Записки на манжетах

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.

Вы здесь » Записки на манжетах » Магические миры » А что было бы, если...

А что было бы, если...

Страница:   1 2

Сообщений 31 страница 53 из 53

31

История одной ненависти, часть вторая.

Крот ненавидел ласточку.
Это была совсем не та ласточка, что нанесла ему обиду, но, разве это имело значение. Такая же легкомысленная птица и, наверняка, не менее подлая.
Ласточка прилетала ранней весной, когда на пшеничном поле, куда изредка наведывался крот, начинал сходить снег. Чирикала, сидя на коньке крыши, выводила птенцов и улетала с ними в теплые края. Крот каждый раз надеялся, что она не вернется, но, наследующий год все опять повторялось.
Во время своих отлучек из сада, крот  каждый раз навещал старую полевую мышь, жившую на краю поля. Он давно простил ей свое неудачное сватовство. Да и с кем еще можно было поболтать, вспомнить былые времена  и в очередной раз перемыть кости этой  неблагодарной птице, которую он спас собственными лапами.
Да-да, не удивляйтесь, крот был уверен, что все было  именно так.  Он так часто  пересказывал  эту историю, дополняя ее все новыми подробностями, что, в конце концов, сам поверил в собственное благородство.
Время шло.  Все, кто когда-то смеялся над кротом, умерли, умерла и старая полевая мышь. И крот остался один на один со своей ненавистью.
Ненависть наполняла смыслом его по сути бессмысленную жизнь. Он  даже стал тосковать, когда ласточка улетала. Все изменилось, когда в волшебном саду появилась Герда. Она подружилась с ласточкой, и крот  тут же стал ненавидеть и ее.
Раньше он не думал о мести. Где он и где ласточка? Но, Герда...
Она была ближе.  Крот слышал ее голос, чувствовал ее шаги по земле, и от этого его ненависть обретала реальность, в отличие от ненависти к порхающей в небесах ласточке. 
Пока в саду была фея, крот боялся мечтать о мести, но усердно подслушивал все, что  вокруг  творилось, а когда Герда осталась одна – стал строить планы. Он  чувствовал, что может ей отомстить,  хотя бы за то,  что она его жалела. Он подгрызал  корни ее любимых роз. Розы страдали, но молчали, они не умели ябедничать. А Герда, думая, что он голоден , подкладывала к выходу из норы то спелое яблоко, то сочный корнеплод, и от ее жалости  ненависть крота  вспыхивала еще сильнее. Он знал о волшебной ели и надежде Герды узнать, что такое счастье. Он бы с наслаждение изгрыз ее  корни, но ель росла в высокой деревянной кадке, а зубы у крота были  уже не те, чтобы прогрызть твердое дерево. Он пытался украсть волшебную палочку , чтобы заморозить сад, но новая хозяйка сада с ней не расставалась. И все попытки кончались неудачей. Крот почти потерял надежду, когда произошло непредвиденное. Герда внезапно отправилась в город. Столько лет никуда не отлучалась, и вдруг...
День  прошел, а девушка так и не вернулась, и крот воспрял духом. Когда окончательно стемнело,  он вылез из норы и, морщась от лунного света - как назло серые тучи, только что сыпавшие снегом, разошлись, и полная луна  ярким фонарем висела  высоко над горизонтом, мелкой пробежкой направился к дому. Но не успел он добраться до порога, как за воротами сада под чьими-то ногами заскрипел снег.

Отредактировано Сказочник (2018-01-18 02:41:32)

0

32

Город... Снежное войско вступает в бой.
(День третий)

- Куда-а! Назад! То есть - вперед! – гневно завопил Снежилл Инеус Кристаллоносный, главнокомандующий армии Снежной Королевы. – Почему наступление на левом фланге приостановлено?! Почему передовые полки слегли или клубятся в подворотнях?! Как посмели?!  Нам велено срочно подготовить санный путь – Сама по улицам сегодня кататься изволит! – он еще раз, не веря своим глазам, припал к подзорной трубе, после чего издал негодующий рык, соскочил с ледяного скакуна и нервно зашагал по тяжелой, набрякшей от снега туче. – Дезертиры! Трусы! Предатели! Снежная Королева приказала к полуночи захватить город, заморозить все тут в чертовой бабушке, прогнать людишек с улиц, чтоб никакого Рождества им, ишь чего удумали – без нее веселиться! – хрипевший холодом конь злобно бил копытом в такт речам полководца, отчего все тучи на небе сотрясались охапками снежных хлопьев. – Генерала Велунда Гололедного ко мне! И Магнуса  Сугробшвейг-Заноссингена! И полковника Вальдемара Свирепого!
- Северный ветер предал нас, - опасливо склонил все свои сто змеиных шипящих голов адъютант, пнув под ноги Инеуса снежного ежа с обломанными иголками. – Вот, любуйтесь. Принес донесение с передовой. Говорит, полковник Вальдемар Свирепый вспомнил свое детское имя - называет себя теперь Вальдемаром Вялым и кружится с детишками вокруг елки на Главной площади.
Снежилл Инеус Кристаллоносный замолчал и еще больше побледнел ликом – так всегда с ним случалось во время частых приступов гнева. Но Инеус не был бы главнокомандующим, кабы не умел в любой ситуации держать эмоции под полнейшим контролем. Вот и теперь, задыхаясь от ярости, он подавил в себе желание растоптать ежа, лишь схватил его за шкирку, и, выпрямляясь во весь свой небольшой рост, поднял над небесной твердью.
- Говори.
Ежа затрясло, так, что остатки колючих ледяных иголок разлетелись во все стороны и он стал похож на беззащитного новорожденного крота.
- Это в-в-все д-д-девчонка! – залепетал лысый еж.
- Что еще за девчонка?
- Н-не з-знаю, п-пощадите, ваше п-превосходительство, я еще с-слишком м-молод, чтобы з-знать всех…
- Дальше говори, тупица! – Инеус крепче сжал горло ежа. Снежная шея захрустела и полководец немного ослабил хватку: он ведь не добился еще от дезертира всех подробностей.
- Кто такая?!
- Девчонка. Обычная с виду. Когда она вышла из галантерейной лавки, от нее что-то исходило…непонятное… Наши лучшие солдаты растаяли еще на подлете, а Северный ветер, заглянув ей в лицо – сдулся, и, как пес, запрыгал поземкой у ее ног, а потом и вовсе впал в детство, и, закружил, как маленький, танцуя по переулкам… Я решительно осуждаю такое поведение, в-вашее… – глаза ежа полезли из орбит от железной хватки командора, - я все скажу, все! Наша повелительница приказала всегда сохранять холодный разум, в-вашее п-превосхо… я все скажу, я как увидел – сразу к вам… Солдаты, которые из бывалых, шептали, что это - та самая… Какая «та самая» я так и не понял, но многие  уже видели и узнали эту девчонку. Они сказали, что она несет погибель нашему брату, а может и всему королевству… В наших рядах началась паника...
- Где она? – зарычал Инеус из последних сил сдерживая пальцы с ледяными костяшками. Лицо его стало прозрачным как кристалл и еж понял, что это конец.
- Зашла к булочнику, в-вааша с-светлость… да здравствует Королева! – придушенно пропищал перед смертью облысевший еж.
Инеус медленно разжал ладонь и брезгливо стряхнул с перчатки раздавленный ком снега.

- Так будет с каждым, - чеканя слог, процедил командор, поправил треуголку и отвел руку в сторону, в ожидании подзорной трубы. – А Вальдемара… Королева лично поджарит в котле Этны. И капли от него не испарится. Я позабочусь. – Он приставил к глазу подзорную трубу, исследуя планировку улиц и городские постройки.
- В Булочную соваться глупо, - наконец произнес Снежилл Инеус, - там слишком жарко. Подкараулим ее в другом месте, потом заманим туда, где нам никто не помешает с нею расправиться. Лучше всего... на набережную канала. Райончик подходящий, предпортовый, ни одной приличной личности там отродясь не водилось…Только вот как это сделать? Необходимо немедленно узнать, с кем она и куда направляется.

Змеиная улыбка расплылась по лицу адьютанта: - Я знаю как. Есть одно удобное местечко, полное наших сторонников – Лавка Старьевщика. Там проживает один мой старый приятель, уж он-то сумеет сбить девчонке все планы, и отправить ее прямехонько в наши ручки.

Инеус одобрительно кивнул стоголовому змею.

- Выполнять! И чтобы без проколов! Посмотрим, что за краля посмела нарушить планы нашей Повелительницы.

Отредактировано Сказочница (2018-01-18 02:21:13)

0

33

Город... булочки с корицей и история о том, как опасно ходить по улицам ночью.
(День третий)

Запах булочек с корицей ускользал из печи, витал в воздухе, просачиваясь сквозь двери и окна булочной. Могла ли Герда пройти мимо? В царстве румяных корочек, яблочных начинок, изюма, ванили и кленового сиропа было хорошо и спокойно, а улыбчивый краснощекий пекарь в  высоком белоснежном колпаке был увеличенной живой копией  знакомой с детства движущейся куклы в витрине – такой же круглый животик, запыленные мукою руки, только усы не черные, а уже седые. Сдобные рождественские калачи и плетенки как раз подоспели, и пекарь вынимал их из печи огромной плоской лопатой.

Герда выбрала аппетитную закрученную спиралью «улитку» – похожую на маленькое медово-рыжее солнышко, поднесла ее к лицу, вдохнула жаркий аромат корицы и едва не заплакала. Горячая булочка так пахла детством, домом и праздником,  что ей вновь показалось, будто коснулся слуха милый сердцу, старческий голос, зовущий: «Кэй, Герда, бегите к столу! Сегодня у нас особенный, рождественский ужин - горячие булочки и ваш любимый ягодный кисель со взбитыми сливками, маленькие мои сладкоежки!»
«Рёд грёз мез фрёзе» - «Красная роза с кремом», кажется так назывался этот десерт…

И еще только теперь Герда почувствовала, как сильно проголодалась, ведь она  ушла из дома ранним утром и кто знает, сколько времени бродила по городу.
Расплатившись монеткой с пекарем, юная покупательница все же удержалась от соблазна прилюдно съесть хотя бы кусочек – еще подумают, что она какая-нибудь обжора или голодная бродяжка. Все же она воспитанная барышня, а бабушка всегда учила ее кушать дома, за столом… постойте, какая еще бабушка?
Герда сердито тряхнула головой, отчего локоны рассыпались по плечам, окружая лицо золотым сиянием.

- А это, милая фройляйн, - обратился к Герде румяный булочник с добродушной улыбкой на широком лице, - маленький анвизинт *… то есть зувениир от нашего заведения - рождественское печенье с предсказанием. Вы найдете его внутри. Такое пекут у меня на родине, в далеких землях Шварцвальд, только айнмай - то есть раз в году, в канун Рождества. И уж поверьте, не было случая, чтобы предсказание не сбывалось, если прочитать его ровно в полночь, когда часы отсчитают двенадцать ударов… Но, выбрать его вы должны своей рукою – он многозначительно поднял вверх указательный палец, отчего еще больше стал похож на куклу-пекаря в витрине, после чего раскрыл перед зачарованной Гердой небольшую жестяную коробку, полную фигурного печенья в белой глазури.
Ресницы дрогнули, Герда, почувствовав невесть откуда взявшееся волнение, слабо перевела дыхание и неуверенно взглянула на усатого добряка. Тот тихо хохотнул,  любуясь ее наивной застенчивостью и незамедлительно подбодрил:  - Ну же, смелее!

Как слепой, касающийся неизвестного, пальчики робко коснулись пухлой звездочки в глазурных кружевах.

- Превосходный выбор! Вайнахтштен!** Звезда удачи! Волшебная звезда! Вы же верите в свою счастливую звезду?  - без устали тараторил краснощекий толстяк, - не сомневайтесь, милая фройляйн, и помните – завтра, ровно в цвёльф! Ни секундой раньше и ни секундой позже!

Герда послушно кивнула и опустила печенье в карман передника.

- Вы очень напоминаете мне одну девочку, - улыбнулся пекарь. - Когда я перебрался в ваш город и открыл здесь пекарню, ко мне часто захаживала одна пожилая фрау из дома с черным котом на флюгере. Иногда она приходила с прелестной маленькой девочкой, вот такой вот крошкой, – он прочертил ладонью в воздухе, показывая рост ребенка. - Малышка рано осталась без родителей и  фрау – ее бабушка - одна воспитывала ее. Потом с девочкой случилось несчастье. Она пропала. Говорят – утонула. С тех пор пожилая фрау больше не приходила ко мне за булочками. Говорят, она вскоре умерла. Много лет прошло, но, клянусь, если бы не эти обстоятельства, я бы ни на секунду не усомнился, что та девочка – это вы, фройлян. Те же необыкновенные золотые волосы, тот же доверчивый взгляд, - он снова всплеснул руками и улыбнулся.

- Нет, мастер Беккер, я не та девочка. Я живу не в городе, а в цветочном саду, в домике с  соломенной крышей и цветными стеклами в окошках. С тетушкой. И она вполне себе жива и здравствует. Я помогаю ей следить за садом. Сейчас она в отъезде, поэтому сад на мне и я очень спешу...

- О! Что вы говорите! – изумился пекарь. - Передайте поклон и наилучшие пожелания вашей тетушке, ведь я круглый год получаю свежие вишни и яблоки для своих пирогов из ее сада, а еще малину, смородину, да разве все перечислишь? И скажите, для меня было большой радостью познакомиться с ее милой племянницей.

- Благодарю, мастер Беккер! – откуда она знает его имя? Может, оно написано на вывеске над входом и она незаметно для себя прочитала и запомнила его? – Счастливого Рождества! – легкий поспешный книксен завершил разговор, после чего Герда  в совершенном смятении  вышла на улицу.

Вывеска над дверями булочной гласила: "Беккер и сыновья" и Герда немного успокоилась.

На заснеженный город опускались лиловые сумерки, заволакивая силуэты домов и деревьев. И только заметенные крыши белели на фоне темного неба, да снежинки – необычайно крупные и тяжелые, - замысловато кружились в желто-голубом свете фонарей. Герда задумчиво наблюдала за их полетом - повсюду словно роились белые пчелки…

Надо сказать, слова пекаря вызывали  в девушке очень сложные, противоречивые чувства. Они вторили ее странным, обрывочным воспоминаниям, и отзывались в душе одновременно и сладким волнением, и незнакомой прежде холодной, невыносимой тоской. Сердце ее беспокойно трепетало и настойчиво куда-то звало, постоянно вступая в спор с разумом. А разум... Бедный разум никак не мог уложить все происходящее в стройную картину с  понятными объяснениями…  А может и не нужно ничего себе объяснять?
Возможно, она слишком долго разговаривала только с цветами, слушала их сказки, отчего стала чрезмерно впечатлительной, начала видеть волшебное в обыкновенных вещах, придавать слишком много ненужного значения тому, что обыденно для людей. Или хуже того - слишком утомилась, продрогла, приболела. Вот и напридумывала себе всяких «воспоминаний»
В любом случае, хватит болтаться без дела. Она накупила елочных игрушек, пора искать извозчика и возвращаться домой, проверить сад и нарядить елку - решила Герда.
Все же она была разумная и ответственная барышня.

Но стоило ей сделать несколько шагов в сторону площади, как из темного закоулка, прямо на ноги ей выскочила огромная крыса.
- Паспорт! – зло закричала крыса, скрежетнув зубами возле самой девичьей щиколотки. Герда от неожиданности  подпрыгнула, едва не уронив корзинку с игрушками. – Давай паспорт!
- Кыш! – попробовала отогнать сердитую серую незнакомку Герда, но та только оскалилась в ответ.
Девушка испуганно попятилась, отступая, а крыса все шипела и уверенно надвигалась на бедняжку, обнажив большие пожелтевшие зубы: - Пошлину за проход плати! Покажи паспорт!
Шерсть на зверюге вздыбилась рваными клочьями, или она просто поредела от старости, но вид у нее был жутковатый, к тому же, крыса ничуть не смущалась нападать прямо на улице. Она снова прыгнула на ноги своей жертве и этот раз успела прокусить Гердин башмачок.

Нужно обмануть ее, и пройти на площадь другой дорогой, - решила Герда и свернула в ближайшую арку, ведущую во двор.

Но крыса не унималась и медленно преследовала ее, клацая зубами. Герда пошла быстрее – и крыса припустила. Тогда девушка кинулась вниз по улице, чтобы отвязаться от противного создания, но стоило ей обернуться – она видела, что крыса мчится следом вприпрыжку, и уже не одна, а в многочисленной компании своих серых собратьев.
От испуга у девчонки стали неметь  руки и ноги, вокруг никого не было, только в окнах домов весело горел свет. Девушка металась от дома к дому, дергая двери, а серая братия неотступно преграждала дорогу, окружала ее, щелкая из темноты зубастыми мордами. И тут, к своему спасению, Герда увидела приоткрытую дверь в одном очень старом доме. Она, не раздумывая, заскочила внутрь, судорожно задвигая за собой все засовы.

- Сработало! – довольно изрекла крыса, затормозив у двери. К ней подоспел длинноусый рыжий пасюк, возглавлявший стаю, и они звонко щелкнулись в знак удачи хвостами.
- Молодцы, парняги! Красавы! Всем респект и уважуха! В долгу не останусь, свои крысы, сочтемся! – с этими словами она распустила уличную свору, а сама юркнула в дырку в стене возле двери, за которой укрылась беглянка.

* anwesend – подарок
**Weihnachtsstern - рождественская звезда

Отредактировано Сказочница (2018-01-18 02:24:58)

0

34

Волшебный сад... пока Герда в городе...
(Вечер третьего дня)

Его светлость, тайный  поверенный Снежной королевы был в раздражении. Раздражение усугублялось тем, что времени оставалось в обрез, а повозка,  которую он распорядился прислать, запаздывала, еще раз подтверждая старую истину: если хочешь, чтобы дело было сделано хорошо - делай сам.
То же относилось и к событиям сегодняшнего дня, который не заладился с раннего утра. Дела, как это бывает перед Рождеством, накапливались  словно снежный ком.
Все началось со встречи в корчме "Три тюленя". Советник, не то чтобы не доверял таланту ученого, которого нашел Козлоног. Тот, несомненно, был гениален, раз смог замахнуться на способности Снежной королевы, но не настолько, чтобы ими управлять.
В результате, хваленый прибор  ожиданий не оправдал. Кэй, вместо того, чтобы сгинуть где-нибудь без вести, сколько бы не плутал, каждый раз возвращался в Ледяной дворец, и за ним приходилось следить, что  доставляло Советнику немалые неудобства. Следить приходилось не только за ним, но и за Козлоногом, который, получив карту, перевозбудился от любопытства и жадности и рвался разыскивать разбойничий клад немедленно,  а упускать «дражайшего компаньона» из виду было никак нельзя.
Шпионы в королевском дворце докладывали, что император впервые за несколько  лет тоже  отправился в лес. Сам, лично, за елкой. Но тут Советник был спокоен. Не было такого дела,  которое  бы Люциус не смог развалить. Вишенкой на торте этого суетливого дня было сообщение , что хозяйку волшебного сада видели на главной площади города. Это было неожиданно,   странно и чрезвычайно удачно - появлялась возможность получить елку быстро и без хлопот.
Советник редко прибегал к банальному воровству , предпочитая сложные политико-финансовые  комбинации,  маневры  и уловки,  но цель, как говорится, оправдывает средства, и упускать случай было нельзя.
Путавший порталы прибор то и дело приходилось выключать, поскольку он доставлял проблемы и самому Советнику, а не только Кэю. Это давало шанс последнему  добраться до вожделенной елки раньше, что было совершенно недопустимо. 
Был и еще один момент, который тревожил Советника.  Если верить тому, что нашептал снежный лис, этот песец, вечно подкрадывающийся незаметно, то по договору цветочной феи со Снежной королевой, Герда никогда не должна была покидать волшебного сада, что и выполнялось неукоснительно последние десять лет. Почему же сейчас договор нарушен? Герда решила, что он больше не действует, раз  цветочная фея исчезла? Или считает,  что за давностью лет Снежная королева о нем забыла? Ну это вряд ли. А может девчонка просто о нем не знала? Тем хуже для нее. Судя по тому, что слегка поутихший днем снегопад, к вечеру вдруг накрыл город с удвоенной силой, постепенно перерастая в настоящую пургу, снежное воинство уже вступило в бой, а к ночи, того и гляди, появится сама повелительница буранов.  Герда наверняка застрянет в городе. Момент, чтобы украсть елку, был очень подходящий.
Распорядившись отправить повозку  к волшебному саду, Советник, уладив пару коммерческих дел, отправился туда же, только кратчайшим путем через портал,  и теперь мерил шагами дорогу, то и дело поглядывая в сторону приоткрытой калитки, на которой жмурилась от страха кошачья мордочка дверного молотка. Снегопада у волшебного сада не было. И не удивительно. Снег сыпал только над городом.
Наконец  из-за поворота показалась повозка. Советник забрал у слуги фонарь и, ткнув кончиком трости в дверной молоток, вошел в сад. Там было чуть холоднее, чем в прошлый раз, но так же зелено. В глубине за кустами виднелся домик феи. Советник, шурша гравием несколько раз обошел вокруг него.
Елки не было!
Неужели Герда спрятала ее в глубине сада?
Это было возмутительно!
Ведь, чтобы обойти его потребуется не один день!
Советник топнул ногой.
- Ваша светлость, что-то разыскивает? - раздавшийся откуда-то снизу голос заставил его вздрогнуть. -  Я могу помочь, - под ногами блеснула серебристым отливом кротовья шуба, - только приглушите фонарь, пожалуйста.

Отредактировано Сказочник (2018-01-18 02:40:40)

0

35

Приключения в доме Старьевщика.
(Все еще день третий)

Оказавшись внутри, Герда вжалась в стену – так она была напугана.
Она стояла в кромешной темноте, боясь шелохнуться, и лишь прислушивалась – не скребутся ли снаружи крысы, не грызут ли дверь? Но она не слышала ничего, кроме биения своего сердца. В какой-то момент ей показалось, что кто-то прошуршал подле ног, задев край ее юбки, она вздрогнула, замерла и зажмурилась, словно могла этим спастись от невидимой в темноте угрозы. Но, кажется, ей показалось. Недаром говорят: у страха глаза велики.

Если бы у Герды было хоть сколько–нибудь времени, чтобы осмотреться снаружи, и если бы не отчаянные обстоятельства, – она бы, возможно, ни за что на свете не стала искать убежища в этом доме – ибо был он пугающе старый, мрачный и неприветливый.
Дом, имеющий дурную репутацию.
Дом, который люди старались обходить стороной.
Дом, которым пугали детишек.
Дом этот почернел от времени - еще бы, ведь он был выстроен более трехсот лет тому назад, и, казалось, с тех самых пор заботливая человеческая рука ни разу не касалась его, и только время - неумолимое и безжалостное - оставляло повсюду свои отметины.
При свете дня, на его карнизе, в виньетке тюльпанов и хмеля, можно было различить старинную надпись. Но буквы были незнакомые  - никто из горожан не мог ее прочитать. Со всех наличников на прохожих глядели позеленевшие, искаженные гримасами рожи, верхний этаж дома был перекошен и значительно выступал над нижним, а под крышей шел водосточный желоб, оканчивающийся драконьей головой. Дождевая вода должна была вытекать у дракона из пасти, но текла из живота – желоб был дырявый.
Все остальные дома на улице были чистенькие, выкрашенные в самые яркие и нарядные цвета, с большими окнами и цветами на подоконниках.
Этот же дом напоминал скорее могильный склеп.
К его парадному входу вела громоздкая, широкая, словно во дворце лестница, с железными коваными перилами, деревянные поручни которых были сплошь изъедены термитами. Ходила молва, будто в доме по ночам находят приют жуткие духи и оживают призраки. Над входом не было вывески, она была не нужна – все и без того знали как называется дом странного сутулого человека в черном плаще и таком же черном, вытертом до дыр цилиндре. Это была лавка Старьевщика.
Но всего этого Герда не видела – она забежала в дверь черного входа, и еще от большего ужаса ее сейчас спасало полное отсутствие освещения.
Поверьте, ни кому из вас, будь вы самый храбрый храбрец из храбрецов, не понравилось бы стоять в том месте, где спряталась сейчас от крыс бедная девочка. Да еще в канун Рождества.
Маленький чулан был весь завален странным, покрытым вековым слоем пыли хламом, заплетен паутиной, за картинами на стенах гнездились летучие мыши, а наверх вела старая прогнившая лестница, по которой много лет не ступала нога человека.

Когда сбившееся дыхание унялось, а глаза понемногу привыкли к темноте, Герда различила где-то наверху едва светящуюся холодным светом щель, похожую на проход в другое помещение, с окнами, в которые заглядывала бледная луна или слабые отблески уличных огней.
- Хозяева-а! – собравшись с духом, позвала Герда. – Есть тут кто?..

Вокруг висела тревожная и напряженная тишина.

Герда облизнула пересохшие губы и крепче сжала ладонями ручку корзинки.

- Простите, что зашла к вам без приглашения.  Я… я постою тут немного, если вы не против и… уйду…

Ничего. Никаких звуков в ответ. Только шуршание где-то в углу. Крысы! Они пробрались сюда!

Девчонка покрылась от ужаса липким потом и стала шарить ладонью в поисках задвижки, чтобы выскочить наружу, где есть хоть какой-то шанс убежать или найти помощь. Засов вскоре оказался под рукою, она отодвинула его, стала дергать второй, но железяку, как назло, заклинило. Или задвижка была снабжена каким-то хитрым механизмом, который так просто не поддавался. Вероятно,  был потайной рычажок или кнопка, на которую нужно сначала нажать, но в темноте, на ощупь, Герда ничего не могла найти.

Вот же глупая! Сама себя закрыла в ловушке, теперь крысы наверняка доберутся до нее, эти хитрые и коварные звери, в отличие от людей, прекрасно видят ночью… Быть покусанной грызунами - что им от нее надо? - казалось нелепостью и совершенно не входило в планы молодой хозяйки волшебного сада.
Эта мысль придала Герде решимости. Она твердо взглянула на просвет вверху: если есть дверь – должна быть и лестница. Главное, не свернуть себе шею…

Прощупывая перед собой пространство, она осторожно двинулась вперед. Наконец нога уткнулась в ступени, а ладонь обрела под собой хоть ненадежную, но все же опору - ходящие ходуном перила, которые служили единственным ориентиром в темноте.
- Хозяева-а! – вновь позвала Герда, осторожно поднявшись на несколько ступеней, каждая из которых норовила провалиться под ногой. Долго стоять на ступенях было страшно, еще страшнее идти вверх – неизвестно была ли эта лестница целой или обрывалась в воздухе…

Отредактировано Сказочница (2018-01-18 02:26:32)

0

36

Приключения в доме Старьевщика.
(Все еще день третий)

Никто не откликнулся на ее зов, и девушка, сжимая в одной руке ручку корзинки, а другой цепляясь за перила, стала осторожно подниматься наверх. Лестница шаталась и потрескивала,  с пытающихся подломиться ступеней сыпалась вниз труха, каждый шаг заставлял сердце замирать от страха, но Герда все же добралась до конца.  Покосившаяся дверь, заскрипев отворилась,  и  девушка оказалась в длинной  галерее.
Сквозь мутные стекла, бросая на пол неровные тени, лился холодный свет,- метель  на время утихла, и луна, то и дело, выглядывала из-за облаков.
В противоположном конце галереи Герда заметила просачивающийся из-за неплотно прикрытой двери желтый отблеск. Там явно кто-то был. Стараясь ступать неслышно, она подкралась к двери и осторожно приоткрыла ее.
В комнате, такой же пыльной, как  чулан, стоял полумрак. Керосиновая лампа  с треснутым стеклом освещала  лишь небольшой круг на столе. Бегающий по краю фитиля язычок пламени мигал, от чего спрятавшиеся  в углах тени  казались еще чернее и таинственнее.  За столом сидел закутанный в старый клетчатый плед человек.  Из пледа торчали  только острый нос и  покрытая редкими клочками волос макушка.

Без его потертого, прохудившегося цилиндра или старой засаленной камилавки, которую он натягивал на макушку в лавке, вряд ли кто-нибудь узнал в нем сейчас Старьевщика.
А ведь Старьевщика в городе побаивались. Встретить его  на пути считалось дурной приметой. Старьевщиком, почти так же,  как Снежной королевой, пугали непослушных детей, рассказывая,  как он заберет их в лавку и, превратив в кукол,  поставит на полку.
Никто  толком не помнил, когда этот человек появился в городе, знали только, что три раза в неделю Старьевщик рано утром возвращается с городской свалки, таща на детской тележке свою добычу. Тележка - обычный ящик с деревянными колесами, была старая, обшарпанная,  с низенькими бортиками. Она то и дело подпрыгивала  на булыжниках мостовой, роняя дырявые котелки, старые  кофейники, подсвечники, сломанные часы, игрушки и прочий хлам. Старьевщик, кряхтя, его поднимал и тащился дальше. Мальчишки бежали за ним следом и, смеясь, показывали на него пальцами.
Тощий, похожий на тень, в черном плаще и цилиндре Старьевщик чем-то напоминал Советника. Находились люди, которые верили, что это, и вправду, тень Советника, которая когда-то давно сбежала от него. Другие утверждали, что на самом деле это тень ученого. И было время, когда она даже добилась весьма высокого положения в обществе, но ученый, в конце концов, завел себе другую тень, а эта стала никому не нужна, обнищала и опустилась. Третьи говорили, что Старьевщиком стал безумный часовщик, не даром в его лавке так много старых часов. Часовщик был уверен, что найдя волшебные часы, сможет остановить время, а когда у него ничего не получилось, сошел с ума.

Герда, прислушиваясь, подошла ближе.
Сидевший человек  что-то складывал из разбросанных по столу обрывков бумаги, тихо и заунывно бормоча один и те же слова. Замерзшие пальцы не слушались, человек всхлипывал, выдыхая белый клуб пара, обрывки разлетались, и он начинал собирать их снова, продолжая повторять одну и ту же фразу:
Тик-так, тик-так…
Бьют часы двенадцать раз.
Вновь в печи огонь погас.
Ночь печали к нам пришла.
Вера  в сказку умерла.

Отредактировано Сказочник (2018-01-18 02:38:30)

0

37

Город... и странный обитатель таинственного дома
(День третий)

- Добрый вечер, - тихо, стараясь не испугать старика, поздоровалась Герда. Она ведь ничего не знала о Старьевщике, поэтому ей не было страшно. Напротив, девушка обрадовалась тому, что она не одна в этом жутком доме. Интересно, есть ли здесь еще домочадцы, потому что как должно быть грустно и невероятно одиноко жить одному в таком большом и мрачном доме. Ходить по этим огромным залам, таинственным галереям, ни имея возможности переброситься ни с кем ни единым словом! Она, по крайней мере, могла разговаривать с прекрасными цветами в волшебном саду, хоть и знала  все их истории наизусть. Они были милы, все эти пионы, тюльпаны, фиалки и лилии. Но по большинстве своем,  глупы и легкомысленны: постоянно важничали, благоухали, надували щеки, и все время спорили кто из них краше, кого солнышко больше ласкает, а ветерок целует! А в этом доме и вовсе нет ничего живого. Только пыль, да старый хлам. С кем здесь разговаривать? Особенно, если ты в столь преклонном возрасте. И становишься хрупким и ранимым, как слюдяное стеклышко. Не с картинами же на стенах…
О, Герда прекрасно представляла, каково это - остаться совершенно одной. Как быстро начинаешь тосковать по теплу живого человеческого сердца, по родной душе, по близости. По истинному отражению в другом, по внезапному узнаванию его в себе. По отклику в глазах… Ни одно зеркало в мире не способно на такое волшебство…
-Добрый вечер, милейший хозяин, - Герда подошла совсем близко, чтобы старик мог увидеть ее. – Простите за беспокойство… - человек в кресле продолжал бормотать странные слова, совершенно не замечая гостьи. Все его внимание было приковано к клочкам бумаги которые он, с обреченностью заключенного двигал слабой рукой, в бессильной попытке что-то понять.
Ночь печали к нам пришла…
Вновь огонь в печи погас…
Он вида этого несчастного у Герды разрывалось сердце.
Бедный старик! Да он же совсем замерз! Герда вдруг почувствовала, как холодно в темном доме. От дыхания виден пар, как на улице! Видимо, здесь давно не разжигали очаг, дом поглотила ядовитая сырость, а теперь в него пробирается стужа, промораживает окна и стены, и только тепло этого еле живого старика, не дает полностью заледенить дом изнутри.

Нет! Не будет этого! Она не допустит, чтобы этот немощный господин замерз в собственном доме.

Герда решительно подхватила лампу, и подкрутив колесико, и добавив яркости, осветила стены и углы комнаты.

Как это ни странно, среди многочисленного хлама, у подножия очага нашлась связка хвороста и несколько крупных поленьев. А на каминной полке – спичечный коробок. Так что вскоре в широкой пасти камина, весело потрескивая, плясал огонь, а в кофейнике начинала булькать вода.  Тепло понемногу расползалось по комнате, наполняя воздух ароматом горячей смолы, вытесняя сковывающий холод, прогоняя забытье.

Герда держала руки старика в своих ладонях, словно продрогшую птаху, отогревая бледную пергаментную кожу своим дыханием.

Отредактировано Сказочница (2018-01-18 02:29:36)

0

38

А в это время в волшебном саду…
(День третий, поздний вечер)

Шаги за оградой были кроту знакомы. Это был тот самый визитер, который вчера хотел купить елку.  Странный человек.  Коммерции Советник. Крот слышал, как однажды о нем упоминала старая хозяйка волшебного сада - тайный поверенный Снежной королевы. От него веяло таким холодом, что росшая у калитки бузина свернула листья в трубочку, а  посаженные вдоль дорожки маргаритки долго плакались кусту крыжовника, что едва не завяли от холода. Его имя даже цветочная фея произносила с легким придыханием, а Герда… Герда  посмеялась над ним. 
Крот понимал, почему Советник  явился именно сейчас. Он быстро взобрался на ступени крыльца, дождался, когда ночной гость в очередной раз обойдет  дом, приосанился и, встав на задние лапы, вкрадчиво  произнес:
- Ваша светлость, что-то разыскивает?  Я могу помочь. Только приглушите фонарь, пожалуйста.
Советник вздрогнул и, подсвечивая себе фонарем, посмотрел вниз.
- Вздор! Чем может помочь старый крот?
- Например, показать, где спрятана елка.
Елка вовсе не была спрятана, но обнаружить ее в  темноте было не просто, и крот, понимая это, набивал  себе цену.
- Если вы, конечно, уберете фонарь, а то я ничего не вижу.
- Допустим, - Советник спрятал фонарь за спину. - И что взамен?
- Взамен… Взамен одно небольшое одолжение…
- Одолжение?!
- О, совсем маленькое, - заторопился крот, испугавшись возмущенного изумления в голосе Советника. -  Достать бутылку с буфетной полки. Я слишком мал, чтобы туда добраться.
Тайный поверенный  пожал плечами, крот что-то задумал, но его это мало интересовало. Сама же просьба была пустячной, ни к чему не обязывала, так почему бы и нет. Он коротко кивнул и, перешагнув крота, направился к двери.
В доме феи было темно и тихо. Искомая бутылка обнаружилась на самой верхней полке буфета.  Она была серой от паутины и пыли,  словно к ней сто лет не притрагивались. Советник поставил ее на стол и брезгливо отряхнул перчатки.
- Все?
- Благодарю, ваша светлость,  -  крот едва не запрыгал от радости, план мести становился все более реальным, но тут же спохватился, -  следуйте за мной, ваша светлость.
Быстро перебирая лапами, он заспешил к двери  на задний двор, где за увитой клематисами беседкой в тяжелой деревянной кадке росла  елка.
- Это - самая красивая елка в мире?! - Советник недоуменно вздернул бровь, рассматривая небольшое, не более трех футов, дерево.
Елка была красивой - ровным конусом, с пушистыми ветками, хвоя на которых отсвечивала в лунном свете серебристыми искорками, но слишком маленькой, тем более, для дворца Снежной королевы.
- Та самая, та самая, ваша светлость, - крот утвердительно закивал, - совсем молодое дерево, всего три года. Старик, подаривший семечко, обещал, что оно принесет Герде счастье.  А фея, старая хозяйка сада, услышав про это, заявила, что сказка не должна кончаться плохо, собрала манатки и исчезла  неведомо куда.
- Сказка не должна кончаться плохо? - Советник задумчиво постучал тростью по еловым веткам. Ветки вздрогнули, по саду пронесся  шорох, похожий на едва слышный звон. - Старик, подаривший семечко, обещал Герде счастье? Вздор! Это всего лишь дерево, оно не способно приносить счастье. - Он махнул рукой топтавшемуся в отдалении слуге. - Забрать…
- Да, господин, - слуг поднял кадку, - приказчик прислал человека. Козлоног уже отправил людей в лес и сам собрался следом.
Советник на мгновение задумался. Упускать Козлонога было нельзя, а доставлять елку в Ледяной дворец рано - Снежная королева еще не вернулась, да и  опасно - ее мог там найти Кэй,  а прятать  ее в вечно меняющихся лабиринтах  дворца - рискованно.
- Отвезешь  в королевские кладовые, но так, чтобы ни одна живая душа не узнала.  Я вернусь позже.
Слуга молча поклонился и  понес  елку к выходу. Он привык ничему не удивляться, не задавать лишних вопросов и держать язык за зубами.
Дождавшись, когда повозка, скрипя по свежевыпавшему снегу, скроется за поворотом, Советник открыл портал и шагнул в его холодную синеву.   
А крот? Крот пребывал в мечтаниях. Бутылка, которую достал Советник, была с той самой настойкой, которой цветочная фея когда-то поила Герду. И ведь ничего не стоит подлить ее побольше в компот или кисель, и тогда он… Крот уже представил себя единоличным владельцем  волшебного сада, когда острые зубы сомкнулись на его шее, и полярный лис, держа в зубах слабо трепыхающееся тельце, скользнул следом за Советником в портал.

Отредактировано Сказочник (2018-01-18 13:09:11)

0

39

... а  доме Старьевщика...
(День третий, который скоро перейдет в день четвертый, но еще не успел)

*совместно*

Пальцы старика были длинные, тонкие  (такие бывают у музыкантов художников или писателей), привыкшие держать смычок, кисть или гусиное перо. Как раз такое лежало сейчас на столе. Давно уже не белое, обтрепанное, с обгрызенным кончиком,  оно грустно торчало из,  сухой, опрокинутой на бок, чернильницы.
Ночь печали к нам пришла,
Вера в сказку….
Продолжавший бормотать странное четверостишие старик вдруг замолчал, вздрогнул, словно просыпаясь, и сжал пальцами руки Герды:
-  Какой чудесный запах! Такой теплый и сладкий… так пахло в детстве, когда был жив отец, а матушка выпекала к Рождеству маленькие булочки. С ванилью, корицей, и сахарной пудрой…
Он посмотрел на девушку вполне осмысленным взглядом.
– Кто вы? Ваше лицо кажется мне знакомым.
- Меня зовут Герда. Я согрела вам чаю. Вот, подкрепитесь, а то вы совсем замерзли.
Стараясь не причинить старику неудобства, она тихонько пододвинула к его рукам чай и блюдце со сдобой, купленной у мастера Беккера.
- Спасибо,  милое дитя, - обитатель мрачного дома слабо улыбнулся и отхлебнул из чашки.  Дрожащие пальцы коснулись еще теплой булочки, и лицо старика внезапно просияло такой чистой, почти детской радостью, точь-в-точь как у ребенка, нашедшего в Сочельник подарок под елкой. В бесцветных глазах заплескалась синева, побежали веселые лучики морщинок и пока он жевал - был похож на тощего мальчишку, только седого и согбенного.
Герда подумала, как хорошо, что она зашла в этот ветхий дом, накормила старика, который, тоже показался ей чем-то знакомым.
- Но, дитя мое, - оживился хозяин, подбирая с тарелки крошки, - Как же ты сюда попала? На улице такая метель… - он перевел взгляд на окно, за которым, закручивая снежные буранчики, вновь резвилась пурга.
- Простите, что зашла без приглашения, дверь была приоткрыта, а я … - она смутилась, вспомнив о крысах, и  раздумывая о том, стоит ли говорить хозяину, как ей было страшно. Старики ведь тоже пугливы, точно малые дети.
Сильный порыв ветра внезапно   распахнул форточку, бросив в комнату полную пригоршню снежинок. Форточка, Герда заметила приделанную к защелке пружину,  тут же захлопнулась.
Снежинки, тая на лету, крупными каплями упали на стол.
Старик усмехнулся.
- Инеус опять разбушевался, ему сюда хода нет, вот и хулиганит. Ты очень добрая девушка, и смелая - не побоялась придти сюда.  Соседи боятся. Они называют меня Старьевщиком.
Герда удивленно взмахнула ресницами и тихо потрясла головой, в знак отрицания.
- Что вы! Я трусиха, каких свет не видывал! Но, поверьте, вы совсем не похожи на того, кого следует бояться.
- И, тем не менее – это так,  - печально вздохнул старик, - люди чураются меня. Если я попадусь навстречу - обходят по другой стороне улицы. Даже нахальные беспризорники – и  те не задираются. Рассыпаются как горох, когда я тащу тележку. Однажды я слышал, как один из них прошептал другому, мол, встретить меня хуже, чем черную кошку, жди тогда уж-жасных неприятностей! А ведь раньше… Раньше горожане часто захаживали в мой дом, и сами приносили ненужные им вещи.
- Но… зачем они вам? – еще больше удивилась Герда. В этом доме их больше, чем семян в перезревшем огурце!
Девушка оглядела комнату – все шкафы, стеллажи и полки, действительно были забиты до отказа вещами, которые только можно вообразить. Чего здесь только не было. Какие-то ларчики, шкатулки, зеркала, книги, свитки. Кроме того,  вдоль стен громоздились  едва ли не до потолка, кособокие коробки, чудные сундуки, старомодные чемоданы и короба. А угол, напротив камина был завален пыльными тюками и  мебелью. Пальчик Герды осторожно коснулся кожаной обложки одной из книг, оставляя после себя дорожку с тусклым (бывшем когда-то золотым) тиснением в слое мягкой пыли.
- О-о, милая барышня, - обрадовался разговору о своем хламе, которое почитал сокровищем, старик, прошаркав вслед за Гердой к большущему шкафу. Он поднял повыше масляную лампу, подсвечивая  годами собираемое добро. – Это не просто вещи! – голос его дрогнул от гордости и волнения. – Каждая из этих вещей  - хранит свою историю. В каждой – спрятано… воспоминание!
- Вот, смотрите, - старик торопливо, словно опасаясь, что стоявшая рядом с ним златовласая девушка исчезнет, упорхнет, словно испуганная бабочка, взял книгу, которой коснулась рука Герды, - это не совсем обычная книга.
Он сдул с томика пыль. Буквы на обложке совсем стерлись, и нельзя было разобрать ни имени автора, ни названия.

Отредактировано Сказочник (2018-01-18 02:36:39)

0

40

*совместно*

- Что это? – хозяин мрачного особняка зажег в ней огонек любопытства, девушке хотелось понять, что же заставляет старика таскаться по городу в поиске все  новых и новых "кладов".
Старик загадочно улыбнулся, перелистывая страницы.
- Автор этого сборника - несчастный поэт. На его долю выпали злые ветры, снег и холод… Смотрите!
Страница с шелестом перевернулась, и взору Герды предстал высохший, сплющенный, бледный, почти прозрачный цветок.
- Это история о самом первом и безрассудном цветке, появившемся слишком рано, слишком преждевременно возвестившем о приходе лета! И о бедном подмастерье. Он был наивен, как этот маленький подснежник, что подарила ему хозяйская дочь с обещанием любви. Девушка оказалась злой обманщицей, и когда наступило лето – выбрала себе другого. Она разбила ему сердце. Спустя годы, отверженный влюбленный юноша стал поэтом; он сочинял очень красивые, музыкальные, и очень грустные стихи. И до конца своих дней хранил нежный цветок.
- Какая печальная история, - прошептала Герда. Затаив дыхание она слушала рассказчика, невольно отмечая, как мечтательное лицо старика словно бы разгладилось и помолодело.
- А это, – Старьевщик потянулся к следующей полке, - вороватая свинья-копилка, она лопнула от жадности, хозяева склеили ее, но больше не захотели хранить в ней деньги…  А этот маленький стаканчик - поилка для птицы,  - с воодушевлением продолжал старик, показывая Герде все новые и новые безделицы, - сделан из горлышка бутылки, распитой в весеннем лесу при помолвке молодого штурмана. По чистой случайности бутылка попала на корабль, который затонул во время бури, но молодой штурман успел отправить в ней последний привет для своей невесты. Девушка послания так и не получила – бутылку носило по свету  более двадцати лет, в конце концов она разбилась. А из горлышка один сообразительный человек сделал стаканчик для птицы, что жила в клетке у состарившейся невесты…
У Герды защемило сердце.
- Неужели это правда? – пролепетала она, разглядывая на свет зеленое стекло.
- Наичистейшая! О, я знаю множество таких историй. Ведь у каждой из этих вещей – он широко раскинул руки, окидывая взглядом свои владения, и в глазах его блеснула ревность дракона, стерегущего сокровища. Блеснула - и тут же погасла,  – у каждой, от самой маленькой штопальный иглы, до вон того огромного соломенного тюфяка - своя история. Иногда люди сами приносят мне старые вещи, желая избавиться от воспоминаний…
- Выходит, вы – хранитель воспоминаний. И никакой вы не Старьевщик! Вы - Сказочник!
- Может быть, так оно и есть. Когда-то, очень давно, я потерял свою сказку. Я отказался от нее. А от сказки нельзя отказываться. Не помню, как это произошло… И теперь я собираю старые вещи, ведь сказки очень любят прятаться в старых вещах. Вот и моя спряталась где-то. Я очень, очень давно ищу нее, но никак не могу найти, - он грустно покачал головой, - вот и сегодня. Сказка,  вроде бы, совсем близко, но никак не дается в руки. Каждая новая вещь дарит мне надежду. Порой мне кажется, что я начинаю вспоминать свою историю, берусь за перо, но все тщетно -я помню чужие истории, а свою потерял навсегда! - он откинул крышку плоской фанерной коробки и Герда ахнула: на вытертом бархате ровными рядами лежали маленькие оловянные солдатики, точно такие же, как были… конечно! Такие солдатики были у того рыжего мальчика, жившего в мансарде напротив…
- Откуда они у вас? – воскликнула Герда, затеребив рукав старика. Тот посмотрел на нее рассеянным взглядом, мысли его явно витали где-то далеко.

Отредактировано Сказочница (2018-01-24 20:02:32)

+1

41

Разомлевший от сытости огонь лениво лизал поленья за решеткой очага, отбрасывая красноватые, подрагивающие отсветы на пол, потолок и стены. И если бы поле зрения девушки и старика не было ограничено желтым, как сыр кругом света от масляной лампы, внутри которого они стояли, и если бы эти двое не были настолько увлечены беседой, то, наверняка бы заметили крадущуюся через комнату крысиную тень. Осторожно ступая на задних лапах, балансируя длинным хвостом, она пробиралась к резному ореховому бюро.

Удачно миновав середину залы, крыса юркнула под короткую ножку, а затем ловко и бесшумно вкарабкалась по приоткрытым ящикам и бронзовым ручкам, на самый верх обтянутой телячьей кожей конторки, где среди  многочисленных склянок, чернильниц  и статуэток, пылилась давно забытая хозяином табакерка.  Крыса питала слабость к этому месту – оно казалось по-королевски роскошным.  Она обожала обвивать хвостом причудливые ножки, смотреться в отражение полированных амарантовых накладок, и даже поджимала когти, чтобы не поцарапать нежно-шероховатую кожу, которая, как ей чудилось, до сих пор хранила запах теленка. Ей до дрожи нравилось шнырять по ящикам, рыться в ворохе старых бумаг, переводить фигурные стрелки больших поломанных часов, но больше всего на свете она любила притаиться за гипсовой головой какого-то мыслителя давно ушедших эпох. Чья это была голова – крыса не знала, и знать не хотела. Она терпеть не могла всех, кто выглядел умнее и благороднее, и, чтобы выставить его в нелепом виде, мстительно отгрызла философу кончик носа.  Зато небольшая выемка сзади, внизу основания бюста, очень крысу устраивала – она была весьма удобным  наблюдательным пунктом. К тому же, на расстоянии хвоста от этого тайного места, стояла старая, забытая человеком табакерка, которую, по обыкновению облюбовал, конечно вы догадываетесь кто. Если быть точным, это был не Кто, а Чёрти-Кто. И сейчас, этот Чёрти-Кто вот уже битый час подсматривал за стариком и девчонкой через маленькое отверстие, из которого когда-то выпала кнопка-замочек.  Он в предвкушении потирал руки, припадая к дырочке то глазом, то ухом. Это обстоятельство сильно раздражало его даму сердца. Карточная Дама Пик стояла рядом, во мраке табакерки, опираясь хрупким плечиком на холодную стенку. Она нервно теребила веер и поджимала губы, пряча недовольство.

- Слишком много внимания к этой девице! – то и дело вздыхала Пиковая дама, - ты заставляешь меня думать, что твой государственный интерес перерастает в личный, дорогой!
-Не говори ерунды! – Чёрти-Кто поморщился, но от скважины не отлип.
Дама зябко повела плечами, кутаясь в ниспадающую с прекрасной головы невесомую мантилью.
В табакерке было холодно, как в темнице, и она с тоской вспоминала времена, когда жила в чудесном картонном замке с блестящей золотой крышей, высокими башнями и подъемным мостом. Ах, какие балы проходили в рыцарских залах! Как звонко трубили герольды, возвещая о прибытии гостей, как сновали пажи, маршировали солдаты, а красавцы валеты в беретах с развевающимися перьями прохаживались у музыкального фонтана с лебедями. Ах, зачем только она поверила этому Черти-Кому, пробравшемуся ночью в ее покои! Он вскружил ей голову, шептал на ушко, украл для нее из королевского сада золотой тюльпан, обещал сделать Королевой! Ради него она предала правящую Червовую чету, оставила в замке горящую свечу, всех погубила в огне. И что она теперь имеет взамен?..
- Она красивая? – жгучая ревность перехватывала дыхание, заставляла мерить тысячу раз измеренную клетку табакерки шагами.
- Да так себе, на любителя. Наивная глупышка. Без изюминки. Да еще с добрым сердцем  – аж противно.
Дама Пик с некоторым облегчением перевела дыхание, но что-то в словах возлюбленного не давало ей окончательно успокоиться. «Наивная глупышка». Ну конечно! Она ведь тоже когда-то была наивной, может и ее он тогда считал глупышкой.
Губы  дамы задрожали, но лишь на мгновение. Черные огромные глаза впились в спину Чёрти-Кого, подбородок вызывающе приподнялся.
- То-то я и смотрю, как тебе противно – весь вечер пялишься. Отойди! Теперь я смотреть буду!
Она шустро оттолкнула «дорогого» с его поста  и приникла к глазку.
«Так и знала – блондинка!» - глаза  Пиковой Дамы зловеще сузились. Белокожая красавица теперь напоминала разъяренную фурию. Карта резко повернулась к партнеру и не терпящим возражения тоном вынесла вердикт:
- Она. Должна. Умереть!
- Так и будет, дорогая, – добродушно рассмеялся Черти-Кто, осыпая поцелуями ручки красавицы, - но для этого мне нужна твоя небольшая помощь… Ты же помнишь озеро с лебедями, что уцелело во время пожара в вашем замке? Хочешь… снова… его… увидеть? – его длинные пальцы игриво прошагали снизу вверх по корсажу собеседницы и зависли в ожидании ответа у самой кромки выреза.

«Если в старой табакерке век не держат табака
Заведется в табакерке чёрти-кто наверняка»,
- отбила крыса условный сигнал по крышке и обитателям табакерки пришлось прервать свою увлекательную беседу.
- Проклятье! – доложила крыса, - Северный ветер предал нас, поддавшись очарованию девчонки, и теперь некому открыть форточку – пружина очень тугая. Инеусу  ничего не слышно, приходится бегать с сообщениями.
- Ничего, плевать на изменника, он еще пожалеет. Без него справимся. Все идет по плану.
- Передовые части Снежной Королевы в боевой готовности, но как мы выманим девчонку на набережную? Кажется, она и не собирается отсюда уходить.
- Куда она денется! Пойдет, как миленькая! Не забывай, у нее смелое и доброе сердце,  - при этих словах  физиономия Чёрти-Кого передернулась от искренней брезгливости, - тьфу, даже произносить противно!
Но мне будет нужно, чтобы Инеус как следует подергал форточку – по моей команде. Покидал побольше снега в стекло, повыл. Смотаешься, передашь.  Но прежде - одно маленькое дельце…

Отредактировано Сказочница (2018-01-25 13:53:56)

+1

42

- Нет, не то, совсем не то… - рассеянно пробормотал старик, захлопнул коробку и сунул ее обратно внутрь забитого до отказа шкапа.
- Но, постойте, - заволновалась Герда. Сердце испуганно забилось, почуяв, что теряет спасительную нить  мелькнувшей надежды. Она вряд ли могла объяснить даже себе причину своих волнений, своей невесть откуда взявшейся необъяснимой тоски по чему-то, чего не понимала, что витало за границами зримого, осязаемого мира, подчинялось иным законам, и потому плохо поддавалось осмыслению. Что-то неведомое, что никак не могло обрести форму. Что стучалось из невидимого - в явный мир, проступая случайными отблесками похожих на воспоминания чувств, сновидений... Оно томило, лишало покоя, звало куда-то… Но куда? Бедное сердце только взволнованно билось, не умея разобраться.
- Я хотел вам показать, сейчас…. я начинаю вспоминать… - Старьевщик увлеченно рылся в содержимом шкафа, открывая и закрывая многочисленные ларцы и шкатулки, перекладывая и передвигая с места на место книги, свертки, коробчонки, погребая под завалами ту единственную, что могла ей как-то помочь. – Где же она? Где? – беспокоился старик.

- Ну вот, - ехидно посмеиваясь, прошептал Черти-Кто на ушко Крысе, наблюдая за ненормальной, по его глубокому убеждению парочкой.  - Началось! Сейчас старикан снова начнет одержимо искать свою пропажу, и на этот раз, так и быть, пусть он ее найдет. Это все равно ничего не изменит... Дорога-а-ая,  - позвал он и галантно подал руку  в темноту табакерки, - твой выход!
На свет (если зловещий полумрак комнаты и можно было назвать светом) показалось прехорошенькое капризное личико, изящная ручка, и наконец, вся Дама Пик выбралась из табакерки, шурша юбками.
- Ты готова? – интимно понизив голос, спросил Черти-Кто, задерживаясь губами на косточках тонких пальцев чуть дольше, чем позволяли приличия. Впрочем, это понятие было кавалеру не знакомо, и  он не утруждал себя глупыми ограничениями в угоду пошлой морали.

Красавица брезгливо поморщила носик, оглядев крысу. Вместо изящного скакуна мышиной масти в белых яблоках, ей предлагалась вот эта отвратительная зловонная тварь. Что ж, во имя будущего - их с Черти-Кем будущего,- она согласна потерпеть неудобства…

- Ради вас – на все, - заверила спутника Пиковая Дама, - только попросите его... ее... быть обходительной... не измять мой кринолин, не оборвать кисею… - договорить она не успела, лишь охнула…

«Тоже мне – цаца! Кусок картона разрисованный...» - Крыса в нетерпении закатила глаза, затем бесцеремонно схватила даму поперек тела зубами и неслышно скользнула  на пол.

- Подождите, господин Сказочник! – отчаялась Герда и ласково перехватила руку старика, останавливая ее хаотичное метание. - Что вы ищите? Я помогу вам. Позвольте? – лампа, которую старик держал одной рукой, перекочевала к Герде.  – Давайте, я буду светить вам и мы вместе, последовательно осмотрим все в этой комнате, пока вы не найдете то, что потеряли, хорошо? Только разрешите мне прежде узнать, откуда у вас эти солдатики? Видите ли, я тоже что-то ищу, только не могу понять - что… Что-то утраченное.  А солдатики мне знакомы. Можно еще раз взглянуть? Я помню каждого их них. У гренадера перекрашен плюмаж, карабинер сильно потрепался в бою - его мундир изодран, поцарапан... А у барабанщика сломаны палочки…  Их должно быть двадцать пять, но, уверяю, в коробке их будет только двадцать четыре. Один – он был одноногий, но очень стойкий – потерялся…
Старик ненадолго замер, словно задумавшийся на развилке дорог путник, не понимающий, куда же идти. Наконец, его растрепанная голова обернулась в сторону девушки, взгляд стал более осмысленным и спокойным, на губах заиграла слабая улыбка безумного, обрадованного встречей с человеком, готовым разделить его извечное одиночество.
- Солдатики? – задумчиво пролопотал старик, опускаясь в загадочные лабиринты памяти.  – Много лет назад их принесла мне одна семейная пара. Они уезжали и спешно распродавали все, что имели. Это были солдатики их единственного сына. Его звали Кэй. Да, абсолютно точно – Кэй.  Мальчик пропал при загадочных обстоятельствах. Говорят – утонул.  Провалился под лед. Никто не видел, тела так и не нашли…  Горожане о нем быстро забыли, злой был мальчишка, я бы сказал - бессердечный, много хлопот доставлял…  родители его были были очень бедны… Зима тогда была снежная, да… мело, мело… - старик снова стал заговариваться, погружаясь все больше в себя, потом, однако, встрепенулся, вспомнив о своей пропаже. – Я должен найти ее, мою королеву…

Отредактировано Сказочница (2018-01-25 13:55:47)

+1

43

Совместно

- Оловянные солдатики!
Услышав о них , крыса  едва не чихнула от возмущения, но побоялась выронить карту  и только быстро-быстро задергала носом. Знала она этих оловянных солдатиков. Это из-за них  кухарка когда-то запустила в нее тяжелым деревянным башмаком, отчего спина  теперь ныла каждую зиму. И двадцать пятого одноногого  тоже знала, еще тот был негодяй, пошлин не платил,  паспорта не показывал, зато и кончил печально. Злой мальчишка швырнул его в печку. Незавидная участь - служить головкой для старой булавки. Крыса насмешливо мотнула головой, и пиковая дама испуганно ойкнула.
- Цыц-с-ссс… - сквозь сжатые зубы прошипела хвостатая шпионка и, нырнув  в темноту дальнего угла, быстро вскарабкалась по завиткам старинного книжного шкафа, где среди покрытых плесенью книг стояли потрескавшиеся шкатулки,  ящички, потемневшими от времени ручками, потертые парчовые несессеры и ларчики с отколотыми углами, Одна из шкатулок была приоткрыта. Крыса, пыхтя от натуги стала заталкивать туда карту. Карта не влезала, пиковая дама то и дело возмущенно вскрикивала, а  лампа которую несла Герда все приближалась. Так и не засунув карту до конца, крыса метнулась за тяжелый фолиант и замерла…

- Чудовище! Грубое животное! Да как ты смеешь! - отчаяние затопило насмерть перепуганную красавицу, когда ее вперед головой начали втискивать в  узкий, душный, как ей показалось - склеп, меж двух разбитых могильных плит. Серая изменщица вместо обещанного променада у водоема с белыми лилиями и дивными птицами, притащила ее в какое-то жуткое место.
Ах, разбитые мечты! Ах, шелковое платье в арабесках!
Невесомую кружевную мантилью сорвало, лицо и плечи нещадно царапали шипы и колючки  густых зарослей; дама дрыгала ногами, кричала и дышала так порывисто, что тяжелый, будто доспех, корсаж надрывно трещал по швам,  - Презренная тварь! Стану королевой - три шкуры с тебя спущу!
Угрозы, судя по всему, возымели действие – крыса оставила даму в покое, прекратив впихивать свою ношу между плит, и смылась, бросив бедняжку в беспомощном положении – с торчащими наружу ногами. Почувствовав, что страшные зубы разжались, красавица жалобно всхлипнула и примолкла.
- … такая красивая, само совершенство! -  старческий голос смешивался со скрипом половиц и шарканьем шагов. Шаг… шарканье…шаг…шарканье. Дама замерла, забывая дышать, и вся превратилась в слух. Еще были свежи в памяти  крысиные зубы и колючие побеги маленьких острых бутонов, что по воле неизвестного мастера украшали принятую за могилу шкатулку, а женское любопытство  уже пересиливало всякий из существующих страхов – даже страх смерти.
"Как он смеет! - мысленно досадовала она,  - называть эту простушку, эту бледную моль  - совершенством! Жалкий старик! Забыл, как был молод и проводил дни и ночи у моих ног?"
Свет, пробивающийся между плит гробницы, становился с каждым шагом все ярче, а разговор все отчетливее. Вскоре, совсем рядом что-то брякнуло.
- … тонкие черты лица, горделивый стан, изящные запястья. Но самым невозможным был ее взгляд – загадочный, манящий. Мне было не больше десяти,  совсем ребенок, но, прошу вас,  не смейтесь: уверяю, любой мальчишка на моем месте был бы не в силах оторвать от нее глаз. Кроме нее в колоде были другие дамы, и даже королева, но моя была самой прекрасной. Я.... я создал для нее мир! Каждую свободную минуту, вырвавшись из-под надзора нянюшек и гувернеров, как зачарованный, бежал к своей «королеве», разговаривал с ней.  Чтобы красавица не скучала - я рассказывал ей удивительные истории, построил картонный замок, совсем как настоящий, с высокими стенами и остроконечными шпилями. Разбил вокруг замка прекрасные сады, населил его жителями. Каждый день я придумывал чем бы еще порадовать и развлечь свою прекрасную даму. Разыгрывал военные сражения, устраивал балы и турниры.  И  о чудо - мир ожил! Засмеялись танцующие пары, гвардейцы взяли под ружье, а матушкина музыкальная шкатулка превратилось в чистое, зеркальное озеро, по водной глади которого скользили величавые птицы. Никто, конечно, мне не верил, но я знаю - так и было, потому что  до сих пор помню все истории, что нашептали мне игрушки.

0

44

- А потом… все сгорело, и мой замок и мои игрушки. И моя королева…
Старик всхлипнул и застыл, уставившись в одну точку. Он молчал так долго, что Герде пришлось тронуть его за плечо. Старьевщик вздрогнул и быстро, глотая слова,  заговорил снова.
- Мне сказали, что все вышло случайно. Кто-то забыл в замке китайский фонарик с маленькой свечкой, но… Нет… нет…  нет… Я знаю, все было не так. Пожар бы неспроста, и моя дама… Она не сгорела…
Он словно плыл по волнам памяти, то поднимаясь на гребень, и тогда его  плечи распрямлялись, взгляд  становился яснее, а голос звонче, то вновь падая в бездну беспамятства - речь делалась бессвязной, глаза мутнели, а фигура горбилась еще сильнее.
- Она не сгорела. Она просто не хотела любить и бросила меня. А я, - старик провел  сухими пальцами по корешку самодельной тетради. Тетрадь была старая, потрепанная, прошитая суровыми нитками. Края ее обкрошились, бумага пожелтела и покрылась   коричневыми пятнами, а чернила выцвели так, что невозможно было разобрать ни слова.
- Я стал записывать сказки, которые нашептали мне игрушки, - он качнул  торчащего из потертой коробки шута в рогатом колпаке и тот свесился вниз, печально тренькая крошечными колокольчиками. Старик сердито захлопнул крышку.
- Записывал сказки, а потом…  - он нахмурился и растерянно посмотрел на Герду.  - Что было потом? Потом… потом…потом… Руки старика торопливо перебирали лежащие на полке вещи - маятник от старинных часов, с таинственной надписью R A на фарфоровой вставке,  потемневшую от времени кофемолку с отломанной деревянной ручкой,  бронзовую ступку, похожую на колокольчик, толстую книгу в потрескавшемся кожаном переплете с  посеребренной ящерицей не обложке. Ящерица дернула хвостом едва слышно зашипела, показав раздвоенный язычок и застыла, прищурившись левым глазом.
А, может быть, Герде это просто показалось.
- Я вспомнил! - лицо старика осветилось неуверенной улыбкой и тут же погрустнело, - я нашел ее, мою королеву. Я работал посыльным, целый день таскал свертки, кульки, пакеты, коробки, цветы, посылки , письма и подарки. Чего только не было в моей сумке. Однажды, зимой меня послали в небольшую печатную мастерскую, и  там я увидел ее мою даму! На множестве белых картонок. В роскошном платье, с короной, в напудренном парике и с веером в руках, она улыбалась презрительной и коварной улыбкой. Я спросил у хозяина печатни, кто рисовал картинку для  этой карты. И тот рассказал мне про бедного художника, который живет выше по реке, на самой окраине города. Он иногда рисовал картинки для карт и  детских книжек, которые печатает мастерская.  Я хотел бежать туда, но был уже вечер и начиналась пурга… Совсем, как сегодня, - старик посмотрел на падающий за окном снег. - А когда я разыскал его дом на следующий день, у порога  толкались люди.
Старьевщик подержал в руках связку старых ключей и бросил обратно на полку.
- Мне сказали, художник умер прошлой ночью. Он замерз в своей крошечной мастерской в мансарде под самой крышей. Его нашли у окна, которое было открыто. Я вбежал по лестнице на самый верх, распахнул дверь и увидел стоящую на мольберте картину….
Старик замер, затаив дыхание, будто вновь увидел ту картину.
- Это, несомненно, была она.   Вся в белом прекрасная и недоступная, холодная, как снег, и в то же время живая.  Мир для меня перевернулся. Что значило жалкое изображение на игральной карте по сравнению с холстом, и каков быть должен оригинал, если картина так прекрасна? Я хотел купить картину, но не успел, ее продали, мою настоящую королеву, - он горько усмехнулся, - …за долги.
Старьевщик замолчал, сгорбился, глаза поблекли, на лицо, помолодевшее от воспоминаний, вернулась печать старости. Перед Гердой вновь стоял все тот же полубезумный старик.

Отредактировано Сказочник (2018-02-04 02:28:38)

+1

45

Потрясенная рассказом старика, она долго не могла вымолвить ни слова. Словно воочию пронеслись перед ее внутренним взором сцены  из его жизни, словно вживую побывала она у мольберта в комнате с распахнутым в зиму окном и видела, видела все своими глазами! Как промерзали, покрывались инеем стены, как все, что находилось внутри дома - промораживалось, теряло цвет, до тех пор, пока не стало прозрачным и хрупким. Как истончились, исчезли все преграды между безжалостной морозной ночью и восхищенным маэстро, торопливо наносящим мазок за мазком на свое бессмертное полотно. Он уже не замечал, что вокруг него – только холод и тьма. И больше нет никакой защиты, нет спасения. И Королева подошла так близко. Настолько близко, что Герда почувствовала ее ледяное дыхание. Ее прикосновение. И оцепенела от сияющего великолепия, от ее ослепительной красоты, которая ничего не дарит, кроме забвения и небытия. Кроме смерти. И это было чудовищно, уродливо, неправильно, несправедливо. Потому что смерть не может, не имеет права, не должна быть прекрасной. То, что приносит боль и страдания, не должно ни восхищать, ни вдохновлять…
Однако… история замершего до смерти художника и вот этот, потерявший рассудок старик, подтверждали обратное…
Они принесли себя в дар. Королеве. Снежной королеве, Герда в этом уже не сомневалась.  Ради чего?..
Добровольно ли?.. 
Неужели так велика, ее власть? Абсолютная, всепоглощающая, неотвратимая?

Но было еще что-то.  Что-то, от чего болело и жгло в груди.
Какая-то личная сопричастность происходящему, личная утрата. То, без чего терялись все смыслы, пропадала пульсация, останавливалось биение, без чего жизнь превращалась в существование. Какая-та тонкая, невидимая, но очень важная нить, ось, основа основ, вокруг которой сплетается, свивается бытие… Только вот - что? Что она потеряла? И какое отношение имеет к ее потере Снежная Королева? Герде казалось, еще немного - и она поймет, почувствует, узрит свою пропажу.
Но старик уже закончил рассказ, возвращая собеседницу в реальность.

*
- Просто прелесть, что за дурочка! – хихикнул себе под нос Черти-Кто. – Смотри-ка – слезу смахнула! Какая трогательная впечатлительность! С нею позабавиться – одно удовольствие.
Он кивнул выглянувшей из-за фолианта Крысе, отправляя ее с депешей на улицу и серая хвостатая тень метнулась к выходу.

*

- Я.. хотела бы ее увидеть… - задумчиво промолвила Герда.
- Кого?  - старик с отсутствующим взором перекладывал и передвигал с места на место, попадающие под руки предметы.
- Снежную Королеву. Вы ведь о ней рассказывали?.. Или хотя бы ее портрет. Ведь с нее рисовали карточную пиковую даму? И вы сказали, что карта не сгорела. Почему вы так сказали? Возможно, вы видели ее после пожара?

Отредактировано Сказочница (2018-02-08 01:33:09)

0

46

- Видел, - старик покачал растрепанной головой. И видел не раз. Но она все время непонятным образом исчезала. Терялась. И стоило мне найти мою даму – она тут же терялась вновь… Словно дразнила меня. Смеялась надо мной.
- Немыслимо… - ужаснулась Герда. – Вы столько лет гоняетесь за призраком прошлого? В то время, как настоящая жизнь проходит мимо!  Зачем? Кто обманул вас? Кто заманил ваш разум в эту ловушку: искать жалкую копию чужого образа?

Хозяйка волшебного сада нахмурилась, и, не дожидаясь ответа, решительно заявила:

- Так. Я намерена найти эту столетнюю картинку, даже если мне понадобится перевернуть для этого весь дом! Я не уйду отсюда, пока мы не отыщем вашу даму. А когда найдем – поместим ее на стену. Под стекло. Чтобы больше не пропадала, радовала глаз, а вы бы могли жить спокойно... Итак, где вы видели ее в последний раз?

Герда выжидательно вскинула брови и замолчала, в подтверждение серьезности своего решения.

Надо сказать, что Старьевщик на этот раз немедленно ее понял и обрадовался, как ребенок, которому предложили помощь в решении сложной задачи.

- Под стекло?  - воскликнул несчастный безумец, - Как же я раньше не догадался поместить ее под стекло? Я все время убирал карту в шкатулку или коробку, прятал, а когда хотел взглянуть, то не мог вспомнить, в какую из шкатулок ее положил. Тут столько ларцов, шкатулок и табакерок, коробочек, сундучков и укладок…  Теперь все  будет иначе! Я даже знаю, в какую раму ее помещу. О, это восхитительный старинный золоченый багет... Хочешь я покажу его? Совсем недавно, он мне где-то попадался…

И старик проворно зашаркал башмаками в противоположном от Герды направлении, обметая полами халата вытертый паркет.

- Стойте! Господин Сказочник! – девушка догнала хозяина, обняла его за худенькие плечи, возвращая к тому месту, где они остановили поиски.  – Багет подождет. Сначала – дама!

- Да как ты смеешь, дерзкая девчонка!.. – возмущенно пискнула пиковая дама, -  Я не столетняя!.. Мне всего-то девяносто-восемь!.. И я - не жалкая копия!.. – карточная дама разрыдалась, начала стучать кулачками и топать ногами, но поскольку была зажата под крышкой шкатулки, ногами у нее получилось только дрыгать. Писк нарисованной на картоне красотки никто бы, разумеется, не услышал, не будь ее барахтанье столь яростным. Именно из-за него крышка музыкальной шкатулки приоткрылась, совсем немного, но достаточно для того, чтобы издать один-единственный звук, привлекший внимание Герды:

- Тинььь…

- Что это у нас?
Герда заметила торчащий из шкатулки уголок карточной рубашки, изукрашенный причудливой древней вязью, взяла шкатулку в руки и приподняла крышку…

- Давай!!! – махнул Черти-Кто, караулившему за окном Инеусу.

Вся мощь передового отряда Снежилла навалилась на форточку, распахнув ее и сдерживая из последних сих сопротивление непреклонной упругой пружины. Резкий поток ледяного ветра ворвался в комнату, подхватил Пиковую даму, закружил ее и вышвырнул в окно.

Герда лишь на мгновение успела увидеть насмешливый лик красавицы перед тем, как форточка захлопнулась.

- Тинььь…тинььь…. тили-тили-тили-динььь… - пел нежный голос металлических пластин.
Кружились по зеркальной глади шкатулки белые лебеди.

Отредактировано Сказочница (2018-02-12 23:24:43)

0

47

* совместно

- Все пропало! – в отчаянии воскликнула Герда. – Кажется, это была она - ваша дама! И она вновь ускользнула!
Девушка переводила виноватый взгляд то со старика  на окно, то с окна на играющую в руках шкатулку.
- Честное слово, я не хотела… я.. я и глазом моргнуть не успела, как ее унесло ветром…
Пальцы сами прикрыли тяжелую бронзовую крышку, прерывая бесконечно повторяющуюся мелодию.
- Мне так жаль, господи Сказочник… Теперь мы не повесим портрет вашей Дамы на стену, а я так и не смогу увидеть Снежную Королеву…
-  Увидеть Снежную королеву?
  Его руки, только что суетливо двигавшиеся, замерли.
- Снежную королеву… - повторил старик и быстро обернулся к окну, словно там должна была показаться та, кого только что назвала Герда. – Снежную королеву невозможно увидеть. Она живет далеко на севере в ледяных чертогах. Бесконечно прекрасная, бесконечно холодная и бессердечная… Метели и бураны охраняют путь к ней. А у дверей на страже стоят снежные тролли, - он говорил плавно и медленно, будто рассказывая сказку. – Но, иногда ей становится скучно. На своем черном  облаке она прилетает в города и заглядывает в окна домов, и вот тогда… - старик задумался, вспоминая, и покачал головой, - нет, редкий человек сможет заметить, как мелькнет среди морозных узоров прекрасное лицо… если она сама этого не захочет.
Странно, но воспоминания вновь вернули ему разум, и он посмотрел на Герду вполне осмысленным взглядом.
- А портрет купил  один человек, в черном, такой равнодушный и бесстрастный, словно он покупал пустой холст, а не картину, и очень  богатый. Он скупил все рисунки художника, в том числе и те, что были на картах. И не только. Ходили слухи про весь последний тираж и печатные формы. Не знаю, - старик пожал плечами, - но больше я никогда не видел карт с таким рисунком. Если бы у меня была хоть одна картинка, ты бы поняла…
Герда задумалась.
- Я обещала вам помочь – отыскать вашу даму, - наконец, собралась с духом гостья, - и я сделаю все, чтобы найти ее. Раз весь тираж картинок был скуплен кем-то одним, и второго подобного рисунка нам не найти, остается одно –немедленно пойти  на улицу и  вернуть этот. Он не мог улететь далеко.

Мысль о крысах, которые снова встретят ее за дверями этого  старого дома, конечно, не вдохновляла, но ничего не попишешь: назвался грибом – полезай в корзинку.

Отредактировано Сказочница (2018-02-14 03:05:20)

0

48

А в это время в зимнем лесу у разбойничьего замка...
(ночь с третьего дня на четвертый)

Полярный лис разочарованно облизнул усы. Крот оказался на удивление шустрым. Толстая шуба не позволила сразу прокусить ему шею, и пока песец, повинуясь своей извечной привычке, подслушивал,  затаившись  у  подземелья,  упитанная кротовья тушка пришла в себя и, улучив момент, не только вывернулась из неплотно сжатых зубов, но и оцарапала задней лапой лисью щеку. И теперь пушистый разбойник белой тенью притаился неподалеку от Советника и Козлонога, то и дело облизываясь, чтобы не  оставлять на снегу следы своего фиаско.
В проеме стены что-то зашуршало. Лис насторожил уши, принюхался и чуть не фыркнул -  в нос ударил знакомый запах.. Песец довольно осклабился, вся компания была в сборе. Предстояло узнать мноо-о-ого интересного, если , конечно, подкрасться незаметно.

- Ну? Ну-у-у? Ну что там?– нос оленя ткнулся  в бок высунувшегося в пролом стены тролля. Слух у «снежного призрака» - так прозвали стражей ледяных чертогов заблудившиеся в пурге люди, был отменный, да и видел он  не хуже кошки, только глаза у него светились не зеленым, а красным. – Что там они говорят?
- А хрен их знает... - что такое хрен тролль понятия не имел, но слово ему нравилось. Короткое, ядреное….
– Непонятно... Про атаманшу что-то и про мир иной. Советник  говорит,  что ее он туда отправил…Через портал что ли?
Олень тихонько ойкнул:
-Вот оно как, оказывается. Бедная Маленькая разбойница.
- На тот свет он ее отправил, а не в портал,- напряженно вглядываясь в темноту, процедил сквозь зубы Кэй. Известие об очередном преступлении Советника его нисколько не взволновало. Какое ему дело до атаманши и какой-то разбойницы. Преступлением больше, преступлением меньше, какая разница. На счету этого мерзавца с моноклем и в шелковом цилиндре  было не мало темных  делишек.  Почему-то монокль и, особенно,  цилиндр бесили Кэя безмерно, но еще больше его бесило то, что Советник настолько втерся  в доверие к Снежной королеве, что его интриги угрожали собственному Кэя благополучию. - Ты не отвлекайся, слушай внимательно.
Тролль недовольно дернул остроконечным ухом, прислушался  и разочарованно скривился.
- Ничего интересного, зачем-то старую сказку по зеркало рассказывает, - прошептал он, - у нас ее каждый тролль с малолетства знает. Только не так это было, вечно вы, люди, все переврете.
- И что это мы переврали? – неожиданно обиделся за людей олень.
- А ты уже человеком заделался? – тролль ехидно ухмыльнулся, хотел что-то добавить, но, тихонько хрюкнув, присел -  вылетевшая из темноты черная фигура  со всего маху ударила его пяткой  в нос и, отскочив замысловатым кульбитом, замерла в боевой стойке. Тролль оскалился, молниеносно взмахнул лапой - фигура отлетела в дальний сугроб, и стал подниматься. Выскочившая следом вторая фигура  при виде него застыла, полуоткрыв рот. А  как не застыть, когда из сугроба вдруг высовывается мохнатый гигант с горящими красными глазами.
- Бу! – выдохнул снежный призрак и ниндзя словно сдуло  обратно в ночь.
- Дьявол вас забери! - едва слышно, одними губами выругался Кэй. - Спугнете! Урмас, слушай, а то хвост оторву!
Хвосты у снежных троллей маленькие, как у медведей, но Урмас, так звали тролля, очень тм дорожил, а потому послушно выставил ухо  в пролом стены зала, в дальнем конце которого беседовали Советник и Козлоног.

-…даже у хорошего человека в душе есть тайные слабости и даже  пороки. Зная их…- тон Советника был размерен и холоден.
- Зная их, человеком можно управлять, - восторженно закончил за Советника Козлоног, с жадностью вглядываясь в разложенные на заснеженном возвышении обломки зеркала, в мутных отражениях  которого ему уже чудились лавры повелителя мира.
- Можно управлять. Всеми. Даже Снежной королевой. Но, вы сами понимаете, мой друг, - Советник поднял руку в белой перчатке, и за спиной ничего не замечавшего Козлонога, побежали голубые искорки, -  что я никогда бы не посвятил вас в свои планы, если бы не был уверен, что вы никому о них не расскажете …
- Я… я никому… - очнувшись от наваждения, Козлоног протянул руку к осколкам.
- Не сможете рассказать! - поставил точку Советник и резким толчком отправил компаньона в открывшуюся позади него голубую щель.
Портал с треском захлопнулся, и в ответ, будто эхом,  со стороны ворот послышался топот копыт, что-то рухнуло,  кто-то ойкнул, а следом за этим раздался зычный клич: «Вперед! В атаку!»
Советник торопливо собрал осколки  в оброненный Козлоногом мешок и снова вскинул руку.

- Так что, он порталы умеет открывать? -  забыв про шепот, возмущенно воскликнул Кэй.
- Да, ее величество…- начал тролль, но Кэй уже не слушал. Волшебная елка,  так долго занимавшая его ум, в одно мгновение была забыта. Советник и его интриги, вот что главное!
- Скорей за ним! А то уйдет! - Кэй бросился к открытому Советником порталу. Рядом, роняя с рогов замерзшие бананы, несся северный олень.
- Ии-и-и-х….- тролль сообразивший, что вожделенный ужин, к которому он с таким наслаждением принюхивался, может ускользнуть от него, стремительно пролетел мимо бегущих. Снося всех и вся на своем пути -  дверь,  стол, что-то мягкое, отчаянно вскрикнувшее под его лапой, он ворвался в комнату с очагом и, схватив вертел с жарким, так же стремительно бросился обратно, успев в последний момент вскочить в закрывающийся портал.

Отредактировано Сказочник (2018-02-14 12:34:16)

0

49

Город, продолжение приключений Герды
(ночь, день третий, переходящий в четвертый)

- Что ты, дитя мое, там настоящая пурга, - Старьевщик взглянул на успевшую захлопнуться форточку. - Если бы не пружина, тут бы уже намело огромный сугроб. Нельзя выходить в такую метель. Останешься без сапожек, без шубки и шапочки, - на мгновение показалось, что старик снова начинает заговариваться но, нет, тон, которым он продолжил, звучал вполне здраво. - Это опасно.  Нельзя рисковать жизнью из-за обычной карты. 
- Но, это ведь ваша дама, - Герде почему то казалось, что она обязательно должна вернуть эту картинку, - пройдет время и  вы опять будете искать ее, но дамы уже точно не будет. Я сбегаю, пока ветер ее не унес.
- Когда-то я знал девочку, которая была так же упряма и, так же как ты, не боялась пурги и метели. Если бы я был тогда рядом, - голос старика стал задумчивым, - возможно, она смогла бы добраться до цели. Но, я так и не дописал сказку - он  помолчал, тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли и повернулся к Герде. -  Ладно, раз ты настаиваешь,  мы пойдем вместе,  - старик решительно обмотал шею шарфом, - вдвоем мы найдем ее быстрее.
« Ну, уж нет, выманить приказано только девчонку», - крыса  выскользнула из-под плинтуса и, вскарабкавшись на шифоньер,  вцепилась зубами в фанерную коробку
- Я уверена, что она улетела совсем не далеко, - Герда подошла к окну.
Предложение старика было так кстати! Страх ушел. Крысы из злобных кусачих тварей сразу превратились в противных мелких зверушек. Да и метель за окном неожиданно прекратилась. Ветер утих, и снежинки плавно покачиваясь медленно падали вниз, где в тусклом свете газового фонаря  лежала карта.
Звук упавшей шкатулки и горестный возглас Старьевщика: «Вон, проклятая крыса!»,  заставили ее обернуться - упавшая на пол коробка с солдатиками, разбросала свое содержимое по всей мансарде. Старик, с трудом опустившись на колени,  пытался собрать оловянных воинов.
«Помочь или бежать за картой?»
Герда растерянно посмотрела в окно. Там снова начиналась метель. Фонарь качался. Дама насмешливо улыбалась из под снежного флера.
Если  задержаться, то карту совсем засыплет снегом или унесет ветром. Медлить было нельзя.
Ничего, она быстро сбегает, заберет карту,  а потом поможет собрать солдатиков. Подхватив юбку, девушка торопливо сбежала вниз по скрипящей лестнице и выскочила за дверь.

0

50

Вот она! Всего несколько шагов до фонаря. Десять. Или пятнадцать. Герда подбежала к запорошенной снегом картинке – нарисованная дама и впрямь усмехнулась или это игра света пляшущего над головой фонаря? Ничего, красотка, скоро тебе только из-под стекла придется улыбаться!
Герда протянула руку, чтобы поднять карту, и тут сильный порыв ветра ударил ее в спину, да так, что она не удержалась на ногах и приложилась головой к фонарному столбу. Искры посыпались у бедняжки из глаз, она схватилась за ушибленное место, растирая его, а когда открыла глаза – карты под ногами не было.
Девушка заозиралась вокруг, и, наконец, заметила ее летящей в снежной поземке. Даму уносило вдаль, - того и гляди она совсем затеряется в сугробах! Допустить этого было нельзя и Герда бросилась догонять беглянку. Ей казалось она вот–вот настигнет ее, но не тут-то было! Всякий раз, когда добыча почти что была у нее в руках – карту подхватывало ветром, кружило, и отбрасывало еще дальше. Наконец беглянка замерла на краю парапета, ограждающем русло канала. Герда даже не заметила, насколько далеко она удалилась  от дома Старьевщика. На минутку остановилась, переводя дыхание, и не спуская напряженного взгляда с насмешливой картинки. Только бы ее сейчас не сдуло вниз, к воде, ведь под снегом не разобрать, где заканчиваются ступени и начинается тонкий лед. Метель, словно собираясь с силами, на мгновение замерла - карта не трепетала на ветру. Не чувствуя под собою земли, девушка подлетела к парапету, протянула руку, чтобы схватить Пиковую Даму и тут случилось такое, чего она никак не ожидала: погода словно взбесилась! Казалось, что зима не просто капризничает, а сошла с ума. Начался настоящий снежный шторм, в котором девчонку закружило, словно тряпичную куклу. Сопротивляться стихии стало невозможно: глаза залепило снегом, ноги поскользнулись, и в следующий момент Герда поняла, что падает…

Отредактировано Сказочница (2018-03-04 19:02:49)

0

51

Зимней ночью в разбойничьем замке...
(ночь с третьего дня на четвертый)
Само собой, что никто из атакующих замок, за исключением, пожалуй, Люциуса не сомневался в успехе. Для вооруженных до зубов людей пугнуть пару тройку кладоискателей - сущий пустяк, но, как это обычно бывает, не все пошло так, как планировалось.
Сначала, стук лошадиных копыт по остатком каменного моста разнесся над озером неожиданно громким эхом. Потом Люциус, не заметивший в воротах свесившуюся на цепях прогнившую балку, врезался в нее головой и взвыл на весь замок. Железный Генрих, решив, что они достаточно себя выдали и внезапности  все равно уже не получится, зычным голосом скомандовал: «В атаку!».
Маленький отряд стремительно ворвался на замковый двор и… на этом стремительность кончилась. Атакующие неожиданно для себя разделились.
Генрих и Люциус, задумавшись, куда направиться дальше, стали дожидаться Маленькую разбойницу, которая осталась позади своих добровольных «спасителей», так и не решив, стоит ли  признаваться Кристиану в том, кто она такая..
Ворон  помчался спасать верного друга Олли, который, в преддверии наметившегося «кипежа», затаился в своих «тенетах» и на карканье  приятеля не откликался.
Свинопас, полный вновь вспыхнувших надежд и воинственного рвения, рванулся в сторону мерцающего в глубине развалин огонька, указывающего, как он думал, на присутствие грабителей.
Вбежав в комнату, Кристин понял что это жилище Мии, но даже не успел осмотреться. Ворвавшийся вместе с противоположной дверью вихрь сбил его с ног, и протоптавшись по нему огромными лапами, рванулся к камину.  Свинопас даже не успел,  вскрикнуть, как чудовище рванулось обратно,  еще раз пробежавшись по бывшему принцу. Это оказалось чересчур даже для Свинопаса, которым он сейчас был. Жалобно вскрикнув  под наступившей на грудь лапой, Кристиан провалился в темноту беспамятства.

Отредактировано Сказочник (2018-02-25 20:52:40)

0

52

Увидев, как Кристиан воинственно помчался в развалины, Мия удивленно  фыркнула и поморщилась.
«Тоже мне герой! Помчался, как мотылек, на огонь»,.
Лезть в незнакомые развалины было легкомысленно. И это легкомыслие ее раздражало.
Она только-только собралась рассказать Генриху с Люциусом, где видела странных кладоискателей , как с той стороны, куда убежал Свинопас, мелькнул над развалинами странный голубой всполох, послышались треск, грохот, болезненный вскрик, и торжествующий рев, в  котором отчетливо прозвучало протяжное: «Ужи-и-иН!»
Маленькая разбойница охнула, и схватившись за пистолеты, бросилась на шум.
Потайная комната за парадным залом, в которой она прожила последние несколько лет, была единственным более-менее сохранившимся помещением в замке. Почти потухший камин освещал ее   редкими всполохами света,  у противоположной стены  валялась выбитая дверь -  сквозь дверной проем тускло светили звезды - потолок в парадной зале давно обвалился, а на полу перед камином, раскинув руки, лежал Кристиан. Девушка с испуганным криком бросилась к неподвижному телу.
- Очнись, очнись! Черт тебя побери! - схватившись за отвороты куртки,  она затрясла Свинопаса, как тряпичную куклу.
- Ми-иия! Это ты….
Приоткрыв глаза, Кристиан расплылся в счастливой улыбке и тут же отключился снова.
- Очнись, немедленно! - Мия собиралась тряхнуть его снова, но  сильная рука  взяла ее за плечо.
- Позвольте, ваше высочество,  - отодвинув девушку, Железный Генрих склонился над обмякшим телом.
«Ваше высочество!?»
Так они знали с кем разговаривают и лишь притворялись, что не узнают ее?! Мия в гневе топнула ногой. Капюшон с ее головы давно упал и не узнать ее было невозможно, но Маленькая разбойница об этом не думала. Страх за Кристиана вылился в странное чувство любви-ненависти, и она невольно искала кого бы сделать виноватым.
Ох, как она сейчас ненавидела этого лживого принца, негодяя,  собравшегося умереть до того, как она выскажет ему все, что о нем думает.
А вдруг он и вправду умрет?
Плечи девушки дрогнули. Она была готова расплакаться, но вбежавший в комнату Люциус с радостным воплем сгреб ее в объятия.
- Мия, это ты? Какая радость! Ты не представляешь, как я по тебе соскучился!
- Каррр!Каррр! - внес свою долю в общую сумятицу  влетевший в комнату ворон.- Какой комар-р-р!Бедный Крр-ристиан! Ур-р-ронили,  рр-растоптали! Ужин укр-р-рали!
Ужин действительно украли. Запах жареного кролика еще витал в воздухе, но стойка для вертела, на котором готовился немудреный ужин разбойницы была пуста.
- Ой, а что это с Кристианом? - император наконец  заметил склонившегося над Свинопасом Генриха.
- Ничего страшного, жить будет, - Генрих похлопал Свинопаса по щекам. - Шок у него. Сейчас очнется, - отстегнув с пояса  флягу, ну куда ж без нее старому солдату,  он влил немного ее содержимого  в рот  бывшего принца. Тот сделал глоток и, закашлявшись, открыл глаза.
- Ну, вот я же говорил,- удовлетворенный результатом, Генрих вернул флягу на место. - Как ты дружище?
- Ничего, вроде живой, - Свинопас обвел глазами комнату и, увидев Маленькую разбойницу, попытался приподняться, -  ваше высочество… - но, тут  же опять опустился на пол, - ох….
« Ваше высочество.. и  этот туда же, - Мия обиженно поджала губы и отвернулась, ругая себя за ту радость, которую испытала при виде счастливой улыбки Кристиана, когда тот пришел в себя первый раз. - Явился сюда в компании Люциуса и Генриха. Наверняка подлизывается к императору, чтобы вернуть свое захудалое королевство».
Она так и не решила, как себя вести и от этого раздражалась все сильнее.
Свинопас потер грудь и еще раз охнул.
- Черт,  не слабо меня помяли. Кто-нибудь видел, что это было?
Пристроившийся на балке ворон мог бы рассказать, что это было. Он прекрасно видел шмыгнувшую в портал мохнатую тень, но тогда пришлось бы рассказывать  подробности этого знакомства, а хитрый птиц не горел желанием это делать и поспешно сменил тему.
- Олли, бедный Олли все еще в тенетах, - вкрадчиво напомнил он, указывая крылом на пустой проем двери.
- Угу, угу, - откликнулся филин, сообразивший, что «кипежа» больше не будет, - угу…
- Мы прибежали позже и никого не видели, - Генрих достал кинжал и внимательно посмотрел на ворона - птиц явно что-то не договаривал, - показывай где, сейчас мы поможем твоему Олли.
Пара ударов острым лезвием освободила филина из бредня. Расправив крылья, тот  взмыл вверх, сделал круг, и внезапно камнем спикировал вниз, но, тут же снова взлетел, держа в когтях дергающееся тельце.
- Эй, ты куда?- Генрих удавлено задрал голову.
- Ужинать, - коротко гукнул Олли.
- Нельзя меня ужинать, нельзя!!!!!- тоненьким голоском завопил  крот. А это был именно он, попавший из огня да в полымя - из зубов песца в когти филина. - Нельзя меня ужинать, я носитель ценной информации!!!

Отредактировано Сказочник (2018-11-25 14:30:27)

0

53

Ноги в высоких, из дубленой оленьей шкуры ярах, утрамбовывали снег вокруг последней полыньи скованного льдом речного канала, заходя уже, кажется, на девятый круг. Звонко звенели колокольцы, брякали  целые груды побрякушек, развевались витые шнуры, яркие ремешки и ленты, пестрели и мельтешили в глазах цветные тряпочки с вышитыми на них белыми узорами, гулко пел под ударами двурогой колотушки обтянутый красной иманьей кожей большой бубен – саамский нойда совершал затяжное путешествие в мир духов!
Колдуна, прибывшего с оленеводами на рождественскую ярмарку, городская суета не смущала и не отвлекала от выполнения главных своих обязанностей и даже осушенный за день бочонок  глёгга, не помешал ему прийти на городскую  набережную для совершения обряда задабривания водных духов. Можно даже с уверенностью сказать, что помог: шаман теперь не просто входил – взлетал в Верхние миры, подхваченный музыкой бубна, собственным гортанным пением и клубами бушующей метели.
Стоящий против полыньи, запряженный в нарту молодой олень, боясь шевельнуть ветвистыми рогами (сплошь увешанными бубенцами, нитками бисера и полосками сукна) уныло наблюдал вдохновенное камлание двуногого брата.
- Духи, которых я знаю, пришли вы или нет? – возопил сквозь стылый ветер саамский нойда, не прекращая ритмичного движения вокруг полыньи.
Молодой олень замер, ожидая ответа.
Истошно завывала метель, снег вихрился над ледяною гладью, скрывая от взора оленя очертания мира и всего, что в мире.
Из снежного марева медленно выплыл белый череп, вышитый на груди колдуна, следом, перед носом оленя просвистели притороченные к шубе со спины витые шнуры, звуки душераздирающего пения на миг ударили по чутким ушам и тут же утонули в завывании вьюги. Нойда шел на десятый круг. Метель усиливалась.

«Все же нелегко удерживать мир в равновесии…»  – задавленно подумал молодой олень, готовясь к самому худшему.  Камлание могло продолжаться до самого рассвета, до тех пор, пока нойда не услышит Зов. И тогда нойда спросит, какого дара хотят водные духи, прибирающие к рукам лапландскую рыбу. В нартах было сложено множество разных даров, но молодой олень был наслышан, что в Рождество духи могут захотеть особенного, богатого подношения. Случалось, они забирали всю упряжку целиком, вместе с оленем. С таким раскладом молодой олень был внутренне не согласен - отправляться с мир иной он не торопился, ему и на этом свете было совсем неплохо. Но разве поспоришь с колдуном? Нашлет в отместку стаю волков или превратит в камень. Да и сородичи отвернутся, путь в стадо будет навек заказан. Одним словом – хрен не слаще горькой редьки. Тяжелое ожидание отнимало душевные силы, изматыло. С каждым кругом камлания, молодой олень последовательно проходил все стадии принятия неизбежного: от отрицания и гнева до тяжелой подавленности и упадка духа…
Но вот звуки бубна изменились, что ясно говорило о возвращении шамана из Верхнего мира. Сердце молодого оленя учащенно забилось…

- Скидавай рога! - шаман повелительно ударил  в бубен, оглашая непреклонное требование духов воды, – ну, чего застыл? Давай, живенько перебирай копытами к полынье, покуда мороз ее не запечатал, и радуйся, что не всего тебя целиком попросили!

Олень недоверчиво скосил на колдуна трепетный лиловый глаз.

Признаться, к такому варианту он тоже не был готов. Рога у него были первые, долгожданные, на чистом ягельнике выращенные. Расстаться с ними было  равносильно смерти. Сплошной позор и удар по оленьему достоинству. Девчонки засмеют, телком дразнить станут.  И то правда: олень без рогов, что петух без шпор и шальной походки – кому нужен?
- Я бы рад отдать, - предпринял олень робкую попытку поторговаться, - но это же против всяких законов природы. Сам знаешь – молодые олени рога только по весне сбрасывают. А сейчас декабрь. Тебе нужен взрослый самец.
- Да знаю, знаю,  – отмахнулся нойда, - только где я тебе его сейчас найду? Мы же не в тундре А водяного духа можно только в рождество задобрить, так что твои рога – лучше, чем ничего. Скидавай, говорю!
- А если великий дух воды обидится за подлог? И рога зазря пропадут и рыбы не увидишь!
- Не заговаривай мне зубы! – нетерпеливо перебил страдающего оленя нойда, -  Рога как рога! Давай их сюда живее, а то ударю колотушкой и превращу тебя в камень!
Олень испуганно попятился, жалобно зазвенев бубенцами. Череп на груди нойды замаячил совсем близко, двурогая колотушка, разрезая снежный вихрь взмыла вверх, олень зажмурился и тут равновесию мира, видимо, пришел конец. Что произошло – молодой олень так и не понял. То ли нойда не те узлы развязал на своей шубе, чем вызвал появление урагана, то ли в Верхнем мире в самом деле потеряли всякое терпение и наслали на упрямца духа снежной бури, а только что-то налетело на оленя в вихре, ударило по спине, прижало к земле; а самое ужасное -  чьи-то руки намертво вцепились в драгоценные оленьи рога.
«Врешь, не возьмешь!» - неожиданно разъярился молодой олень, с ревом вскочил на ноги и обуреваемый желанием жизни, помчался по льду. Он высоко подпрыгивал, тарабаня копытами и отчаянно мотал  ветвистой головою  в попытке сбросить с себя вцепившееся непонятное нечто. Проламываясь сквозь метель, молодой олень несся  по руслу реки прочь от города, волоча за собой ездовую нарту с «прицепом» – болтающимся за спинкой саамским нойдой.

Отредактировано Сказочница (2018-03-14 18:34:55)

+2

Страница:   1 2

Вы здесь » Записки на манжетах » Магические миры » А что было бы, если...

Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно