Записки на манжетах |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Записки на манжетах » Архив оригинальных сюжетов » Вампир профессору не игрушка. Ковенант. Эпизод 4
Время и место действия: июль 2022 года, Варшава, воеводская инфекционная больница на улице Вольской, хоспис для тяжелобольных в терминальной стадии САТ.
Действующие лица: доктор Адам Кислевский, пани Мария Собеска, Стивен Дорфф.
Логическое и хронологическое продолжение эпизода Благими намерениями. Ковенант. Эпизод 3.
Такси доехало до больницы меньше, чем за полчаса.
- На месте, - сообщил водитель, поворачиваясь к сидящему сзади клиенту. – С вас двадцать злотых.
И только теперь Стивен понял, что допустил ошибку. У него не было с собой денег, чтобы расплатиться за поездку, не было кредитной карточки, ничего не было. Нужно было одолжить денег у Марциша, но сейчас уже поздно было думать об этом.
И чувствуя, как пассажир замешкался, водитель невольно насторожился.
- Вы будете платить? – спросил он, и в голосе его слышалось беспокойство. Похоже, бедолаге просто не повезло… Бывает.
- Да, конечно, - вампир улыбнулся, опуская руку в карман куртки с таким видом, словно собирался достать оттуда кошелек.
А затем улыбка сползла с его губ. И руки, настолько быстро, что человеческий глаз был просто не в силах был заметить это движение, метнулись к водителю, хватая того за голову. Легкий поворот… легкий хруст… И бережно опустив голову на грудь уже мертвого таксиста, Дорфф неторопливо выбрался из машины, оглядываясь по сторонам и уверенным шагом направляясь к входу в больницу.
Стоило открыть дверь, как в нос ударил целый миллион запахов, мерзких, больничных: лекарства, люди, много людей, а еще страх и боль. Последние особенно сильно ощущались в воздухе.
И вычленить среди них тоненькую нить запаха профессора, чье слабое присутствие вампир уловил еще во время разговора с бывшим другом, оказалось не просто. И все же ниточка была, и она вела наверх, а затем в паутину коридоров. И Стивен следовал ей, пока не оказался перед кабинетом, на котором висела табличка с надписью: «доктор Кислевский».
Нужный запах сочился из-за двери, дразня и маня. Можно было ворваться внутрь. Одно движение, и профессор переселится в лучший мир, как давешний водитель.
Можно… Но Стивен не собирался торопиться. Сперва нужно узнать, что известно доктору, а только потом убивать его.
И с этой мыслью Дорфф постучал, ожидая приглашения войти.
Дверь распахнулась без усилий. Здесь запах профессора перебивал устойчивый аромат натурального кофе, ментоловой жевательной резинки и духов из новой легкомысленной коллекции «Chérie» от Шанель.
Беата оторвала васильковые глаза от дисплея и с изумлением уставилась на вошедшего. Ей приходилось видеть разных посетителей – ученого с одинаковой вероятностью мог навестить холеный надушенный андрогин с шелковым шейным платком и костюмом, который стоил столько, сколько пани Бартель зарабатывала за три месяца, и сомнительной свежести маргинал, но в глазах этого человека было что-то такое, от чего Беате захотелось съежиться и спрятаться под столешницу.
- Вы записаны, пан?.. – вопрос секретаря повис в воздухе; пани Бартель повертела в наманикюренных пальчиках стилус и устремила его острие в лоб вошедшему. По данным электронного ежедневника Адама Кислевского, за которым Беата следила с пылкостью не меньшей, чем за расписанием собственных свиданий, никаких запланированных на вторую половину дня встреч у доктора не значилось.
Секретарша… Какая досада! Во-первых, лишний свидетель, которого придется убирать. А во-вторых… Только сейчас вампир понял, что его вел запах не самого врача, а его помощницы. Кофе, жвачка…
Может быть, он вовсе ошибся?! И этот запах сохранился у Марциша вовсе не после разговора с доктором, а после ночи с вот этой вот секретаршей?
Хотя нет, фамилия вроде бы совпадала. В любом случае, проверить это можно было только одним способом.
- Я от Мартина Новацкого, мне нужно видеть доктора Кислевского. Это важно,- ответил Стивен. Маршиц говорил, что без его имени с ним, вампиром, даже не станут разговаривать. Вот сейчас это и выяснится.
Беата неуверенно забарабанила ноготками по столешнице. С одной стороны, доктор Кислевский распорядился пропускать к нему Мартина Новацкого в любое время, с другой стороны, распоряжения пропускать каждого, кто назовет его имя, не было.
- Хорошо-о, - напевно протянула пани Бартель, приняв оптимальное в своей простоте решение, - я спрошу.
Пальчики секретарши мазнули по сенсорным кнопкам на дисплее.
- Пан Кислевский, вас хочет видеть пан… - тут Беата вспомнила, что странный посетитель так и не представился, - пан, который утверждает, что пришел от Мартина Новацкого.
В приемной повисла секундная пауза. Переговорное устройство что-то прошелестело, тяжело вздохнуло, и, наконец, голосом ученого, из которого почему-то разом ушли все оттенки интереса, пробормотало:
- Пусть заходит.
Кислевский отключился.
- Прошу вас, пан, - секретарша выпрыгнула из-за стола, процокала каблучками по паркету и открыла дверь в кабинет доктора.
Кислевский сидел за столом. При появлении посетителя он не встал. Рассматривал через стол, с холодной и отстраненной вежливостью. Наметанный глаз медика отметил лишь некоторую бледность визитера. Болен? Мало спит?
Новацки не пришел. Вместо него пришел некто. Что это может значить? Он, Адам Кислевский тронулся рассудком и поверил в несуществующее, и к нему подсылают судмедэксперта? Он поверил в существующее, но Новацки проболтался, и к нему пришел кто-то из госструктур, тех, чьи аббревиатуры принято произносить лишь полушепотом?
Гадать смысла не было. Выяснять следовало аккуратно.
- Чем могу быть полезен?..
Профессор был обычным человеком. Никаких признаков вампиризма или банального укуса. Запах жертвы себе подобных Стивен умел улавливать прекрасно. Улавливал и старался избегать. Нападать на таких было все равно, что доедать за кем-то ужин. Противно.
Интересно, как этот человечишка вообще обо всем догадался?! Или Мартин ему сам все рассказал?! Зачем?! Может быть, он был ранен, нуждался в медицинской помощи и не хотел, чтобы доктор сдал его полиции… Или же его взяли какие-нибудь секретные структуры, и заставили все рассказать. Второе казалось более вероятным, а потому следовало быть начеку.
Не дожидаясь приглашения, Дорфф присел, еле заметно принюхиваясь, пытаясь уловить малейший запах, исходящий от медика. Ведь порой запах мог сказать очень многое, больше, чем глаза. Это бывший охотник понял только теперь, когда стал вампиром.
Собеседник был напряжен, но не более.
- Мартин рассказал мне о вашей просьбе, - начал Стивен, сразу переходя к делу. – У него сейчас дела, но я могу вам помочь… Скажем так, у меня есть то, что вам нужно. Но… сперва я хочу знать, зачем это… - вампир сделал паузу, подбирая слово. – …существо… - забавно называть так себя. И по губам вампира скользнула ухмылка. - …Нужно вам?
В коридоре раздались шаги, заставившие вампира чуть повернуть голову, прислушиваясь.
Сюда? Нет. Мимо прогрохотала тележка или кресло-каталка. Ложная тревога.
- Если вы удовлетворите мое любопытство – я готов доставить вам существо уже сегодня. Но сперва я хочу твердо знать, что оно не окажется на свободе. Мне было не слишком просто поймать его.
Слишком обтекаемо. Визитер тоже … опасался. Кого или чего?
В светлых глазах Кислевского протаяло подобие вежливого недоумения.
- Я не уверен, что понимаю вас, пан… - собеседник не представился, и ощущение, что перед ним сидит человек, который внимательно изучает его, отчего-то усилилось. – Я недавно разговаривал с паном Новацким о здоровье его сестры, и, учитывая тяжесть ее состояния, предложил приходить ко мне лично, чтобы он мог справиться о ней в любое время.
Состояние Кристины Новацки вряд ли можно было характеризовать как «тяжелое» или даже «крайне тяжелое». Кристине было … никак. Кристина лежала в холодильной камере морга инфекционной больницы на улице Вольской. На вопрос – «почему тело не забрали родственники?» – Кислевский скупо пробормотал о том, что семья в отъезде. Регистратор патологоанатомического отделения пожала плечами, и сделала пометку в журнале.
В кабинете повисла томительная пауза. Сейчас доктору следовало посетовать на занятость, довольно прозрачно намекнув собеседнику о завершении разговора, но доктор медлил.
Мартин Новацки не производил впечатление человека легковесного и легкомысленного. Откуда этому известно о договоре между врачом и братом пациентки? И – что ему известно?
Он медлил секунду, не более - чтобы принять решение.
- Кофе? - доктор, не дожидаясь ответа, нажал кнопку селектора, - Беата, два кофе. Я не высыпаюсь, поэтому кофе приходится пить литрами, - в голосе доктора Кислевского прорезались вполне человеческие, усталые нотки. - Могу я узнать, что за дела не позволили Мартину прийти ко мне?
Распахнулась дверь – пани Бартель внесла поднос, на этот раз не с пластиковыми стаканчиками, а настоящими фарфоровыми чашками, сахарницей и прозрачной, синего стекла вазочкой с засахаренным миндалем.
- Прошу, пан доктор, - мелодичное звяканье фарфора о столешницу… Беата дефилировала от стола к креслу походкой профессиональной манекенщицы, балансируя на каблуках-шпильках, - пожалуйста, пан. Вам с сахаром?
Этот человек заставлял ее нервничать.
Девушка торопливо потянулась к подносу, где оставила сахарницу – вазочка с миндалем покачнулась и с треском полетела на пол, расколовшись на несколько крупных кусков – орехи рассыпались под ноги визитеру.
- О, простите! Я так… ай!
Прозрачный осколок стекла вонзился в ладонь и моментально окрасился алым.
- Вот зараза! – с чувством охнула пани Бартель.
- … неловки, - поморщился Адам, – не прыгайте, как трясогузка. Блузку испортите.
Расстроенное личико секретарши пошло алыми пятнами.
- Я перевяжу, не мельтешите. Извините, пан. Одну минуту.
Мужчина врал. Это Стивен уловил почти сразу. Врал и немного и нервничал… Не похоже на агента спецслужб. Разве только на подсадную утку, которая чувствует, что ее зад вот-вот окажется на раскаленной сковороде.
А скорее всего, Кислевский был простым обывателем, случайно узнавшим о тайне существования вампиров, и теперь сам боявшийся своего нового знания. Ничего, это тайна умрет вместе с ним. И очень скоро умрет…
- Марциш застрял в вампирском логове, - по губам Стивен скользнула улыбка. Он не видел смысла продолжать разговор, как и не собирался тянуть с тем, зачем сюда пришел. – Поэтому и просил прийти меня. Я его коллега… бывший.
Вампир подобрался, готовый к прыжку, словно затаившийся в засаде хищник. Одно движение, быстрое и едва уловимое глазом, и шея будет свернута, как и у бедолаги-таксиста.
Но в тот самый момент, когда Дорфф уже был готов напасть, дверь распахнулась, впуская в кабинет знакомые запахи жвачки и духов – секретарша привезла кофе.
Пожалуй, нападение лучше было отложить. Нет, помешать вампиру женщина не смогла бы, но она могла успеть вскрикнуть. А шум вампиру был не нужен. Пусть уйдет - тогда…
- На ваш вкус, пани, - пить кофе Дорфф все равно не собирался, хоть с сахаром, хоть без.
«Просто убирайся отсюда побыстрее!»
А в следующий миг вазочка с миндалем полетела на пол. Она падала медленно. Наверно, вампир даже сумел бы ее поймать, если бы захотел. А затем… затем в нос ударил дурманящий аромат свежей крови. На редкость вкусной и здоровой – в нынешнее время это был почти деликатес.
И манящий запах был так близко, что инстинкты взыграли раньше, чем вампир сумел понять, что с ним происходит.
Верхняя челюсть дернулась вверх, выпуская ряд мелких, острых зубов, похожих на зубы змеи. И изо рта вырвалось негромкое придыхание, похожее на шипение…
"Проклятье!"
Чтобы взять себя в руки и вновь "принять" человеческий вид, понадобились секунды. Но вряд ли подобная метаморфоза осталась незамеченной. И вампир медленно поднялся, понимая, что таиться дальше бессмысленно. Ну что же - так тому и быть.
Беата уставилась на вампира остекленевшими глазами – хотела закричать; из горла вырвался лишь жалкий писк. Девушка облокотилась о стол и тихо сползла вниз, неловко вывернув ноги на шпильках.
Кислевский замер на полуобороте, превратившись в соляной столб – так ужасающа и разительна была метаморфоза - маска отстраненности сползла с бледного лица визитера, обнажая нутро – красные десны и острые белые зубы. Шипение, и… доктор отшатнулся, машинально, как человек отшатывается от замершей перед прыжком кобры.
- Вы… - губы зашевелились, вместо голоса вышел свистящий шепот, как у крысы, - вы… откуда?..
Рука автоматически потянулась к кнопке вызова охраны, но он не успел - в кабинет постучали.
Секретарша осела на пол с тонким, мышиным писком. Не пришлось даже тратить на нее свои силы. Впрочем, вампир и не спешил тратить, все его внимание было сосредоточено на докторе, который тянул свою руку к кнопке сигнализации.
Вряд ли бы он успел – Дорфф не позволил бы ему поднять тревогу, но стук в дверь в равной степени смешал планы с Кислевского, и самого вампира.
Угроза возникновения возможного шума, которого так хотелось избежать, оказалась неожиданно реальна. И Стивен бросился на Кислевского, стараясь прижать того к стене и рукой зажать тому рот. Возможно, стучащий не получит ответа и уйдет – тогда хруст сворачиваемой шеи станет последним, что услышит в своей жизни обыватель, влезший в чужую игру.
А если нет, то тогда будет видно. Возможно, Кислевский еще поживет в роли прикрытия.
Мария просто делала свою работу, стараясь не думать о той истории с Кристиной Новацки. Кислевский больше не беспокоил ее. А вот совесть... С ней было хлопот побольше. Совесть отказывалась слушать все аргументы, приводя в ответ только один - эгоисткой быть нехорошо.
По этому принципу Мария Собеска прожила почти всю свою некороткую уже жизнь - именно поэтому она вкалывала на полторы ставки как проклятая в этом отвратительном хосписе, где смерть и страх - на каждом шагу, где у врачей каменные лица от невозможности принимать близко к сердцу истории всех пациентов, а пациенты... Пани Собеска снова вспомнила про мертвые неподвижные глаза Кристины и передернулась, выронив из рук журнал, в котором делала пометки об очередном больном.
Наклонилась за ним и подумала о том, что надо бы выяснить у доктора Кислевского, как обстоят дела с Кристиной и ее братом. По больничным правилам столько держать тела в местном морге нельзя, а вот одобрит ли врач передачу трупа в другой морг...
Мария потерла виски и про себя еще раз прокляла то, что ввязалась во все это.
После чего оставила журнал в сестринской и решительно отправилась к кабинету Адама Кислевского.
В приемной не было привычной секретарши, меньше всего похожей на сотрудника хосписа, в их кабинета врача доносился какой-то шум. Мария удивленно приподняла брови, а потом в приступе злорадства постучалась. Если Кислевский развлекается там со своей Беатой - это смешно.
Можно даже было бы обозвать пиром во время чумы, не будь фраза настолько заезженной. Пани Собеска отметила воцарившуюся тишину и резкие шаги, а потом приоткрыла дверь и заглянула. Этого делать точно не стоило, тем более что женщина могла представить, что ее там ждет. Но желание знать о Кислевском какую-нибудь ненужную гадость превозмогло.
Правда, картина открылась ее глазам совершенно неожиданная: кокетка Беата кулем лежала на полу, а через нее переступал какой-то мужчина, с перекошенным лицом несущийся к доктору.
- Ооох, - шумно выдохнула Мария и попятилась, отпуская дверь. Нужно было бежать за охраной.
Зажимать рот Кислевскому оказалось бессмысленно, дверь все равно приоткрылась. Вампир не увидел это – почувствовал. И почти тут до него докатались волна страха и запах, женский запах.
Неожиданную свидетельницу нужно было остановить любой ценой.
И вот тогда в голове неожиданно, словно вспышка молнии, созрел план. Полиция ищет «пражского кровососа»? Она его получит. У маньяка сорвет крышу, и он нападет на свою коллегу. Нож прилагается.
Теперь уже убивать доктора Стивен не собирался. Только хорошенько приложить о стену, чтобы тот на время потерял сознание.
И со всей силы толкнув мужчину, так чтобы удар был максимально сильным, вампир метнулся в сторону свидетельницы.
Чтобы преодолеть расстояние до двери, понадобилось несколько секунд. Еще мгновение, и правая рука вампира метнулась к горлу жертвы, чтобы не дать той закричать. А дальше все просто, навалиться на нее всем весом, сбивая ее с ног, подмять под себя. А левая рука тем временем уже вытаскивала нож.
Ноги не слушались. Руки, впрочем, тоже. На две секунды Мария замерла в столбняке, пытаясь не то понять, что происходит, не то решить, что теперь делать. И только когда Кислевский с глухим звуком ударился о стену и поехал вниз, оседая на пол, пани Собеска поняла, что конечности снова ее слушаются. Но она успела сделать лишь два шага, когда кто-то налетел сзади, сшибая с ног, и к ее горлу потянулась рука - явно не для того, чтобы поправить яркие бирюзовые бусы.
Почему-то именно мысль о новых бусах придала Марии сил, и она неловко вывернулась, а потом, не придумав ничего лучше, яростно впилась зубами в руку убийцы. Или маньяка - да какая разница? Этот человек напал на нее, а еще, похоже, убил Беату и наверняка покалечил доктора.
Соленый привкус на губах был мерзок. Мария Собеска взвизгнула, вырываясь из рук напавшего, и пнула его ногой.
Ухватить за горло не получилось. И когда зубы женщины впились ему в руку, вампир невольно зарычал, снова показывая свою «третью» челюсть, усеянную похожими на змеиные клыки зубами.
Боль подстегнула охотничий инстинкт.
- Не уйдешь! – впрочем, вырвавшиеся из горла слова разобрать было трудно. Пинок прошел мимо, почти незамеченный. Что он вампиру? Как человеку укус комара.
И, пригнувшись, как дикий зверь, Стивен прыгнул вперед, широко расставив руки, и всей своей массой навалился на жертву. И открытый в оскале рот метнулся к горлу женщины, готовый впиться в нее в любую секунду… У нового плана появлялись приятные стороны.
Это было похоже на кошмар. Да нет же - это и было кошмаром. Тяжелым, непонятным и мерзким.
Едва в кучерявой голове Марии успела оформиться мысль о том, что напавший - раз уж он в хосписе - может быть заражен вирусом и тогда она только что сама подписала себе приговор, и холодок ужаса побежал по позвоночнику, когда "сюжет" сделал новый поворот - маньяк оскалился и бросился на нее снова, явно пытаясь достать острыми, невозможно, ненатурально острыми зубами до ее шеи.
"Почему ему не дает покоя моя шея?" И бусы... бирюзовые бусы, которые ей так нравятся - он ведь испортит их. И будет больно... ей? Бусам? Мысли путались, и сумбур в голове лишь усиливался. "Истерика." Неожиданно сухая констатация факта самой Марией, и она чувствует, как из ее горла вырывается испуганный, какой-то тонко-натянутый вопль.
Раздается шум, хлопает дверь, но это все остается фоном - сейчас в реальности пани Собески только навалившееся на нее яростное тело, оскаленная пасть и противный кровавый привкус во рту.
На этот раз повалить женщину удалось. И чувствуя, как зубы вонзаются ей в шею, Стивен испытал ни с чем несравнимое удовольствие. Но нет… не кусать… Кусать нельзя. Нужно разрезать вены и выпить кровь через порезы, иначе почерк «маньяка» будет отличаться.
И с огромным сожалением оторвавшись от жертвы, вампир вытащил нож.
Вот только насладиться кровью ему так и не дали. Чужое присутствие – к кабинету кто-то шел - заставило поспешить.
Ладно, все равно не выживет… И лезвие разрезало плоть в района локтя… Животворная жидкость брызнула фонтаном. И справиться с собой было непросто. Но надо… Надо уходить…
Продолжая щериться змеиными зубами – запах крови никак не давал втянуть их – Дорфф поднялся на ноги, бросаясь к профессору. Теперь было дело за малым. Впихнуть нож тому в руку, и все доказательства у полиции в кармане… Главное, чтобы никто не вошел.
От удара ломило затылок. А прикушенный язык напомнил о себе саднящей болью, едва он попытался открыть рот и закричать... У самого стола доктор видел ноги Беаты в остроносых туфлях на классических шпильках, и несколько капель крови на светлом паркете.
Кровь…
Соленый привкус во рту.
Кровь разлилась у выхода – столько крови… казалось, вся Мария Собеска растеклась по паркету этой теплой, густой, почти черной лужицей. В глазах вспыхивали и гасли розовые круги с сиреневой каймой.
Инстинкт самосохранения заставил Адама подняться, цепляясь за стену, впиваясь ногтями в светлый пластик и соскальзывая. Под рукой не оказалось ничего, лишь тяжелая бронзовая ваза – дорогущий сувенир из Японии, он судорожно вцепился белыми пальцами в зеленоватый металл. И швырнул – навстречу разогнувшемуся вампиру, в странно изменившееся лицо – с темно-красных губ визитера (он… он пил кровь? Кровь Марии?..) сорвался горловой всхлип, переходящий в шипение, блестели острые зубы; отражая свет галогеновой лампы, зрачки вспыхнули алым.
Кислевский сглотнул соленый комок и бросился к кнопке вызова охраны.
Вот только доктор оказался неожиданно проворен. Тяжелая ваза врезалась вампиру в лицо, заставляя на секунду дезориентироваться. В нос снова ударил запах крови – собственной, осколки порезали кожу. Дорфф зарычал, глядя как человек бросается к кнопке сигнализации. И рванулся следом, перехватывая руку и со всей силы отталкивая Кислевского обратно на стену.
Шаги за дверью неумолимо приближались – еще один ненужный свидетель. Пора уходить.
Нож – орудие неизвестного маньяка, державшего в страхе пражский район - выскользнул из пальцев, падая на пол. А сам Стивен бросился к выходу, со всей силы распахивая дверь, которая врезалась в незнакомца, уже готового войти.
Бедолагу отшвырнуло на пол, разбивая ему лицо. И перешагнув через тело, вампир бросился за угол, к пожарной лестнице.
Чтобы спуститься вниз – нужно всего полминуты. И даже если кто-то успеет поднять тревогу – он все равно успеет уйти через черный ход.
А дальше… Дальше его будет уже не догнать.
Эпизод завершен.
Вы здесь » Записки на манжетах » Архив оригинальных сюжетов » Вампир профессору не игрушка. Ковенант. Эпизод 4
