававшиеся в зале и доносившиеся из окна. В лесу он привык слушать и слышать, здесь же это воздавало лишь помехи, ровно как и запахи.. жарко, было жарко и очень душно, а чуткий волчий нос улавливал всё, что творилось вокруг. Это «всё» не всегда было приятным.
Язык вновь высунулся и торопливо прошелся по носу, чуть было не задев руку обвинителя, который тыкал в грудь Серого пальцем.
- Два килограмма в день, - ответил Волк. – Если долго голодать, то за раз могу съесть гораздо больше.

- Два килограмма в день! Все слышали, не так ли, господа? - удовлетворенно обернулся к залу месье Луазо, - и сколько дней вы голодали до совершения...хм... преступления?
- Нууу.. - протянул Серый, старательно пытаясь подсчитать дни. - Недели две.. или чуть больше.
- Варварство, - прокомментировал кто-то в зале, - две недели животину не кормить. Лучше убить.
Судья постучал молоточком по столу.
- Тишина в зале! - при этом молоточек чуть было не выскочил из вспотевшей ладони и не упал на голову обвинителя... или обвиняемого.

Адвокат с невозмутимым лицом оглядывал присутствующих. День был жарким. Людишки мелкие и жалкие, злые и не очень добрые, в общем, самые обычные, сидели в душном зале, ожидая зрелищ. Зрелища обещали сделать себе имя. Зрелища уже бросили себя на первые полосы газеты «Желтый лес». Правда, Волк, по настоянию Адвоката, воздержался в ней от комментариев, чем, правда, вызвал новую бурную волну слухов и пересудов. В общем, весьма интенсивно поднимал тираж.
Едва Судья брякнул молотком, как дело принялось закручивать шестеренки. Причем закручивать буквально. Обвинитель вцепился в подсудимого. Адвокат начал нервничать. «Я вам покажу, я вам покажу, как Чебу… тьфы ты, как Серого Волка обижать!» - мысли невозмутимо прыгали под бархатной шляпкой.
Адвокат откашлялась, и на судью повеяло глубоким басом:
- Протестую! Это давление на моего подзащитного!

- Это не давление! - живо возразил прокурор, уворачиваясь от молотка, - это уточнение обстоятельств дела, которые имеют немаловажное значение в определении степени вины подсудимого. Прошу позволения продолжить, ваша честь.

Серый невольно вжал голову в плечи и пригнулся, когда судья чуть было не треснул его по голове молотком. Случайно? Специально? Нападение?
Адвокату и общественности виднее. Волк лишь переступил с лапы на лапу, растерянно моргая и ожидая решения.

Все внимание судьи было сосредоточено на удерживании скользкого молоточка, от которого так невежливо увернулся обвинитель, вместо того, чтобы своей грудью… в смысле головой поймать жизненно важный для любого судебного процесса инструмент. А любая невежливость в отношении суда должна быть наказана.

- Протест принимается, - сохраняя беспристрастное выражение лица, произнес судья. Да и какое другое могло быть лица у служителя Фемиды – служителя справедливого и лишенного человеческих эмоций, таких как обида и желание поквитаться с обидчиком? – В дальнейшем попрошу обвинителя воздержаться от оказания подобного давления.
Молоточек снова стукнул по столу, скользя в руке, но уже не угрожая ни чьей голове.
- Продолжайте допрос.

- Благодарю, ваша честь, - то ли от жары, то ли от волнения Лаузо вспотел и принялся обмахиваться носовым платком в шотландскую клетку, - я продолжу. Две недели без еды. Итого… - прокурор сунул платок в карман и достал калькулятор, - два на четырнадцать… двадцать восемь. Обвиняемому для насыщения довольно было и тридцати килограммов свежего мяса, с учетом отложенного про запас. Бабушка весит пятьдесят пять килограммов, ее внучка – сорок шесть (пагубные последствия голливудской диеты). Вы проглотили обеих! Станете ли вы после этого утверждать, что не берете больше того, что вам необходимо для поддержания жизнедеятельности?!

- Протестую. - Адвокат вскочил с места. – Вина подсудимого еще не доказана. Снова давление на моего подзащитного, ваша честь.
Ваша честь, прошу приложить к делу данные медицинского освидетельствования. При осмотре моего подзащитного никаких швов, надрезов на теле Серого Волка не было найдено, что прямо указывает, что Охотники не вскрывали брюшную полость. А также прямо указывает, что Волк не ел вменяемых ему жертв. Колоноскопия показала лишь наличие незначительных остатков свинины на стенках желудка моего потерпевшего. Недельной давности.

Адвокат протянул судье листы бумаги с печатями и вернулся на свое место.
- Протест принимается, - снова согласился судья, в очередной раз вытирая пот с лица краем парика и мечтая о прохладной ванне. – Именно суду и предстоит выяснить, имело ли место проглатывание обвиняемым потерпевших, и если да, то в каком количестве и какой массе.

На стол легли результаты медицинского освидетельствования, заверенные доктором медицинских наук, заслуженным патологоанатомом леса Кощеем Кощеевичем Бессмертным. Не верить столь значимой фигуре у судьи причин не было. Кощея Кощеевича знали и уважали не только в их лесу, но и в сосдених лесах. И хотя некоторые сотрудники лесных печатных изданий время от времени представляли на суд публики статьи со скандальными заголовками "Злато Кощея Бессмертного" - их попытки опорочить столь великого человека ни разу не увенчались успехом. А приведенные ими доказательства быстро исчезали вместе с их приводившими, что несомненно свидетельствовало в пользу невиновности профессора.
- Секретарь, прошу приложить данное заключение к материалам дела, - добавил судья, роняя на отчет капли пота.

Волк не был искушен в делах подобных тому, в котором сейчас оказался главным действующим лицом. Обычно жизнь его проходила более скрытно и уж точно более бесхитростно, а здесь же каждый миг приходилось сосредоточенно пытаться понять: отвечать ли на вопрос и что отвечать и нет ли какого скрытого в этом подвоха? Для лесного жителя, что привык действовать напрямик: увидел добычу и поймал ее, это было сложно. Потому и медлили Серый, каждый раз ожидая помощи адвоката, и искоса поглядывая на своего защитника. Пусть и допрашивали его, но открывать пасть лишний раз не следовало.
Тем более, что в зале, по которому волной прошелся гул, и без того было довольно шепчущих и бормочущих: кто радовался, а кто и негодовал.

- Ваша честь! - выдохнул возмущенный обвинитель, - заключение Бессмертного – гнусная фальсификация! Уважаемый доктор Кащей Кащеевич Бессмертный, по моим данным, в указанное в заключении время находился в отъезде – точнее, на отдыхе в Шамаханском царстве – по путевке, которая стала главным призом лотереи, проводимой сетью гипермаркетов «Пятачок», и не мог дать подобного заключения!..
Жан-Луи Аржани порозовел, приобретая сходство с откормленным боровом-двухлеткой. Толпа у окон завистливо загудела. «Мадемуазель Прованс» лучезарно улыбалась и продавала зевакам лотерейные билеты.

- Кроме того, показания обвиняемого и его защитника противоречивы – обвиняемый утверждает, что не ел более двух недель, защитник же указал на остатки свинины недельной давности в кишечнике своего подзащитного! – прокурор нервически задергал носом-сливой.

- Откуда у него в животе свинина?! – подал голос с места господин Аржани.
- Вот именно! Откуда?! – рявкнул прокурор, - выходит, он вообще не был голоден, и вероломно, повинуясь инстинкту зверя, съел престарелую женщину и ее внучку! Прошу приложить к материалам дела документы - оплаченные чеки на услуги экстрасенса Кошмаровского, и филлипинских врачевателей, избавляющих от келоидных рубцов любой степени застарелости, а так же две пустые упаковки от 5% крема «Контратубекс». Они были найдены частным детективом, месье Шуази, в урне для бумаг в доме обвиняемого накануне ареста.

Перекрестный допрос. Свидетель - Бабушка. Защитник, Обвинитель, Судья

Мнения присутствующих снова разделились. Месье Аржани и компания с негодованием морщили носы, зеленые вышли к окнам с плакатом: «Свободу животным от засилья цивилизации!»
- Вы бы еще заставили зверей в биотуалеты ходить!
- А что, мой персидский кот ходит, - изрек Жан-Поль, поигрывая брегетом с изумрудными «глазками», - и не жалуется.
Селяне разноголосо зашумели.
- Тишина в зале суда! – рявкнул судья, хватаясь за молоток.
Прокурор машинально присел.

- А вы, бабушка, отвечайте по существу. Где вы были, что делали и кого видели 14 июля сего года?
И снова легонькая ладошка прошлась по беретке и воротничку.

- Была-то я дома у себя. Домик у меня ладный и крепкий еще, место хорошее, воздух чистый. Вон хоть внучку мою спросите, частенько в гости приезжает. - Пенсне снова уверенно уселось на переносицу словоохотливой старушки.
- С утра я в огороде грядки пропалывала, после дождя лебеды взошло - пропасть. Внучка-то у меня девка хорошая, да в ее юбках не понаклоняться, конечно, а то забор кобелюки засидят. Так что уж сама, все сама. А видела ... - Тут Бабушка подняла глаза куда-то вверх, будто высматривая кого, чуть пошевелила губами и заявила, - Так внучку видела и еще кого-то ...

- Постарайтесь вспомнить все в деталях, мадам. Это очень! - прокурор поднял вверх крючковатый указательный палец, - оч-чень важно!
Бабушка на этот раз затянула покрепче галстук, еще дедов, надетый для пущей солидности. Затем чуть смущенно взглянула на прокурора.
- Так какие детали-то у внучки моей, как у всякой девки - все есть, все на месте. И тут, - Старушка сделала неопределенный жест в области своей тощей груди, - И там..- жест стал еще более неопределенным, а бабушка еще ярче зарозовела.
Брови обвинителя поехали вверх и приняли форму «домика».

«Ведь репетировали же! Как по нотам! Мол, ворвался, ирод, змей вероломный, хищник лесной, лихоимец, гад ползучий, набросился и проглотил, не жуя!..»
- Бабушка! – прокурор начал нервничать, опасливо кося левым глазом на Защитника, - вы рассказывайте о том, как сидели себе вечером, чай пили, с плюшками, внучку ждали… а к вам… обманом… ну!
Взгляд старушки вдруг затуманился. И она мечтательно согласилась.

- Ворвался ...  вероломный ... набросился... - и вдруг опомнилась, - ну так я и говорю - приехала внучка, наливочки .. чайку попить, с пирожками сладкими, а потооом, - старушка взволнованно поправила сползшую беретку, - Очнулась - влажно, спину ломит, голова болит, ну вот как пожевали и плюнули.! А уж кто на меня бросался, я, милок, запамятовала. Внучку - помню, чай - был, бросился ... - вспомнить надо бы, - сокрушенно покачала головой бабушка.

- Ваша честь, - возмущению Шапокляк не было предела. – Это…это! Обвинение подсказывает свидетелю. Ваша честь, я протестую!
- Протест принят! Господин прокурор, прошу вести себя достойным образом и не подсказывать свидетелю ответы на собственные вопросы. Продолжайте допрос.

- Благодарю, ваша честь, - нахохлился обвинитель, жадно поглядывая в сторону судейского графина с лимонадом, - я переформулирую вопрос. Отвечайте, свидетель - видели ли вы нападавшего, или слышали его голос?

Пожилая сухонькая женщина даже зажмурилась, стараясь вспомнить.
- Слышала! - наконец ответила она, - Дыхание! Вот так, - и высунув кончик языка, бабушка горячо задышала. А потом с сожалением покачала головй, - Увидеть не успела, - раз и я будто провалилась, а потом - влажно, поясницу ломит, глова болит...

- Прошу приложить к делу диктофонную запись дыхания свидетельницы, ваша честь, с точностью повторяющую дыхание волка. У свидетельницы стопроцентный музыкальный слух. Вот справка сурдолога, - обвинитель шлепнул на стол бумагу с расплывшимися фиолетовыми печатями.

- Какого такого пурдолога? - вдруг живо заинтересовалась старушка, - И что там стопроцентное? У меня пенсия маленькая.
- Не отвлекайтесь, мадам, - нервно провел кончиком языка по губам прокурор, - вы все замечательно говорили, а сейчас, полагаю... можно закончить допрос. Свидетельница устала.

«Не хватало еще, если суд не примет во внимание показания умалишенной! Странно... Вроде бабка производила впечатление вменяемой...» - вертелось в голове. Обвинитель бросил осторожный взгляд на Аржани. Тот нахмурился.
Зал грохнул.
Красненький беретик возмущенно дернулся , а потом из потертого ридикюля была ловко извлечена бумажка.
- Вот! - торжествующе потрясла листком Бабушка, - Справка, что я не состою на учете в нашем лесном психодиспансере, печати и подпись главного врача имются. - Затем чуть виновато улыбнулась, - Такие времена сейчас, у меня вот и из веселого диспансера справочка тоже имеется, на всякий случай, и из белочкина ведомства, то есть, извиняюсь, наркологического, где главным врачом Белочка работает. Пожалуйста.
Адвокат внимательно слушал допрос. Лицо его было непроницаемо, а в голове звенел и жужжал рой мыслей и предположений. "Странная, однако бабулечка. Очень странная".
Адвоката терзали сомнения. Адвокату что-то казалось тут явно не так. Шапокляк обвела внимательным взглядом зал заседаний и стала что-то усердно записывать в блокноте. "Лариска, сиди смирно," - шепнула она крыске.
- Ваша честь! - Адвокат отложив перо, поднялась с места. - Если не возражаете, то у меня будут вопросы к свидетелю. Я принимаю во внимание возраст потерпевшей и много времени не отниму.
Шапокляк откашлялась и сняв шляпку, обмахнувшись ею, как веером, продолжила.
- А так же прошу взять пробу дыхания моего подзащитного, чтобы сверить их с дыханием, которое нам продемонстрировала свидетельница.

- Свидетельница, вы готовы продолжить участие в перекрестном допросе? - судья перевалился через край стола и прокричал последние слова прямо в ухо бабушке.
Бабушка живо прикрыла ухо ладонью и изумленно воззрилась на судью. И совершенно четко и ясно ответила.

- Разумеется, готова. И я прекрасно слышу, да и не так уж я стара, молодой человек. Простите, ваша честь. Я просто жду следующих вопросов. - И беретик выжидательно застыл.
- Отлично! - Шапокляк бодро прошагала на каблучках к свидетельнице. Обвела взглядом присутствующих и изрекла:
- Скажите, пожалуйста, уважаемая, как часто вас навещает ваша прелестная внучка?

Старушка охотно разулыбалась, а ее щечки, похожие на печеные яблочки, вновь зарозовели, теперь от удовольствия.
- Постоянно навещает, грех жаловаться. И всегда с продуктами, заботится. Пенсия-то, сами знаете. А тут - продукты...

Отредактировано Защитник (2014-12-12 17:36:57)

Судья, обвинитель, К.Шапочка.

Удовлетворенный скорым завершением допроса, судья потянулся к молотку:
- Допрос свидетеля закончен. Следующим… следующей на свидетельское место приглашается мадемуазель Эжени Летуш, по прозвищу Красная Шапочка!
Раскрылись двери зала суда – вошла мадемуазель Летуш. Вопреки обыкновению, на мадемуазель не было ее знаменитой красной беретки - Шапочка явилась в суд в скромном платье-миди серого цвета, с белым отложным воротничком, и с черным клатчем в руках.
Судья хмыкнул. Последний раз он видел Шапочку в закрытом клубе «Тройка, семерка, туз», отплясывающей у шеста, из одежды на ней была одна… собственно, шапочка. Шапочка Женщины-Кошки. Правда, об этой встрече ни судья, ни мадемуазель Летуш предпочитали не распространяться.
- Итак, мадемуазель, клянетесь ли вы говорить… а! Одним словом, что вы можете сказать по сути дела?
- Ваша честь… медам, месье, - Шапочка робко улыбнулась и принялась теребить кружево извлеченного из сумочки белоснежного носового платка, - все вы знаете, что наша семья зарабатывает на жизнь честным трудом… Каждый не раз видел меня на лесной дороге. Каждый уверен, что дороги в наших лесах безопасны… И я была уверена! Раз в неделю или две я отвожу в пригород пирожки, которые печет в маленькой кондитерской моя матушка, зарабатывая этим на жизнь, каждую неделю я навещаю любимую бабулю, и эти часы всегда… до того злосчастного дня были счастливейшими в моей жизни, пока… - тут Эжени всхлипнула и картинно поднесла руку к глазам.
- Свидетельнице плохо! – забеспокоился прокурор, - принесите воды!
- Нет-нет, я справлюсь, - отвергла воду мадемуазель Летуш, - я выполню свой долг перед обществом и выведу злодея на чистую воду.
- Продолжайте, мадемуазель, - судья старался смотреть Эжени в лицо, однако взгляд машинально сползал ниже, - итак, как вы провели день 14 июля?
- 14 июля я, как обычно, загрузила в фургон пирожки…
- С чем пирожки? – поинтересовался прокурор.
- С черникой, месье, - кротко улыбнулась Шапочка, - я могу продолжать? Спасибо… На лесной дороге я увидела голосующего… вот, его! – дрожащим пальчиком Шапочка ткнула в сторону Серого, - у меня большое сердце, ваша честь…
«Не только сердце», - подумал судья, но вслух, разумеется, этого не произнес.
- … я подумала, что в дороге веселее с пассажиром, к тому же, он выглядел таким приличным и смирным… Слово за слово, мы разговорились… Я рассказала про бабушку, пирожки, а еще про то, что я должна забрать у бабушки выручку за прошлый раз… Он попросил высадить его на развилке, а я поехала дальше.
- Вы заезжали куда-то еще, мадемуазель?
- Да, через пару километров мне пришлось свернуть на заправку – закончился бензин.
- Что же произошло дальше, мадемуазель?
- Дальше я позвонила в дверь… бабушка сказала, что она прихворнула, но дверь открыта… я вошла, бабушка лежала в постели, накрывшись с головой… с ужасным насморком и ларингитом. Я приготовила чай для нее, а… а когда подошла, - голос Шапочки предательски задрожал, из незабудковых глаз потекли прозрачные слезинки, - огромный, страшный зверь в любимом бабушкином чепце набросился на меня и проглотил. Не жуя. Спасли меня господа охотники… Меня и бабушку.

Обвинитель, Защитник, Судья, Красная Шапочка, массовка

Обвинитель достал из кармана шотландский платок и нарочито громко высморкался:
- Вы видите, ваша честь, медам и месье, как цинично расправился Серый с добропорядочными гражданками! На их месте мог бы оказаться каждый из вас!
Толпа недовольно загудела.
Эжени тонко всхлипнула, промокнула кружевом глаза и сложила руки лодочкой.
Толпа загудела на тон выше. Красота и невинность жертвы произвели на публику благоприятное впечатление.
- Я готова отвечать на вопросы, господин судья.
- Защита… У вас есть вопросы к свидетельнице? - судья хлюпнул носом и осушил графин до дна.
Шапокляк выпрямила спину и едва судья произнес есть ли вопросы к свидетельнице, как старушка пружинистой походкой оказалась возле мадемуазель Летуш. Адвокат приветливо улыбалась, даже нежно (так нежно, насколько могла это сделать неуемная старушка: следователь в отставке, офицер запаса, специалист по работе с трудными подростками).
- Мадемуазель Летуш, вы утверждаете, что некий зверь проглотил вас и вашу бабушку за один присест? Не жуя? Вы хорошо разглядели нападавшего?
Шапокляк исподтишка бросила взгляд на маленького тщедушного волка.
- Я не видела, как он проглотил бабушку, мадам, - терпеливо пояснила Шапочка, - но знаю, что голодные хищники могут проглотить жертву целиком. И, разумеется, мадам, я хорошо его разглядела, – кивнула мадемуазель Летуш, - серый мех, два уха, левое порвано, два горящих глаза, пасть, полная зубов, левый верхний резец сколот на уголке. У меня хорошая зрительная память. Я хотела убежать, но разве может юная девушка совладать с хищником?
Обвинитель энергично затряс головой.
Адвокат снова одарила свидетельницу радушной улыбкой.
- Заметьте! – обратилась она к судье.- Свидетельница не видела, как подзащитный, простите, съел бабушку. Сама бабушка этого тоже прямо утверждать не может, – сотрясло жаркий спертый воздух громкое заявление, а затем Защита продолжила.
- Вы успели рассмотреть даже порванное ухо? Ведь вы только что утверждали, что нападавший был в чепчике?
- Уши торчали из-под чепчика, мадам, - кротко объяснила непонятливой адвокатессе Шапочка, - их сложно было не заметить.
- Протестую, ваша честь! - квакнул настороженно следящий за допросом прокурор, - защита домысливает. Разумеется, свидетельница не могла видеть процесс поедания бабушки, поскольку в это время находилась еще на заправочной станции. Вот хронометраж передвижений.
Судья взял бумагу из рук прокурора, повертел в руках и отложил в сторону.
- Мы подошьем документ к делу. Протест отклонен. Продолжайте допрос.
- Кажется, еще не доказано, что бабушка была съедена, – проворчала себе под нос Шапокляк, но после небольшой паузы защита снова вернулась к допросу потерпевшей. – Скажите, уважаемая, а как скоро вас извлекли из, я так понимаю, брюха, обвиняемого? Долго ли вы находились в проглоченном состоянии? Вы были в сознании пока медленно, но верно начинался процесс пищеварения в организме, кхм, допустим на мгновение, моего подзащитного? Серого Волка?
- Протестую!.. – начал прокурор, но Шапочка возразила:
- Я отвечу, месье. Я тут же задохнулась, мадам, и потеряла сознание, а очнулась, только когда меня вытащили из волчьего брюха.
- Ясненько, - пропела Шапокляк. – Не буду больше вас утомлять. – Защита прошествовала было к своему месту, но тут словно спохватилась и, обернувшись, добавила, - Ах, да, мадемуазель Летуш, были ли вы знакомы с потер…с обвиняемым раннее?
- Нет, мадам, - ответила Шапочка, - я познакомилась с ним в дороге.
Розовые ушки старушки снова задрожали, как одуванчики на ветру.
- У защиты больше нет вопросов, ваша честь, - адвокатесса вернулась на свое место.

Судья в изнеможении сорвал с головы парик. Лысина глянцево поблескивала.
- Прекратить смех в зале! - рявкнул он, тоскливо поглядывая в сторону опустевшего графина. Судье хотелось пить, хотелось в прохладу кондиционированного зала «Веселого гуся», хотелось халявной «Вдовы Клико» и мороженого с вишней, - суд объявляет технический перерыв!

***

Народ высыпал в холл.
Мадемуазель Летуш с удовольствием ответила на несколько вопросов репортера «Желтого леса», сдержанно улыбаясь, дала несколько автографов местным лесорубам. Отказалась от двух приглашений в кино и одного - «выпить по чашечке кофе как-нибудь вечером», скользнула на улицу, и, цокая каблучками, направилась в сторону кафе. Правда, она вошла в помещение не с центрального, а с черного хода, и не появилась в обеденном зале, а осторожно постучала в незаметную дверь в нише.
Дверь распахнулась, цепкая рука втянула Эжени внутрь, дверь захлопнулась.
- Ты задержалась.
- Я давала интервью репортерам. Ты сам сказал вести себя естественно и дружелюбно в отношении прессы.
- Ты умница, Эжени, - Жан-Поль потрепал Шапочку по щеке, мадемуазель Летуш победительно улыбнулась, - публика на нашей стороне, судья проникся… Одна проблема – твоя полоумная бабка. Если проведут экспертизу дыхания одного из охотников…
- Не надо было звать его в суд! Он испортит все дело. А если старуха все вспомнит!? А если вспомнит Волк?!
- Не вспомнит, - с сомнением протянул месье Аржани, - фармацевт уверял меня, что препарат дает качественную ретроградную амнезию в 99,999% случаев. А Мелкого не могли не пригласить, это вызвало бы подозрения… Что делать теперь?
- Что делать? – синие глаза мадемуазель Летуш сделалась колючими, - жара, бабушке стало плохо… Апоплексия где-нибудь на заднем дворе, без свидетелей…
- Ты умница! Я сейчас вызову Охотников, они провернут дело. Судья?
- Я займусь судьей, папочка. Дай мне с собой бутылочку твоего «фирменного» лимонада…

Написано совместно с охотниками.

Вопли белок не остались не услышанными. Сперва в холл из подсобки высунулось встревоженное лицо секретаря, усиленно что-то пережевывающего. Секретарь увидел тела, икнул, подавился и юркнул обратно. А спустя пять минут около здания суда послышались завывания скорой. Их воспроизводил сидящий на крыше машины больничный кот, которого регулярно для этой цели поили валерьянкой.
- А-у! А-у! А-у! – орал он, отбивая лапами ритм. И от этого вопля волей-неволей шарахались в стороны все, кто оказывался на пути транспортного средства.
Машина остановилась, из нее высыпали слуги Кащея… в смысле санитары, которых называли «Двое из ларца одинаковых с лица». Белые повязки прикрывали их лица до самых глаз, оставляя неузнаваемыми для возможных свидетелей.
- Живы? – первым делом осведомились санитары у белок и констатировали. – Живы – это хорошо, органы свежее будут. Резусы крови какие у них? Отрицательные есть? А группа крови четвертая?
Рыжая честно пыталась сделать одному из охотников искусственное дыхание, но поскольку она не совсем понимала что это значит, то просто уселась на грудь пострадавшего и, сложив ротик в форме колечка, усиленно дула ему в нос. Ушастая при этом продолжала прыгать из стороны в сторону, так и норовя засунуть лапку то в один карман, то в другой.. при этом она продолжала кричать и призывать на помощь. И только когда появились санитары белка немного успокоилась, подобрала свою корзинку и принялась собирать в нее рассыпавшиеся орехи.
- Резусы? - пискнула Рыжая, торопливо спрыгивая на пол. - Это очень заразно?!
- А группа у них очень опасная, мы сами видели, что тут происходило! - заметила Ушастая. - Мы все-все видели! Хотите расскажем? У вас орехи есть?
Помощи от белок было как с козла молока. Того самого козла, что жил на выпасе возле озера, не вторгаясь в чужие владения.
- Ладно, вскрытие все покажет, - подытожил один из санитаров, хватая Пытливого за ноги. Его напарник ухватил того же охотника за руки, и вдвоем они потащили его к машине на которой продолжал завывать вошедший в раж кот.
Правда, теперь ритм его вытья изменился и больше походил на шаманскую песню: грустную и заунывную.
Первое тело перекочевало в транспортное средство. За ним настала очередь Мелкого, а потом и бабушки.
- Так что вы там видели? – поинтересовался первый санитар у белок, однако орехами делиться н спешил. У него их просто не было.
- Двое платком надышались!.. – крикнула Рыжая, подпрыгивая на месте.
- А третий упал от расстройства!.. – поддержала ее Ушастая, подбирая последний орех с пола.
- Мы ему делали..
- .. искусственное дыхание!..
Белки совершили небольшую пробежку по коридору и одно сальто через голову.
- Нас за это наградят?
- А вон тот платок лежит! – крикнула Рыжая, тыча лапкой в сторону почти улики.
- Один сам ноги задрал..
- .. а бабуле помогли! Только она кусалась!
- Может быть у нее бешенство?
Белки остановились и окружили санитара.
- А где наши орехи?
Бешенство – это плохо. Органы зараженных бешенством пересадке не подлежат. Двое из ларца нахмурились. Пожалуй, перед вскрытием нужно будет провести развернутый анализ крови.
- Ладно, разберемся, - хором ответили они белкам, взглядом отыскивая платок. Забрать с собой для исследований? А если он тоже заражен. Лучше не трогать…
Санитары дружно направились к кабине под аккомпанирующий вой кота.
- А орехи в лесу, - ответил один из них.
Белки так и замерли, глядя в спины уходящим санитарам.
- Орехи!
- Наши орехи!
- Зажали!
Рыжая даже демонстративно прижала лапки к груди и брякнулась на спину, имитируя припадок, но двое из ларца уже успели выйти, не обратив на страдалицу никакого внимания. Пришлось подниматься, распушив от недовольства хвост.
- У них наши золотые орехи! - крикнула Ушастая и, придерживая корзинку, бросилась следом за медработниками.
- Мы будем жаловаться Айболиту! - поддержала ее Рыжая и, схватив платок и удерживая его будто флаг, кинулась за подругой.
- Обманщики!

Шапокляк допивала вторую, большую чашку какао. Это была одна из многочисленных единственных слабостей старушки. Какао помогло расслабиться и собрать разбежавшиеся мысли. Эх, жаль было Волка, очень жаль. Ведь сразу было видно, что Серый ни в чем не виноват. Затравили, подставили, покалечили. Адвокатесса громко вздохнула, отчего вентилятор над головой закружился еще быстрее, прогоняя со столов белоснежные салфетки. Они закружились по кафе, напоминая стайку воздушных балерин.
Старушка усердно записывала аргументы в свой знаменитый толстый блокнот. Все»за» и «против», но картина вырисовывалась неблагоприятная. Куцые бровки Шапокляк сошлись на переносице, но тут к ней, стуча маленькими лапками, подбежала ее верный сотрудник – крыска Лариска. Она прыгнула на соседний стул, потом на стол и, подбежав к своей начальнице, что-то торопливо зашептала на ухо.
Глаза Защитника вдруг засверкали, как два бриллианта, а розовые ушки задрожали, чуть приподнимая бархатную шляпку.
- Как? Ты точно все видела? Платочек? Красный? Эти? – зашептала Шапокляк в ответ, а потом приложила тонкие губы к самому ушку Лариски и заговорила совсем тихо, так тихо, что нельзя было услышать и в стетоскоп.
Крыска кивнула, приложила лапку к головке, отдала честь и пустилась на утек, испугав трех глянцевых девиц.
Защитник обвела взглядом взбаламученный зал, выцепила месье Луазо, и рассерженно стуча каблучками осторожно приблизилась к своему оппоненту. Рядом верещала какая-то девица, да так, что Шапокляк пришлось на нее цыкнуть.
- Милочка, - сурово начала она, обращаясь к мадемуазель Прованс, - «Союзмультфильм» никогда не умрет.
Старушка многозначительно кашлянула, привлекая к себе внимание.

В главных ролях - охотники, белочки, Лариса Эдуардовна, бабушка. В эпизодах - санитары, кот, машина.

Вопли разочарованных белок не заставили санитаров остановиться. Двое из ларца забрались в автомобиль. Кот на крыше странно притих, кажется, задремал. Но ехать по городу без "мигалки" было не престижно.
- Проверь, что там с котом, - сказал первый из ларца второму.
Второй привычно высунул руку из окна, нащупал хвост кота, свисающий с крыши и дернул его, что было силы. Послышался истеричный вопль, перемежающийся с поминаниями многочисленных родственников санитаров, а затем знакомое завывание.
- Мигалка в порядке, заводи, - сказал второй из ларца первому.Но ни один из них не заметил, как от душе раздирающего кошачья вопля зашевелились лежащие в кузове охотники. Сперва у Пытливого задергалась нога, у Мелкого - нос. Затем они синхронно открыли правый, за правым левый, а потом дружно приподнялись, зловеще нависая над лежащей без чувств старушкой.
- Попалась, - удовлетворенно процедил Пытливый. Мелкий в ответ судорожно хихикнул и потянул свои шаловливые ручонки к бабушкиной шее.

Глаза было открывать лень, но придется. Опять эта зараза котов со всего леса зазвала. Кошка, давным-давно прижившаяся у бабули, несмотря на свой почтенный возраст, никак не желала угомониться, полностью оправдывая свое незатейливое имя - Шалава. Время от времени ее одолевала скука, лучшим средством от которой Шалава считала утробные вопли и столь выразительные телодвижения, увидев которые, отчаянно смущалась даже самая плодовитая крольчиха, живущая на соседней поляне. Вот и сейчас она опять похотливо выла. Эк, ее разобрало - вздохнула бабуля и открыла глаза.
Увиденное было не слишком приятно глазу, зато полезно памяти.
- Сливу вам в .опу, - вежливо поздоровалась старушка, прожившая всю жизнь с мужем лесорубом - человеком простым и бесхитростным, который, уронив полено на ногу, выражался точно также - немудряще и понятно даже бревну. Бабуля резко выкинула навстречу охотничьим мордам кулачки, сжатые в незатейливые и симпатичные фиги. При этом кончики больших пальцев так резво шевелились, что казалось - кукиши неприлично и вульгарно подмигивают. Впрочем, продолжалось это недолго, потому что пальцы добропорядочной бабушки от блудливой мимики перешли к решительным наступательным действиям. В секунду кулачки разжались и превратились в костлявые, но очень тугие прищепки, изо всех сил вцепившиеся в мужские носы. Это имело помимо воспитательной, еще и вполне практичную цель - бабуля легко подтянулась и выскользнула из-под склоненных голов доброжелательных охотников.
Любимый красный беретик старушки сбился наверх и теперь походил на яркий, воинственно поднятый гребешок, точь-в-точь как делал ее любимый петушок Охальник, когда видел непорядок в курином семействе. Пенсионерка, оказавшаяся у мужчин за спиной, встала на изготовку. Она была полностью готова к труду и обороне.

Белки успели в самый последний момент. Уже выбегая из здания они увидели как из окна скорой высунулась рука и дернула кота за хвост. Кот тут же завопил, а белки, перепрыгивая друг через друга, схватились за дверцы и быстро-быстро принялись карабкаться наверх. Машина уже мчалась вперед, когда Рыжая, действуя стремительно и размахивая при этом платком, словно знаменем, первой ввалилась, подобно иностранным ниндзя-камикадзе, в приоткрытое окно скорой. И тут же упала на колени одному из санитаров. Второго атаковала Ушастая, воинственно размахивая корзинкой.
- Где наши..
- … орехи!
- Вы обещали!
- Верните орехи!
Белки верещали тонким фальцетом, при этом не сидя на месте, а начиная метаться по кабине, стараясь почаще оказываться рядом с ушами санитаров, чтобы те лучше слышали, и рядом с их карманами, чтобы ненароком проверить, что лежит там.
Кажется, платок и в самом деле был пропитан вирусом бешенства. И это бешенство имело моментальную форму, заразив белок в доли секунды.
- Полундра!!! Вирусы атакуют!!! – завопил первый из ларца, вцепившись в руль, когда на колени ему приземлился рыжий зверек и тут же запустил лапку в карман, туда, где лежала взятка… в смысле благодарственный подарок, полученный от одного пациента, который слезно умолял не везти его в морг, а отвезти в реанимацию, несмотря на рекомендации профессора Кощея.
- Применить противовирусную защиту!! – выпалил второй из ларца, выхватывая из-под сиденья водяной пистолет, заправленный чистейшим этиловым спиртом. Пистолет был припасен как раз для таких вот случаев. – Открываю огонь на поражение!!!!
Струя спирта ударила в лобовое стекло, заливая его и наполняя салон ароматными спиртовыми запахами.
Видимость упала до нуля, и скорая, будто опьянев, стала резко забирать влево, угрожая придорожным столбам.
Кот на крыше истошно завопил что-то нецензурное и вцепился в нее всеми своими четырьмя когтистыми лапами.

Кульбит автомобиля не прошел незамеченным и для пассажиров. Охотники, едва пришедшие в себя после резкого пробуждения старушки-ниндзя, рухнули на пол и покатились по нему в дружеских объятьях.
Сверху на них посыпались упаковки лекарств, скальпелей и шприцов.
- А-уууууу, - словно подсиживая кота, завыл Мелкий, извлекая из своей пятой точки воткнувшийся в нее шприц.
Пытливому повезло избежать подобной участи. И подхватив с пола импровизированное оружие, охотник вскочил, занимая начальную боевую позицию стиля пьяного тигра. Этот стиль он выучил во время пребывания на курсах повышения квалификации в сибирских лесах. Зажатые в руках шприц и скальпель придавали Пытливому сходство с персонажем одного из заграничных фильмов ужасов, который жил то ли в лесу, то ли в роще Вязов.
- Эх, сколько я зарезал, сколько перерезал… - подбодрил себя охотник, прежде чем сделать боевой выпад скальпелем в сторону старушки.

Мелкий, выдирая из себя очередной шприц, аккомпанировал коту вторым голосом.
В кабине поднялся такой шум и гам, что Рыжая с трудом успела вытащить из кармана одного из санитаров некий сверточек с непонятным содержимым. Вот только были ли там орехи – осталось неизвестным, потому что в следующий миг над головой ударила струя чего-то очень вонючего, заставляя белку юркнуть в сторону.
- Убивают!.. – запищала на всякий случай Ушастая, хотя и не совсем была уверена в происходящем.
- Помогите! – Рыжая пробежала по стенке, вдруг понимая, что наполнивший кабину аромат заставляет ее как-то странно себя чувствовать. Вдруг стало очень-очень легко и ничто больше не тревожило. Вон и подруга ее уже выронила корзинку с орехами, и платок куда-то подевался. Да и какая разница!
Снаружи что-то загрохотало, скорую ощутимо тряхнуло. Это было весело! Совсем как в парке аттракционов имени Карабаса-Барабаса, который построили вместо вырубленной дубовой рощи. А еще там можно было, сев за руль машинок, крутить руль в разные стороны. А почему здесь нельзя? Можно!
- Нет орешков, так дайте порулить! – крикнула Рыжая, а Ушастая ее поддержала.
– Я буду нажимать педали!
И белки бросились вперед, собираясь включиться в борьбу за руль. А сделать это проще всего было защекотав санитара, так что одна из них нырнула в штанину водителю, а другая нырнула запазуху.

Машину вдруг тряхнуло так, что старушку сначала вплотную прижало морщинистой щечкой к одной стеночке, а потом откинуло в другую сторону, чтобы вторая щечка не осталась обделенной и тоже впечаталась в не очень свежую стенку. А вокруг медицинским дождем сыпался и падал разнокалиберный инструментарий. Бабуля, зацепившись за что-то ногой, судорожно взмахнула руками, как воодушевленный дирижер на пике музыкальной темы и, не выдержав еще одного толчка ополоумевшей вдруг машины, чуть взбрыкнула и оказалась на четвереньках, явив миру краешки розовых плотных панталон, доходящих аккурат до мосластых коленок, обтятнутых полосатыми чулками.
Сердито взглянув на ногу, бабуля увидела виновника ее неловкости - плотный резиновый жгут. Старушка, наконец, опомнилась и взглянула на своих попутчиков. Один, который помельче, копошился, выдергивая иглы из пострадавшего зада и старательно подвывая в унисон коту, другой к тому времени уже поднялся, схватив неприятного вида ножичек. Бабуле ничего не оставалось как подобрать резиновый ремень и, выпучив глаза, начать вращать его над головой, изображая стремительно набирающую скорость одну из лопастей вертолета. Но поскольку здоровый что-то говорил, явно для острастки, бабуля решила не оставаться в долгу и затянула дребезжащим фальцетом.
- Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете..., - Но тут с машиной случился очередной эпилептический припадок и бабушку вдруг кинуло вперед, прямо в руки здорового. Поскольку страстных объятий было не избежать, бабуля в последний момент успела подпрыгнуть и повиснуть у него на шее, обхватив ее костлявыми, но все еще крепкими руками, а бока жилистыми ногами в полосатых чулках.
- ... и бесплатно предложит виноооо, - не могла остановить песню, рвущуюся из самого сердца, пенсионерка.

Крыска Лариса Эдуардовна Успенская, под кодовым именем «Лариска», махнула лапкой начальству и, пользуясь всеобщим переполохом, прыгнула в карету скорой помощи. Действовать нужно было быстро, только вот сделать это было все равно, что пропеть любимую песню «Голубой вагон» современной продвинутой молодежи.
«Развели тут томиджерри», - ворчала маленькая шпионка, держась хвостом за ножку каталки – иначе крыска рисковала просто вылететь из машины, как пуля из карабина.
В салоне разворачивался настоящий блокбастер. Боевая крыска и представить себе не могла, что в обычной заштатной лесной скорой помощи могут вспыхнуть события, не уступающие настоящему сражению. Бедной животинке казалось, что все либо внезапно сошли с ума, либо являлись поклонниками нашумевшего фильма, недавно с успехом прошедшем в местном кинотеатре. Крыска с ужасом закрыла глаза-бусинки лапками, сотрясаясь мелкой дрожью. Ей было страшно. Ведь она была маленькой крыской, ведь затопчут ,а потом постелят ее шкурку в ванной вместо коврика. Нет страшнее зверя, кроме человека. Крыска снова и снова в этом убеждалась.
Однако долг был превыше всего. Лариса Эдуардовна сделала два глубоких вдоха и выглянула из своего укромного уголка.
Карету скорой сотрясал истошный бабушкин ор. Лариска подавила невольное желание снова забиться в угол и по-пластунски, лавируя между рассыпанными на полу машины шприцами, таблетками, упаковками, принюхиваясь черным блестящим носиком, приближалась к красной тряпице.

Спирт подействовал на вирусов как-то неправильно. Вместо того чтобы покорно умереть, как и подобает всякой заразе, белки активизировались еще больше, ныряя под одежду первого из ларца.
Несчастный слуга Кощея побледнел настолько, что это стало заметно сквозь марлевую повязку.
- Караул!! Чесотка!! В смысле, щекотка…. – завопил он, пытаясь поймать прытких зверьков. Для этого ему пришлось бросить руль, и скорая, словно бешеная белка, принялась метаться по мостовой, распугивая встречные машины и привлекая внимание пешеходов.
Кот на крыше, устав вопить что-то нецензурное, одной лапой схватился за сердце, имитируя сердечный приступ, но тремя другими продолжал цепляться за автомобиль.

В кузове события развивались не менее драматично.
В ответ на стойку пьяного тигра бабушка применила редкий в мире современных охотничьих искусств стиль рассерженной старой макаки, бросаясь на противника и обвивая его руками и ногами. И как только жилистые старушечьи конечности обвились вокруг Пытливого – охотник понял, что проиграл. Всего его мужества не хватало, чтобы выдержать подобные объятия давно небритых рук и ног.
- Сдаюсь!!! – завопил он, бросая скальпель и шприц, и бросаясь к задней дверце машины и пытаясь открыть ее. – Помогите!!!
Но противник не знал жалости, перекрывая призывы о помощи боевым кличем «ви-ноооо».
- Держись, - всхлипнул Мелкий, как раз закончивший разбираться со шприцами. – Я тебя спасу, - и, хрипло дыша, бросился к старушке, хватая ее за ногу и пытаясь оторвать ее от напарника.
- Врагу не сдается наш гордый… отряд, - подпел он при этом, подбадривая и себя, и Пытливого, - пощады никто не желааааааает…
При этом под ноги охотнику, которому с трудом удавалось удерживать равновесие в трясущейся машине, попадались шприцы и упаковки, которые жалобно потрескивали в тон его пению. А один раз даже попалось что-то мягкое...

Было очень весело. Во всяком случае белкам – точно было.
- Ой! – хихикала Рыжая, метаясь под рубашкой санитара. – Ой! Мы..
- .. девушки скромные! – поддержала ее Ушастая, выскальзывая из штанины.
- Нас нельзя руками! – закончила Рыжая, выпрыгивая из рукава и кокетливо кусая первого из ларца за палец.
Чарующий и дурманящий аромат спирта расползался по кабине и дарил все новые и новые впечатления. И идеи. Впрочем, нет, идеи были старые, просто пришло время их воплощать, тем более что водитель бросил руль, явно сдаваясь под натиском двух очаровательных белок и позволяя им немного поуправлять скорой.
- Хватай..
- … руль!
- Крутииии!
Любительницы орехов, обе сразу, схватили рулевое колесо и дружно дернули его.
- Обратнооооо! Крутим обратнооооо! – закричала то ли Ушастая, то ли Рыжая. Разобрать было сложно, потому что белки мотались вместе с рулем то в одно сторону, то в другую. Хотя они честно старались мотаться только направо. Они собирались вернуться к зданию суда, потому что им было интересно чем закончится дело Серого Волка. И надо ли будет устраивать митинг и ходить с плакатами перед местной администрацией.

Безумие продолжалось. Лариска ужиком скользила по полу скорой, но постоянные встряски, кочки, колдобины отбрасывали отважную крыску назад. «Только бы затоптали, только бы не затоптали», - бубнила она себе под нос, смешно поддергивая усиками. И словно накаркала. Нога шряпнула по ней, а из глаз у Лариски посыпались искры. Но именно в этот момент в Ларисе Эдуардовне заговорило природное - она подскочила и цапнула Пытливого за лодыжку. Машину огласил истошный вопль, но Лариска, включив запасную скорость, этого уже не слышала. Схватив красный платок, источник всех ее бед и подорванного здоровья, крыска мягким пушистым клубочком вывалилась из очумелой кареты и упала в мягкую зеленую траву.

Это было уже ее, насиженное и пригретое местечко, отвоеванное в честной борьбе! И делиться им бойцовая старушка ни с кем не собиралась. И что вообще себе позволяет этот мелкий опенок? Лезть к ней, к честной вдове под юбку, грубо хватая за ее артритные коленки??
- Ах ты срамник, бесстыжие твои глаза, - взревела бабуля, - Ты чего удумал, охальник? - Из подходящего оружия остался только беретик. Пенсионерка быстренько сдернула его с головы и начала, отчаянно размахивая кумачовым куском шерстяной залежалой ткани, лупить им мелкого по голове. Ее рука с беретиком мельтешила так часто, что казалось, она старательно пытается взбить его мозги в густую пену.
Ну а поскольку песнопения стали уже ритуальными, то она, не выпуская шею здоровяка из крепкого женского захвата, вдохновенной старческой хрипотцей затянула одну из своих любимых.
- Миленькииий ты мооой, возьми меня с собоооой.....

Вирусы оказались не только чесоточными, но и компьютерными. По крайней мере, захватить транспортное средство им тоже удалось.
- Полундра! – выкрикнул второй из ларца, щелкая по спусковому крючку пистолета пальцем без особого эффекта. – Противовирусная защита закончилась. Катапультируемся.
И с этими словами он распахнул дверцу со своей стороны и в изящном полете вывалился на обочину. Первый из ларца последовал ему примеру, окончательно отдавая транспортное средство во власть разбушевавшихся белок.

Кот на крыше, поняв, что дело плохо, продолжая прижимать одну лапу к сердце, закатил глаза и, словно в бездну, прыгнул вниз, приземляясь на спину первому из ларца.
- Аааааа! – завопил санитар, вскакивая на ноги в попытке стряхнуть с себя кота.
- А-у! - подвыл ему в тон тот, не собираясь отпускать человека, а лишь сильнее выпуская когти и впиваясь ими в спину первого из ларца. – А-у! А-у!
Автомобиль, тем временем, развернулся и, ведомый белками, направился обратно в сторону здания суда, увозя с собой охотников и старушку, который сошлись в схватке не на жизнь, а на смерть.
Когда красный берет обрушился на голову Мелкого – охотник не испугался, с чего ему, грозе всего леса бояться какой-то тряпки. Свою ошибку он понял мгновением позже, когда вдохнул нафталиновый запах и пыль, которыми пропиталась давно валявшаяся в шкафу вещь.
Боевая песня о гордом отряде, который не сдается врагу захлебнулась, переходя в хрип. Мелкий выпучил глаза, хватаясь за горло, но коварный нафталин уже проникал в легкие, делая свое подлое дело.
- Все кончено, - прохрипел охотник, - прощай, друг… - и повалился на пол, в очередной раз задирая ноги.
Пытливый понял, что остался один против превосходящего его силой противника, который не только обнимался с нездоровой страстью, но еще и умудрялся непонятно чем кусать охотники за лодыжки.
- Бабушка, смилуйтесь! – возопил Пытливый. – Бес попутал… Никогда больше… У меня и жена есть, Любушка, и детишек двое… Отпустите, ружьем своим клянусь никогда больше на пенсионеров руку не поднимать.

- Любушка, значит, - Бабуля ловко сползла со здоровяка и отступив на шаг, задумчиво оглядела подопечного. Затем наклонилась и быстро подобрав с пола резиновый жгут, намотала один конец на руку и хлестко взмахнула им в воздухе.
- Детишек двое. Вот чтоб они, бедняжечки, сиротами не остались, будешь в суде чистую правду говорить, милок. - И для убедительности старушка ткнула в шею мордатому выставленный торчком палец, обмотанный нафталиновой береточкой.
- А теперь поворачивайся , кхм, спиной. Буду вести разъяснительную работу пока не доедем до суда, чтобы больше никакой бес тебя не путал. Кстати, как беса-то зовут? - старушка жалостливо вздохнула и еще раз стеганула воздух резиновым ремешком.

О том, что санитары покинули машину, белки узнали не сразу, слишком поглощенные управлением автомобиля. Получалось у них славно: машину мотало из стороны в сторону, она заваливалась то на один бок, то на другой, но все же умудрялась выпрямиться и ехать дальше. Люди и звери, встречавшиеся им на пути, прыгали от радости (в стороны), махали руками (или виднелись кулаки?) и кричали приветственные лозунги, разобрать которые было, к сожалению, невозможно.
А в какой-то момент в кабине посвежело и белки почувствовали, что стало как-то не так. Их, конечно, по прежнему мотало вслед за рулем, но это не было столь весело, как в начале.
- Ой, - заметила Рыжая в какой-то момент. - Сейчас..
- .. стошнит, - закончила за нее Ушастая.
Маленькие лапки разжались, отпуская руль и белки, обнявшись, рухнули вниз, пушистым комком свалившись на педаль тормоза. И это же надо случиться такому совпадению, что как раз в этот момент скорая влетела на площадь перед заданием суда и, пойдя немного боком, резко остановилась.

Бабушка, Белки, Охотник(-и), Судья, Обвинитель, Защитник, Аржани и К.Шапочка, массовка

- Есть! - зазвучавший по молодому звонко, в чем была несомненная заслуга недавней распевки, зазвенел голос бабули, уверенным семенящим шагом подошедшей к свидетельскому месту.
Выглядела старушка почти также, как и в первый раз. Впрочем, любители развлечений "Найди десять различий", могли бы заметить, что красный беретик выглядит несколько утомленно, устало распластавшись по седенькой хозяйской макушке. Старенькое пенсне скорбно и осуждающе поглядывало на окружающий жестокий мир пустыми глазницами дужек, начисто лишенными еще недавнего стеклянного блеска. Воротничок тоже оказался на своем месте, только назвать его меховым теперь не решился бы самый безумный дизайнер. Если раньше клочковатый мех хоть как-то стыдливо прикрывал голые бесстыдные проплешины, то теперь очень редкие оазисы меховых ворсинок уже не в состоянии были скрыть исподнего облезлого срама. Из рук бабуля по-прежнему не выпускала свой семейный ридикюль, на плюшевом боку которого, кокетливо красуясь, выделялся отпечаток мужского правого ботинка.
- Желаю сделать заявление! По существу, - твердо заявила старушка и, выдержав паузу, обвела живым взглядом притихшую публику, а затем ткнула в сторону серого волка пальцем, - Это существо никого не ело!
- Протестую, ваша честь! – взвился возбужденный прокурор, - к делу подшиты справки о сенильной деменции, гебефренической вялотекущей шизофрении, прогрессирующем параличе и диабете свидетельницы. Профессор Бессмертный признал ее недееспособной! Вот заключение!
Услышав про недееспособность бабушки, Пытливый сглотнул и икнул, опасливо косясь на старушку.
В зале слова обвинителя вызвали разные чувства. Кто-то согласно закивал, гундося, что, дескать, давно пора открыть в лесу дом для престарелых. Кто-то возмущенно засвистел.
- Да мы ради вас, иродов, со змеем воевали! - крикнула бабка Яга и топнула костяной ногой, наступив при этом на ногу кому-то из присутствующих. Тот заматерился. Охрана из подразделения "Тридцать три богатыря" удовлетворенно потерла руки, ожидая развития событий. Процесс выдался тихим, и молодцы явно скучали без дела.
Увы, дальше нецензурных выражений дело не пошло, а стук молоточка судьи, призывающего к тишине, заставил эту самую тишину наступить. Охрана разочарованно подперла стену у входа, задумчиво покручивая в руках свои резиновые дубинки.
Шапокляк устало прошествовала на свое место, но лица не теряла. Цепкий взгляд, выправка, сердито цокающие каблучки отпугивали случайных зевак, перешептывающихся за спиной, и фоторепортеров, которые сливались со стеночкой и втягивали животы. Всем был известен железный характер седовласой дамочки.
Старушка не присела и только хотела ответить господину Судье, как ее перебила возбужденная бабушка.
«Что и требовалось доказать», - пробурчала себе под нос адвокатесса, отмечая про себя расхоложенный вид главного представителя закона в зале.
- Что касается медицинского заключения, ваша честь, то я настаиваю на повторной экспертизе. Если старушка, мы только представим на секундочку, что этим желтым бумажкам с подтекшими чернилами, можно верить, невменяема, то почему же суд допускает сам факт виновности моего подзащитного? На мой взгляд, это вызывает большие сомнения, посему я хочу допросить повторно мсье охотников. По показаниям моего личного помощника – на бабушку было совершенно покушение!
Белки, всеми забытые, не без труда выползли из машины скорой помощи. Головы из были похожи на орехи, которые пытаются расколоть стуча по ним большими камнями, а походка была не такая уж уверенная, поэтому прыжки получались несколько кривыми и шатающимися. Но все же бедняжкам удалось добраться до зала суда, бормоча себе под нос где громче, а где тише:
- Мы всё..
- ... видели!
Иногда белки икали и смущенно прикрывали мордочки лапками. А стоило только войти в зал, как на них тут же зацыкали, заставляя замолчать. Рыжая при этом страдальчески закатила глаза и, обмотавшись хвостом, прилегла на ступеньке. Ушастая, печально помахивая полупустой корзиной, пристроилась рядом.
- Протест отклонен, - расслабленно пробормотал судья, - справки о невменяемости свидетельницы не прошли экспертизу на подлинность.
- Ты что с ним сделала?! - прошипел Аржани растерянной мадемуазель Летуш.
- Как обычно... - на Шапочке не было лица и белого воротничка, - амфетамины в коктейль «Контрольный выстрел». Я думала, он...
- Думала-думала, - передразнил Жан-Поль, - если сейчас бабка ляпнет лишнее...
- Продолжайте, мадам, - секретарь занес слова судьи в протокол.
В зале послышались первые изумленные смешки.
Репортеры «Желтой газеты» и «Зеленого леса» синхронно щелкнули кнопками диктофонов.

Написано совместно с Обвинителем, Защитником, Белками и Свидетелем.

В зале творилось невообразимое. Мадам Шапокляк и представить себе не могла, что все перевернется так внезапно. Свидетели стали раскалываться один за другим, как Белки любимые орехи.
- Держите ее, держите! – завопила старушка, заметив попытки Красной Шапочки вылезти через окно. Попытка была глупой, ибо под окнами за процессом внимательно наблюдала волчья стая.
Шапокляк настолько была поглощена суматохой воцарившейся в присутственном месте, что не сразу заметила запыхавшуюся Лариску. Ларисе Эдуардовне пришлось взобраться на стол,а затем перепрыгнуть на плечо совей начальницы. Только лишь после этого представитель защиты удостоила ее вниманием.
- Фу ты, Лариска! – хотела было возмутиться Шапокляк, но крыска уже приложила мордочку к уху и зашептала.
- Как? Точно? Эффект на лицо! – старушка ткнула пальцем в бабушку. – Это ж явное доказательство. Беспрекословное. Не косвенное! – возбужденно заговорила адвокатесса.
Пользуясь безумием толпы, Шапокляк выразительно показала бровками на Серого Волка. Лариске все стало понятно без слов. Все-таки она была лучшим агентом подразделения.
Соскочив с плеча Защитницы Лариса Эдуардовна, взвив хвост антенной, засеменила в клетку к обвиняемому. Буквально в считанные секунды компрометирующий красный платок, оказался в дрожащих лапах дружелюбного санитара леса.
Процесс был томительным и тяжелым. И даже перерыв не принес желаемого облегчения бедному Волку, который устал быть в центре внимания, которому хотелось почувствовать прохладу леса и услышать давящую на уши тишину. Но приходилось сидеть и, вывалив язык наружу, ждать продолжения, искоса наблюдая за волчицей, чья морда то и дело мелькала в одном из окошек. Мелькнула она там и в тот момент, когда мадемуазель Летуш решила совершить побег.
Серый вскочил, переминаясь с лапы на лапу и с трудом давя в себе желание броситься в общую суматоху.
Ужасная жара..
И как раз в этот момент под лапами оказался платок. Зачем он здесь Серый не знал, но не нашел ему лучшего применения, как обмахнуть пару раз морду, и вытереть слезы радости, проступившие в тот момент, когда Бабуля вдруг передумала и вспомнила, что ее не глотали. При этом волк сделал глубокий вдох, перед взором его все помутнело и рассеялось, став в один миг кристально понятно.
- Я вспомнил! - крикнул обвиняемый и, от избытка чувств, коротко завыл, на миг заглушая все прочие звуки в зале.
- Тишина в зале! – рявкнула Шапокляк, перекрывая своим басом ором толпы. Она кинулась к своему подзащитному.
- Тихо. Я сказала! Дайте сказать пострадавшему!
- Ну, что ты вспомнил, голубчик! Говори! Быстро говори. Пока опомниться не успели! – зашептала она Волку и включила диктофон.
Серый переминался с лапы на лапу, так взволновало его возвращение памяти. И, следуя указанию Защиты, он готов был выложить все, что знает и как можно скорее, пока вновь не забыл.
- Я давно подозревал, что пирожки - это не просто пирожки, а волшебные пирожки.. но с запрещенным волшебством внутри. А в тот день встретил мадемуазель и ее фургончик на дороге, попросил подбросить, стал расспрашивать что и как: куда едет, что везет, чем бабуля занимается. Обманывают, думал, ее, бедняжку, родственники, - Волк сделал крохотную паузу. Говорить так много и так быстро было тяжело. – А еще кушать хотелось, я пирожок один и съел… чтобы проверить. А потом свалился! Очнулся в лесу, а на пузе - шрам громадный. Побежал в аптеку и крем купил. Намазался им и опять спать лег, а потом уже меня менты пог.. то есть пришли и повязали меня, в клетку посадили.
- А мы видели!.. - вдруг раздался крик с той стороны, где отдыхал месье Аржани. Это пищала Рыжая, которая устала уже бороться с владельцем гипермаркетов.
- Видели! - подтвердила Ушастая. - Волк валялся под кустом! Только..
- ... в карманах у него ничего не было!
- У него вообще нет карманов! - закончила вторая белка таким тоном, словно отсутсвтие карманов было преступлением и за это следовало судить.
- Протестую, ваша честь, - обреченно пискнул обвинитель, - обвиняемый пытается выгородить себя, поэтому и придумал эту гнусную ложь! Вот заключение помощника профессора Бессмертного о результатах вскрытия испытуемого и…
Его писк был прерван чьим-то насмешливым баритоном.
- Заключение, говорите? – с места поднялся дюжий русоволосый молодец с ясными, словно незабудки, глазами, облаченный в белый халат, - я Иван Умник, младший лаборант Лаборатории Естественных испытаний и Смелых Экспериментов профессора Бессмертного. Ваши заключения – фальсификация. Вот – настоящие заключения.
- Па-паазвоольте, в-ваша честь, - взвыл обвинитель, меняясь в лице и уменьшаясь в объеме, - это гнусная провокация!
Аржани, которого белки, отвлеченные новым поворотом дела, на мгновение выпустили из цепких лапок, встал на четвереньки и мелко засеменил к выходу.
- Бежать пытается! Держи его, - рявкнуло сразу несколько дюжих глоток, - на скамью подсудимых!
Владельца сети гипермаркетов и элитных заведений фаст-фуда связали и усадили на скамью рядом с Волком.
- Говорите, свидетель, - судья обмахивался импровизированным веером из фальшивых справок.
Иван Умник скороговоркой поведал о своем желании говорить правду, одну только правду и ничего, кроме правды и воззрился на судью простодушными синими глазами.
- Значит, вот как дело было, месье судья; я, значит, в эту Лабораторию Естественных испытаний и Смелых Экспериментов прибыл по обмену. Из Тридесятого. Сказали – будешь младшим лаборантом. У меня степень по алхимии есть, и по естественным наукам, но… младшим так младшим. Я и согласился, тем более, соцпакет хороший, летом за счет фирмы в Шамаханию отправляют. Работаю, значит, потихоньку, и в тот вечер работал. Привозят ко мне Волка. В наручниках. То ли пьяного, то ли… сами понимаете. Привозят два копа и с ними еще один, быстроглазый такой, на крысу похож. И говорят: «Заключение нужно. Что, мол, в желудке вот этого зверя нашли вот этот красный беретик». Беретик, значит, мне показывают. «И туфлю дамскую, сорокового размера, с бантиком». Туфлю тоже показывают. А мелкий этот, крысеныш, мне пакет сует. Я что – я пакет взял. А там пачка денег и путевка, в отель «Шехерезада», пять звезд!
Толпа загудела.
Румяная физиономия месье Аржани окрасилась в цвета закатной зелени.
Прокурор булькнул, но промолчал.
Жан Луазо косился в сторону двери и обдумывал пути отступления.
Мадемуазель Летуш, водворенная на скамью подсудимых рядом с патроном, злобно зыркнула на лаборанта и прошипела что-то нечленораздельное.
- Продолжайте, свидетель, - судья оживился и обвел глазами зал, - соблюдайте тишину. Выведу! – последнее относилось к не желающему успокоиться авангарду зеленых, прорвавшемуся в зал суда через окно.
- Ну, так и я говорю. Взял пакет, глянул, и послал крысу куда подальше… используя идиомы родного наречия, - Иван Умник смутился, лесорубы одобрительно загудели, - и написал как есть. Что, мол, в желудке пациента были найдены остатки теста, шов на животе – поверхностный, сшили шкуру, а в промывных водах и крови испытуемого были найдены амфетамины высокой степени очистки. И копам эти бумаги отдал.

Мадам Шапокляк так и подпрыгивала на месте, словно заведенная пружинка. Вот ведь как сказка обернулась! Даже доказательств больше не надо. Справедливость торжествует! Справедливость определенно заявила о себе, как хрустальные туфелька на ножке Золушки. Мадам адвокат, готова была станцевать кадриль на радостях. Вот, теперь и на заслуженную пенсию можно уйти! Защитница поправила скособоченную седую шишку, бархатную шляпку и, откашлявшись, громко заговорила. Голос звучал четко, певуче, словно Левитан снова вещал о победе:
- Граждане сказочные жители! Долго ли коротко ли шел процесс. По кочкам да по закоулочкам правда от нас скрывалась. Нежданно, негаданно истина вдруг нас нашла, как зарытый клад в полночь у расцветшего папоротника. Ах, и помучился же наш волк, попав в злые, недобрые руки. Ах, и задурили голову ни в чем не повинной бабушке. Этому божьему одуванчику, ветерану сказочного труда, бабулечке-красотулечке нашей. Три раза, как и в сказке положено, испытание черной тучей падало на Серого Волка. Сначала знакомство с коварной мадмуазель Летуш, - Шапокляк бросила на Красную Шапочку недобрый взгляд. - Опоила она добро молодца, отравила, дурман-траву ему скормила, супостатка! Потом Волка под статью подвести захотела – Охотников подговорила, брюхо ему вспорола, чтобы оклеветать душу эту нежную, чистую да неприкаянную. А волк наш в жизни ничего чужого не брал, все другим, все ради других старался.
Коварный Аржани, этот оскал капитализма, этот белоконенавистник, этот золотой горшок – только и ждал способа избавиться от бабушки. Любыми путями. Вот ведь, сила нечистая. Вот ведь немец проклятый! Не пожалел ирод ни бабушки, ни волка безвинного, поднялась рука у него на безропотное животное. Внушил он всем, что этот он, он съел бабушку! Подстроил все! Извернул коварно! Но нам, - Шапокляк ударила себя кулаком в грудь и бросила огненный взгляд на Волка. - Нам! Простым да честным, нам нечего терять, кроме наших цепей! Есть на свете справедливость!
Красный платочек неопровержимо доказывает и выводит на чистую воду тех, кого покарать надобно. Волк мой – не виноват! Волку компенсацию за моральный ущерб! Освободить невиновного!
И вдохновленная Шапокляк громко захлопала в ладоши.