Записки на манжетах |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Записки на манжетах » Дела давно минувших дней » Случай с заезжим медиумом. Глава 2
Место действия: усадьба Джеймса Холланда, расположенная недалеко от Бата.
Время действия: 26 сентября 1896 года (через три недели после предыдущего действия).
Действующие лица: Джеймс Холланд (50 лет); Эмма Холланд, его жена (30 лет); Элен Холланд, его дочь от первого брака (17 лет); Генри Годвин, его шурин (28 лет); Ленни, известный как "синьор Леонардо", медиум (25 лет); гости в усадьбе.
Отредактировано Элен Холланд (2015-10-31 12:11:18)
В то время как Эмма встречала внизу гостей, Элен, под благовидным предлогом (которым без всякого притязания на оригинальность стала головная боль) пообещавшая появиться в гостиной чуть позже, стояла на самом верху лестницы, спрятавшись в тени портьеры, и наблюдала за прибывающими. Мачеха не сказала ей ничего резкого из-за ее нежелания встречать гостей, и в этом было некоторое новшество, которым в последние недели не было числа. Элен почувствовала, что ее положение в семье несколько изменилось. С одной стороны, ее как будто немного побаивались и боялись тревожить. Иногда ей казалось, что так же должны обращаться с сумасшедшими, от которых не знают, чего ждать, и поэтому с которыми всегда соглашаются. С другой же стороны, все как будто чего-то от нее ждали.
Неизвестно, чего именно, но пока Элен огорошила всех только одним желанием - увидеть медиума, о котором упомянула в завещании ее мать. Другие огорошили ее... готовностью выполнить это желание. В глубине души мисс Холланд была уверена, что ей не позволят, что будут долгие споры и разговоры, и даже готовилась пригрозить всем, что уедет в Лондон одна, чтобы встретиться с поверенным и управляющим банком, но этого не понадобилось. Эмма, хоть и несколько нервно, но определенно выразила свое желание, чтобы с медиумом Элен общалась здесь, в Бате, и даже согласилась его принять.
Леонардо приехал накануне, а на сегодня был назначен прием с его участием. Элен немного удивилась тому, что он выглядит вполне респектабельно и не лишен столичного лоска, в то время как она была почему-то уверена, что он сильно немолод и несколько странен в манерах.
Приглашения были разосланы соседям, и теперь, пользуясь своим укрытием, Элен смотрела, кто же откликнулся. Как ни странно, никто не прислал отказа: входная дверь уже впустила мистера Вудхауза с дочерью, скептически настроенной по отношению ко всем и вся старой девой, адмирала Мортимера с женой и сыном, несколько рассеянным молодым человеком по имени Чарльз, и даже вдову прежнего священника, миссис Роджерс.
Дверь в очередной раз распахнулась, но Элен не успела увидеть, кто же вошел, потому что рядом с ней неожиданно вырос чей-то силуэт, и она испуганно вздрогнула.
- Синьор Леонардо? - узнав его обладателя, мисс Холланд с облегчением выдохнула. - Вы меня напугали.
– Тысяча, нет, сто тысяч извинения, красивая синьорина, – никто не предположил бы, что смуглый, черноволосый и черноглазый молодой ещё мужчина, склонившийся к руке мисс Холланд, был рождён не в солнечной Италии, а на берегах Темзы. Английскую речь он коверкал безупречно, улыбался ослепительно, а в его выговоре невозможно было усмотреть и следа кокни. Да что там – Ленни теперь мог даже с явным знанием дела побеседовать об искусстве своего великого тёзки! Le Grand Tour пошёл на пользу не только молодому лорду, который в него отправился, но и его лакею. – Деликатность вашего духовность! Вам отвратительные также любовники видеть развлечения в мистическом действе, в том, какое долженствует бы быть сакральным секретом!
- Любители, - сама не понимая, как у нее вырвалось, поправила Элен и густо покраснела от двусмысленности, нечаянно сказанной собеседником. - Я... ничего не имею против того, чтобы было много людей. Я и сама любитель. Наверное.
Она смешалась еще больше. Синьор Леонардо казался ей очень взрослым, но при этом он обращался с ней не только почтительно, как с хозяйкой затеваемого предприятия, но и как к равной ему по возрасту, что очень ее смущало, хотя и нравилось тоже. Впрочем, не он один. За последние дни многое в жизни Элен изменилось. До этого она была для всех гораздо больше ребенком, но после объявления о наследстве вдруг враз стала взрослой. В манере мачехи и всех остальных появилось что-то новое: Элен все время казалось, что все вокруг вдруг стали с ней считаться, как никогда раньше.
Взять хотя бы этот вечер. Разве можно было подумать, чтобы Эмма согласилась устроить в своем доме сеанс с медиумом? Никогда в жизни. А теперь все так просто устроилось. Ну почти просто. Генри, конечно, очень ей в этом помог, но раньше и его участия бы не хватило. Единственное, на чем настояла Эмма, так это на присутствии гостей, но тут Элен была с ней согласна. Ей будет легче, если вокруг будет много народу. И еще не так страшно.
- Надеюсь, вам они не помешают? - с запоздалой опаской спросила она у медиума, вдруг подумав, что для его священнодействия толпа может быть вовсе ни к чему.
Чёрные, как маслины, глаза синьора Леонардо обратились на мисс Холланд с выражением, которое можно было истолковать и как понимающее, и как сочувственное. Ленни регулярно репетировал его перед зеркалом.
- Вы женщина, то есть девица, светлая, как цветок. На моей родине волшебно пахнет. Название не есть мне знакомо. Ваш дух к вознесённому тяготеет, упокаивая ваших близких, почто тревогой снедаемы, возможно, или жаждой блеснуть пылью в глаза. Потрогала меня ваша забота, но близкие нам и ушедшие по ту сторону ближе к нам, чем воздух у нашей щёки – пусть и дальше чем антиподы. Жаждущие зрелищ мне не помешают, спасибо.
Если последняя фраза прозвучала почти правильно, так это потому, что все время коверкать родной язык сильно утомляет. Разумеется, Ленни ничего не имел против толпы – чем больше, тем лучше – и, изучая через балюстраду лестницы прибывающих гостей, он мысленно отмечал, на кого придётся обратить особое внимание. Вон тот джентльмен военного вида почти наверняка скептик, а восторженная белокурая девица у окна начнет ещё, чего доброго, слышать голоса мёртвых раньше, чем сам медиум. Краем глаза мнимый итальянец покосился на стоявшую рядом юную наследницу: девушка была прехорошенькая, но, один раз едва не погорев на интрижке с клиенткой, Ленни сделался куда осторожнее. Но какая всё-таки жалость! Будь его истинное общественное положение поближе к положению мисс Холланд, он припомнил бы и её состояние, но по крайней мере в этом его чувства были совершенно бескорыстны.
Отредактировано Леонардо (2015-11-13 13:20:31)
Комплименты синьора Леонардо, красивые и специфические одновременно, оказали на мисс Холланд странное воздействие. С одной стороны, она порозовела от удовольствия и опустила глаза, с другой же лицо у нее окаменело, как будто ей только что сообщили что-то чудовищное. На ее месте такое бы произошло с любым человеком, который едва сдерживается, чтобы не расхохотаться, потому что понимает весь ужас подобного казуса.
- Я думаю... нам надо спуститься к гостям, синьор Леонардо, - мисс Холланд резко замолчала, дрожащий подбородок придавал ей вид человека, готового разрыдаться. - Миссис Холланд только что встретила последнего гостя.
За десять дней до описываемых событий.
Достаточно поздно, уже в десятом часу вечера, когда миссис Холланд, сославшись на очередную сильную головную боль, ушла к себе, а мистер Холланд был в гостиной, Элен узнала у прислуги, что Генри, брат ее мачехи, один находится в библиотеке, и решила, что лучше случая не придумаешь. Спустившись вниз, она и впрямь нашла его в полном одиночестве библиотеки, закрыла за собой двери, удостоверившись предварительно, что никого нет ни в холле, ни в соседствующей с гостиной залой, и, набрав в легкие побольше воздуха, без всяких обиняков выпалила:
- Генри, я очень прошу тебя мне помочь. Кроме тебя, никто не согласится пригласить сюда медиума, о котором говорится в завещании. А мне он очень нужен.
Несмотря на крайнюю взволнованность, Элен умудрилась не упомянуть имени своей матери.
Гарри отложил июльский номер «Аналиста», за которым проводил этот тоскливый вечер, изучая состав человеческого жира, и с откровенным интересом уставился на племянницу.
- А разве там упоминался какой-то определенный медиум? – лениво полюбопытствовал он. – Право, ma chère, если ты хочешь удариться в столоверчение, то лучше пригласить специалиста из кругов, более близких к нашим. А если призвать дух покойной, я бы обратился к кому-нибудь, кого она не знает. Для повышения интереса, ведь женщины так любопытны.
Поднявшись из уютного кресла мистера Холланда, он выкрутил фитиль лампы, и в библиотеке сразу стало светлее.
Отредактировано Генри Годвин (2015-11-16 11:39:10)
- Ну не в завещании, хорошо, - слегка покраснела от неудовольствия Элен. - Но ты же помнишь, что там было сказано.
Насупившись, она уставилась на Генри.
Она очень хорошо понимала, чего хочет.
Мать написала завещание сама, не прибегая к посредничеству юристов, которые могут и любовное послание превратить в сухую выписку из делового письма. И Элен была уверена, что не просто так, что завещание было посланием ей. Единственным существующим обращением матери, и Элен не хотела пренебрегать им. Все последние дни она пыталась вспомнить, какой была женщина, родившая ее, но не могла, и от этого желание узнать ее становилось только сильнее. Но как узнать человека, который ушел безвозвратно? Многих путей ей не оставили. Элен, любительница романов и стихов, в которых мистика так же обычна, как утренний запах поджаренных тостов, никогда не стремилась исследовать что-нибудь потустороннее, но теперь она была готова испробовать любой способ поговорить с бывшей миссис Холланд. В конце концов, что она теряла? К тому же та так ясно выразила свою последнюю волю, тем самым запрещая своей дочери испытывать сомнения.
- Она же дала понять, что надеется, что я попробую призвать ее дух. И я должна это сделать, Генри. Мистер Макдональд сказал, что она увлекалась спиритизмом и достигла успехов. У нее же должен был быть наставник! Если у нее были успехи, значит он не был шарлатаном. Зачем искать кого-то другого? - Элен с недоумением смотрела на Генри, как будто не понимая, как могут быть неочевидны такие вещи.
Отредактировано Элен Холланд (2015-11-17 22:06:44)
Гарри фыркнул:
- Откуда мы знаем, что этот шотландец имел в виду под успехами? Может, этот медиум помогал ей составить то состояние, которое она тебе оставила.
Он не стал уточнять, что имеет в виду вовсе не игру на бирже, тем более что тон завещания не оставлял больших сомнений в том, во что верила сама покойная. В синих глазах Гарри вспыхнул азартный огонек. Идея начала ему нравиться, а уж что скажет сестра!
- Напишем мистеру Макдональду, - предложил он и сразу же потянулся за чернильницей. Бумага в библиотеке лежала на конторке, и он, не вставая, знаком предложил племяннице о ней позаботиться. – Он должен знать, с кем она имела дело. А дальше как хочешь. Можем попросить его сразу же пригласить этого ψυχοπομπός'а сюда самому или предложить его написать тебе. В первом случае отменить твое приглашение никто не захочет, а во втором… посоветуйся сначала с Эммой, чтобы выбрать подходящую дату.
- Конечно, мы напишем мистеру Макдональду прямо сейчас, - заспешила Элен, торопясь, пока Генри не передумал, и подвигая к нему бумагу. - Напиши черновик письма, я использую его, когда буду писать свое письмо. Потом ты отправишь его со своими письмами. Ты прав, надо попросить его сразу пригласить этого медиума. Эмме мы пока ничего не скажем, чтобы ее не расстраивать.
Элен выглядела наивной, совершающей хитрость с совершенно бесхитростным простодушием. Нельзя было сказать, чтобы это было не нарочно. Скорее, она уже поняла, что еще может пользоваться своей юностью, которой приписывают умилительную и обезоруживающую наивность, и не спешила обнародовать истинное положение вещей.
- А потом, когда нам ответит мистер Макдональд, мы поговорим с Эммой. Она сможет еще запретить, ведь вряд ли этот медиум из тех людей, кто не привык и не вправе ожидать отказа. Но надеюсь, что она этого не сделает. Ты ведь поговоришь с ней, правда Генри? - Элен умоляюще уставилась на "дядюшку".
Отредактировано Элен Холланд (2015-11-21 16:37:26)
Гарри рассмеялся, снисходительно глядя на девушку с высоты своего двадцатипятилетнего опыта.
- Поговорю обязательно, - пообещал он. – Но писать ты будешь сама. Не хочу пачкать пальцы в чернилах.
Дождавшись, пока Элен возьмет перо и, приготовившись писать, не бросит на него ожидающий взгляд, он принялся диктовать:
- «Дражайший мистер Макдональд!
Во исполнение последней воли моей покойной матушки я желала бы предпринять попытку призвать ее дух, для каковой цели»… фу, гадость! От таких слов даже во рту кисло! Про гадость не пиши. Ладно, пусть будет «для каковой цели настойчиво прошу Вас»… Зачеркни «настойчиво». «Передать мое приглашение посетить меня в конце месяца или же в первых числах октября медиуму, к услугам которого она обычно прибегала». Заодно посмотрим, как быстро он сюда явится. «В случае же, если по каким-то причинам оный медиум не сможет откликнуться на это приглашение в назначенные сроки, благоволите попросить его написать мне лично или же, если по каким-либо причинам его визит представляется Вам или ему невозможным, передайте сие же приглашение любому известному Вам адепту некромантии с приличными манерами, хорошей фигурой и умеющего танцевать вальс. Примите мои заверения и т.п.»
Может, включить что-нибудь еще про внешность?
Лукавинка в синих глазах Гарри ясно давала понять, сколь мало он рассчитывает на то, что в окончательной редакции этого письма его пожелания будут переданы мистеру Макдональду.
- Я не уверена, что меня сильно интересует внешность медиума, - подчеркнуто серьезно ответила Элен. - К тому же это может быть женщина.
Она понимала, что Генри настроен ко всей историей с вызовом духов весьма скептически, что со стороны это выглядит странно и даже смешно, и именно поэтому изо всех сил сохраняла серьезность и даже важность, как будто речь шла о приглашении адвоката для ведения щепетильного семейного дела, и намеренно не замечала веселья "дядюшки".
- Но спасибо тебе за помощь. Я плохо представляю себе, как надо писать такие письма... И еще меньше, как надо разговаривать обо всем этом с Эммой.
Она задумалась о том, каким и правда может быть медиум. Все-таки это человек, которого она пригласила погостить в поместье. Не окажется ли он таким странным, что будет неудобно перед соседями? Хотя может ли медиум быть нестранным?
Вновь вечер с медиумом.
Синьор Леонардо совсем не выглядел странным. Он, как по заказу Генри, обладал красивой фигурой и обходительными манерами, которые, наверное, производили бы еще более сильное впечатление, если бы не забавный акцент и то, как он путал слова. Элен подумала, что если бы она не знала никого из присутствующих и ее бы попросили угадать, кто из собравшихся медиум, то на итальянца она бы подумала в последнюю очередь. Скорее уж на высохшую мисс Вудхауз, внешности которой любовь к потустороннему шла больше, чем высказываемый ею скепсис по отношению ко всему и вся. Или даже на вдову священника миссис Роджерс.
Элен в сопровождении Леонардо спустилась вниз и вошла в гостиную, где при ее появлении сразу замолчали. Известие о полученном наследстве, конечно, уже было известно всем и каждому, а последовавшие за его оглашением события, включавшие сеанс магии, только разожгли любопытство. Эмма ободряюще кивнула ей. Впервые в жизни Элен была такой же хозяйкой вечера, как и она.
- Добрый вечер, дамы и господа, - от волнения голос Элен сделался звонким. - Позвольте представить вам синьора Леонардо.
Представление медиума прошло быстро. В зале ощущалось сильное волнение: все, даже скептики, предвкушали ожидаемое действо и гадали, каким оно получится. Одни ждали доказательств, другие - разоблачения.
- Синьор Леонардо, соседняя комната подготовлена, как вы и просили. Теперь ваша очередь сказать, что нас всех ждет и чего вы ждете от всех.
Чередуя «очарован есмь» и «прислужник покорный», Ленни кланялся, целовал руки и снова кланялся. С появлением в гостиной запоздавшего мистера Холланда число собравшихся сравнялось с тринадцатью, и он мысленно отметил про себя этот факт для позднейшего использования.
- Что-то интересное нас ждёт, - пробормотал себе под нос адмирал в ответ на вопрос мисс Холланд, и стоявшая рядом с ним сухопарая особа неопределённого возраста поджала узкие губы и несколько раз выразительно кивнула. Слово «надувательство» не прозвучало – возможно, пристальный взгляд чёрных глаз медиума произвёл на неё впечатление, а может, это было просто уважение к хозяйке.
- Смущены не будьте и встревожены ни в коей мере также, - Ленни нарочито широко улыбнулся, отлично зная, что никого этим не успокоит. – Грозить нам ничего не может, духи и иные сущности потусторонние будучи по большей части от нас невидимой преградой отдалены. Обычно. Я вас просить буду, вернее попрошу вас в соседний покой перейти, вокруг столешницы месты занять и руки перед собой сложить, как для лени.
Отредактировано Леонардо (2016-01-06 02:28:51)
Несмотря на то, что Элен стала наполовину хозяйкой приема, в соседнюю с гостиной комнату всех пригласила Эмма.
Сегодняшний вечер был для миссис Холланд костью в горле. Элен поступила если не смело, то вполне благоразумно, отправив за разрешением к ней Генри. В разговоре с ним Эмма, правда, могла позволить себе большее, чем в беседе с мужем и падчерицей, но это было и к лучшему: ярко и бурно проявив свое недовольство, тем легче потом она согласилась. Не последней причиной было новое положение Элен. Став наследницей, мисс Холланд встала как будто на другую ступеньку, при этом было не очень понятно, какую именно, но отказать ей уже почему-то было нельзя. Скрепя сердце, Эмма отдавала распоряжения относительно вечера, про себя негодуя, что усадьба Холландов превратилась в какой-то балаган: комната для спиритического сеанса, вызов медиума, нездоровое, лишенное всего благородного, любопытство соседей. "Лучше бы Джеймс устроил здесь научный симпозиум", - в сердцах говорила она каждый вечер своему отражению в зеркале.
Новомодное увлечение спиритизмом и подобным Эмма не одобряла. Она одновременно не особенно верила и побаивалась. Вот и сейчас, входя в родную столовую, где обычно были высоко подняты шторы, стены были обиты светлой тканью и люстра светила всегда ярко, и где сегодня ее встретили затянутые темно-синей тканью окна и приглушенный свет, Эмма почувствовала что-то вроде страха, с которым в детстве дети заходят в темную комнату, расположенную в той части дома, где почти никогда никого не бывает.
Стол, накрытый темной скатертью, расставленные вокруг него тринадцать стульев и тяжелый запах георгинов, скопившийся в условиях закрытых долгое время дверей и окон, придавали происходящему гнетущий оттенок. Впрочем, кое-кого из гостей это привело в восторг, а адмирал отпустил язвительную шутку о "цветах зла" и закашлялся. Его сын Чарльз промычал что-то вроде "Ого", причем так, что будущим участникам спиритического сеанса стало не по себе, шепот стих и гости растерянно остановились. Зато вечная мисс Вудхауз совершенно неизящно чихнула, чем заставила всех пройти через непростое испытание по сдерживанию смеха, зато обстановка разрядилась.
- Синьор Леонард, вы займете место во главе стола? - в своей обычно манере утверждать вопросом обратилась к медиуму Эмма. - А Элен, полагаю, должна быть рядом с вами? Остальные, наверное, могут занять любое место, которое придется им по сердцу. Это не званый обед.
Отредактировано Эмма Холланд (2015-11-30 16:36:20)
Как и его жена, Холланд чувствовал себя крайне неуютно во враз изменившейся столовой. Попытавшись сначала усесться рядом с интересовавшим его медиумом, он в последний момент вспомнил о своем долге хозяина дома и уступил этот стул миссис Бичем. Мисс Бичем тут же принялась уговаривать матушку поменяться с ней местами, и в результате Холланд оказался между ними двумя. Генри скорчил выразительную гримасу и попытался усесться рядом с племянницей, но взгляд сестры заставил его изменить этому намерению, и мисс Холланд вынуждена была соседствовать с адмиралом и его женой.
Обыкновенно миссис Холланд, как хорошая хозяйка, вряд ли бы позволила родственникам сидеть рядом, но сейчас естественная опаска заставляла гостей жаться к тем, кто был им близок если не по духу, то по крови. Только Чарльз не подчинился общему диктату, усаживаясь рядом с Генри и вынудив тем самым миссис Роджерс занять место между двумя дамами. Холланд, впрочем, едва отметив это вопиющее обстоятельство, тут же забыл о нем, с нескрываемым интересом уставившись на лежащую посреди стола доску, на которой были искусно вырезаны двадцать четыре буквы латинского алфавита, слова «да» и «нет», и около двадцати рисунков, среди которых он узнал символы всех планет, египетский анх, алхимическое обозначение золота и несколько знаков зодиака. Еще три закорючки были ему незнакомы, и такой же загадочной казалась лежащая поверх плашка слоновой кости.
Холланд нервно прокашлялся и обратил свой взгляд на жену.
- Дорогая, эммм… Может, напитки?
Отредактировано Джеймс Холланд (2015-12-03 03:14:04)
Глядя на рассаживающихся гостей, Эмма послала мгновенный взгляд Генри, недвусмысленно выражающий ее недовольство. Во всеуслышание заявляя, что теперь незваный обед и можно чувствовать себя менее скованными правилами, она имела в виду нечто иное, чем сидящие рядом три дамы, особенно если это случилось по вине ее брата, то есть того, кто не должен был принимать сказанное на свой счет.
Заняв свое место, Эмма оказалась прямо напротив медиума и почему-то от этого почувствовала себя крайне стесненно. Пусть он и был гостем в ее доме, а все-таки как будто знал и понимал больше, а может, был всего лишь заблуждающимся, но ведь умеющим внушать доверие к себе не только у других, но и у самого себя. Вдобавок ко всему, Эмма впервые оказалась в обстоятельствах, когда правила поведения никак не могли ей помочь. Она с детства знала до мельчайших деталей все ритуалы светской жизни, но понятия не имела, что следует делать, если в доме находится человек, общающийся с миром духов, к тому же готовящийся внести смятение в сердца и умы ее гостей и домочадцев.
- Напитки? - с легким сомнением переспросила она мужа. - Не знаю, не помешают ли они нужному настроению. Синьор Леонардо, прошу вас, скажите же нам, что вам нужно, а что помешает для того, чтобы все получилось.
Нещадно коверкая английский язык, Ленни сумел, однако, вполне внятно объяснить, что распитие алкогольных напитков не способствует общению с духами, «ибо и те, и оные spiriti суть» - шутка, снискавшая ему откровенное одобрение мужской части публики. Следующей его просьбой было затушить все свечи, кроме тех, что горели в двух канделябрах, стоявших в центре стола, и «воззриться с тщанием непривычным на пламя трепещущее, мысли свои и чувства духовному открывая». Кое-кто полюбопытствовал, что под этим подразумевалось, и синьор Леонардо охотно и многословно объяснил, что духи присутствуют незримо в любой точке времени и пространства и для того, чтобы иметь возможность с ними общаться, необходимо, чтобы они могли установить контакт с близким им человеком, а, следовательно, всем присутствующим следует задуматься одновременно о тщетности бытия, о своей внутренней сущности и обо всех покинувших их, кто им был дорог.
Как совместить эти три занятия, он не объяснил. Но, по всей видимости, большая часть собравшихся была в достаточной мере уверена в своих силах, чтобы за столом воцарилось напряжённое молчание, прерываемое лишь потрескиванием свечей. Наконец, скрипнула ножка стула, затем зашуршало платье, и вдруг бархатный женский голос разнёсся по столовой:
- Помнишь, любовь моя?..
Губы Ленни не шевелились, и, разумеется, никакого акцента, итальянского или иного, в этом вопросе не прозвучало.
Отредактировано Леонардо (2016-01-06 02:27:32)
От неожиданности Элен подпрыгнула на стуле и закашлялась, как будто подавилась. Потом она не могла вспомнить, испугалась ли она, но если и да, то удивилась она гораздо сильнее. Ожидание "неизведанного", надо заметить, было гораздо страшнее, чем его явление.
Как хозяйка и виновница, она сразу решила, что "некто" обращается именно к ней. Ощущение это было очень странным, потому что поверить сразу было невозможно, а проверить - никак (Элен помнила свою маму очень смутно, а голос вообще терялся в омутах памяти, не оставив после себя даже иллюзии воспоминания). Видимо, в том же были уверены и остальные, поэтому после того, как каждый огляделся по сторонам и посмотрел себе за спину, все взгляды сфокусировались на мисс Холланд, а она, совершенно растерянная, не представляла себе, что говорить и делать.
Впрочем, был один человек, который не заинтересовался Элен. На мистера Вудхауза, на которого никому не пришлось в голову посмотреть внимательнее, обращение голоса произвело куда более сильное впечатление, чем даже на юную наследницу. Он вздрогнул, схватился одной рукой за горло, как будто его стал душить собственный галстук, и выпучил глаза.
- Что? Что это? - наконец, выдавил из себя он, когда чуть пришел в чувство. - Кто это... Никто не смеет так шутить! Если вы знаете голос покойной миссис Вудхауз, то не имеете права так это использовать.
Впрочем, к кому он обращался, было совершенно непонятно, потому что смотрел мистер Вудхауз одновременно на всех и ни на кого.
Мисс Вудхауз тихонько взвизгнула и закрыла лицо руками.
Отредактировано Элен Холланд (2015-12-12 18:39:28)
- Я подношу свои извинения, - запротестовал Ленни, выглядевший сейчас если не столь же ошарашенным, как остальные, то заметно смущённым. – Стало быть, это говорила миссис Вудхауз? Сэр, постарайтесь задуматься сейчас о ласточках.
- Ласточках? – переспросил ошарашенный мистер Вудхауз.
- Ласточках неправильно есть? Правильно - листочках? Или воронах. Только не о воробьях! О чём-то другом, сэр, дабы удалился от нас нежелаемый дух.
- Нет, стойте! Какие к-к-к… какие ещё ласточки! Люси, ты меня слышишь?
Ответом была тишина.
- Покойная и при жизни не отличалась хорошим слухом, - чуть слышно пробормотала миссис Роджерс, и на неё тут же обратилось множество негодующих взглядов.
- Люси! – неистовствовал мистер Вудхауз. – Люси! Куда ты дела договор на аренду?
Ленни мысленно благословил свою счастливую звезду. Конечно, смерть не способствует улучшению характера, но в этот раз у покойницы был повод обидеться. Договор на аренду! Хотя, в общем, ничем не хуже вопроса «Куда ты попала, в ад или в рай?» И намного практичнее.
- Люси! - мистер Вудхауз был глубоко возмущён неповиновением покойной супруги.
- Это неполезно, - сочувственно проговорил медиум. – Не вернётся она. Сэр, она не вернётся.
Мистер Вудхауз не сразу смирился с невозможностью узнать столь животрепещущую для него тайну, но в конце концов уступил, когда Ленни объяснил, как ему, так и всем остальным, что для достижения контакта с потусторонними сущностями требуется сосредоточение, а повышенные голоса, хлопанье ладонью по столу и повторённое на разные лады «нет, это возмутительно», коммуникации не способствуют. То же самое было верно и для живых, но этого он говорить не стал.
Наконец, гости снова расселись за столом и уставились на свечи. Мистер Вудхауз еще с минуту бормотал себе что-то под нос, но потом, наконец, замолк, и в столовой вновь воцарилась тишина, прерываемая лишь слабым потрескиванием горящих фитилей.
Следующий голос прозвучал, казалось, прямо из-за плеча мистера Холланда, вынудив того подскочить на месте.
- Это ты, мой мальчик? - голос был мужским.
Брат хозяйки дома заметно дернулся, но промолчал, остальные с любопытством оглядывались. На первый взгляд казалось, что новый призрак был существом приблудным. Однако настойчивым.
- Что же ты молчишь, мой мальчик?
- Иди ты в ж… - огрызнулся мистер Годвин.
- Гарри, - воскликнула его сестра.
Мистер Годвин продолжал молча смотреть перед собой, а голос, как видно, устрашенный столь вопиющей невоспитанностью, также примолк. В столовой снова паутинкой повисла тишина.
По всем правилам приличия после мужчины и женщины по всем правилам выступить полагалось ребенку, и вдруг из-под стола донесся детский плач.
Отредактировано Леонардо (2016-01-06 02:25:41)
Детский надрывный плач редко не производит на людей сильного впечатления, но действие плача ребенка-призрака, надо сказать, оказалось в несколько раз сильнее. Лица большинства мужчин приобрели испуганно-усталое выражение. Мисс Вудхауз, по которой можно было увидеть, как недовольна она поведением своего отца, так бездарно провалившим общение с ее умершей матерью, замерла на несколько мгновений, а потом, проговорив "О, Боже", поспешно отодвинулась в тень. Миссис Бичем застыла, как завороженная. Мисс Бичем ойкнула и смертельно побледнела. Супруга Адмирала поморщилась и сцепила лежащие на столе пальцы. Миссис Роджерс перекрестилась и заерзала на месте.
Плач оборвался, и во внезапно наступившей тишине было слышно чье-то тяжелое дыхание. Через какое-то время все осмелились посмотреть друг на друга, и тут стало понятно, что больше всего потрясены дочь и жена хозяина дома. Эмма, растерявшая весь лоск, скинувшая налет легкой утомленности, так идущий ее кажущейся медлительности, сидела, подавшись вперед. Правая рука ее лежала на горле, как будто ее что-то душило, а глаза, не мигая, вперились в Леонардо.
В противовес мачехе, похожей сейчас на хищницу, готовящуюся впиться ногтями в жертву, Элен скорее напоминала маленькую растерянную, только что попавшую в силок птичку. У птички были виноватые глаза.
- Джейми, - как будто позвала она.
Несмотря на то, что дочь не могла так назвать отца, все, как по команде, обернулись к мистеру Холланду.
- Да не он же, - выкрикнула Эмма и, истерично хохотнув, тоже позвала. - Джейми?
Ответом было только жалобное всхлипывание. Мистер Холланд, запоздало догадавшийся, видимо, о чём речь, также подался вперёд:
- Джейми?
В Лондоне не составляет труда выяснить всю подноготную клиента, но в сельской местности (хотя окрестности Бата сельской местностью себя вряд ли считали) это сделать труднее. Ленни успел узнать, что старший сын четы Холландов утонул несколько лет тому назад, но никаких подробностей ему, разумеется, не рассказали.
Осторожный рывок за скатерть – его руки лежали на столе, но зачем-то же господь дал людям колени! – и плашка, лежащая на деревянной доске, перекатилась на другую сторону. Кто-то из женщин взвизгнул.
- Миссис Холланд, мисс Холланд, сэр, - голос медиума звучал предельно серьёзно. – Если посылание к вам не может быть искажено словами… Детские души слабы… слабосильны. Мы должны прибежать к помощи иных средств, - подавая пример, он опустил пальцы рук на плашку. – Кто из вас готов первым ступить в беседу?
Отредактировано Леонардо (2016-01-06 02:23:11)
- Конечно, я, - вскрикнула Эмма и подалась вперед.
Потом она посмотрела на мужа и падчерицу и с достоинством добавила:
- У матери неоспоримое право.
Все недоверие, которое она испытывала ко всему происходящему, не то чтобы испарилось, скорее стало неважным. Возможность услышать голос своего утонувшего сына была достаточной причиной, чтобы вести себя так, будто веришь безоговорочно, в противном случае точно ничего не будет.
- Думаю, никто не будет возражать? - Эмма посмотрела на Элен, и по ее губам скользнула странная и очень неприятная улыбка.
Элен ее заметила и, судорожно вжав голову в плечи, закрыла лицо руками и замотала головой.
- Я... я не смогу разговаривать с ним.
- Ну что ты, милая, тебе совершенно незачем волноваться, - успокаивающе ответила Эмма.
Прозвучало это так, как если бы она сказала: "Тебя же никто не обвиняет, хотя и надо бы".
Хищное внимание, с которым Ленни наблюдал за этой семейной сценой, разительно отличалось от его обычной любезности – но и все остальные гости следили за происходившим с жадностью, ничуть не менее откровенной. И, ни на миг не теряя их из виду, медиум безошибочно заговорил в то же мгновение, как первый взгляд начал возвращаться к нему:
– Перье нужно и бумага, – выражение его лица было виноватым, как если бы он что-то забыл, хотя и распорядился о письменных принадлежностях заранее. – И рука, чтобы буквы водить. Быть можно, вы, мисс Холланд, возьмёте себе эту обязанность?
– Это ещё зачем? – громким шёпотом осведомился адмирал, и миссис Мортимер прильнула к его уху.
- Я? - глупо переспросила Элен, озираясь.
- Конечно, ты, кто же еще? - улыбнулась падчерице Эмма, одновременно кивая головой лакею, застывшему в немом вопросе.
В ее улыбке, которую хозяйка дома пыталась изобразить ободряющей, было слишком много хищного и безжалостного. Она не оставляла Элен возможности извиниться и сбежать.
- Милая, ну что же тут такого? Ты так испугалась, как будто тебе может что-нибудь грозить.
Элен, казалось, вот-вот разрыдается, но что-то все-таки мешало ей дать слезам волю. Сидящие вокруг стола люди, кажется, были слишком поглощены любопытством, чтобы у них осталось еще место для жалости. Они определенно боялись, что что-нибудь сорвется, и тогда все закончится на самом интересном месте.
- Конечно, грозить не может, - по плечам Элен пробежала нервная судорога, но она являла собой решимость.
Вернувшийся лакей положил рядом с ней несколько листов бумаги и поставил чернильницу.
- Что я должна делать? - совсем тихо спросила у Ленни мисс Холланд.
- Да, что мы должны делать? - громче и увереннее спросила Эмма.
Ленни успел к этому моменту справиться с собой, и на его лице уже ничего нельзя было прочесть, кроме той особой неловкости, которая бывает к месту, когда, например, спрашивая кузину о здоровье её мужа, слышишь в ответ, что он скончался третьего дня.
– Волнением съедаемы не будьте, – попросил он обеих женщин, снова садясь на своё место с самым чистосердечным видом и весьма убедительно делая вид, что не замечает прокатившиеся по комнате смешки, в которых слышалось, тем не менее, что-то нервное. – Не сложно это, я вам поверяю. Местами, однако, нам поменяться надо. Так, чтобы с миссис Холланд я напротив сидел.
После краткой паузы, в течение которой как хозяева, так и гости недоумённо переваривали сказанное, заскрипели отодвигаемые стулья. Ленни взялся руководить, и произошло всё как-то очень быстро, несмотря на его ужасающий итальянский акцент. Мисс Холланд оказалась вдруг по его правую руку и во главе стола, в то время как её отец оседлал стул рядом с её мачехой, согнав с него адмирала Мортимера. Обоих теперь отделяла от медиума таинственная доска, и мистер Годвин, застыв за плечом сестры, склонил голову к плечу, пытаясь читать вверх тормашками.
– Пальцами едиными плашку троньте, – Ленни тут же наглядно продемонстрировал, что он имел в виду, – и всем телом, если я могу так сказать, голос ушедшей души слушайте.
Тишина стала звенящей, потянулись, как ложка из мёда, минуты. Ленни изготовился уже принять экстренные меры, когда плашка под пальцами миссис Холланд шевельнулась, сдвигаясь на букву "М".
Элен все больше не нравилось происходящее. Она затевала все ради призрачной возможности услышать мать, узнать от нее что-нибудь... что можно было узнать? Странный вопрос, на него не было точного ответа, но если лицо, голос и мысли матери теряются в темноте далеких воспоминаний, любая весточка оттуда была желанной и развеивающей неопределенность. Теперь Элен отчетливо понимала, что видела все не так, но было уже поздно. Есть вещи, которых ты можешь стать причиной, но которые уже не в силах остановить. В гостях чувствовался интерес, в котором было что-то неприятное и даже болезненное. Эмма, взволнованная, но решительная, была полна уверенности поддержать медиума. Вот именно мачеха и настораживала Элен больше всего. В ней появилось что-то пугающее, и Элен подумала, что та давняя история и ее, Элен, роль в ней до сих пор отзывается в мачехе совсем не так, как ей казалось.
"М..." - дрожащими руками вывела на листе бумаги Элен и посмотрела на мачеху. Плашка в руках той замерла, но у миссис Холланд решимости продолжать было, кажется, с избытком.
"М... у... а... м... у... а... у... я... р... у... а... н... у... о... у... у... ш... у... е... л" Далее какая-то такая же ерунда. Элен исписала не меньше пяти строк чепухи, причем больше всего было почему-то букв "у". "В...у... и... н...у... о... в... н... у... о... м... у... у... б... у... у... д... у... е... т... г... у... о... р... у... я... ч... у... о"
Буквы не складывались в слова, и это странным образом успокоило Элен.
Наконец, плашка замерла и оставалась недвижимой в течение нескольких минут. Эмма подождала, потом отпустила ее и, обессиленная, откинулась на спинку кресла.
- Что там? - слабым голосом спросила она.
Элен молча протянула ей листок. Эмма забрала его и со всем вниманием попыталась прочитать. Через некоторое время выражение крайнего изумления и разочарования отразились на ее лице.
Отредактировано Элен Холланд (2016-01-19 18:39:34)
Голос прошлого ошарашил Гарри настолько, что, двигаясь, как требовали от него обстоятельства, он едва понимал, что делает. При прочих равных доска с плашкой не могла бы не вызвать его интерес – ничего похожего он раньше не видел – но сейчас он и за буквами-то не особо следил и едва отметил, что медиум как будто самоустранился от беседы с призраком. Что было очень странно – зачем он тогда вообще был нужен? Ан нет, как-то он странно смотрит… Неужто транс?
В ушах продолжал звучать призрачный голос, из-под пера Элен выходила какая-то белиберда, а плашка то и дело возвращалась в середину доски – магнит там, что ли? За каким бы чертом?…
Когда послание с того света оказалось наконец перед Гарри, он жадно перегнулся через плечо сестры. Потаращился на цепочку букв и попытался прочитать написанное вслух.
– Муа-муа… Мама? – Забыв обо всем на свете, он вырвал бумагу из рук Эммы. – «Мама, я рано ушел…»
- Неужели во всем этом есть какой-то смысл? - спросила Эмма.
Было видно, что она разочарована. Про себя она, по привычке помнить о том, как выглядит со стороны, в любых обстоятельствах, даже думала, не слишком ли безрассудно и воодушевленно себя вела. Как какая-нибудь восторженная девица. Ее падчерица, напротив, была очень довольна таким результатом, хотя и за бледностью и растерянностью, не успевшими сползти с лица Элен, это было сложно заметить.
- Смысл есть во всем, - глубокомысленно крякнул адмирал, весело подмигнувший адмиральше.
Но остальные, судя по всему, были тоже разочарованы и имеющимся смыслом довольствоваться не думали.
Однако возглас Генри заставил собравшихся обрести новую надежду.
- Где ты это увидел? - изумленно повернулась Эмма к брату. - Или это опять твои шутки?
- Послание-то, предположим, ничего нового не сообщает, - пробормотал про себя мистер Вудхауз, за что его смерил уничижительный взгляд миссис Роджерс.
- А дальше! - воскликнула мисс Бичем.
Мать попыталась шикнуть на нее, но безрезультатно.
- Там же было гораздо больше букв, я видела. О, мистер Годвин, пожалуйста, прочитайте дальше, - с воодушевлением тараторила мисс Бичем.
Транс вовсе не мешал Ленни следить за происходящим, и, когда плашка перестала шуршать по дереву, его остекленевшие глаза медленно вновь обрели осмысленное выражение. Не глядя как будто на исписанную девушкой бумагу, он тем не менее охватил взглядом написанное и чуть не выругался. Один из тех случаев, когда духи – или что бы там ни двигало руками клиентки – несли полную чушь.
– Смысл есть во всем, – подтвердил он, в кои-то веки ограничив свои постоянные издевательства над английским языком одним только произношением. – Не слышите вы разве, как дует сквозь строки эти иного мира ветер?
Он и сам почувствовал, что последнее предложение прозвучало как-то не так, но понять, в чем было дело, не успел – его перебил мистер Годвин. «Я рано ушел?»
С проворством уличного мальчишки, уворачивающегося от кэба, Ленни оказался рядом с хозяйкой дома и ее братом.
– «Вода темная, вода тяжела, – продолжал читать тот, ведя по прыгающим строчкам ухоженным пальцем. – Не смотрит, кто не желает видеть. Мне отмщение, и аз воздам. Зло приходит через тех, кто желает зла в сердце своем. Кувшинки растут посреди пруда. И будут расти. Виновному будет горячо.»
С точки зрения Ленни, для шестилетнего мальчишки выбор слов был неподходящим, но привлекать к этому внимание он бы ни за что не стал.
Отредактировано Леонардо (2016-01-27 21:54:27)
Замечание, что "смысл есть во всем" совершенно очевидно вызвал неудовольствие собравшейся публики, желавшей не высшего, содержащегося в любой тарабарщине, а самого что ни на есть конкретного и понятного смысла. Прочитанный догадливым Генри текст произвел на собравшихся впечатление разорвавшейся под ногами бомбы. Еще бы! Это не медиум что-то там наговорил, а из-под руки самой хозяйки появились буквы, а ее брат их сложил в слова. Некоторая высокопарность слога никого не смутила: по традиции, теряющейся в глубине веков, все были уверены, что, перешагнув порог смерти, даже младенец приобщается к высшему знанию, становясь всеведущим. Что уж тут странного в словах?
Правда, кое-что всех удивило. Про кувшинки и пруд было понятно - три года назад маленький Джейми, старший сын Холландов трех лет отроду, утонул в пруду усадьбы. Но что значит "виновный"?
- Что значит "виновный"? - в очередной раз пискнула, не удержавшись, мисс Вудхауз.
- Да, разве кто-то был виноват? - отозвалась мисс Бичем. - Это же был несчастный случай.
- Послания призраков всегда туманны, - встряла ее мать, желая загладить порывистость дочери. - Не стоит воспринимать все так буквально.
- Надеюсь, - крякнул адмирал, почувствовав себя неуютно и желая избавиться от этого чувства с помощью юмора, который у него всегда был специфическим. - А то посланьице-то выглядит угрожающем. Хорошо, если в пустоту.
- Нет, не в пустоту, - раздался сдавленный голос позабытой всеми мисс Холланд. - Есть виноватый.
- Ну что ты, дорогая, - у миссис Холланд нервно дернулась щека. - Никто тебя ни в чем не обвинял и не обвиняет.
Отредактировано Элен Холланд (2016-01-28 21:57:14)
Вы здесь » Записки на манжетах » Дела давно минувших дней » Случай с заезжим медиумом. Глава 2
