- Его Высочество ждет вас, мадемуазель, - открыв дверь, Бьетта увидела одного из лакеев, столь худого и высокого, что ей сразу вспомнился колодезный журавль. Казалось, если мужчина сейчас сделает шаг, то раздастся такой же недовольный скрип, какой издает высохшее на постоянном ветру старое дерево. Под стать было и лицо - словно природа поленилась и вылепила его наспех, придав ему пресное и безучастное выражение, чтобы не привлекать внимания к своей оплошности. Впрочем, Бьетта была ему рада - она так устала от своего вынужденного затворничества в последние дни, что даже не предвещавший ничего хорошего визит к покровителю, наверняка недовольному ее столь быстрым провалом, не пугал девушку.
Бьетта не раз вспоминала последнюю встречу с королем, оказавшуюся столь недолгой и яркой. По правде говоря, это было самое приятное воспоминание из всего произошедшего с ней за время пребывания при дворе. Увы, буковая роща оказалась не единственной свидетельницей их волнующего разговора и слишком прозрачной для чужих любопытных глаз, и вскоре недобрые шепотки-слухи, подобные колючему упрямому ветру потекли среди дворцовой свиты, быстро достигнув ушей королевы. О, Бьетта прекарасно представляла с каким удовольствием и предвкушением подхватили свежие слухи графиня де Бомон и маркиза де Сюлли, поднося их Ее Величеству как сладкую отраву своими змеиными почтительными языками. Все остальное предугадать было несложно - впавшая в полную немилость новоиспеченная фрейлина и откровенно торжествующая престарелая статс-дама. Укрепив свои позиции на одном фронте, Бьетта не сумела защитить другой. И все последующие дни она пряталась от злых взглядов и едких языков, готовая немедленно уехать в свое имение. Оставалось дождаться распоряжения.
И сейчас, направляясь к покоям герцога, она смирилась со своей участью. Ей не удалось полностью справиться с заданием - понравиться ее и его величествам. И если во второй его части ей сопутствовал приятный успех, то первая закончилась полным провалом. И готовая в любую минуту покинуть дворец и уехать домой, Бьетта утешала себя мыслью, что поездка все же не была совсем напрасной - два новых прекрасных платья и поцелуй короля в буковой роще. И если первое послужит ей еще какое-то время, то воспоминания о втором останутся с ней до конца дней.
- Добрый день, Ваше Высочество, - пройдя в открытые лакеем двери, Бьетта замерла в реверансе и ожидании.

Вежливо предложенное кресло оказалось достаточно мягким и уютным для того, чтобы почувствовать себя весьма удобно, зато любопытные вечерние лучи, уверенно проникающие сквозь окно старались сделать комфорт не слишком продолжительным, усердно освещая живое лицо девушки и не оставляя никаких секретов относительно проступивших на нем чувств.
Впрочем, единственное чувство, чуть приподнявшее ее ровные брови и наполнившее карий бархат глаз, читалось очень легко - сильное удивление. Во-первых, как бы не сложились странные обстоятельства жизни последних дней Бьетты, скорбь она не примеряла, справедливо полагая, что она ей совершенно не к лицу. И тем более к новому платью, а одевать монашескую рясу Бьетта решительно не собиралась. Скорее на ее лице, споря друг с другом и неохотно уступая место, боролись досада и разочарование. А если и были слезинки, выступившие на глазах легкой росой, то от них давно не осталось и следа, Бьетта была в этом совершенно уверена. Во-вторых, она решительно не понимала, с чем хочет ее поздравить герцог? Единственно, что случилось хорошего - та приятная во всех отношениях прогулка с королем по буковой роще. И только.
Девушка прекрасно понимала, что все ее переживания сейчас легко заметны герцогу, в отличие от нее стоявшему очень удачно - спиной к светлому проему окна, поэтому и лукавить не стала.
- Ваше Высочество, мое огорчение вызвано исключительно тем обстоятельством, что я не сумела точно выполнить ваше пожелание - понравиться его и ее величествам одновременно. Сначала королева приняла меня благосклонно и даже удостоила чести почитать вечером стансы, - Уточнять их автора и содержание Бьетта сочла излишним, лишь позволив слегка зарозоветь скулам, - Но после охоты, на которой мне удалось остаться с королем наедине и поговорить, - Девушка чуть запнулась, решая - уточнять ли детали этой беседы, но рассудив, что коль скоро о подробностях знает весь двор, то это совершенно излишне. И уж тем более умолчала о том, что кроме нее не известно никому - произошедшее понравилось ей самой. И подчиняясь благоразумной осторожности, запрятала это воспоминание так, чтобы не дрогнул голос, оставаясь совершенно ровным и не потеплел взгляд, сохраняя равнодушие. - Ее величество не пожелали меня больше видеть и ... - Бьетта едва слышно вздохнула, - вещи собраны, сир.

Трудно сказать, чего Бьетта ожидала увидеть, а главное - страшилась услышать, но определенно не того, что прозвучало. Вместо холодного приема, приправленного нотками язвительности, почти теплое понимание, слегка сдобренное сочувствием. И уж совсем неожиданно прозвучавшая короткая похвала "умница". Это было совершенно непонятно, тем более Бьетта прекрасно помнила их первую встречу - герцог не был похож на склонного к снисходительности человека. И уж тем более девушка никогда бы не заподозрила в нем сентиментальности, даже в порыве отчаянной надежды. А сейчас герцог вдруг легко коснулся девичьей щеки и узкого плеча столь благожелательно. Красиво очерченные губы Бьетты чуть дрогнули в полуулыбке, она, по правде говоря, не совсем понимала что ответить на неожиданную похвалу, и поэтому делала самое для всех удобное и приятное - учтиво улыбалась. Оказывается, она сделала правильный выбор. Зачем возражать, что она его и не делала вовсе, просто понравиться королю оказалось намного проще. А значит - снова мило улыбаться.
А потом улыбка замерла на губах. И на приподнятое уверенным движением руки герцога лицо Бьетты вновь вернулось удивление. Почти не мигая она всматривалась в глаза мужчины.
- Уехать с королем? Завтра ...- тихо выдохнула девушка, глаза которой казались сейчас огромными от наполнившего их смятения. Поскольку королева больше не желала видеть новую фрейлину, то получается, что король едет куда-то один. И ей, Бьетте, сейчас предлагают сопровождать его. Было бы безумием надеяться, что ее величество останется в мирном неведении. И кто знает, насколько велик будет ее гнев, кто знает ... Если Бьетта завтра поедет с королем, то на ее плечи, голову и бог знает куда ляжет гнев ее величества, потом. А если она откажется, то вероятнее всего ей придется познать немилость его высочества. И сейчас. Господи помилуй ...
- Меня беспокоит моя будущность, Ваше Высочество. Боюсь, мне не достанет сил противиться вполне понятному неудовольствию королевы. У меня появится могущественный враг. И позвольте поинтересоваться, куда мы поедем?

Вдруг стало тревожно. Слова, которые произносил герцог, неспешно сыпались как ровные круглые бусины от порванных в молитвенном рвении четок, а нужно идти вперед, осторожно через них переступая . И руки подать некому. Никогда еще Бьетта не ощущала себя столь одинокой. Герцог был весьма убедителен, но отчего-то девушку не покидало ощущение беспокойства. С языка готово было сорваться множество вопросов, но она понимала - полезнее будет его прикусить, чтобы не наступить на скользкую бусину, поэтому она не станет уточнять, что вовсе не имела ввиду выбор между поездкой с королем, которой была искренне рада, и весьма глупой надеждой на расположение королевы. Ей и не приходило в голову отказывать королю, но она не может не беспокоится о возможных последствиях. Оказывается, это будет бой, который Бьетта примет, потому что в случае отступления за спиной у нее, и в этом герцог прав - совсем непривлекательные капустные грядки. И вдруг девушка отчетливо поняла - герцогу нужно, чтобы она поехала, остальное - забота только самой Бьетты. И ей лучше не раздражать его высочество глупыми и ненужными вопросами. Через бусины ей придется пробираться самой.
- Поездка с королем, Ваше Высочество - самая приятная новость, услышанная мною за последнее время, - примиряюще улыбнулась Бьетта, не сводя открытого взгляда с герцога. И, чуть пожав плечами, уточнила, - А может и за всю мою жизнь. Это зависит от исхода боя.

Бьетта понимала. Пусть она и была наивной провинциалкой, умудрившейся в первый же вечер поведать королевской чете о деликатных подробностях чистки конюшен, но все же она не была настолько глупа, чтобы не понимать, о какого рода удовольствии идет речь. Не стансы же королю читать, оказавшись с ним в уединении. Выросшая в семье аристократов, старинная история рода которых являлась единственной их ценностью, к сожалению, не приносящая никакого дохода, а потому вынужденных заниматься простым хозяйством, Бьетта не была лишена практичности. И совершенно ясно видела предстоящий выбор - возвращение домой, к упомянутым герцогом капустным грядкам, где ее может ожидать постылое замужество с состарившимся вдовцом с детьми от первого брака, а то и вовсе тоскливая участь старой девы. При одной мысли об этом у Бьетты так захолодило спину, будто она наяву сидит в одной из плохо прогреваемых комнат их старого замка в ожидании мерзких тоскливых подруг - старости и одиночества.
Или - король Анри, которому она сумела понравиться и у которого такие мягкие и теплые губы. И если по возвращении домой ее будущее вырисовывалось совершенно отчетливо и не было там ни ярких красок, ни светлых тонов, то в случае принятия приглашения на тайную охоту, картина ее будущего пока занавешена плотным куском ткани, но ... оставалась надежда.
- Быть вашей гостьей - большая честь, Ваше Высочество, - спокойно улыбнулась Бьетта и безмятежно взглянув на герцога, снова опустила ресницы. - Мне очень нравятся хорошие новости.
На войне как на войне.

Бьетта не сводила понимающих карих глаз с герцога. Впрочем, осознавая только одно - она совершенно не разбирается в придворной жизни. Ей, привыкшей к простой еде, все происходящее казалось похожим на неведомое изысканное блюдо, едва отведав которое, она толком не разобрала вкуса, но старательно изображала полное понимание и явное одобрение, чтобы не выглядеть откровенной простушкой. А поэтому она не решилась поделиться своим недоумением - зачем соблюдать строжайшую тайну, если о ней, если верить герцогу, скоро узнают все? И если найдется кто-то столь решительный, чтобы испортить удовольствие самому королю, то что ему помешает отыскать их в маленьком домике, пусть даже о нем никому не известно, если опять же верить герцогу. И увлечь его туда должна она, Бьетта. Взволнована или напугана? Но если уж она решилась ехать на охоту в очень узком кругу с королем, который жаждет ее общества по словам герцога, то что уж потом волноваться? И кого пугаться? Его высочество прав - здесь она должна помогать себе сама. Нет, вкус утонченных яств ей пока непонятен, но нужно привыкать ...
- А если в ответ на мое ... волнение или испуг, его величество предложит просто отдаленные покои? - светлая кожа на скулах Бьетты мило зарозовела, - Я же не могу обнаружить знание о маленьком домике. Может быть я попрошу Его Величество показать ваше имение? Ведь я впервые окажусь во владениях Вашего Высочества. И мне может очень понравиться уютный маленький домик, который напомнит мне о моем родном имении?
О том, зачем им нужно оказаться именно в этом отдаленном месте, Бьетта благоразумно не спрашивала. И еще ей показалось, что редкие дорогие кушанья все же горчат ...

Она поняла, при дворе выглядеть беспомощной - опасная роскошь. И справляться со всякого рода "если" - маленькими и большими теперь ей предстоит самой. Отчего-то привиделась петляющая, едва заметная и совершенно незнакомая лесная тропинка, за каждым резким изгибом которой ее поджидает что угодно или кто угодно - большие и маленькие "если". А вслед змеиным взглядом провожают чьи-то интриги, которые могут превратить встречу с его величеством в фарс, чего Бьетта опасалась больше всего. Ей не хотелось разочаровывать короля Анри, по сути, единственного, кто проявил к ней искреннее расположение. Впрочем, эти невеселые размышления никак не отразились на ее приветливом лице - глаза не выражали ничего, кроме ровного интереса, а губы застыли в вежливой улыбке...

Эта восковая кукла принадлежала ее матери - неувядающая мадемуазель Софи. Лицо изящной головки было тщательно и тонко прорисовано - ясные голубые глаза, тонкие брови, легкая полу-улыбка ярких губ. Золотистые кудри были старательно уложены в замысловатую прическу и заколоты настоящими, очень маленькими шпильками. Но самым примечательным было ее платье - из яркого дорогого шелка, отделанного изящными кружевами, сделанного с такой тщательностью, что казалось уменьшенной копией настоящего дамского наряда. Брать ее в руки дозволялось редко, мадам де Лапланш ее очень берегла, поэтому Бьетте приходилось довольствоваться разговорами: "Мадемуазель Софи, вы сегодня совершено несносны - вас пришлось искать целый час, поэтому вы будете наказаны". И вот точно так же, как сейчас герцог, маленькая Бьетта стояла над сидевшей кукольной фигуркой и с таким же строгим видом выговаривала ей то, что слышала сама не более получаса назад. А мадемуазель Софи в ответ только спокойно улыбалась чуть капризными губами.
- Я все запомнила, Ваше Высочество, - в ответ спокойно улыбалась чуть капризными губами мадемуазель Бьетта. Она готова побыть куклой перед герцогом, чтобы стать радостью для короля.

Воистину утренние слова герцога попали на благодатную почву, король внезапно почувствовал свободным, как человек, которому долго очень многое запрещали, и вдруг все запреты исчезли. И это чувство было совершенно удивительным. Анри слишком долго находился под чужим влиянием - регентство матери, потом дяди, капризы Изабеллы. Недавняя ссора с женой, больно ударив по самолюбию, переполнила чашу его терпения, и не хватало единственной капли, чтобы границы, которыми король вольно или невольно себя сдерживал, рухнули, и его желания замешанные на почти детском непослушании хлынули через край.
Он хочет поговорить с Бьеттой. Отлично, он с ней поговорит, что бы там не болтали. Более того, он сам пойдет к ней, потому что ему так хочется.
В его решении была только одна загвоздка, он понятия не имел, в какой комнате Бьтетту поместили.
Нетерпеливо постукивая башмаком, отделанным атласными бантами, король велел слуге немедленно выяснить, где сейчас находится мадемуазель де Лапланш. Слуга, удавленный не столько поручением, сколько тоном короля, умчался немедленно и с такой же скоростью вернулся обратно. Принесенный им ответ несколько обескуражил Анри. Бьетты в ее комнате не было, и, кажется, но слуга не был в этом уверен, что ее вызвали к себе его светлость герцог Гастон. Эта новость неприятно резанула, но, с другой стороны, почему бы герцогу и не поговорить со своей протеже.
Приказав слуге указать, где конкретно находится комната мадемуазель де Лапланш, Анри решительно зашагал по ведущей к комнатам фрейлин галерее.

Решив встретиться с Бьеттой, король так и не придумал, о чем будет говорить. Несколько дней, прошедшие с момента нечаянного свидания в буковой роще, покрыли эту встречу легким флером неопределенности, помноженной на воображение. Анри уже не совсем ясно понимал, где в его воспоминаниях реальность, а где его собственные фантазии. Ему хотелось искреннего чувства, но, чем больше он думал, тем неувереннее себя ощущал. Торопливые поцелуи в осеннем лесу больше не казались чем-то особенным. Какая женщина сможет отказать королю?
И когда Бьетта неожиданно появилась перед ним, Анри растерялся.
Девушка присела в реверансе, а он молчал, не зная, что сказать. Но, одно дело говорить, а другое - смотреть. Мадемуазель де Лапланш была все так же обворожительна. Анри невольно ласкал взглядом ее плечи, склоненный затылок, непослушные локоны, чувствуя, как становится не важно, почему она согласится – из женского тщеславия, потому что он король, или ей это прикажет дядя, важно, чтобы она согласилась, потому что ему невыносимо хочется держать ее в объятиях, целовать эти выбившиеся из прически локоны…
- Я искал вас, мадемуазель, - понимая, что пауза затягивается, выдавил он, наконец, из себя, - я приказал организовать завтра небольшую охоту в поместье моего дяди, и хочу, чтобы вы поехали туда вместе со мной.
Это было глупо лично приглашать фрейлину на королевскую охоту, но ничего умнее в этот момент Анри не смог придумать.

И все вдруг стало очень просто. Бьетта не была с детства приученной к кокетству и интригам придворной дамой, не играла многозначительными томными взглядами и вздохами. Она была непосредственна и простодушна, и, кажется, искренне обрадовалась его увидев. По крайней мере, ему хотелось так думать.
- Я позволю вам подержать его, если он сам этого захочет, - Анри прикоснулся к ее плечу разрешая подняться, - сокол птица с характером, он не любит чужих рук, но я уверен, что вы ему понравитесь, и тогда я покажу, как его пускать. Это удивительная птица, - он предложил девушке руку, предлагая пройтись по галерее, - вы уже видели как он прекрасно летает, но тогда была всего лишь первая охота, теперь он ведет себя значительно лучше, жаль что я не могу показать вам его сегодня, но завтра когда мы поедем к дяде, это можно будет сделать по дороге.
Охота, тем более соколиная, была тем предметом, о котором король мог говорить бесконечно.
Они прошли мимо гобелена с псовой охотой. Анри рассмеялся.
- Говорят, что всадник на этом гобелене похож на меня, но это не так. Гобелен делали с портрета моего пра-пра-прадеда. Я не хочу выезжать слишком рано, скорее всего около полудня, поместье дяди недалеко и мы доберемся туда до обеда, а если не успеем, то устроим пикник прямо на природе. Я рассчитываю на ваше общество, мадемуазель.
Король остановился и, повернувшись к Бьетте, поднес ее руку к губам.
- Очень рассчитываю.

- Прекрасно, мадемуазель, этим вы доставите мне огромное удовольствие. Будьте готовы завтра к полудню. По дороге я расскажу вам массу интересных историй, а при хорошей погоде можно будет проехаться и верхом. Я прикажу подготовить для вас лошадь.
Анри еще раз прикоснулся губами к кончиками пальцев девушки, которые все еще продолжал держать в руке.
Он был в восторге.
Бьетта так мило улыбалась, ее обращенный на него взгляд, просто лучился теплом и лаской. На него давно так никто не смотрел, и король почти поверил, что все будет прекрасно. Почти… Червячок сомнения все еще шевелился где-то в самой глубине души, и этим червячком было участие дяди во всей этой истории. Но, он еще успеет расспросить Бьетту об всем, а пока, как бы ему ни хотелось продолжить беседу, им придется расстаться.
- Я провожу вас до вашей комнаты, мадемуазель.
Он проводил бы ее и дальше, до своей, но Анри уже заметил несколько любопытствующих лиц и не был готов столь открыто демонстрировать свои привязанности.

Еще с тех времен, когда он еще не был министром и служил отцу его величества Анри Гийом де Вард осознал одну простую истину- повседневные дела потому так и называются, что заниматься ими необходимо каждый день, и строго следовал этому принципу, за исключением чрезвычайных обстоятельств, требующих немедленного к ним внимания. Сейчас обстоятельства такими не являлись - клубок интриг привычно опутывал королевский дворец, но пока министр чувствовал, что нужные ниточки находятся в его руках, поэтому посвятил день занятию делами, не забыв, впрочем, о своем намерении поговорить с королем. Тем более что и повод не ограничивался тем, о котором не стоило знать посторонним - некоторые дела требовали внимания Его Величества, и, поскольку король стал проявлять интерес к управлению государством было бы непростительным упущением этим не воспользоваться. Да и, признаться, глаза устали от бесконечных рядов цифр, а проверка финансовых документов требовала полной сосредоточенности.
Отложив в сторону исписанные пергаменты, министр покинул кабинет, неторопливо шагая по коридорам и прислушиваясь к привычным звукам вечернего дворца.
Очередной коридор вывел де Варда в галерею, где, по счастливой случайности, находился и тот, с кем Гийом намеревался встретиться.
- Добрый вечер, ваше величество, я искал вас.