История костюма

Дресс-код

В 1778 году философ Гердер высказал мнение о том, что носить юбки на обручах, перчатки и украшения из перьев в волосах - явление недостойное. В это время все чаще стали говорить об античности, и не только как о «старинных образцах», но и как образцах для современности. Этот конфликт между современностью и стремлением воскресить давно минувшее коснулся и моды. В 1780-1790 годах совершается логический переход всех склонных к классицизму тенденций к античности. В этот период и женская мода, также, как политика, живопись и скульптура, стремится к возвышенной простоте.
Дата, когда окончательно восторжествовала греческая одежда, шмиз или туника из муслина либо тонкого льняного полотна, до сих пор точно не установлена.
В то время можно говорить об англомании, захватившей и великосветскую Францию. Один из первых модных журналов «Магазен де нувельфрансэз и англэз» (Magasin des nouvelles françaises et anglaises), выходящий в Париже, в 1786 году имел своего постоянного, заслуживающего доверия репортера в Англии, чтобы он тщательно изучал новинки английской моды и вовремя информировал о них свой журнал.
Но бесспорно, что Англия была наиболее удачлива в области мужской моды. Её творцами были лорды, артисты и дэнди. Лорд Кэтогэн оказал влияние на всю Европу своей прической, лорд Спенсер своим жилетом, лорд Кэррик своим плащом с несколькими воротниками. Английский костюм для верховой езды переняли молодые поэты Германии, например, Гёте, преобразовав его в светский костюм редингот (redingot), который вскоре стал самой современной одеждой и в остальных странах Европы. Английские лорды и дэнди ввели в моду и новые цветовые комбинации, прически и плащи, соответствующие их прихотям.
За это долгое время шмиз подвергнется многим переменам и изменится, если так можно сказать, его «содержание». В период Революции дамы с помощью шмиза выражали свою героико-патетическую настроенность. Сразу же вслед за этим новая мода сменилась более фривольной, т. н. «нагой» модой, называемой так же а ля соваж (a la sauvage).
Действительно, в начале этого столетия шмиз еще сохраняет свое «господство». Его постоянно носят с глубоким вырезом и высоко поднятым поясом, юбка попрежнему ниспадает длинными мягкими складками, переходящими в шлейф. Около 1801 года в украшении платья еще преобладает греческий орнамент, а к 1804 году - этрусский и египетский. Однако в этом же году шлейф исчезает, а в последующие годы на украшение шмиза начал основательно влиять готический орнамент. Декольте уменьшилось, особенно у дневных платьев; наконец, и пояс несколько снизился. В последующие годы длина шмиза сокращается настолько, что сначала стал виден туфель, а после 1810 года - и щиколотка. В эти годы в Париже появились первые привозные меховые пальто. Но наиболее желаемым дополнением к женскому платью были кашемировые шали из Египта.
В этот период упростились мужские костюмы. Одежду дэнди сменил строгий костюм. Теперь главным требованием стали прежде всего хороший покрой и элегантность, а не великолепие и роскошь. Примерно около 1800 года брюки удлинились и обычно их засовывали в высокие сапоги (типа сапог для верховой езды), хотя короткие брюки (breeches) еще догое время считались обязательной частью парадного костюма; фрак, как правило, был обычно темных тонов. От бывшей эпохи остался, собственно, только узорчатый цветной жилет. У рубашек - высокие воротники и галстук, который «подпирает голову согласно надлежащего, достойного положения», как подсказывает само его название - «фатер-морд» (фатерморд - убийство отца (пер. с нем. яз. - Vatermord). Волосы, как бы естественно завитые, прическа называлась о ку де ван (au coup de vent), прикрывали лоб и виски - это было типично для послереволюционной моды. Дневной костюм дополнялся цилиндром, к выходному костюму и форменной одежде полагалась треугольная шляпа, которая вскоре, около 1800 года, сменилась двухугольной.
Женская прическа довольно долго находилась под влиянием античной моды, но в конце концов победила не мода времен империи, а классическая, республиканская, форму головы подчеркивают гладко причесанные волосы, разделенные посередине пробором, которые укладывались в сеточку или заплетались в косы. Единственным оживляющим прическу украшением были локоны, свободно падающие на лоб. Драгоценности, которые опять начинают вызывать большой интерес, до сих пор находятся под влиянием античности; носят оригинальные античные камеи, а также их имитации и искусственный жемчуг. Большой популярностью пользуются браслеты на руках и на ногах, а также перстни, ожерелья и колье, несколько раз обернутые вокруг шеи, серьги с богатыми подвесками и диадемы.
Обувь также продолжает нести отпечаток античности: она низкая, плоская, без каблука, не исключены и сандалии с переплетением из ремешков. И только головные уборы, единственный элемент одежды, находятся в стороне от античной моды. В это время носят чепцы и шляпы самых различных форм. Причем шляпа постепенно вытесняет чепец. Женщины эмансипируются и шляпы становятся для них, как бы эмблемой, признаком общественного положения. Поэтому женщины начинают носить шляпы и в виде цилиндра, и в виде берета, напоминающие мужские головные уборы, а также вечерние тюрбаны, шлемо-видные шляпы и т. д.
Новым техническим изобретениям и размаху торгового предпринимательства того времени прежняя мода, обращенная в прошлое, уже не соответствовала. И уже около 1813 года наблюдаются признаки отступления от этой моды. В это время умирает основательница и представительница моды последней четверти XVIII века Роз Бертэн. Её смерть была символична в том смысле, что совпала с изменениями основных частей мужской и женской одежды. Так, кашемировая шаль, прежде прямоугольной формы, сменяется четырехугольной турецкой шалью. А с 1815 года изменяется и шмиз —теперь он «обрастает» разными воротничками, рюшками, воланами и ленточками эн дан де лю (en dent deloup). Меняется и прическа: волосы теперь разделены пробором и гладко положены по бокам. Итак, с падением Наполеона в 1815 году в моде кончается целая эпоха. В это время она прощается и с белым цветом - до этого времени самым излюбленным в великосветском обществе: как бальные платья, так и дорожные туалеты были белого цвета. Теперь для торжественных случаев он становится совершенно неподходящим. Мадам де Шателле в романе Стендаля «Люсьен Левей» говорит: «Что значит это белое платье? Неужели в таком виде мы покажемся на таком торжестве?» Простые белые платья стали редкостью. Теперь они - либо признак излишней скромности, либо чрезмерного целомудрия; они стали признаком бедности и «подходили» только для барышень из обедневших дворянских родов, которым не хватало доходов для того, чтобы идти в ногу с современной модой. Это период Реставрации. Но разлука с античностью еще не наступила. Когда Стендаль описывает любовь Люсьена Левена к мадам де Шателле, то он еще продолжает использовать античные образы: «Она прекрасна, как самая прекрасная античная камея». Но для точного описания волос героини ему уже недостаточно ни античных образов, ни Ренессанса, и автор привлекает на помощь природу: «Это не золотистые волосы, не волосы цвета красного дерева, которыми наделены самые красивые женщины Рафаэля и Карло Дольчи. Название, которое я им дам, может быть, и не очень поэтично, но правильно — по окраске эти шелковистые блестящие волосы напоминают лесной орех». В это время снова в моде все естественное, натуральное. Мода Реставрации от античности уже отошла и стала ориентироваться на моду рококо, которая теперь казалась и галантной, и прелестной. Период Реставрации является первой попыткой введения в моду сентиментального направления.

отсюда.

Джоан Нанн "История костюма 1200-2000"
"Шляпы с высокими тульями и небольшими полями, отделанные перьями, и шляпу "бержер" 18 в. продолжали носить в начале века, а иногда и позже, но капор, форма которого с годами менялась, преобладал среди фасонов дамских шляп приблизительно с 1810 г. почти до конца века. Род капора с козырьком, с мягкой тульей и жесткими полями, обрамлявшими лицо, иногда называемый капотом, позже превратился в шляпку подобной формы с твердой тульей, из шелка, бархата или соломки (короткой или длинной), отделанную лентами, перьями и иногда цветами."
И, практически без шва, продолжают авторы "JA Magazine":
"Капоры (bonnets), чуть ли не самый узнаваемый символ Регентства, были популярны до середины 19 века. Бархат, кружева и соломка – вот только некоторые из возможностей, доступных леди этой эпохи. Девушки часто украшали собственные капоры дома, богатые дамы специально заказывали шляпки в тон определенной одежде. В то время существовали в буквальном смысле сотни вариантов капора. Поскольку основной целью любой шляпки было защищать цвет лица (помимо того, что выступать аксессуаром, конечно), годилось все, что обеспечивало тень."
(В самом журнале превосходные иллюстрации, в частности, многократно воспетого и осмеянного "угольного совка" – жесткие поля, выдвигающиеся вперед, практически закрывали лицо.)
"Наиболее популярными в эпоху Регентства были, пожалуй, соломенные шляпки, благодаря дешевизне, а также возможности украшать (а потом менять декорации) самостоятельно, приспосабливая их к той или иной одежде и любому сезону – так что они не выходили из моды. Тулья могла быть тканевая, или вся шляпка из соломки, украшенная лентами, или цветами, или перьями. Ленты могли завязываться под подбородком, а бывало, что капоры носили и без лент – все зависело от самой носительницы.
Тканевым капорам, в отличие от соломенных, требовался каркас из проволоки, чтобы держать округлую форму тульи. Тканевые шляпки украшали, как правило, больше всех, используя кружево, ленты, перья.
Еще одним видом тканевой шляпки была "жокейская кепочка" ("Jockey Cap"). Она надевалась на голову плотно, как современная бейсбольная кепка, предшественницей которой и была. Напоминала "совок для угля", но украшалась гораздо меньше. Могли быть кепочки совсем плоские (как тарелка), а могли быть высокие (как цветочный горшок)."

Связанная с этим тема - чепцы.
Их носили и служанки, и хозяйки, и дети, и старые девы. Замужние женщины и вдовы должны были дома и в обществе показываться в чепцах, за исключением событий особенно формальных, таких как балы. Вдовы носили чепцы полностью или частично черные. Единственно, кто их не носил, были молодые девушки, когда они уже были не дети, но еще не старые девы (хотя Джейн Остен начала носить чепцы, когда ей было 23 года, по той уважительной причине, что не надо было делать прическу – она просто гладко сворачивала волосы под чепец и выпускала спереди кудрявую челочку; и хвасталась в письме Кассандре, что ее даже завивать не надо ). Носили их главным образом в помещении, а выходя на улицу, часто надевали шляпку прямо поверх чепца – из соображений тепла и удобства. Изготавливали в основном из светлых тканей, вроде муслина или батиста, или из кружев. Они могли украшаться так же щедро и экстравагантно, как любая шляпка.

(с)deicu - отсюда.

Танцы

Танцы в Англии 18 -- 19 век.
В танцевальных залах, как и в парламенте и на полях сражений англичане проявляли себя истинными патриотами. С 17 и по 20 век в Англии были очень популярны так называемые «народные танцы» или контрдансы. Разумеется, эти танцы прошли специальную обработку, «приспособившую» их к запросам светского общества.
Еще в 1651 г. в издательстве Джона Плейфорда вышла книга "The English dancing master" содержавшая описание 105 контрдансов, в 1653 г. она вновь переиздается под названием "The dancing master"и содержит уже 112 танцев, всего с 1651 по 1750 гг. этот каталог танцев выдержал 18 изданий, а последний сборник вышел в 1850 г.
Контрдансы сразу понравились — в них не было сложных шагов и фигур, характерных для XVI века; поэтому танцевать их могли почти все желающие: в зале можно было устроить несколько квадратов кругов, колонн, по 4-8 человек и все общество могло веселиться. Можно было также устроить цепочку через весь зал от дверей – до оркестра, после двух-трех контрдансов несколько стоящих у оркестра пар расходились, остальные пары сдвигались к оркестру и освобождалось место для новых танцующих. В романе «Гордость и предубеждение» один из героев — Чарльз Бингли знакомится на балу с Джейн Беннет, которая тут же произвела на него огромное впечатление. Протанцевав с ней два «спаренных» танеца он ее отпускает — светские правила не допускают чтобы молодые люди только познакомившись, провели вместе так много времени. Однако, когда он видит, что цепочка сдвинулась и Джейн, оставив своего партнера возвращается к семье, он тут же снова приглашает ее, что дает матери Джейн право с гордостью сказать: «Два третьих танца он танцевал с мисс Кинг, два четвертых — с Марией Лукас, а два пятых — снова с Джейн!»
В контрдансах было очень мало помпезности и много веселости, живости, игривости, того, что англичане называют playfulness. Об этом красноречиво говорят сами названия танцев «Джени собирает груши», «Приятная компания». «Все в лесу зеленое», «Однажды летним днем», «Возвращение весны» и т.д.
И хотя известный английский щеголь Джордж Брайан Браммел с презрением писал о тех, кто склонен «предаваться неуклюжему веселью деревенского танца» и все же большинство англичан обожали контрдансы. В письме сестре Кассандре» от 5 сентября 1795 года Джейн Остин пишет:«Мы обедали в Гуднестоне, а вечером танцевали деревенские танцы и буланже». С нем неменьшим удовольствием танцевали под иралндские и шотландские мелодии, например рил — веселый шотландский танец.
Позже среди контрдансов выделилась кадриль. В английском варианте кадриль была довольно спокойным танцем, который считали изображением светской жизни. В кадрили, так же как в светских гостиных люди встречались, перебрасывались парой слов, щеголяли изяществом и остроумием, расходились, меняли партнера. «Кадриль представляет собой вид турнира, где с одинаковым равнодушием атакуют и парируют удары, где небрежно высказывают расположение и так же небрежно его ищут», — писал Ф.Лист.
Другим популярным танцем был котильон. Это был танец-импровизация — первая пара придумывала фигуры, часто заимствуя их из других танцев, последующие пары их повторяли.
В письмах и романах Джейн Остин упоминается также упрощенный вариант котильона — буланже. Во время буланже дамы все время меняли партнеров, так что каждая из них успевала хоть немного потанцевать с каждым из участвующих в развлечении джентльменов.
Но наиболее действенным средством вскружить голову даме или кавалеру, был, разумеется, вальс.
Еще в 16 веке во Франции появился крестьянский танец в ритме "три четверти" - Этот танец исполнялся под народную музыку, называемую "Volta" — это слово на итальянском языке означает "поворот". Уже в первых вариантах танца основой его являлось непрерывное вращение.
В течение 16-ого столетия вольта становится популярной в бальных залах Западной Европы. При этом во время танца партнеры не просто быстро кружились — партнер, сжимая партнершу в объятиях поднимал ее над полом и переносит по воздуху. Из-за этого в светском обществе танец стал считаться крайне безнравственным и был запрещен королем Франции Людовиком XIII (1610-1613).
В 1695 году в очередном издании «The dancing master» был описан подоный вольте танец на три счета под названием "Hole in the Wall" («Дыра в стене»).
В 1754 танец на три счета появился в Германии где он назывался "Waltzen", то есть снова «вращение». В 1812 танец появляется в Англии под названием "немецкий вальс" и вызывает большую сенсацию, а следом и большой скандал. в 1833 в книге "Правил хорошего поведения" Мисс Селбарт писала:" этот танец - только для девиц легкого поведения!". Но не только чопорный английские леди восстали против нового безнравственного танца. Лорд Байрон увидев свою жену в руках друга на недопустимом расстоянии, писал: " Здоровый джентльмен, как гусар, раскачивается с дамой, как на качелях, при этом они вертятся подобно двум майским жукам, насаженным на одно шило".
Однако танец был слишком соблазнительным, чтобы от него отказались по соображениям морали. молодежь вальсировала с воодушевлением. Наибольшей популярности вальс достиг в 1816 году, когда его танцевали на балу принца-регента.
Английский писатель Чарльз Рид писал в начале XIX века. «К большинству молодых людей любовь приходит после долгого вальсирования... все приводило их в глубокое волнение — первая встреча и робкое рукопожатие, первое осторожное прикосновение его сильной, но дрожащей руки к ее гибкой талии, обворожительная гармония их безошибочных движений, кружение, музыка, ее свежее дыхание на его щеке, его пылкий ищущий взор, пылающий жаждой встретится с ее взором и слиться воедино. То был не вальс, — то был экстаз».

отсюда.

Косметика и медицина

В то время как "краситься" считалось неприличным в обществе (на людях тем более), девушка в эпоху Регентства не относились к своему цвету лица равнодушно, как показывают отрывки из современных им статей:
- "сок зеленых ананасов разглаживает морщинки и придает цвету лица юношескую свежесть. Если ананасов нет, годится лук";
- "другое прекрасное средство для достижения превосходного цвета лица – вода, полученного из pimpernel (в словаре – "очный цвет"); можно также получить освежитель, смешав 1 фунт ржаных хлебных крошек, горячих из печи, с белком четырех яиц, и пинтой белого уксуса, все вместе наносить, как маску, на лицо";
- "истолченное семя петрушки, как говорят, предотвращает полысение, а ломтики огурца рекомендуют для усталых глаз";
- "зрелые ягоды бузины можно использовать, чтобы подчернить брови, а смесь опилок "бразильского дерева" (цезальпиния) и квасцов, растертая в порошок и вскипяченная в красном вине, даст очень хорошие жидкие румяна; натертый хрен, смешанный с кислым молоком позволит избавиться от солнечных ожогов или веснушек".

В анонимной книге под заголовком "Искусство красоты, или Лучшие методы улучшения и сохранения формы, осанки и цвета лица, наряду с теорией красоты" объясняется, что "цвет губ, яркий, свежий рубиновый оттенок, так высоко ценимый поэтами, художниками и влюбленными, зависит главным образом от здоровья. Встав в шесть утра, девушке следует идти на быструю пешую прогулку по меньшей мере на три мили, а затем поесть бифштекса и эля на завтрак. Хотя юной и свежей девушке рекомендуется оставить природу в покое, если древняя вдовица покроет свою побуревшую и морщинистую кожу слоем белой краски, усиленной румянами, мы ей сердечно благодарны".
Губы не красили, ногти тоже. Можно было слегка подбелить лицо и нанести румяна (что на белом было просто необходимо). Румяна использовали из красного сандалового дерева, кошенили, бразильского дерева (цезальпинии) и шафрана; смешивали с порошком талька. Растительные румяна предпочитали неорганическим красителям, содержащим серу и ртуть. Средства, изготовленные дома, предпочитали покупным. Вообще, многие утверждают, что различные косметические и парфюмерные средства делали в основном дома; той индустрии красоты, к которой мы сейчас привыкли, еще не было. Рецептов циркулировало множество.

Из знаменитого "Зеркала граций" (The Mirror of Graces; 1811). Там много информации на предмет того, что приемлемо в смысле макияжа, а что нет. Надо иметь в виду, что в эпоху Регентства наступила реакция на предыдущий 18 век, когда женщины (и мужчины ) заметно белились и румянились. Они использовали свинцовые белила (оксид свинца) и киноварь (сульфид ртути). Помимо всего прочего, это еще и ядовитые вещества. Поэтому наш автор (анонимный, a Lady of Distinction) пишет, что следует использовать только природные красители, а также - что сильно нарумяненная женщина – ужаснейшая картина, предстающая взору. Опять же дама с ужасом указывает на француженок, которые наносят румяна на всю щеку (снизу до самых глаз, и даже на виски). Ее конкретные советы:
"Для брюнеток, слегка нанести простого кармина на щеки, в виде сухого порошка. Рукой смягчить цвет постепенно, пока он не перейдет незаметно в натуральный цвет кожи. Для более светлого цвета лица следует смешать кармин с мелкой пудрой для волос, пока цвет не будет соответствовать натуральному виду кожи".
Сам рецепт: 2 унции кошенили, растертой в порошок, вскипятить в воде, добавить 1 драхму квасцов, процедить через ткань. Поместить в холодное место и добавлять по 2 капли раствора олова каждый два часа, дать осесть, слить светлую жидкость и высушить осадок.

Но кармин – порошкообразный краситель, получаемый растиранием в порошок высушенных насекомых (кошенили) – был не очень доступен. Для бедных были и другие варианты. "Алая или розовая лента, смоченная водой или бренди, придает щекам, если ею потереть, превосходный цвет, который почти невозможно отличить от настоящего. Другие используют только красную губку, которая окрашивает щеки в прекрасный гвоздичный цвет".

Если говорить о белых веществах, то использовали тальк (для очистки природного камня рекомендовалось стереть его в порошок и прополоскать в уксусе, а потом в воде; высушить); кроме того, существовала возможность использовать оксид свинца, а также олова (касситерит), менее ядовитый. Их не наносили как пудру, порошком, но рекомендовали зацепить порошка смазанным жиром пальцем и наносить. Делалось это для того, чтобы порошок держался где нужно. Одна дама в pemberley пробовала и говорит, что получается неровно, ей было проще смазать жировой "помадой" (pomatum) лицо и наносить порошок кисточкой. Держалось очень цепко, понадобилось много мыла, чтобы смыть.

Я не очень поняла, не считалось ли вульгарным подчернить брови, но на всякий случай рецепт: "Сначала смочите брови настоем галловых орешков; затем проведите по ним карандашом или тонкой кисточкой, смоченной в растворе железного купороса, в котором растворено также немного гуммиарабика. При высыхании получается прекрасный черный цвет". Это милые дамы делали на бровях чернила той эпохи, рецепт тот же самый.

отсюда.