Настоящая жизнь рыжеволосой Алисы началась очень рано, а то, что ее кормило всю жизнь, она узнала в совсем нежном возрасте. Мошенник Панталоне, гастролировавший по всей Италии, частенько наведывался к ее матери, хорошенькой белошвейке из Бергамо, и, ради собственного удовольствия и шутки, научил двенадцатилетнюю девочку игре в карты. Алиса оказалась очень понятливой, и в пятнадцать уже обыгрывала Панталоне, если только он не вспоминал, что надо мошенничать. Тогда же Алиса "догадалась", что он ее отец и прямо сказала ему об этом. Панталоне очень смеялся и заверил, как мог, что вот в чем он в жизни не виноват, так это в появлении Алисы, хотя, конечно, некоторые ее таланты и делали бы ему в том честь. Алиса обиделась и решила не поверить.
В шестнадцать лет началась ее настоящая жизнь.
Алиса появлялась в трактирах и разыгрывала перед посетителями юное дитя, по невероятному стечению обстоятельств оказавшееся предоставленное самой себе. История про внезапное сиротство и бедственное положение играли безукоризненно: обязательно проявлялась пара желающих накормить и научить плохому, предварительно сделав юное создание своей должницей, исключительно ради ее блага. Желание сделать добро, как известно, наказуемо, и доброхоты обнаруживали вдруг, что остались без кошельков и без потенциальной содержанки.
Больше всего Алисе нравился момент, когда надо было исчезнуть, что она каждый раз проделывала со вкусом и изяществом.
Через два-три года удачных гастролей дела вдруг пошли хуже. Она не могла понять, в чем дело, пока в одном из трактиров Бергамо не столкнулась неожиданно с Панталоне. Тот по отечески намекнул, что Бергамо - его вотчина и лучше Алисе здесь не показываться, а обратить свой взор на соседние города, которые ничуть не хуже. Вот Павия, например. А во-вторых, снисходительно выслушал ее сетования и даже дал дружеский совет.
- Дорогая, бедная сиротка - это очень мило, но для нее ты уже, прости, немного выросла. Пора придумать что-нибудь другое. И не забудь уехать. А то здесь твои рыжие кудри скоро примелькаются, и тебя просто начнут бить.*
Алиса послушно уехала в Павию, где обернулась вдовой, некогда забитой мужем и отодвинутой им от всего мира, а теперь желающей кутнуть после его смерти. Образ оказался долгоиграющим и меньше зависимым от возраста. Даже наоборот, с каждым годом становился все более плодотворным. Алиса обзавелась небольшой усадьбой и даже подумывала уйти на покой, но характер не позволил. Недвижимость была продана и обращена в звонкую монету. Изменения в жизни ограничились тем, что она вновь сменила образ и обернулась стареющей дамой, теряющей голову от юных мальчиков. Теперь деньги стали терять молодые прожигатели жизни.
Но Павия стала казаться вдруг очень маленькой. Пару раз Алиса натыкалась на тех, кто уже участвовал в одном из ее представлений, и слова о том, за что бьют обладательниц рыжих кудрей, все чаще приходили на ум.
Неожиданно узнав о смерти Панталоне, Алиса вдруг испытала прилив ностальгических чувств по родине и нагрянула в Бергамо.
Здесь еще о молодящейся вдове никто не знал, можно было никого не бояться. Алиса для поддержания формы обобрала пару бездельников и прожигателей молодой жизни, но вдруг ощутила желание что-нибудь изменить в своей жизни. Как ни странно, в ней еще жила жажда перемен. Она посмотрела на себя в зеркало повнимательнее и неожиданно увидела вполне респектабельную даму. А если еще чуть-чуть поколдовать, то будет образ на загляденье такой, что кто угодно отдаст деньги, и без сомнения. Но пока жажда новых дел плохо приобретала конкретные черты. В "Четырех веселых устрицах" она остановилась, чтобы пообедать, но неожиданная компания сеньора Пепперони заставила ее изменить планы и остановиться на подольше.

Алиса как раз сидела у себя, точнее лежала, уставившись в потолок (так лучше думалось) и размышляла о том, к каким же берегам завоеваний влечет ее сердце, когда на лестнице раздались шаги. Будучи любопытной, она чуть приоткрыла дверь и увидела спину, которая показалась ей очень знакомой. Ну так и есть! Базилио, решивший прибрать Бергамо к своим рукам. Ей приходится проявлять чудовищную сноровку, чтобы везде поспевать раньше него. Точно ли он? Она вытянула шею и ступила чуть дальше из комнаты, как дверь с ужасным скрипом распахнулась настежь. Ойкнув, Алиса поспешила поймать дверь-хулиганку и, захлопнув ее, скрыться в комнате.

Проиграв короткую схватку, Алиса сделала вид, что ее это совершенно не волнует.
- Хам, - коротко наградила она Базилио. - Я ведь и закричать могу.
Кричать, впрочем, рыжеволосая дама не спешила и как-то было видно, что и не будет.
- И вообще помни, я ведь тоже знаю, кто ты, - слегка пригрозила для порядка Алиса.
С Базилио лицом к лицу она пока не сталкивалась, и нарушение статуса-кво лисе было неприятно: заочное знакомство ее устраивало больше. Они в последнее время были конкурентами, и Алиса была более удачливой. Ее тайной мечтой было вынудить кота уйти из Бергамо, и тогда бы этот город полностью остался в ее ведении. Помимо наглости, у Алисы была еще и уважительная причина: она считала Бергамо чем-то вроде своей наследной вотчины, и с такой искренностью, какая только случается вспышками у тех, чьим ремеслом является обман. Базилио же выходил наглым захватчиком, которого надлежало выставить.
- Чью-чью территорию? - издевательски протянула Алиса после продолжительной паузы, проистекшей из того, что она ушам своим не поверила. - И давно ли Бергамо принадлежит тебе?
Значит, этот ушлый пройдоха, не знающий никаких правил, мало того, что околачивается в неположенном ему месте, так еще и успел поверить в то, что так и надо?
- Ну уж нет, милый котик, - Алиса со скрипом подвинула к себе стул и села прямо перед Базилио, едва ли не упираясь в него коленями. - То, что ты тут год гастролировал, еще не значит, что заработал себе право на Бергамо. Это просто я немного опоздала. А Бергамо, дорогой мой, - Алиса эффектно прищелкнула языком, - Перешел мне по наследству от сеньора Панталоне. Ты слышал? От папы моего родного. Ну и кто ты после этого, как не нахал, решивший обобрать сироту?

- Но-но, Базилио, - сладким издевательским тоном пропела лиса. - Ты ври-ври, да не завирайся. Когда это синьор Панталоне разговаривал со своими, да чтобы так фигуристо украшать речь? Да ни в жизни, если только не сидел за столом с утонченными синьорами. А уж другом в своей жизни он точно не назвал ни одного человека. И не тебе быть исключением.
Алиса смерила презрительным взглядом поношенный вид кота и фыркнула.
Впрочем, она и сама понимала, что путь убеждения в наследстве - тупиковый. Ни один мошенник, находящийся в здравом уме, да при возможности прибрать к своим рукам Бергамо, на такой не купится, даже если будет уверен в том, что все - чистая правда. По крайней мере сама Алиса бы не купилась. Каждый сам доказывает свое право обирать дураков на определенной территории.
Предложение Базилио Алисе в первый момент решительно не понравилось. Она думала соблазнить его Павией - местом во всех отношениях плодотворным, откуда бы сама она ни за что не убралась, если бы ее мордочка не примелькалась за столько лет. Зато котов-мошенников там точно до сего дня никто не видел, не Алисе ли это знать? Вот и ехал бы пушистый туда и стал ее наследником. Но теперь, видя, как решительно топорщатся усы Базилио, поняла, что он не поедет.
А убрать его из Бергамо было насущной необходимостью. Алиса, конечно, хорошо обходила его на всех поворотах, так что самой приятно вспомнить, но вся эта игра в догонялки здорово ее выматывала. А она не девочкой уже была, чтобы удовольствие от конкуренции получать и войну конкуренту объявлять. Вот два дня назад уже чуть не проиграла какому-то молокососу в карты, потому что глаза и чутье с недосыпу вдруг подвели. Так что, наверное, не такая и плохая идея с последним соперничеством.
- Предположим, я соглашусь, котик, - нежно промурлыкала она. - В этом трактире есть подходящие персоны. Вот господин Пепперони, например, - равнодушно предложила лиса якобы первого пришедшего ей в голову.
На деле на этого господина у нее уже были планы, в связи с которыми у них был один общий обед, так что у нее был бы уже один день форы.

- Десять золотых? - задумчиво улыбнулась Алиса и почти издевательски рассмеялась. - Ну что ты, Базилио, зачем же так мелочиться?
Она решилась. Заодно и проверит, способна ли она на что-нибудь большее, чем обыгрывать глупцов на пару золотых монет за вечер, или на семь, если очень повезет. Если получится, то она сорвет большой куш, ответит на свой вопрос "да" и заодно избавится от кота за один вечер, оставшись в гордом мошенническом одиночестве на просторах Бергамо. Если же нет, то... Улизнуть отсюда будет самым правильным. Ничего страшного, провинций еще много, а она еще не так стара, чтобы немного не попутешествовать.
Выиграть за вечер десять золотых монет - это почти невозможно. Это даже не удача, это истинная благосклонность переменчивых и капризных богов, что покровительствуют проходимцам и уважают обман, и знак, что они решили короновать тебя королем. Но Базилио решил рискнуть. Он что-нибудь знает о Пепперони? Это Алисе совсем не понравилось, и она решила внести в затевавшуюся игру немного своих правил.
- Пятнадцать золотых, мой неюный друг, - как-то звеняще пропела лиса. - Пятнадцать, ни сольдо меньше. Такова будет наша благородная цель, а выбор средства каждый пусть оставит за собой, - она нежно улыбнулась конкуренту. - Ну не будем же мы одновременно играть с ним за одним столом? На две игры в день не пойдет ни один дурак, а господин Пепперони может оказаться не таким уж глупым.

Отредактировано Alice (2015-10-29 18:32:43)

- Конечно-конечно, милый Базилио, - нежно улыбнулась конкуренту лиса. - Вечером и начни, не теряй вре-ме-ни!
Как и кот, она считала себя предусмотрительно уже на первом этапе обставившей соперника. Котик хочет встретиться с Пепперони вечером? Пусть надеется, ведь тот уже обещал ей в то же время ужин. Алиса успела познакомиться в этим достойным во всех отношениях человеком прошлым вечером, чего Базилио, конечно, не знает и не узнает раньше времени! И не только познакомиться, но и составить о нем представление. Тот был по виду прожженным торговцем, в некотором смысле самоуверенным, но что именно на такого опытного мудреца полагается особенно большой запас простоты, Алиса знала очень хорошо. Половину прошлого вечера Пепперони рассказывал ей байки, иллюстрирующие его хватку, предусмотрительность и чутье ищейки. Лиса кивала, не забывая про блеск в глазах и вдохновенное восхищение. Может быть, ей уже и не хватало юного восторга, но оценка женщины с жизненным опытом, как она думала, имеет свою прелесть. Во всяком случае Пепперони пригласил ее на ужин сегодня, хотя ее попытки добиться этого были минимальны.
Предвкушая, как кот будет злиться и рассерженно мурчать при виде, как она весело хохочет в обществе предполагаемой жертвы, Алиса почувствовала прилив сил и вдохновения.
- А теперь ты, надеюсь, можешь уже идти? Тебе еще надо переодеться к вечеру, полагаю? - Алиса окинула презрительным взглядом потертый вид противника и многозначительно прищурилась.

Синьор Пепперони считал себя идеальным неудачником, и, надо сказать, его внешность прекрасно подходила к этой стезе. Он был худым, невероятно длинным и, как многие люди высокого роста, сутулым от постоянного стремления наклониться к тому, кто пытался сказать что-нибудь ему лично. Лицо у него тоже было худым и вытянутым, как будто Пепперони однажды чему-то удивился, да так сильно, что выражение это намертво прилипло и не покидало его лица уже никогда. Всякий, кто видел этого синьора впервые, испытывал сильнейшее желание участливо спросить, не приключилось ли с ним какого-нибудь несчастья или по крайней мере сильной неприятности, сердобольные дамы стремились утешить и накормить, суеверные - обойти стороной, дабы неприятности, конечно, не покидающие пути этого синьора, не прилипли к ним. На вопросы Пепперони всегда отвечал, что, к счастью, ничего не случилось, но непременно произойдет в следующий момент, уж такая у него жизнь.
Если собеседник попадался неожиданно сметливым и желал поинтересоваться, как же еще держится на плаву синьор Пепперони, если у него в жизни случаются одни неудачи, тот тот отвечал, что хорошее тоже бывает, но значительно реже и оно не так замысловато, как неприятности. Далее следовали рассказы, иллюстрирующие, насколько изобретательна судьба, подсовывающая господину Пепперони шпильки.

- Да, синьор Леоне, Пепперони - это совершенно точно я, - уверенно ответил он появившемуся коту, принимая вертикальное положение и не выказывая, кажется, ровно никакого удивления неожиданным визитом. - Чем обязан?

Длинную тираду кота синьор Пепперони выслушал молча, не прерывая и, кажется, даже не мигая, все время вытянувшись по струнке, как будто Базилио был его патроном. Некоторые эмоции все-таки проявились на лице худощавого господина. Во всяком случае при упоминании Пизы он стал вдруг как будто несколько растерянным, а потом погрустнел, всем видом говоря, что вспомнил какую-то очень тоскливую историю, происшедшую с ним в упомянутым городе, и, вероятно, очень сильно потерпел от нее. Впрочем, ему удалось взять себя в руки, и вторично он растерялся уже только когда Базилио упомянул "рыжую проходимку". Тут Пепперони очень сильно смутился, замялся и отвел глаза - ну точно школьник, пойманный на горячем - зажевал губами и даже почесал себе нос.
- Пиза - такое место, - шмыгнул он и скосил глаза, - мне всегда казалось, что рай для мошенников, поэтому, знаете ли, давно уже там не бывал, - Пепперони сдержанно посмеялся. - О такой синьоре никогда не слышал. Тарталья... Тарталья... Так звали одну соседскую девочку, с которой я был дружен... знаете ли, когда еще был мальчишкой... Мда... давно было... И далеко...
Глаза господина Пепперони выдавали, что думал он сейчас не о давней подружке, а о сегодняшнем дне, и что-то в нем его очень беспокоило, но он пока не решался сказать, что именно.
- Рыжие волосы, говорите. Забавно... не так уж часто встречаются, - задумчиво протянул "мясник". - Неужели правда такая ловкая обманщица?
Не долее как накануне одна дама крутила перед лицом синьора Пепперони рыжими волосами и даже убедила его в том, что ее стоит пригласить на сегодняшний ужин. Обстоятельство это очевидно очень взволновало тощего верзилу.
- А, простите, почему вы все это мне рассказываете? Я путешествую в совершенном одиночестве.

- Я? - вскричал господин Пепперони. - Почему вы так решили?
Он нахохлился, правда не стал от этого ниже и толще, зато хорошо было видно, что разозлился и, возможно, чувствует себя уязвленным. Люди, смотрящие так, обычно начинают теснить тех, кто потревожил их покой, к двери, с тем, чтобы выставить и избавиться от назойливого присутствия. "Вы мне очень мешаете", - было красноречиво написано на вытянутом лице Пепперони, носогубные складки на котором стали такими глубокими, что придали их владельцу сходство с узколицым орангутаном. - "Вы говорите то, чего я не хочу слышать".
Некоторое время "мясник" созерцал кота с плохо скрытой враждебностью, но, под влиянием каких-то неизвестных причин решил почему-то не выставлять нахала, а продолжить беседу.
- Здесь гостит сейчас только одна дама. Я уже имел с ней вчера весьма продолжительную и, что гораздо важнее, очень приятную беседу. Синьора Алиса производит впечатление респектабельное, - Пепперони вздернул нос. - Ваши обвинения выглядят беспочвенными.
Однако уверенности в голосе Пепперони было не очень много, и закончил он свою пылкую речь весьма тихо и даже неразборчиво.
- Полагаю, у вас есть доказательства обратного, если вы решились придти ко мне с этим?

Пепперони посмотрел на Базилио, с хозяйским видом рассевшегося посреди комнаты и всем своим видом показывающего, что никуда он отсюда не уйдет, и долго и сосредоточенно его разглядывал. Казалось, он задавал себе вопрос, стоит ли иметь дело с таким настойчивым человеком и достоин ли он доверия? По-видимому, размышление для кота было благоприятным, потому что с лица "мясника" исчезло выражение "вы мне мешаете" и нацепилось выражение "кажется, вам можно доверять, продолжим разговор".
- Неужели она правда мошенница? - протянул Пепперони, которого активность Базилио, по-видимому, убедила, и сильно погрустнел.
У него повисли плечи, голова, и даже нос начал казаться еще более вытянутым. Несчастный стал очень похож на человека, только что получившего очередное подтверждение, что мир несправедлив и зол, а женщины, которым очень хочется верить, не более чем обманщицы, неспособные на искренность и добросердечие.
- А я то... - продолжил Пепперони и осекся. - Но если так, то ее надо поймать, и лучше всего с поличным, не так ли?
В словах явственно слышалось что-то мстительное.

Отредактировано Пепперони (2015-11-21 16:21:40)

- А вы... проницательны, - отдавая должное собеседнику, Пепперони опустил глаза, видимо стыдясь собственной непрозорливости. - Как вы догадались? Я ведь правда вечером с ней обедаю. Еще вчера договорились.
Говорил "мясник" медленно, подбирая тщательно слова, видимо, дающиеся ему с трудом. Некоторое время простояв с опущенными глазами, созерцая носки собственных, кстати очень дорогой кожи, ботинок, Пепперони доверчивым и открытым взглядом посмотрел на кота. При этом еще и вытянулся, как солдат перед генералом, и даже мелькнуло в нем что-то такое, похожее на без пяти минут обожание.
- Как вы хорошо придумали, - продолжил он блеять и вдруг переспросил. - Сейф?
Пепперони обернулся и нервно дернул плечом. Потом сдвинул картину в сторону и, кажется, сам оторопел.
- Он самый, и при том полнехонек! Вы и здесь угадали. Я правильно доверился вам. Действительно, вы очень умны и умеете быть на шаг впереди, - Пепперони присвистнул. - Располагайте мною полностью, вот только... сумею ли я притвориться вечером безмятежным? Я, знаете ли, слишком... как бы это сказать... прямолинеен и совершенно не умею лгать.

Отредактировано Пепперони (2015-11-24 18:44:22)

К обеду Алиса собиралась с удовольствием и в приятном предвкушении. Она была уверена в том, что обогнала Базилио дважды. Во-первых, у нее уже состоялась приятная беседа с синьором Пепперони, накануне вечером, о чем Базилио не знал. Во-вторых, легковерный кот думал умыкнуть богатого постояльца вечером, но у него это никак не должно было получиться, потому что Пепперони уже пригласил на ужин ее, Алису.
Вчера за обедом Алиса, как она была уверена, вела себя безупречно. Это означало, что она наблюдала, подмечая мельчайшие привычки будущие жертвы, но почти не задавала вопросов, если не считать самые отвлеченные. Все это было нужно для того, чтобы у Пепперони не создалось ощущения, что она набивается в близкие знакомые. Тактика принесла успех: он сам пригласил ее сегодня.
Теперь Алиса считала себя вправе ожидать большей откровенности и узнать побольше о синьоре Пепперони, который, как она поняла накануне, имел однозначные замашки уверенно богатого человека.
Алиса опоздала, но ненамного, всего лишь на четверть часа, и это было, конечно, намеренно. Кем бы она не была, но в залу ресторации вплыла эффектная женщина, облаченная в строгое, но не лишенное определенного кокетства густого синего цвета платье. Она была уверена, что выбранный цвет придает ей важности и некоторой основательности и серьезности. Нарядившись в платье такого цвета можно говорить с большей надеждой, что к тебе отнесутся серьезно. С другой стороны, собранные в высокую и пышную прическу рыжие волосы, подобранные голубыми кружевными лентами и украшенные синими перьями, должны были утверждать, что ум их обладательницы никак не мешает ей быть приятной и смешливой собеседницей.
- Мне нет прощения за опоздания, - нежно прошелестела Алиса уже сидящему за столом Пепперони. - Вы наверняка ужасно голодны, а я задержалась. Простите, но я получила письмо от своего управляющего и должна была срочно на него ответить. Не люблю откладывать на потом денежные вопросы.

- О, синьор Пепперони, - с придыханием выдохнула дама.
"И сколько же сыновей уже есть у синьора Пепперони?" - про себя подумала Алиса; ее ярко подведенные черным глаза на мгновение сузились, делая ее похожей на хищницу.
Стратегические замыслы собеседника произвели на Рыжую впечатление не меньшее, чем на сидящего на отдалении Кота. Услышав знакомый кашель, Алиса чуть сдвинулась в сторону, и синьор Пепперони на мгновение пропал с ее глаз, расплывшись неясным пятном, потому что взгляд бестии сфокусировался на противнике. "Бедный котик", - бесспорно читалось на бесстыжей рыжей морде. - "Я тебя опередила". Взбодрившись уверенным триумфом, Алиса почувствовала прилив вдохновения, которому надо было дать чуточку времени. К счастью, с Пепперони они встретились за обеденным столом, что предполагало паузы, во время которых собеседники имеют право молчать, якобы для работы челюстями, на деле же часто обдумывая следующий ход в мудреной шахматной партии разговора. Текущая пауза была занята выбором вина и просьбой подать прозрачного бульону, жареных голубей и лапши, щедро приправленной базиликом и сушеными томатами. Заказ свидетельствовал, что дама молода, здорова и обладает хорошим аппетитом. В деле лжи Алиса предпочитала не перебарщивать и приправлять отменное вранье отобранной в правильной пропорции правдой. Любовь вкусно поесть в этом смысле была безукоризненной: Алиса знала, что умеет аппетитно есть, так что даже яркий последователь постов и воздержания сдавался и отваживался проглотить как минимум птичье крылышко.
- Какое невероятное совпадение, синьор Пепперони! - воскликнула Алиса, поднимая глаза к закопченному потолку. - Я как раз являюсь близкой знакомой синьора Клаудио ди Базилико! Он везет на выставку в Милан свое новое изобретение - мясорубку с пятью ножами, для производства тончайших колбас! Бедняга совсем измучился, ведь конкуренты пытаются выкрасть новинку! Он передвигается медленно и с большой охраной!

Три тысячи золотых! От открывающихся перспектив у Алисы сперло дыхание. Больших трудов ей стоило сдержать алчный блеск, ограничившись вполне понятным в таком случае удивлением.
- Синьор Базилико очень любит серьезных людей, располагающих средствами, и предпочитает иметь дело только с ними, - заговорщицки подмигнула Пепперони лиса, понизив голос и наклонившись к нему ближе. - Я скажу ему, что вы не похожи на тех, кто договаривается на непонятное будущее, ограничиваясь одними обещаниями, потому что только надеется найти где-нибудь требуемую сумму.
Вблизи Пепперони казался еще задумчивее и еще менее похожим на глупца. К тому же он демонстрировал умение быстро соображать: что "мясник" прямо на месте придумал давнее желание познакомиться с производителем мясорубок и давнее же восхищение им, Алиса не сомневалась, ведь синьор Клаудио ди Базилико был сочинен ею пару минут назад. Алиса была близка к тому, чтобы запаниковать, и решила действовать осмотрительнее. Надо было срочно добавить своей истории правдоподобия, а самым главным показателем искренности, по убеждению авантюристки, являлась жадность. Если бы она в самом деле рассчитывала заработать на посредничестве, то обязательно бы решила, что первая названная сумма маловата.
- Сто золотых - это хороший подарок, синьор, - кокетливо скосила глаза Алиса. - Но это если бы речь шла только об одной мясорубке. Знакомство с синьором ди Базилико сулит человеку деловому гораздо больше. Он непревзойденный мастер на новинки, так что через месяц, два или - самое большее - полгода он обязательно придумает что-нибудь еще. Если вы поладите, то сможете первым узнавать обо всем. Могу я в таком случае рассчитывать на большую вашу благодарность? Если да, то я сегодня же смогу убедить его встретиться с вами.

Почти каждому нужен какой-то знак, чтобы понять, что пора действовать. Для Алисы только что явились сразу три - достаточно количество даже для самого недогадливого, а лиса к таким не принадлежала.
Первым была чарующая сумма в три тысячи золотых, которые у синьора Пепперони имелись под боком. Вторым - милостиво данные ей полчаса (и еще немного, ведь вернувшийся из конюшни мясник подождет ее какое-то время, прежде чем что-нибудь заподозрить). Третьим - его намерение уехать следующим же утром. Алиса не могла уехать, пари должно было быть выиграно прямо здесь. Ей хотелось остаться в Бергамо, где у нее теперь не будет соперников, а не ехать в Милан, где своих мошенников на каждом углу по пять штук.
Алиса позвала к себе хозяина и достаточно громко сказала ему, что не будет ждать синьора Пепперони за столом, а поднимется к себе в комнату, что вернется через полчаса и чтобы об этом обязательно сказали ее сотрапезнику, когда он вернется.
Поднявшись, она медленно и степенно продефилировала мимо Базилио, бросив ему через плечо: "Мне жаль тебя, котик, но сегодня тебя не ждали к ужину", и направилась наверх. По ее уверенности, кот останется сторожить синьора Пепперони, надеясь повернуть его симпатии в свою сторону.
Как только Алиса оказалась в одиночестве галереи второго этажа, она подобралась и, переходя с шага в галоп, ринулась к вожделенной двери, хранящей сокровища "мясника". Дверь была заперта на ключ, что стоило лисе трех лишних минут и одной шпильки, вынутой из прически. Лиса тенью скользнула в комнату и плотно закрыла за собой дверь.
В комнате было на удивление пусто, но кое-что все-таки было. Алиса сняла со стула сюртук и начала нежными и точными движениями ощупывать его подкладку.