"Все страньше и страньше", подумала Алиса" Эту книгу Леда, как и многие работающие на планетах земляне, очень любила. Чем тебе не Страна Чудес любое новое место назначения?
Предложение было ну очень внезапным и продиктованным... чем? Страстью, благородством, практичностью?  Хотя подход можно было назвать "за волосы и в пещеру", без особых хождений вокруг. В постель затащил, замуж позвал. Согласишься - завтра священника найдет.
- Зачем? - с интересом и нежностью в голове спросила Леда, - так как есть разве плохо?
Правила не запрещали вступать в брак, принимать верования... но не время, не место и вообще, в рабочем смысле слишком много ограничений.

Странно, откуда мысли о потенциальном другом? Казалось бы, такой уверенный в себе дон и вот.
"Безопаснее и приличнее "  Сперва она не поняла, в чем безопаснее, но ценителей своих ног вспомнила. А приличнее... "Часто ли о моей безопасности в подобных ситуациях думали? Не говоря уже о моей чести? А мы сейчас в Средневековье, где женщина существо зависимое... а у нас все наоборот, он меня, женщину, уговаривает, а я упираюсь" Не оценить благородство предложения было нельзя.
- Я не обиделась, - покачала она головой, перебирая свободной рукой его волосы. "Да скажи ты ему что-нибудь , идиотка,- разозлилась она на себя, - что тебе приятно это слышать, что-нибудь, что бы хоть немного понятнее"
- Я не собираюсь никого другого искать, - вздохнула Леда, - муж умер полгода назад и до сего момента другого мужчины у меня не было. И мне нравишься ты. Пусть считают невестой, хотя наши отношения не их дело, - согласилась она, прикидывая, что самое сложное будет все объяснить любимому дяде.

Продолжая перебирать волосы Рипата, Леда прикрыла глаза и осторожно медленно выдохнула, чувствуя, как на миг сердце сжалось от грусти. Сколько людей на скольких планетах мечтают услышать все эти слова от людей более близких, чем слышит она от случайного, нежданного-негаданного любовника?
Не место, не время, не... Влюбленная в работу, Леда сознательно избегала того, что называли "серьезными отношениями" и разговоров о них, да и одним из факторов личности, подходящей для работы "в длительных командировках" была "низкая потребность в семье". И по десять и пятнадцать и больше лет работали на чужих планетах, с редкими, раз в два-три года, "поездками к святыням" или "в монастырь" на месяц-другой. 
Кто ж знал, что чуть больше, чем за сутки все окажется так серьезно? И пусть не у нее, а с ней... И совершенно нельзя было отталкивать человека, который пока не хотел от нее ничего, кроме нее самой и которому, в отличии от нее, действительно некуда идти. Хорошо, когда у тебя в сердце голубая планета, дом, который всегда с тобой, понимание того, что ты всегда можешь вернуться. А когда тебе некуда и не к кому пойти и с раненым принцем на руках после переворота и найти в себе силы и желание заботиться о ком-то еще...
А она-то считала, что "смятение" это когда хорошо знакомый тебе едва ли не со школы прогрессор внезапно начинает убивать людей, просто потому, что может! Переварить и усвоить все, что бродило в мыслях и душе сейчас, было куда сложнее.
- Моя мама была старшей сестрой Виго, - начала она, понимая, что молчать плохо, прежде всего, для себя самой, - а отец - сыном лекаря, братом лекаря, который отец Инхара, и сам лечил. И папа очень хотел сына... а когда понял, что сына у него не будет, решил окончательно воспитать меня вместо него. Научил читать и писать, травы в лесу собирать, верхом ездить. Потихоньку я ему помогать стала, кстати, часто в мужской одежде, что бы людей не смущать, подросток и подросток. А потом к отцу мужа моего будущего притащили лечиться. Тот сообразил, что я дочь, а не сын и позвал замуж, сказал, что ему нужна жена, которая  умеет лечить и носить штаны. Отец с ним поговорил, убедился, что его наука не пропадет и сказал мне, что я выхожу замуж. Он старшим егерем был, у... одного барона, так что и правда все пригодилось. Ну а потом он погиб, а я вернулась к Инхару, - спокойно закончила она и спросила сама, - ну а ты где рос? Кто тебя научил читать?

Граница с Ируканом! Место, где переплетаются традиции, обычаи, языки двух государств. А так же пограничная служба, сама по себе нервная, напряженная, а значит, масса суеверий, обычаев, призказок. Мечта! Только пока он ей про это рассказывать явно не будет. Но можно потом спросить. Про местных каких-нибудь, сильно ли отличались праздники...
Стоп.
- Это тебе на границе с Ируканом, где если жив через полгода остался, то повезло, насколько скучно было, что ты читать научился? - хмыкнула она. Из патруля вернуться и вместо отдыха читать учиться, это же какое желание и силу воли надо иметь! Или необходимость. И сообразив, что разговаривает даже не с Инхаром, который к таким подначкам от языкастой сестрицы привык и, кажется, научился лучше врать, махнула рукой, - не обращай внимания, может, так и было, а если не так, то, может, потом расскажешь.
У всех свои секреты, в конце концов. Когда, где и почему он читать научился, не так уж и важно, главное, что научился.
- Головы кулаком проламывать, это ерунда. А доблесть... Вон, - она кивнула головой на кровать со спящим мальчиком, - спит в гостях и выздоравливая, благодаря тебе. И это и правда один из самых безумных, справедливых и благородных поступков.
Она не врала. Мальчика можно было не искать, можно было «не заметить», не проверять, жив он или нет. Можно было не пытаться лечить, а отнести дону Рэбе или монахам. Можно было даже в доме, когда пришли монахи, отдать им мальчика, соврав, что хотелось передать его в руки новой власти способным отвечать на вопросы и не то, что облегчить себе жизнь, а даже улучшить. И вряд ли это рассчет, не похож Рипат на азартного человека, готового пойти ва-банк. В любом случае, что бы им не двигало, жизнь и свободу ребенку он спас.

Замечание о Румате она отметила. И если все замеченные качества характера дона Рипата, которые она успела заметить, не разовая акция и не случайные всплески, а как раз то, про что говорят, что сложные времена это лакмусовая бумажка для личности...
- А вы с доном Руматой знакомы хорошо были, получается? - опомнилась она. Или когда он ему книгу дал, когда это было не очень опасно? О прогрессоре говорить не хотелось, но вдруг станет понятно, не успел ли он и тут наболтать что-нибудь, что лучше узнать до того, как другой прогрессор сделает и скажет что-то похожее.
- Верю я! - шепотом возмутилась женщина. Двадцать лет! Это сколько же ему? Не юноша, как Падар, но и не "убеленный сединами"... правда, тут с понятиями "юный" и "старый" непривычно, взрослеют рано, стареют тоже. Но представить, что того же Луса и на границу, было сложно. Впрочем, спрашивать про возраст не стала, во избежание ответа, а то живи потом с ним, с ответом этим, - научился читать хорошо, живым и целым с границы вернулся, еще лучше.
Ну, не говорить же "да уймись ты, не сомневаюсь я в твоей доблести, храбрости и прочих военных талантах! Не надо мне рассказывать, я сама вижу!" А, кстати, почему нет? Не так, конечно.
- Рипат, я прекрасно помню, что в доме у лестницы, пока мы собирались, ты один был, а дядя нас подгонял. И что ночью, когда записка прилетела, ты хотел уйти, ради безопасности Луса, тоже помню, - серьезно произнесла она, даже перестав перебирать его волосы, - и что ты меня от этих парней защитить хоть как-то хочешь, заранее. Я это вижу, понимаю и очень ценю. И то, что ты не несешь цветастых комплиментов, мне тоже нравится, потому, что я вижу, как ты на меня смотришь и что ты делаешь, а это куда лучше болтовни.

Естественный ход событий. Слабый правитель и да, сбежится всякая шваль, раздирая королевство на куски. Обычно в таком случае рядом был сильный опекун, который и вел дела от имени правителя.
И оттирать будут и нож в спину или болт, воткнуть попытаются и что угодно. И будет тихая битва между набежавшими арканарцами и налетевшими прогрессорами, а в центре - брошенный мальчик, которого все считают функционалом. И того же Горана ни кто ни куда не ототрет, разве что просто отзовут и то, запихивать силой в корабль придется. Как вариант - поднять шум и согнать третью сторону, комкон-2, историков, педагогов, экономистов, как учителей для ребенка. Мы ученые, наше дело изучать, а не прогресс двигать или королевство делить, а с интригами разберемся как-нибудь. И получится какой-то зверский эксперимент. Не над ребенком, а над страной. Хотя Лусу тоже достанется, где он себе друзей-то найдет с таким воспитанием?
Или, ну ее к черту, коронацию, Арканар этот, рассадник мракобесия? Пусть его герцог Ируканский завоюет и сам тут разбирается. В Ирукане жить полегче, там образованных людей уважают, сделает из Арканара приличную провинцию.  А там либо Арканар найдет в себе силы снова стать независимым, либо это будет естественный исторический ход. Кстати, вполне реальный, если не вмешивать Луса. Кто там в Ирукане? Дон Гуг, Паша...
А есть еще загадочный Александр Васильевич, который сюда отправился, когда она еще подростком была.
К гадалке не ходи - ждет дорога дальняя в казенный дом да разговор сложный. В смысле, хижина в Икающем лесу со всеми комконовцами, кто близко. Если сами не прилетят через пару часов, Горан-то в венце беседовать остался. Ой, ёёё... заварили кашу.
Она встала, прошлась, мягко ступая, что бы не разбудить Луса. Старая-старая привычка, наматывать круги в минуты сложных размышлений и сомнений.
И улыбнулась замечательному "уберусь". Слово, в единственном числе и правда было замечательное, можно за свою "неустроенность" не переживать, никуда она не денется, у потенциального жениха все четко - дождаться, получить и убраться, к счастью, без нее в этих планах. Только правда ли "плевать"? А зачем тогда спасал, если все кончится на коронации?
- Дожить еще надо, - нейтрально заметила Леда, - и пережить все эти события.
И с интересом уточнила:
- Правда плевать на Луса и что с ним дальше будет?

- Хочешь мира — готовься к войне, - поделилась древней земной мудростью Леда, до сих пор везде актуальной, - Если Арата хочет жить в мире сам для себя, то да, драться он не будет. Но мне кажется, он хочет мира для своей Родины, для простых людей и сражается за это и сражаться будет. Насколько популярен Арата у простых людей? Если он и его идеи находят отклик в их сердцах и эти люди увидят, что король поддерживает Арату, они возьмутся за оружие. Да, ополчение это не хорошо обученные воины, но они местные, - женщина не нашла в эсторском слова «партизаны», - знают все болотца и топи и могут завести пехоту под обстрел небольшой группы арбалетчиков. Правда, это означает совместные действия таких, как ты и таких, как... да тот же повар в этом доме.
Походив, женщина опустилась обратно в кресло, поняв, что или начнет или громче говорить или энергичнее ходить и может разбудить мальчика. Порвут Арканар на тряпочки, точнее, на провинции... Или будет еще более кровопролитная битва, но свобода стоит очень дорого. Или кто-то из прогрессоров убедит своего короля поддержать юного короля Арканарского и оказать ему помощь, в обмен на... на что-нибудь. Леда покопалась в памяти, вспоминая прогрессоров поблизости. Дона Кондора она вообще не знала, только слухи слышала, дон Гуг... этот, по рассказам, был миролюбивый человек. И не его ли заслуга в том, что Ирукан дает убежище ученым из Арканара? А есть еще пан Орловский, с которым они с Гораном периодически встречались на тренировках. Только вот где он здесь, она не помнила.
А баронам нужно золото... Допустим, если прогрессоры решат, что Лус их шанс на отдельное более прогрессивное государство без личного участия во главе восстания и прочего, то золото будет.
- С баронами сложнее, но тому же барону Пампе нужны не деньги, - вспомнила совершенно необычного барона Леда, на рудниках которого работала пара их геологов, что-то восторженно бормотавших про залежи и не только серебра, - и Ирукан с Соаном ему тоже не нужны по соседству. А Лус пока ни договариваться, ни драться не умеет и ему нужны те, кто будет это делать за него и не ради сиюминутной своей выгоды. Ладно, Виго уже вон договаривается, дядя человек сложный, но в этом вопросе не ради личной выгоды будет разбираться.
Прогрессор, инициативная сволочь и та еще зараза, первый в очереди на «свое» государство. Для Арканара хорошо, для Луса одновременно да и нет, потому, что выжимать Горан будет всё и из всех, из уборщика, из принца и из наблюдателей.
- Драться он тоже не умеет. Полк хочешь, значит, командовать умеешь. Тебе от Луса надо что-нибудь, как тем баронам? Если нет, так кто тебе мешает остаться и... - слова «координация», кажется, в этом языке тоже не было, - следить, что бы армии действовали не в разнобой?
Леда понимала, что ее уже «понесло» и не надо бы все это говорить, по-хорошему. Слишком уж странные речи для арканарской женщины. Но разговор был нужен. Во-первых, точка зрения Рипата, который знал местные реалии. Во-вторых, проговорить все для себя, что бы хоть как-то уложить события, их возможное развитие.

Склонившись в поисках того, чем можно перевязать, Леда не сдержала веселой улыбки. Вот и поговорила. Сама с собой. Либо не слушал, что обидно, либо не вслушивался, считая, что женщина ничего путного сказать на эту тему не может, что обиднее. Ну и ладно, с самой собой вслух поговорить надо.
Вот какой...брак? Даже если...допустить возможность, они оба через месяц, если не раньше, озвереют до полной непереносимости друг друга. Он не будет ее слушать и принимать всерьез, она будет "умничать" и спорить, опять же, с людьми не поговоришь и то самое "да как ты себя ведешь?!" Инхара иногда пронимало, а с ним было легко... Мысли о лекаре не отпускали. Вздохнув, она с мрачным лицом начала перевязывать раны.
- За брата волнуюсь, - объяснила она мрачность. И Луса не оставишь и Инхара не бросишь. С одной стороны, конечно, сейчас мальчику ничего не угрожает. Но с любой стороны идти искать одной Инхара это феерический идиотизм.

- Не надо, - вздрогнула Леда, вцепившись в руку Рипата, - монахи о тебе знают, те, что у дома епископа были, тебя видели.
И если они сложат известные факты и увиденное... Опять же, может, какой шпион у дома, откуда они в спешке выходили, в драку не полез, а спокойно всех посчитал, запомнил и ушел.
- Падар или Арата обещали узнать, что с ним, вот пусть лучше они и... они сумели стать в городе незаметными. Лучше им с утра напомни.
Если с утра уйдет Рипат... И правда, ничего хорошего может не случиться. А пропади он... В общем, это точно будет во всех смыслах плохо. Да и что-то подсказывало, что ребята Араты куда лучше умеют прикидываться, спрашивать и слушать.
- Нет у него браслета, - вздохнула она, - он же грамотный лекарь, опасался идти к ним. Я за Инхара волнуюсь, у меня кроме него и дяди нет никого... или есть еще один по дядиной линии? Не важно. В общем, если еще и с тобой что-то случится...
В общем, дурная идея - расходиться. Особенно на фоне того, что события шли валом, одно за другим, спокойного места на самом деле не было, из комнаты-то выйти было страшно.