Кто не рискует, то не выигрывает. Шарль рисковать не любил, поэтому акробата из него не получилось. Если какое-то предприятие грозило стать рискованным, он отказывался или долго раздумывал и прикидывал, а когда упускал счастливый случай, жалел, ругал себя, почем зря, давал себе слово в следующий раз поймать удачу за хвост и… снова трусил. Вот и сейчас, не успев отказаться, циркач почувствовал острое сожаление. Слова о «Шансе», усилии его сомнения. Может, все его страхи напрасны, это, и в правду, спор двух богатеев, один из которых хочет уесть другого, и ничего опасного в этом нет.
Ответ на слова о Латуке был деловым и быстрым, похоже, циркач правильно оценил собеседника, и Хорьку светили большие неприятности…
От всех этих мыслей, только что собравшийся уходить циркач медлил.
А вдруг этот тип все-таки не обманет, и Шарль получит свои три тысячи ливров или, на худой конец, двадцать пистолей, что тоже не мало. Желание принять предложение становилось все сильнее.
За стеной зашуршало, заскрипели половицы, что-то рухнуло. Шарль выразительно поднял брови и качнул головой в сторону стены… Значит, он не ошибся в предположениях - их подслушивали.
Шанс вырастал на глазах. Как удачно и, главное, вовремя он отказался. Теперь выдавший себя шпион вряд ли вернется к подслушиванию, но будет уверен, что Шарль испугался и не принял предложения. А значит, опасность быть прирезанным за сотню пистолей, становилась, как минимум, вдвое меньше.
- Шанс всегда есть, - одними губами произнес он и, скользнув к двери, тихонько приоткрыл ее.

Шум за стеной затих. Шарль выглянул в приоткрытую дверь, в коридоре было пусто. Кто же там прячется? Бригитта? Он помнил ее полный жадного любопытства взгляд. Латук? Договорился с хозяйкой – пошпионить за богатым клиентом? Или кто-то третий, и кто следит вовсе не за Шарлем?
… «не буду задерживать тебя, парень»… для кого это сказано? Для него или того кто за стеной? Или для обоих вместе?
Выпитое мешало думать. От мысли, что испугавшись, он опять упустил свой шанс, Шарль разозлился, хотел выйти в коридор, но его остроносый собеседник быстро проскочил мимо и бесшумно подкрался к соседней двери. Что-то знакомое было в этой крадущейся повадке. На секунду этот странный человек стал похож на Латука. Черт побери, да они одного сорта ягоды, только этот с поля побогаче. Холодок страха снова потек между лопатками, Шарль сглотнул. И сильный… С одного удара дверь вышиб.
«Мразь!» И пауза… нежданная встреча?
Шарль посмотрел в коридор. Из-за порога второго номера была видна лишь спина его недавнего нанимателя. Проскочить мимо и посмотреть, кто там?
«Сдать меня дружкам хотел?!.. Мало я тебе плачу?.. Ваш-шш… бес попутал!»
Ба! Значит все-таки Хорек! Так этт тип не просто случайный клиент, Латук у него на довольствии…На кого же ты шпионишь вонючка?
Надо будет с тобой поговорить…
Он представил себе прибитого ножами к стене Хорька и ухмыльнулся.
Черт побери, он его отпускает… одна оплеуха, даже морду как следует не набил… а ведь мог…
Разочарованно хмыкнув, циркач отступил обратно в комнату.
Хорек, дробно стуча башмаками, проскочил мимо двери.
Шарль подошел к окну, провел рукой по перелету, открывая задвижку, не заедает.
От нервного возбуждения его слегка лихорадило, хотелось сбежать, но он заставлял себя остаться. Шарль, почему-то был уверен, что бегством Хорька эта странная встреча не закончится.

Шарль не страдал излишней гордостью, гордость беднякам не положена, но насмешек над собой не забывал. Ровне спуску не давал, если не сразу, то потом обязательно. В цирке его за это поколачивали, пока своим не стал, но и он в ответ немало носов разбил. К насмешкам богатеев да знати, относился по принципу – свиней ему с ними не крестить, так что, с паршивой овцы шерсти клок, пусть смеются, лишь бы платить не забывали. Но, сейчас от слов востроносого в груди вдруг вскипело неожиданное бешенство, рука невольно скользнула в карман, и, лишь почувствовав остроту стали, Шарль опомнился. Ничего, успеется, если он нужен, то и не три тысячи получить можно, а если нет, то судя по тому, что этот тип Хорька прикармливает, не из тех он, что с толпой слуг ходят, как-нибудь свидятся.
Поэтому на обидные слова циркач только равнодушно плечами пожал. Попрошайка? Ну, так попрошайка и есть, чего уж там, в благородные лезть …
Да и без вина он обойдется, просто пара монет в кармане была бы приятнее. А когда в номер влетела Бригитта, Шарль даже не удивился. Значит, это она на пару с Хорьком устроила, в желании узнать, что господину от Шарля нужно. Вид у Бригитты был изумленный, а когда востроносый сказал про вино для молодого человека, и вовсе стал ошарашенный. Она вытаращилась на Шарля так, словно увидела приведение.
«ты еще можешь уехать со мной. Сейчас…»
Вот оно… В глазах циркача промелькнуло смешенное со злостью удовлетворение. Нет, господин хороший, подождете, пока попрошайка отдыхать будет, а потом подумаем. Вздернув подбородок он отрицательно мотнул головой и нахмурившись уставился на мадам Дебюше - почему она все еще здесь и где вино?

Шаги востроносого господина стихли на лестнице. И Шарль почувствовал облегчение. Как после быстрого бега ему вдруг захотелось отдышаться. Его «искуситель» ушел, и у циркача появилась возможность спокойно подумать, что делать дальше. Нельзя сказать, что где-то в глубине души его не грыз червяк сомнения, что он все-таки упустил выгодное дело, но возможность оттянуть решение была предпочтительнее. Он был почти уверен, что еще ничего не кончилось. Однако, спокойному размышлению мешало неприятное обстоятельство в виде застывшей в дверях мадам Дебюше, и ее твердого намерения докопаться до истины.
- А кто сюда Хорька шпионить подослал? Засекли его, едва удрать успел, - зло откликнулся Шарль на вопрос сгоравшей от любопытства толстухи, - пусть богу молится, чтобы не убили.
Он выдернул руку из кармана и коротким движением отправил нож прямо в недоеденную баранину. Нож вошел жестко, с хрустом, как в перерезанную гортань. Трактирщица вздрогнула, заколыхавшись всем телом. Шарль потянулся всем телом, так, что заломило лопатки и с размаху шлепнулся на кровать. Кровать была мягкая.
- Что предлагал, того уж нет… Вино неси, такое запить надо, - закинув руки за голову, скомандовал он нерешительно переминающейся в дверях Бригитте, - за него заплачено.
Мадам Дебюше нахмурилась, приказные нотки в голосе циркача ей не понравились, но желание узнать подробности было велико, и она нерешительно потоптавшись в дверях, все же отправилась за вином. К ее огромному разочарованию, когда она вернулась, циркач уже крепко спал. Добудиться его трактирщица не смогла, а принимать более крутые меры, помятуя торчащий из остатков бараньей лопатки нож, она не решилась, оставив следствие до утра.

Возможно, Шарль проспал бы до самого утра, но естественные потребности организма потребовали удовлетворения, заставив его проснуться. Едва не скатившись с кровати, он сел.
За окном было темно. Ночь еще не кончилась, хотя небо на горизонте уже едва заметно светлело, замазывая серой мутью начинающие блекнуть звезды.
С трудом соображая, где находится, он скинул отсыревшие со сна башмаки и потер друг о друга подошвы. Вспомнил вчерашнее происшествие и, ухмыльнувшись, скользнул взглядом по столу. Еды было достаточно, чтобы отлично позавтракать. Шарль с удовольствием отметил стоящую на краю стола бутылку. А ведь принесла, старая жмотина. Циркач довольно причмокнул и пошлепал к выходу. Пол приятно холодил сопревшие ноги, в таверне царила тишина, и только в номере первом изредка смачно всхрапывала Бригитта.
На черной лестнице было темно, как в утробе кита - притча об Ионе в свое время произвела на маленького Шарля неизгладимое впечатление. Осторожно нащупывая ногами ступеньки, он медленно спустился вниз и едва не упал, вляпавшись у самой двери во что-то вязкое и липкое. Брезгливо подняв ногу, Шарль тихонько выругался. Черт побери, эта скотина, Хорек, похоже, обделался тут от испуга.
Дверь оказалась открытой. Циркач, похрюкивая от удовольствия, прямо с порога справил нужду, тщательно отер ногу о прилепившуюся рядом кочку пожухлой травы, и нырнул обратно в теплую темноту черного хода. Стараясь не наступить на непонятное пятно, он невольно принюхался и удивился, пахло странно, совсем не так, как можно было бы ожидать, и в то же время подозрительно знакомо. Присев, Шарль с отвращением сунул безымянный палец в загустевшую жижу и поднес его лицу, едва не чихнув от смешанного со сладковатым запахом тления запаха железа. Так пахнет железный ключ, если долго подержать его в руке, так пахнет на лотке мясника, так пахнет пролитая несколько часов назад кровь.
Под ложечкой засосало.
Едва касаясь ступеней, циркач взлетел наверх. Найдя трут, трясущимися руками зажег свечу и с ужасом уставился на свой палец.
Это точно была кровь.
В темном закуте черного хода кого-то зарезали… не так давно.
Но, кого? Хорек донес кому-то из своих о перстне в полторы тысячи ливров? Нет, тот тип ушел через обеденный зал. Значит кого-то еще. Невольно вспомнилось - «…он свое получит…»…
Кровь, словно жгла руку. Отхлебнув из бутылки, чтобы проглотить ставший в горле ком, циркач тщательно вытер палец об исподнее стула.
В голове нарастала паника и желание немедленно удрать, но если труп обнаружат и начнут искать убийцу, он первый вызовет подозрение.
Взгляд Шарля упал воткнутый в баранину нож.. и дернул же его черт вчера при Бригитте… Он лихорадочно ощупал карманы и облегченно вздохнул, ножи были на месте, нигде никаких признаков крови. Последний - торчащий из остатков баранины, он почти облизал - тоже ничего. Нож никто не вытаскивал. Лезвие, пробив блюдо, глубоко вошло в доску столешницы. Значит, его не хотели подставить. От этого стало легче, но не намного.
«Черт побери, Шарло, ты вляпался в дрянную историю…»
В голову лезли мысли, одна страшнее другой. Пытаясь успокоиться и сообразить, что делать, Шарль то и дело отхлебывал из бутылки.
Черным ходом пользовались редко, да и света там отродясь не бывало. Через пару часов кровь совсем высохнет, а запахи кухни как обычно заглушат все другое.
А что если он сделает вид, что вовсе не просыпался, как-никак, выпито было не мало. Потом когда рассветет, надо будет поговорить с Тьерри, поваренок - мальчишка наблюдательный, может чего-то заметил. Что рассказать Бригитте, Шарль уже придумал. На том, решив, что при дневном свете будет разобраться легче, циркач обулся - мало ли придется сбегать прямо с постели и снова завалился на мягкую кровать.

Отредактировано Шарль (2014-12-11 15:25:37)

Утро ворвалось в сон Шарля в образе Тьери. Мальчишка, стоя у кровати, усердно тряс его за плечо.
- Просыпайся…Хозяйка сказала здесь прибрать, а тебе велела выметаться.
- А брось, - махнул рукой Шарль и, потягиваясь, сел на постели. – Бригитта потерпит, с утра все рано никого нет.
События вчерашнего вечера с трудом прорезались в его голове, но недопитая бутылка бордо напомнила о ночи и циркач помрачнел. Однако, несколько глотков вина сняли похмклье и настроение тут же улучшилось. Видя, как поваренок разглядывает остатки вчерашнего пиршества, он подтолкнул к мальчишке тарелку с остатками суфле.
- Давай-ка лучше прикончим все это, а Бригитте скажешь, что долго возился, потому что я с пьяну заблевал весь пол.
Молодые челюсти работают быстро, и чтобы уничтожить остатки вчерашнего ужина им хватило пяти минут. Сытый желудок способствовал умиротворению, и циркач прибодрился.
- Слушай, - он засунул в карман кусок недоеденной баранины и наклонился к Тьери, увлеченно возящему хлебом по подливке, - ты вчера видел человека, который все это заказал?
Поваренок утвердительно кивнул головой.
- А когда он ушел, видел?
- Неа, - пробурчал Тьери, набивая рот хлебом с подливкой, - я видел, как он вернулся.
- Как это вернулся?
- А так - вышел, наверное, а потом вернулся, как раз после того, как Бригитта сверху спустилась, злющая-злющая, так меня поварёшкой хрястнула, аж искры из глаз, - мальчишка потер лоб. - Ее не поймешь, то какого-то нищего обихаживала, сначала хотела его испорченной похлебкой накормить, и вдруг так подобрела, словно родню встретила. А потом два раза наверх сбегала - в такую мегеру превратилась.
- Так, - нетерпеливо перебил его Шарль, - ты мне не про Бригитту, ты мне про господина этого рассказывай.
- Ну, я и говорю, только Бригитта вниз сошла, так он появился и быстро так наверх поднялся…
- А когда вышел? - у Шарля вспотели руки.
- А я не знаю, может и не выходил вовсе, я не видел.
- А Хорька ты видел? - Шарль изобразил знакомую морду.
- Ну, только когда она наверх ушел, с хозяйкой пошептался и ушел, а больше нет, - Тьери доел подливку и сыто отдуваясь, сложил руки на животе, – не появлялся.
Случившееся выглядело все хуже. По всему получалось, что теперь не только денег не видать, но и в петлю угодить можно если в темноте черного хода прирезали его нанимателя. Еще бы… кольцо в полторы тысячи ливров, и денег, небось, при себе тоже немало было. Вот дурак, в такое место с деньгами идти, а ведь по лицу и не скажешь, что умом обижен. Шарль вспомнил вчерашний страх и поежился… Похоже, что Хорек проколовшись, решил загодя себя обезопасить, а заодно и куш поиметь. А Шарль точно будет крайним. Холодный пот побежал между лопаток. Эта мразь на него все свалит и в свидетели пойдет. Правда Бригитта видела, как господин живой уходил, зато, поваренок видел, как возвращался. Вот только что этот тип на черной лестнице забыл?
- А из наших никто на ночь не появлялся, - циркач толкнул решившего вдруг задремать Тьери, - ну из…
Поваренок захлопал глазами, соображая, и, поняв, что Шарль имеет в виду, отрицательно замотал головой.- Неа, серьезных разговоров вчера не было…
- Ну и черт с ним…
Циркач поднялся.
- Ладненько, убирайся, а я к прачке схожу, а то совсем на бродягу стал похож.
Сунув в карман последний нож, он хлопнул мальчишку по плечу и ленивым шагом сытого человека направился к двери. Мадам Дебюше возилась на кухне. Столкнуться с ней у Шарля желания не было и, незаметно пройдя обеденный зал, Шарль выскочил за дверь в неожиданно яркий поздним осенним солнцем день. Прищурившись, он подставил лицо не греющему солнцу, почесал подбородок и, лавируя среди телег и повозок спешивших на рынок торговцев, зашагал к мосту через реку, к живущей за ним знакомой прачке.

Недовольный задержкой Шарль сердито проталкивался через набежавшую на скандал толпу, когда тяжелая ладонь легла ему на плечо.
- Погоди, приятель, дело есть…
Циркач вздрогнул и обернулся. Говоривший был ему незнаком, на голову выше и в полтора раза шире Шарля, он, судя по растопыренным локтям и тому, как сильно вцепился в плечо, больше рассчитывал на силу, чем на ловкость. Если бы этот похожий на портового грузчика тип был один, Шарль легко бы от него ушел, но он был не один, по бокам сильно притершись, циркача подпирали еще двое, а в толпе могли быть и другие. В такой ситуации идти на рожон было нельзя, и он прекрасно знал это, как знал и то, что, при взгляде на него, мало кто догадывался об истинном положении вещей. Шарль всегда выглядел субтильно и моложе своих лет, от того и носил испанскую бородку для солидности, а сейчас даже несмотря на щетину, сквозь которую все равно предательски белел «слабый» подбородок, на фоне громилы он выглядел совсем мальчишкой, чуть старше Тьери. Поэтому глядя на схватившего его человека, Шарль поежился и совершенно невинным и искренним тоном поинтересовался:
- Дело? Какое дело? - он сощурился, словно соображая, за каким делом к нему обращаются, и обвел взглядом толпу стараясь, вычленить сообщников своего противника, - разве в такой давке дела решаются?
То, что его сразу не пырнули ножом под ребра – в такой толпе зарезать чего проще - никто и не заметит, говорило за то, что на первых порах, нужен действительно разговор. А дальше , как говорится, будет видно.
- Ну, разговор так разговор, разве я отказываюсь, только руку убери, - он мотнул головой в сторону начинающего неметь плеча, - больно.

Шарль дернул плечом, но послушно пошел рядом. Он боялся, отчаянно боялся, но с детства запомнил железное правило, что собаки кусают тех, кто их боится и от них убегает, а потому вида не показывал и, строя из себя искреннюю наивность, мучительно прикидывал, кто же это мог быть. Месть какого-нибудь орогаченного мужа, он отмел сразу, в столице он имел дело в основном с вдовами, да и последний муж, бросившийся на Шарля с каминными щипцами, был не из таких. Циркач и в окно-то выскочил, потому что не хотел обороняться. Одно дело, украсить голову почтенного горожанина рогами, другое - разбить эту голову табуретом, за такое и собственной головы можно лишиться. Больше никаких грехов за собой Шарль не знал. Никому не должен, ни у кого ничего не украл, а та пара ливров, что перекочевала в его карман вчера... так владелец потом пропил куда больше и наверняка этого и не заметил.
А вот на приятелей Хорька эти типы были очень похожи. Наговорил поганец о предложении. Так Шарль вовсе не против, все посмотрит, все расскажет, и даже доволен будет, если этого востроносого обнесут, если, конечно, это не его на черной лестнице прирезали. А если не его, то кого тогда?
Людей вокруг становилось меньше, толпа осталась позади, и недалеко от поворота в переулок циркач затормозил. Переулок он знал, даже была тут пару раз, когда попав в столицу, исследовал закоулки Лёнфер. Со времен герцога Айоли в нем остался тот самый дом с флюгером, все остальное было построено уже после пожара, и вместо богатых домов в переулке стояли нищие хибары. Сам же дом обветшал, уступы и консоли, на которых когда-то красовались скульптуры, опустели и кое-где разрушились. Кто там жил, Шарль не знал, но место было неприятное.
- Так какое дело, ребята? Если помощь нужна, так я зараз… только скажите, что делать надо.