Что он ожидал услышать, какую страшную или даже постыдную тайну уже рисовало его воображение? Таддео не знал, и новость о том, что Кьяра собирается пойти на карнавал, была неожиданной.
Таддео удивленно взглянул на девушку, пытаясь отыскать следы каких-то скрытых чувств, возможно, насмешки. Как будто забыл, с кем разговаривает.
Карнавал?
Карнавал...
Таддео продолжал вглядываться в лицо девушки, как будто хотел увидеть еще что-то.
Зачем же карнавал? Первобытное дикое веселье. Что Кьяра хочет там найти? Увидеть - что? Настоящую жизнь, которой там нет и не может быть, потому что сама суть карнавала - есть притворство, безумное, безудержное веселье. Но ведь только что Кьяра говорила о "другой жизни". Она хотела увидеть другую жизнь и - карнавал.
- Но... я полагаю... коли ваш батюшка не...
Таддео замолчал. Он понял, что если сейчас скажет, что если Кьяра не бывала на карнавале, не видела и не слышала шума разгульной толпы, шумящей, хохочущей... совершенно не думающей о Боге, то, наверное, отец ее видел в этом какой-то благочестивый смысл.
Но по наитию понял, почувствовал, что если скажет так - Кьяра закроется, не доверится ему больше и... Он не сможет ей воспрепятствовать, разве что расскажет отцу и тот запрет дочь дома? И откуда же он узнает? Что подумает Кьяра? Несложно будет понять.
Таддео вспомнил, как Кьяра с жаром обвиняла его в неуважении к ее семье. И если эта горячность - обернется против Таддео?
Таддео понял, что просто не вынесет этого. Что угодно - только не опала.
И хотя он понимал, что не должен соглашаться, потому что веяло от их разговора сговором. Чем-то... о чем Кьяре стоило говорить не с Таддео. И в то же время - он как будто ждал этого разговора.
- Если вы решили... если вы уверены. Я не буду вам препятствовать, - сказал он. И почувствовал себя так, будто сам совершил преступление.