Записки на манжетах

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.


Вы здесь » Записки на манжетах » Архив оригинальных сюжетов » Qui vivra, verra - Поживем, увидим


Qui vivra, verra - Поживем, увидим

Сообщений 1 страница 11 из 11

1

Время действия: ночь с 12 на 13 сентября, «час волка».
Место действия: опочивальня герцога Гастона.
Действующие лица: герцог Гастон, Симон де Бланшар.

0

2

В Монфлери он вернулся в час волка, когда дворцовая стража наиболее беспечна. Мушкетеры охраны таращили на Симона сонные глаза, спрашивали пароль, и, удовлетворившись ответом, скрывались в нишах, полумрак позволил ему скрыть кровавые пятна на одежде; добравшись до своей комнаты, он тут же сжег ее, проследив, чтобы не осталось в камине ни единого клочка, ни даже оплавленной перламутровой пуговицы. Поднятый с постели лакей, который провел недурно вечер в отсутствие хозяина, не сразу понял, что от него требуется, однако выполнил распоряжение Симона довольно споро – добрый пинок послужил ему хорошим мотиватором. Де Бланшар удовлетворился двумя ведрами горячей воды, налитой в сияющий медный таз, старательно оттирал руки и тело щелоком, на немое изумление слуги криво усмехнулся и сообщил, что ходил к непотребным девкам, от которых подцепить заразу – что муху на окне пришибить. Жак растянул в похабной ухмылке губы, понимающе хмыкнул, и более вопросов не задавал.
Однако, вопреки ожиданию халдея, секретарь его высочества не завалился спать, утомленный трудами на ниве Эроса, а потребовал чистое белье и серый камзол, и уже через полчаса стоял у дверей спальни его высочества, вдалбливая сонному камердинеру, что ему необходимо видеть герцога немедленно, и по очень важному делу.

0

3

Жюло, служивший при особе дяди короля уже лет пятнадцать, умел многое, но так до конца и не научился определять по взволнованному лицу явившегося в ночи - кем бы тот ни был, хоть самым доверенным лицом - стоящее у того дело или нет, и поэтому вел себя, как смертельно рискующий головой, то есть осторожно и недоверчиво. Послушав Бланшара минуты с три и окончательно стряхнув с себя сон и дрему, он, наконец, пришел к выводу, что беспокоить его высочество надо и поплелся в святая святых - спальню - нарушать сон герцога Гастона.
Тот спал плохо и тревожно. Как последние лет десять, поэтому ничего неожиданного в этом не было. Снились ему заговоры и интриги, направленные против него; лица, неприятные днем и не оставляющие его ночью. Такие сны становились всегда причиной разбитого утра и желчного настроения, редко улучшавшегося в течение дня.
- Ваша светлость...
Зная мнительность герцога, камердинер заговорил, как только переступил порог комнаты, еще задолго до того, как дошел до тяжелого балдахина кровати: внезапно возникший над ухом бывшего регента рисковал напороться на кинжал.
- Ваша светлость, там месье Бланшар, - немолодой голос Жюло старчески дрожал и выдавал забавные обертона, обращаясь к тишине за занавесям. - Весь словно в мыле. Говорит, дело очень срочное. А сейчас середина ночи.
- Бланшар? - дальше последовало короткое ругательство. - Видимо, что-то пошло не так... Пусть его проводят в каби... нет, прямо сюда. Это вернее.
Бланшара Гастон встретил в кресле около камина, минуя всякие условности, то есть в рубахе и халате. Был очень бледен и нервно выстукивал дробь по подлокотнику.
- Рассказывай, - он кивнул вошедшему Симону. - С хорошими новостями в ночи с постели не поднимают.

0

4

Холодное бешенство, вызванное позерством «красавчика Шарло», нашло выход, сквозь запах щелока он чувствовал другой – неумолимо приторный, сладковатый запах чужой смерти, но был уже вполне спокоен.
- Ваша светлость, - поклон Симона казался недостаточно глубоким и недостаточно формальным, впрочем, между этими двоими давно установились особые отношения, которые позволяли «серому преосвященству» Гастона являться без доклада в любое время дня и ночи и избегать излишних формальностей, ибо герцог знал, что секретарь не станет тревожить его без особой на то необходимости.
Необходимость была.
Оставалось надеяться, что его высочество едва ли ограничится выказыванием неудовольствия, прагматичному и острому уму герцога противны были пустые разносы; будучи истинным королем по праву рождения и по способностям, он оставался человеком действия.
Однако, секретарь остался стоять, мельком взглянув на бледные волосатые ноги Гастона в сафьяновых, с загнутыми носами шлепанцах, и скрыв улыбку.
- … к сожалению, ваша светлость, новости неутешительны. Я нашел его. Осведомитель не лгал, этот человек – действительная копия лица, о котором… мы вели беседу. Однако озвученное мною предложение участия в дружеском розыгрыше не настолько его заинтересовало, чтобы согласиться тотчас, или, что вероятнее всего, он пытался набить себе цену. Я оставил его в номере таверны. За ним следят, и, как было договорено, его доставят в указанное место, но - увы! - противу его желания. Необходимо переговорить с мэтром Эвраром, ваша светлость.
Мэтр Эврар был личным эскулапом герцога с незапамятных времен и человеком, во всецелой преданности которого можно было не сомневаться.

0

5

- Другими словами, у тебя ничего не получилось? Не получилось уговорить какого-то прохиндея принять деньги и совершить самую малость?
Гастон уставился на Бланшара с плохо скрываемым удивлением и недовольством, последствием которых вполне можно было ожидать длинный поток весьма нелицеприятных слов, сопровождаемых вполне повышенным тоном. Однако жизненный опыт, привычка во всем разбираться до конца, а также хорошая память, в которой надежно хранились все те случаи, когда Симон де Бланшар оказывался в высшей степени полезен и вообще на высоте, вынудили его высочество прервать риторическое вопрошание и, сколь ни неприятно ему было спускаться в расспросах до таких низов человеческого существования, попросить передать состоявшийся ночью в "Веселой вдове" разговор.
Во все время доклада он смотрел то на доверенное лицо, то на тлеющие в камине угли, бледнел еще больше и брезгливо кривился.
- И этот твой Шарль действительно похож... - задумчиво протянул герцог, когда рассказ был закончен; обращаясь к Бланшару, он смотрел куда-то далеко за его плечо, где, похоже, призраками носились уже великие дела, о которых его высочество пока только грезил. - Похож настолько, что обмануться можно. Тем хуже для него. Я не собираюсь отказываться от задуманного. Я ждал этого много лет, и уж тем более не позволю оказаться на моем пути какому-то прощелыге. Может, то, что он отказался, нам тоже на руку? Думаешь, он это сделал только потому что хотел больше денег? Не так важно. Похож не похож и прощелыга или не прощелыга, а можно было ожидать любого казуса. А вот если против воли не только доставить, но и все остальное. Много вина, очень много неразбавленного вина, которое так любит этот сброд, и вот уже опьянение не отличить от безумия. Так что ты там говорил про мэтра Эврара?

0

6

- Вы совершенно правы, ваше высочество, - де Бланшар наклонил голову, безоговорочно соглашаясь с рассуждениями патрона, - циркач глуп, чрезмерно нагл, и, что самое неприятное – отнюдь не надежен.
Лицо секретаря скривилось, будто ему довелось проглотить половину лимона. Он вспомнил вспыхнувшее удовлетворение в глазах Шарло, и пожевал губами.
- Использовать Шарля, уповая на королевское безумие, чревато осложнениями. Он может скоро понять, в какую ловушку его заманили, и совершить поступок, который будет стоить жизни его нанимателю, - Симону была дорога его голова, он отнюдь не был уверен, что голова секретаря столь же дорога Гастону, но не сомневался, что здравомыслие герцога приведет его к тем же выводам, - придется использовать его кхм… оболочку.
Симон де Бланшар с радостью предложил бы использовать «оболочку» в самом прямом и грубом смысле слова – предъявить свидетелям тело погибшего на охоте короля, но подобная задумка изобиловала множеством условий и условностей, какие предусмотреть не в силах даже самые великие умы (а Бланшар к великим себя не относил).
- Я предлагаю доставить циркача в ваше загородное имение в бессознательном состоянии. Мои люди обеспечат любые телесные повреждения, могущие имитировать последствия неудачного падения с лошади, а мэтр Эврар… он стар, подслеповат, и всецело предан вам. Порекомендуйте ему добавлять в королевское питье маковую настойку… достаточно часто, чтобы просветление сознания «величества» не наступило вовсе, и ложный король тихо угаснет за неделю-другую, не приходя в себя, в окружении страдающих домочадцев.

0

7

- Глуп, нагл и ненадежен, - повторил герцог, - вполне достаточно, чтобы повесить. Но мы, наверное, пока поступим по-другому.
Больше всего Гастон не любил, когда ему приходилось менять планы. Если он принимал решение, то только потому, что считал его лучшим и мог объяснить, почему. Натыкаясь на непробиваемую для его намерений стену, мгновенно раздражался, и ему требовалось время, чтобы смириться с очевидным и задуматься о других путях. Вот и теперь в комнате воцарилось достаточно продолжительное молчание, заполненное тем, что его высочество прилагал неимоверные усилия к тому, чтобы смириться. И согласиться с тем, что в новом положении вещей действительно есть что-то хорошее. От того, чтобы начать мерить шагами комнату, его удерживало только то, что вид мечущейся по собственной спальной фигуры с развевающимися полами халата был бы смешным, а позволить себе быть смешным в присутствии своего доверенного лица, герцог не мог.

- Ну ладно, - скрипнул он наконец зубами. - Предположим, так даже лучше. Лежащий в невменяемом состоянии не сделает ничего, что могло бы у кого-нибудь вызвать сомнения. Лежит и лежит. Надо позаботиться, чтобы ни у кого не было самого неприятного сомнения, что наш друг, - "наш друг" герцог произнес с нехорошей улыбкой, не сулящей Шарлю ничего хорошего, - ударился головой. Сильно ударился. Тут есть только одна загвоздка. Мое загородное имение мы думали предоставить нашему другому другу, для приятного времяпровождения с мадемуазель Бьеттой, пока этот удивляет двор. При новом раскладе двоим сложно оставаться на грешной земле одновременно.

0

8

- Двоим тесно будет на грешной земле при любом раскладе, ваше высочество, - возразил секретарь, нервно пошевелив пальцами – ему по-прежнему казалось, что они липкие… - всегда может найтись дурак – кто-то из челяди, паж, конюший, который случайно проговорится. Ваша протеже… настолько ли она глупа, чтобы не заподозрить неладное в том, что ее предумышленный tête à tête происходил в то же время, в какое наш циркач куролесил в Монфлери или Тритоне, развлекая двор? Наверняка, слухи о безумии столь незаурядного лица распространились бы по столице со скоростью лесного пожара. Настолько ли она легкомысленна, чтобы, заподозрив, не потянуть ниточку подброшенного ей клубка?
«Кто-то всегда проговаривается».
Эту истину Симон де Бланшар усвоил твердо.
Молчат только мертвецы.
- Если так угодно Провидению, мы устроим представление для двора, с участием нашего неудачливого актера, ее величества, мэтра Эврара и вашего собственного. Истинный же виновник этих событий отправится с мадемуазель де Лапланш в уединенное место, которое и станет… последним его приютом.
Симон произнес последние слова быстро, свистящим шепотом, словно опасаясь, что его кто-то услышит.
Суеверный страх охватил его, словно, произнеся то, что должно умалчивать, что никогда не рискнет произнести вслух герцог Гастон, он сошел еще на одну ступеньку – вниз, туда, где кипели адские котлы, а ноздри забивал терпкий запах серы.
Молчат. Только. Мертвецы.

0

9

Да, надо поискать для голубков приют. Займись этим, Симон. Милое и уютное гнездышко, чтобы мой юный родственник почувствовал себя там достаточно свободно и раскрепощенно. Настолько, чтобы ему не захотелось покинуть его неожиданно быстро. Что касается упомянутой тобой мадемуазель... я немного просчитался, сказав о двоих. Трое, разумеется. На молчаливость Бьетты рассчитывать тоже не стоит. Гнездышко должно быть очень удаленным, Симон.

Гастон задумался. Его самого на какой-то момент покоробила легкость, с которой он произнес последнее указание. Он сам велел разыскать мадемуазель де Лапланш, точнее, девицу, которая удовлетворяла бы определенным условиям. Сам представил ее ко двору. Сам следил, придирчиво и ревниво, за ее успехами и промашками. И все это, чтобы сопроводить, фигурально выражаясь, под сень могильного холода. Герцог почувствовал вдруг в себе какие-то неожиданные и очень неуместные движения души, напоминающие сожаление или даже угрызения совести. Впрочем, ему удалось довольно быстро с ними справиться.
Он ждал этого шанса много лет. Кропотливо создал его своими руками, рискуя всем. Он заслуживает трона больше, чем этот мальчишка, ни черта не соображающий и полагающий, что самостоятельно думать и действовать - это совершать что-нибудь прямо противоположное тому, что говорит его дядя! Мечтает что-нибудь решать, вместо того, чтобы поучиться сложному делу принятия решений. Одни фантазии на пустом месте. Если дело так пойдет дальше, то они из королевства превратятся во французскую провинцию!
Из туманных далей собственных размышлений Гастона вывел напряженный взгляд Бланшара. И этот тоже сомневается. Все кругом сомневаются, и поэтому он сам не имеет на это никакого права.

- Ну-ну, гляди смелей, Симон. Мне не нравится, когда в глазах тех, на кого я рассчитываю, появляется что-то заячье. Боишься, что сорвется, так сделай так, чтобы ничто не могло помешать. Награжу, - Гастон ухмыльнулся, - по-королевски. Когда все будет кончено.

0

10

- Я не боюсь, ваше высочество, - криво усмехнулся де Бланшар, - вы не поверите, сколь значительно уменьшает страх вера в собственную правоту.
Он почти не лгал.
Развитый ум и воображение прямо указывали ему, что в случае поражения его ждет даже не топор палача. Топор – орудие смерти для привилегированных, топор или пожизненное пребывание под мрачными сводами королевской тюрьмы – удел герцога, его же, Симона Бланшара, выскочку, сына торговца зерном, попросту повесят на городской площади, и оставят гнить в назидание остальным до тех пор, пока глаза ему не выклюют вороны, а внутренности не съедят черви…
Он боялся того, что что-то может пойти не так, что кто-то проговорится, что-то он не сможет учесть. И все-таки он рисковал, поставив на кон все, что имел – в угоду желанию приобрести во сто крат большее.
- Нет сторонника преданнее, чем тот, кто рискует головой, видя в деле собственный интерес, - флегматично заметил он, - мой интерес - в сильном государе, служить которому не только выгодно, но и почетно…
«Сир…» - хотел сказать Симон.
Но это была бы слишком примитивная лесть.
Гастон не любил бесполезных льстецов.
- Я найду нашим голубкам гнездышко поуютнее. И только от вашей протеже зависит, как долго нашему общему знакомому не захочется покидать его, - намек был более чем прозрачным. Симон видел Бьетту де Лапланш, и охотно мог поверить в то, что девица с такой внешностью может заставить нарушить обеты даже монаха. Но удержать завоеванное... Секретарь покачал головой, - если в постели вашего юного родственника окажется пылкая провинциалка с воображением и темпераментом, возможно, ему не скоро захочется возвращаться к сухим ключицам и колким отповедям собственной супруги. На это и расчет.
Секретарь герцога кое-что знал о королевской чете. Это «кое-что» интимным шепотом поведала ему графиня де Бомон.
Возможно, король голоден.
На это и расчет.
Симон тонко улыбнулся, пряча жало.

0

11

- Как ни странно, это один из немногих расчетов, на которые я бы положился, - усмехнулся герцог, и в этой улыбке было все его пренебрежение к тем, кто может позволить себе забыться в самый для того неподобающий момент. - Есть вещи, которые притупляют нюх на опасности, и этим стоит пользоваться.
Он снова замолчал. Недовольство тем, что все пошло не по плану, что какой-то циркач почти спутал ему карты, что все приходится переделывать, проходило. Теперь, когда на место поломанной доски для шахмат, говоря фигурально, была водружена новая, и расстановка фигур на ней вновь была доведена до благоприятной, к Гастону возвращалась холодная уверенность. Пальцы на подлокотнике вновь выстукивали мелодию, но теперь уже победный марш. Картина, как поступить теперь, отчетливо складывалась, и герцог почти молодел на глазах. Как там говорят эти еретики гугеноты? Успех - мерил благосклонности бога? Ну-ну, пожалуй, хотелось бы с этим согласиться.
- Да, позаботьтесь об охране. Видимой и невидимой. Они не должны сбежать или вдруг просто уехать. Это дорога в один конец. Как только наш упавший с лошади друг мирно отойдет в жизнь вечную, эти двое последуют за ним. Он покинет бренную землю в объятиях пылкой женщины. А она - окрыленная мыслью, что покорила самого короля. И кто после такого сможет обвинить меня в жестокосердии?

Эпизод завершен

0


Вы здесь » Записки на манжетах » Архив оригинальных сюжетов » Qui vivra, verra - Поживем, увидим


Рейтинг форумов | Создать форум бесплатно