С постели Элинор все-таки поднялась, но далеко от нее, конечно, не ушла. Прогуливалась по комнате, хотя размеры ее были маловаты для полноценного променада. Путь от кровати до двери и обратно, к окну, мимо умывального столика до двери, ведущей в комнату тетушки, и вновь к кровати - не разгуляешься. И все время приходилось прислушиваться к шуму за дверью. Горничной почему-то все время нужно было заглянуть и спросить, не нужно ли чего-нибудь мисс Грей, так что Элинор приходилось быть начеку, чтобы оказываться в постели раньше, чем та появлялась в дверях.
Неизвестно, долгой ли казалась прогулка по дому мисс Норрис, но Элинор это время казалось чудовищно длинным. Она была благодарна тетке за то, что та выступила ее единомышленницей, и это в обстоятельствах, когда любая другая тетушка пришла бы в ужас и сказала категорическое "нет", но сейчас отчаянно ей завидовала. Оливия ходит по дому и может сама все осмотреть, в то время как сама Элинор вынуждена сидеть почти запертой в комнате и разыгрывать больную перед горничной.
А если Оливия что-нибудь не увидит или не заметит? Элинор казалось, что раз она видела Привидение, то и найти что-нибудь подозрительное тоже сможет только она. К концу ожидания она уже жалела, что сказалась больной, а не убедила разыграть эту роль саму тетушку. Пусть бы мисс Норрис лежала в постели, а она, мисс Грей, отправилась бы по дому. Здравый смысл, конечно, подсказывал, что эта затея была бы совсем безумной, но нетерпение было слишком сильным.
Очередные шаги за дверью чуть не застали Элинор врасплох. Она быстро пробежала от окна к постели и, запрыгнув на нее, накрылась с головой, притворяясь спящей.

- Сэр Самуэль никуда не уезжает? - вскричала Элинор. - Но это ведь чудесно. тетушка, правда? - она ненадолго задумалась, почему же она так решила и поспешно добавила. - Значит, будут приемы в Блэкберне, а они будут замечательны, я уверена. И... сестры Роуз будут рады, потому что у них появится шанс, конечно.
Как ни странно, но поминание мистера Нэша Элинор пропустила мимо ушей. В другой раз она бы обязательно обрадовалась, поблагодарила тетушку за заботу и пустилась бы в рассуждения о том, как это будет замечательно. Теперь же упоминание жениха показалось ей каким-то ненужным и несвоевременным. Какой мистер Нэш, когда тут происходит такое?
Известие о том, что тетушке что-то удалось найти, было воспринято Элинор с восторгом не меньшим, и это было понятно и совершенно точно оправдывало мисс Грей в том, что она легкомысленно не обратила должного внимания на поминание мистера Нэша. Дрожащими руками она схватила листок бумаги и прочитала.
- О! Значит, он правда был! Теперь я точно знаю. Как будто камень с души. Обрывок вуали и счет. Это человек, из плоти и крови! И очень-очень зловредный, - резюмировала Элинор и задумалась. - Сюртук? Значит, это мужчина?
Как ни странно, ее это удивило и она поняла, что все это время была уверена, что таинственный актер - это актриса, то есть женщина с неясными намерениями.
- И этот мужчина пытался сжечь этот листок в камине библиотеки? Читал там книгу?
Потрясенная Элинор повернулась к тетушке. На ее лице ликование от того, что был сделан маленький шаг по направлению к разгадке, сменилось растерянностью. Камин, библиотека и попытка сжечь... Как это по... по-хозяйски.
- Тетушка, ведь это не сэр Самуэль?

- Значит, сам сэр Самуэль, - Элинор насупилась, как-то странно посмотрела на тетушку и повторила снова. - Сам сэр Самуэль.
Она не испугалась, напротив, на ее лице снова, как уже далеко не первый раз за истекшие дни, появилось все то же упрямое выражение, свидетельствующее о том, что Элинор то ли уже что-то задумала, то ли находится на полпути к тому.
- Сэр Самуэль решил немножко развлечься и подшутить. И почему-то решил, что лучше меня объектов для его глупых шуток просто не существует. А я должна теперь быстро уехать, чтобы он мог вдоволь насмеяться над тем, как ему ловко все удалось? - Элинор посмотрела на тетушку так, словно та дала ей самый глупый совет из всех существующих в этом мире.
О причинах, побудивших хозяина Блэкберна к столь вызывающему поведению, Элинор задумалась, но объяснение нашла быстро: видимо, такое развлечение теперь принято в Лондоне. Не зря же рассказывают совершенно невозможные вещи о законодателе мод, лорде Браммеле. Мода на костюм... мода на шутки...
Элинор вспомнила все последние события и покраснела от стыда и досады. Все теперь представало в другом свете. Сэр Самуэль танцевал со всеми девушками, и с ней - одной из последних. Видимо, выбирал, кто будет лучшей жертвой? Весь разговор, легкий, непринужденный и приятный - просто подступ к тому, чтобы понять, подходит ли она для розыгрыша? А все, что было после? Почти рыцарское поведение, когда она так опозорилась, придя ночью в музыкальную гостиную... и сегодня... Это всего лишь продолжение? Он был галантен и почти очаровал ее, и при этом про себя - совершенно неучтиво смеялся?
- Нет, тетушка. Ты забыла, что доктор сказал, что мне обязательно надо остаться в Блэкберне? Он почти убедил меня, что я тяжело больна. Тебе не показалось это странным? По чьему совету он это сделал? Может, здесь готовится новое действие комедии со мной в главной роли? Тогда я настаиваю, что мы должны остаться и сорвать спектакль. Я не хочу быть посмешищем.

- Вот-вот, пойдем гулять. По крайней мере я не дам уморить себя в духоте, - согласилась с теткой Элинор.
Она позвала служанку и наконец облачилась в платье, сменив им порядком надоевшую рубашку. Потом настояла на том, что ей надо привести в порядок волосы. Горничная, явно удивленная поведением опасно больной, тем не менее, беспрекословно выполнила то, что от нее ожидалось.
Дамы продефилировали по лестнице мимо дворецкого и еще пары слуг, и по крайней мере некоторые из них посмотрели им вслед с выражением искреннего недоумения. Внизу прыть Элинор несколько уменьшилась. Одно дело - выражать свое возмущение в разговоре с тетушкой, и совсем другое - сохранить его настолько, чтобы оно питало наглость и самоуверенность, необходимую, чтобы спокойно разгуливать по дому, где только что проводили гостей и где ее пребывание было в чем-то преступным, пусть и не без помощи самого хозяина.
На улице мисс Грей почувствовала себя не в пример увереннее. Парк перед самым домом, с регулярными дорожками и аккуратно расчерченными клумбами, они пересекли молча, после чего углубились в деревья, которые больше уже походили не на парк, а на лес.

- Может быть, сэр Самуэль воспользуется тем, что мы зашли в лес и явится сюда привидением?

- Такой огромный замысел, для одного только веселья? - задала риторический вопрос Элинор. - Как бы нам пережить такие масштабы. Тетушка, может, он собирался не только меня пугать, но остальные просто не вышли из комнат? Или тоже что-нибудь видели, но молчат?
Мисс Грей не могла не оценить красоты усадьбы и ее угодий, хотя в глубине души посетовала на несправедливость мира, в котором все это теперь принадлежит человеку в высшей степени сомнительных качеств, который, конечно, никогда не обратит блага материальные на что-нибудь действительно достойное. Она была решительно настроена думать о сэре Самуэле по возможности плохо.
Спуск вниз занял довольно много времени, к тому же не был облагороженным, как дорожки вокруг дома, и к подножию развалин Элинор подошла в несколько растрепанном виде: мокрый подол, сбитая шляпка и свежая царапина на щеке, не говоря уж о слишком ярком румянце.
Даже при свете дня развалины выглядели мрачновато, хотя и представляли собой по сути всего лишь несколько разобщенных груд камней, расположенных по кругу, от которого земля шла резко вниз. Элинор встала между двумя особенно высокими каменными глыбами и посмотрела вверх.
- Как будто здесь когда-то был коридор, - она поежилась от пробежавшего по спине озноба.
Она сделала шаг вперед. Под ногами зачавкало и спружинило. Она скорее отступила.
- А здесь, наверное, был провал.

- Хуже уже не будет, - пожала плечами Элинор.
И правда, после свидания с привидением прогулки были сущими пустяками. К тому же обвинить ее можно было только в любопытстве, но ведь не в тайник хозяина она сунула свой носик? Нет, развалины монастыря - ничего предосудительного.
- Интересно, там раньше был подвал? Или первый этаж? - повторяя движение тетушки, Элинор ковырнула ботинком землю, потом еще. Под сырой, поросшей мхом землей ботинок задел камень.
Она осторожно пошла вниз, когда ее позвала мисс Норрис.
- Что там? - Элинор повернулась к тетке. - Здесь кто-то был? Видишь, не только нас привлекают обгорелые камни.
Мисс Грей решительно повернула назад и подошла к следам.
- Кто-то стоял здесь. Только он здесь не остановился, - она сделала несколько шагов к кусту, потом отодвинула его ветки и удивленно вскрикнула. - Ох, да здесь куча всего!
В кустах были аккуратно сложены лопата и еще какие-то инструменты.
- Как будто спрятано. Весьма странно. Может быть, нам надо рассказать сэру Самуэлю, что у него кто-то хочет копать землю? - тут Элинор вспомнила, что о бывшем контрабандисте решила думать только плохо. - Или это он сам? В тайне от всех, даже от своих слуг? Тетушка, а ведь мы, вернувшись, можем узнать, кто ходил сегодня гулять!

- Зачем же ждать вечера? – голос Кавендиша донесся откуда-то сверху. Чтобы разглядеть его, пришлось бы запрокинуть голову – что сделать, стоя на скользких камнях, довольно опасно. Поэтому сэр Самуэль не заставил себя ждать, и в несколько прыжков оказался рядом с заговорщицами.
Он подошел минутой ранее, и слышал лишь последние несколько фраз, понять которые не смог бы даже при сильном желании, возможно, следовало бы сохранить свое присутствие в тайне и попытаться услышать еще что-то – но Кавендиш был слишком нетерпелив.
В отличие от мисс Норрис, чья педантичная натура и понятия о правилах приличия не уживались с испачканными перчатками или пятнами грязи на подоле, сэр Самуэль Кавендиш нашел, что никогда мисс Грей не была так хороша, как сегодня днем – с сияющими глазами, свежим румянцем и сбитой на бок кокетливой шапочкой. Грязи он попросту не заметил, и продолжал смотреть на Элинор, невзирая на нарочитое покашливание его тетушки.
Столь продолжительное разглядывание становилось откровенно неприличным. Впрочем, ранее он не беспокоился о беспокоился о приличиях, черт ли в них сейчас?
- У вас царапина на щеке, мисс… Грей, - наконец произнес Кавендиш, по-прежнему не обращая внимания на тактические уловки «тетушки», - возьмите платок.

- Так сказал мистер Добсон? - уточнил Кавендиш, продолжая рассматривать царапину на щеке мисс Грей, - я не могу спорить с авторитетом. Однако, смею заметить, начинается дождь… Позвольте проводить вас в дом, медам.
Последняя фраза обращена была к обеим леди – к сожалению, игнорировать тетушку и далее не представлялась возможным. Мисс Норрис непрерывно напоминала о себе покашливанием; кроме того, у нее внезапно случился тик. Левый незабудковый глаз Оливии усиленно подмигивал племяннице всякий раз, как только тетушке казалось, что баронет отвернулся и рассматривает поросшие мхом камни фундамента.
Сэр Самуэль старательно сдерживал улыбку.
Баронет не преувеличивал опасность – коварная октябрьская погода сменила краткую милость на новую порцию гнева – небо вновь затянуло свинцовыми тучами, на землю упали первые крупные капли.
Девушка лукавила.
Что ей нужно в развалинах?
- Развалины действительно живописны. У меня была мысль заняться благоустройством прилегающей к дому местности, и я почти принял решение облагородить и этот участок территории, однако понял, что ни одна клумба с пионами или еще один искусственный грот по красоте не сравнятся с поросшими мхом стенами старого аббатства. Осторожнее, мадам, ступенька! – он поддержал Оливию под локоть.
Мисс Норрис скороговоркой пробормотала благодарность.
Сэр Самуэль отчаянно жалел, что оступилась не Элинор. Но мисс Грей, судя по всему, пообещала себе не оступаться из принципа – она обогнала тетушку и хозяина дома «на добрых два корпуса», как сказал бы любитель скачек, лорд Блаунт, и решительно шагала к дому, сведя на нет его попытки пойти рядом. Кавендишу ничего не оставалось, как предложить опереться на его руку Оливии, что та не преминула сделать с выражением непередаваемого удовлетворения на круглом личике.
Стратегия бывалого контрабандиста подчистую проиграла тактике провинциальной старой девы и упрямству предмета его пристального внимания.
В дом компания вернулась именно в таком порядке. Впереди шла Элинор, чуть сзади неспешно шествовала торжествующая мисс Норрис, опираясь на руку баронета.
Едва они ступили в дом, дождь усилился, и уже через четверть часа по стеклу резво стекали мутные ручейки, а в приглушенный звон кастрюль на кухне готовящегося к обеду Блэкберна вплеталось стаккато дождевых капель.