- «Княжна же Забава …»  - возгласил Мордохлест, послюнявил палец и перехватил грамотку  поудобнее. На прошлой неделе, получив заветное послание властительного соседа князя Брюхана, Мордохлест пропустил этот абзац, сочтя сведения о девице не столь важными. Тогда его, главным образом, интересовали строки, в коих означался размер выдаваемого за юной княжной приданого.  Теперь же, когда сделка, почитай, состоялась, когда невеста восседала на устланной цветастым ковром соломе в княжеском тарантасе, и, вместо того, чтобы, как полагается осчастливленной девице, бросать робкие и призывные взгляды на жениха, хмуро обозревала проплывающий мимо пейзаж, князь Мордохлест заподозрил неладное и решил еще раз перечитать обоюдное соглашение, дабы убедиться, что Брюхан его не надул.
– «Княжна же Забава,  дщерь князя Путяты Вышатича…» - Мордохлест раздул ноздри, скривился и поднял взгляд к небесам. В глазах его  заплескалась потаенная обида. Вновь, как в детстве, до того еще как стал княжичем, когда дворовые мальчишки дразнили его:  - Коротышка! Коротышка! От горшка два вершка! Папенька твой маменьку весною вербою по пяткам не хлестал, здоровье да силу в кости не звал, вот и уродился ты цу-ци-ком! Не дал тебе боженька-Свароженька росту хоть немноженько!
Бежал тогда княжич, который еще не был княжичем, к отцу своему – воеводе Мордовороту. Бежал со всех ног, в слезах и причитаниях. И жаловался, сильно жаловался  на обидчиков. А воевода, могучий как вековой дуб, гладил своей огромной ладонью невесть в кого уродившегося сыночка по жиденьким волосам, гладил, да приговаривал: - Погоди чуток, мы еще свое возьмем! И тогда никто не посмеет…»
Так и случилось. Захватил воевода Мордоворот власть в княжьем тереме: князю Солнцелику шею собственноручно свернул, а сам на трон засел.  И всех юнцов тогда во дворе собрал и весел заморышу своему - цуцику - хлестать мальчишек прутьями, а сам приговаривал: - Бей до слез! Бей до слез!
«Хлесть-хлесть» – пели гибкие прутья в руках торжествующего недоростка, пока из глаз сорванцов не брызгали слезы.
С тех пор и нарекли мелкого  новоявленного княжича Мордохлестом.  Обиду на мальцов тщедушный паренек выместил, а на боженьку-Свароженьку обида осталась. Только прятал княжич обиду свою, на людях не показывал. Праздники и обряды для приличия соблюдал.  Даже, когда родителя его, могучего Мордоворота молнией прибило – смолчал, только губы сжал. Похоронил князя по обычаю. А сам засел на трон. Править. И боялись Мордохлеста сильнее, чем коварного Мордоворота. Потому что, хоть и мал росточком был молодой князь, да удал. Жесток, непомерною злобою полон  и мстителен…
- Какое нелепое у твоего батюшки имя было…  Слышь, Забава? – приторная улыбка появилась на лице Мордохлеста. Он облизнул пересохшие губы и продолжил:  - Путята! Вышааатич! Ничего смешнее не слыхал!.. Ну да ладно, Забавушка, о покойниках худо не говорят… «…девица сущи… зелною красотою лепа …  ягодами румяна» - бормотал  жених, бегло сравнивая описание с находящимся в тарантасе образцом,  - «червлена губами, очи имея великы, синевой блистаяся; бровми союзна, телом млечною белостию облиянна; возрастом ни высока, ни ниска; власы имея черны, велики, аки трубы, по плещам лежаху…» - Мордохлест вскинул бровь, и недоверчиво приподняв фату, ухватил Забаву за косу. – Хороша! – удовлетворенно крякнул женишок. Не обманул Брюхан! Таскать за такую  косищу дюже удобно будет!
Княжна гневно нахмурилась и отвела руку жениха: - Не твое еще, светлый князь! Не лапай!
Она готова была зарыдать от горя: вместо обещанного батюшкой князя Елисея – ну и что, что вотчина безлошадного Елисея была размером с опушку, зато князем добрый молодец Елисей был самым настоящим - наследным, и женихом желанным! – сосватал ее обоюдовыгодно дядька Брюхан за противного злого коротышку! Но не такова была Забава, чтобы доставлять радость Мордохлесту своими слезами! Она задумала пойти другим путем: лучше головою в омут, чем в постель к Мордохлесту!
- А вот твое имя мне нравится – Заба-а-а-ва! Подходящее для бабы имя, я считаю. – развалившись на ковре тарантаса, Мордохлест нетерпеливо постукивал пальцами по острому колену, обтянутому ярким чулком. Одеваться он, как стал правителем, начал на заморский манер. Носил туфли с большими каблуками, чтобы крупнее казаться, и шапку с высокой тульей и крашеным пером.
– Ты морду-то от меня, Забавка, не вороти! Не будешь ласковой  – в чулан с мышами запру! Посидишь с месячишко на хлебе и воде, сразу станешь сговорчивой. Ноги целовать будешь…Начнешь мне каждый год по Мордохлестику рожа…-а-ать! – колесо наскочило на кочку и князь до крови прикусил язык. От негодования он вскочил в полный свой рост с каблуками и шапкою, намереваясь пребольно хлестнуть возничего, но тут  его взору открылась чудодивная картина, от красоты которой Мордохлест зачарованно отвесил челюсть и забыл про прикушенный язык. Кортеж въехал на лесную поляну, обрамленную стройными, устремленными к небосводу соснами и солнце повсюду струилось сквозь хвойную мохнатую крону, точно в царском чертоге, растекаясь позолотой. Будто ужаленный разбуженной осой бросился новоиспеченный жених к деревьям, обнимая и поглаживая каждый ствол!
- Красавицы, голубушки мои! Кормилицы и поилицы шершавые! – пританцовывал Мордохлест, кружась меж соснами. – Скоро, скоро,  я вас каждую заломаю, обдеру и зашкурю!
Он вприпрыжку вернулся к тарантасу, схватил грамотку и стал сверять размеры обещанного удела, судорожно размахивая руками – Вот! Вот где начинается лесочек-то заветный! Эй, дружинники, чего уставились? Забивай колышки, верзилы неповоротливые, ставь повсюду метки с моим  звучным именем! Скоро за каждый гриб, за любую хворостину и ягоду людишки-дармоеды мне дань понесут! А вот тут я прорублю окно… нет, не окно – Шварцвальдштрассе! – в Заморье! А ты что, Забавка, думала, будто я на косы твои черные позарился?!
- Купчина ты, а не князь! – в отчаянье воскликнула княжна, презрительно наблюдая за  действиями жениха. – Как есть купчина!
Но Мордохлест Забаву уже не слышал, он воодушевленно метался по поляне, отвешивая направо и налево пинки и указания: - Шевелитесь, дубины! Раз-два! Вот эту и эту краской мажьте! Эх, красавицы мои корабельные! Скоро вы понесете меня в сказочную страну!
Князь так увлекся, подсчитывая грядущие прибыли с приданого, так загонял своих людей, что напрочь забыл про невесту. Чем она и воспользовалась: кусточек за кусточком, деревце за деревцем, отошла Забавушка незаметно подальше от княжеской охраны, да как припустила вглубь леса! Только кованые набойки на сапожках и замелькали! Бежала княжна к большой опушке, бежала к Белой реке-спасительнице, бежала, не разбирая дороги, не замечая тропинок, обдирая сапожки и  оставляя  на ветвях обрывки фаты. Да и зачем она теперь княжне?..  Лишь бы ноги от страшного жениха унести, а река и без фаты примет…
Сколько бежала княжна – не помнит, а остановилась только на крутом берегу. Остановилась перед смертью отдышаться,  сердце успокоить, да с Красным Солнышком попрощаться…

Отредактировано Забава (2016-01-19 19:37:28)

И без того здоровенный черный котище будто бы еще увеличился в размерах. Выгнул дугой спину, молнией метнулся в густую траву и скрылся с глаз.

К Мордохлесту у Лиходея имелся свой личный счет. Не всегда он был котом в услужении у Яги - знавал и лучшие времена, в человеческом обличье жил-поживал. Деревеньку, откуда он родом был, князь таким оброком задавил, что  те, кого нищета и голод не свели в могилу, из нее в бега подались. Кто в заморские страны в работники, а кто в здешние леса и на большие дороги  в разбойники. Чтобы по мере возможностей портить настроение Мордохлесту да его приспешникам. Лиходей еще мальцом осиротел и прибился к таким лихим людям. А повзрослел - сам разбойными делами промышлять начал, до тех пор, пока по собственной дурости не вздумал с самой Ягой потягаться. Хлопнул как-то лишку браги в трактире - да и пошел перед собутыльниками бахвалиться, что по части ловкости рук любой ведьме нос утрет. И тут же об заклад побился, будто у самой Яги помело сопрет, а она при этом ничего не заметит.
Языком болтать - не поля пахать. И может, проспавшись, парень от своих слов попытался бы отказаться, но собутыльники, не мешкая, чуть ли не под белы рученьки его сразу же в лес отвели. Почти до самой избушки на курьих ногах сопроводили. Уж  больно им потехи хотелось: знали, черти болотные, что разбойником Лиходей знатным стал, пеших-конных толстосумов с легкостью обрабатывал, а вот домушник из него был... ну, как из мыши пес сторожевой. И куда такому против Яги...
В избушке  парень протрезвел малость, сообразил, во что вляпался. Но отступать уже некуда было. Так и остался  он в ней котом при старой ведьме. И то спасибо, что котом, а не тараканом каким. Могла ведь превратить в любую мерзость, но, видать, пожалела, прознав Лиходееву историю. Грех коту было на жизнь жаловаться: Яга его не обижала. И человеком даже давала побыть... когда ей это надо было. Да и в кошачьей шкурке порой позволяла ему порезвиться вволю - вот как сейчас. Лиходею же только в радость было пугануть Мордохлеста.   

Кони у тех, кто гнался за беглянкой, были  добрые: холеные да быстрые.  Но и они  испугались, на дыбы вскинулись, когда услышали из травы змеиное шипение. Такое громкое, что сразу ясно стало: не гадюка это, каких много в здешних краях, а аспид какой-то заморский, огромный да злющий. Специально, что ли, приполз, чтобы людей от леса отвадить. Еле всадники в седлах удержались, еле успокоили лошадей. Тут откуда-то сверху, как гром с неба, клекот и треск оглушительный послышались. Полетели в них шишки еловые да сосновые. Кому в ухо, кому в спину. Боольно...  Заругались мужики, по сторонам озираться принялись. А из кустов волчий вой раздался. Захрапели кони, назад поворачивать начали. Сколько не пытались всадники их вперед  направлять - ничего не смогли с ними поделать. Помчались лошади восвояси, а вслед им рев громогласный понесся. Вроде, человек  кричал... или все же нет? Может, чудище какое лесное? Не может же человек так подмяукивать слегка в словах:
- Поймяяяяу - руки-ноги  обломяяяу! Не суйся в этот лес, Мордохлест... Мордохвост поганый! Хрен тебе ежовый, а не невесту!
От этих воплей зайцы и  белки дрожали от страха, забившись кто в нору, кто в дупло.

[NIC]Кот Лиходей[/NIC]
[STA]Человек Неждан[/STA]
[AVA]http://funkyimg.com/i/26DnL.png[/AVA]

Отредактировано Генри Финч (2016-01-21 20:35:42)

Косматые брови старухи чуть приподнялись.
- Гребень, говоришь? Давай сюда. Давненько мне подарков не делали... ну, по своей воле, без моего приказу.
Пальцы, похожие на птичьи когти, проворно сцапали гребень.
- Что ж, Забава-княжна, коль только благодаришь, а ничего не просишь, уведу я тебя от погони. А то они хоть и перетрусили, холопы-то, а своего господина боятся пуще нечисти лесной. А ведет их... - Яга на миг замолчала, вслушиваясь во что-то, девушке не слышное. - Ведет их не Мордохлест, перепугался он сам-то. А согнал их в кучу да пинками в погоню направил первый из мордохлестовских слуг - Неклюд, коего девки прозвали Бесстыжа Рожа. Может, видала такого в свите: волосом светел, малость в рыжину, морда смазливая, глаза подлые... Скоро тут будет. А только и мы тут, в лесу, умишко по корягам не растрясли. А ну, девка, подойди-ка сюда, к самому обрыву...
Яга снова вцепилась в локоть беглянки, нетерпеливо дернула к краю обрыва.
- Давай сюда, пока солнце правильно стоит. Руки раскинь. На свое отражение гляди.
Колдунья сломила ивовый прутик - и он в старческой руке удлинился, дотянулся до реки, коснулся водной глади. Яга ловко обвела кончиком прута отражение Забавы в воде.
- Всё, можешь руки опустить.
А отражение в воде не шелохнулось. Так и лежало, раскинув руки... полно, отражение ли это?
Солнечные лучи, пронизывая воду насквозь, высвечивали на песчаном дне девицу в сафьяновых сапожках, в нарядном сарафане. Речные струи мягко трепали черные косы.
- Так, - довольно сказала Яга.
А уже близко звучала перекличка приближающейся погони.
- Встань, девка, вот сюда, к стволу ивы. Нет, в дерево тебя не стану превращать, хлопотные это чары. Просто сделаю так, что никто нас не заметит. Только помни мои слова: не двигайся и молчи! Слово скажешь или вскрикнешь - враз тебя холопы приметят.
Яга встала рядом с Забавой, взмахнула рукой - словно широким плащом укрывала себя и беглянку.
И тут же на берег высыпала погоня.
Холопы, не обращая внимания на прижавшихся к дереву женщин, подбежали к краю обрыва и сразу подняли вой:
- Утопла!
- В Белую бросилась!
- Сама себя порешила!
- А ну, цыц! - прикрикнул среднего роста парень со светлыми, малость рыжими волосами. - Упустили девку - порки не миновать. Теперь лезьте в воду и доставайте. Надо хоть тело господину довезти.
- Неклюдушка, вода-то холодная... - вякнул кто-то.
- А кнуты на конюшне горячие, - отрезал Неклюд. - А ну, все полезли!
Холопы, бранясь, стали спускаться по обрывистому берегу к воде. Неклюд хотел было остаться наверху, но быстро понял, что оттуда несподручно раздавать оплеухи и затрещины, и тоже с бранью ссыпался вниз.
- Пошли, - спокойно сказала Яга. - Сейчас солнце за тучу уйдет - морок рассеется.
Снова дернула девушку за локоть, увлекая за собой.
Вроде несколько шагов прошли - а лес вокруг изменился. Не сквозной, солнечный прибрежный ивняк - черный ельник. Ели могучие, древние, мох бородой свисает с ветвей, вся земля сухими иглами выстлана.

Отредактировано баба Яга (2016-01-24 01:19:38)

- Куда идем? - с насмешкой переспросила колдунья. - А туда, куда княжеским слугам не добраться, даже если псов по нашему следу пустят.
Отвела рукой еловую лапу - и открылась пред Забавой поляна. А на поляне той стоит... терем не терем, изба не изба - дом на огромных куриных ногах. Ноги на месте переминаются - видать, застоялись, походить им хочется... Невелик домок бревенчатый, стены мхом поросли, на крыше гнездо птичье свито. А у дома шест, на шесте - конский череп.
- Как тебе, девица, мои хоромы? В сказках бают, что стоит вокруг моей избушки тын высокий, на воротах засовы - руки человеческие. Брешут. Зачем мне тын? Кто ко мне зайти без спросу посмеет? А коли найдется такой смельчак, так его и частокол не остановит.
Яга впилась цепким взглядом в очи княжны.
- А ведь и тебе, Забава Путятишна, туда идти не хочется... Что ж, выбирай. Коли сама решишь - верну тебя на опушку, к жениху твоему. Он, чай, уже вылез из-под возка, куда со страху забился. Ну, погневается малость. Ну, потаскает тебя за косу. Так ведь не до смерти! На лопату не посадит, в печку не наладит, не зажарит и не съест. Только душу живую из тебя вынет, так не сразу, помаленьку... А не хочешь к Мордохлесту - со мной пойдем. Я редко кого в гости зову...
Тут в голосе старухи зазвучало веселье:
- А нас и Лиходей ждет уже. Глянь-ка на крышу!
С покатой крыши словно две зеленые луны сверкнули.

Отредактировано баба Яга (2016-01-30 12:36:04)

Возвращаться в избушку Лиходей не спешил. Просто распугать Мордохлеста и его прихвостней, по мнению кота, было недостаточно. Стоило еще проследить за тем, что они будут делать после того, как придут в себя. А опомнились недобры молодцы быстро. Успокоили коней и пустились в погоню за  беглянкой. Кот бесшумно понесся за ними, затаился среди зарослей лесной малины, и абсолютно по-человечески усмехаясь, понаблюдал за тем, как парни пытались вытащить на речной берег "утопленницу". Вот теперь можно было к старухе в избушку возвращаться. Глядишь - Яга за хорошо выполненную работенку сливок не пожалеет. Хотя разве это работенка... так, забава одна.
Забава... Это же так девку-то звать, которую  бабка от немилого жениха спасла. Парни, что гнались за ней, имя поминали.

До избушки кот добрался раньше Яги с беглянкой. Четыре лапы - не две ноги, бегут, как ни крути, быстрее.
Да и там, где юркий котище запросто через бурелом проскользнет, людям надобно сперва себе проход расчистить. Конечно, старуха волшбой своей это сделать может, но кто ее знает, ведьму-то, захочет она лишний раз ворожить или так обойдется...
Ягу и Забаву кот встречал, сидя на крыше избушки. Жмурил зеленые глазищи, довольно мурлыкал - ну точь-в -точь как котенок, наигравшийся с бантиком.
- А хорошо ты, бабушка, Мордохлестову свиту провела, - проговорил Лиходей, спускаясь на землю.
- Видели бы вы, как они по воде шлепали - все Забаву пытались баграми из реки вытащить. Старшой ихний как понял, что морок в реке плавал, а не красна девица, так чуть из порток не выпрыгнул. Грозил добраться до тебя. Не знает, поди, дурень, с кем потягаться хочет.
Я тоже дурной был когда-то. Не знал - вот и попал. Хотя... говорят, что все, что ни делается - к лучшему. Вон - девице помог. Глядишь - и с самим Мордохвостом... тьфу, пропасть... вот прицепилось же... Мордохлестом поквитаться как следует получится.

[NIC]Кот Лиходей[/NIC]
[STA]Человек Неждан[/STA]
[AVA]http://funkyimg.com/i/27qph.jpg[/AVA]

Отредактировано Генри Финч (2016-02-01 16:55:15)

-  Под лоскутом не холоднее, чем под кустом! – обрадовалась девица и подмигнула ворону.  - А чего не знаю, да не умею – тому научусь! Спасибо, бабушка!
Не стала Забава объяснять, что после смерти родителя выпер ее Брюхан из светлых палат каменных вниз, к дворне. Да елейными речами прикрывался. Мол, должна ты, Забавушка, как будущая хозяюшка, управительству с низов научиться, потому, как ключникам в наше время  доверять – по миру пойдешь! Да полный курс домоводства освоить – главной женской добродетели! Потому, как на приданое не шибко-то надейся: после смерти батюшки твоего, казна княжеская пустой оказалась,  следовательно, в жены тебя ни один дурак не возьмет! Хмммм…Разве что лес этот бесполезный на окраине кому посулить?  Толку от трущобы никакой. Прибыли не приносит – одни суеверия! Иди-иди, Забавушка, да вещички свои заодно на кухню снеси, там и спать на скамье будешь, чтоб по лесенке-то вверх-вниз не бегать, время не терять, грязь не носить…
- Бонсуар, месье! – княжна дурашливо изобразила приветственный книксен элегантно взлохмаченному ворону, -  Коман тале-ву?
С этим проще будет, а вот кот…  Забава робко взглянула на зеленоглазого Лиходея, ожидая и от него согласия войти. Сильно переживала княжна, знала: если кого кошка невзлюбит, то это навсегда! К тому же, коты, как известно, завсегда вперед хозяев в избу проскакивают, стоит только дверям приоткрыться.
- Лиходей, Кондрат Кондратьевич… А тебя, лесная княгиня, как звать-величать?

Яга проводила взглядом кота и усмехнулась.
- А разве ты, умница-разумница, и не догадалась, с кем говоришь? Люди Ягой величают, а других имен моих им знать и не надо... Ишь, как ты моих верных слуг приворожила...
При слове "приворожила" улыбка исчезла с лица старухи. Она хотела еще что-то сказать, но сдержалась и пошла к крыльцу. На гостью не обернулась. Мол, хочешь - за мною следуй, хочешь - прочь беги, пока не поздно...
Дверь под хозяйской рукой взвизгнула пронзительно, отворилась поспешно. Яга прошла через широкие темные сени, где было не-по летнему холодно, шагнула в горницу.
Вот там было тепло, даже жарко. В беленой печи - большущей, с лежанкой - пылали дрова, откуда-то доносился запах теста.
- Я не одна, - тихо сказала Яга. - Еду людскую стряпай. Пироги с морошкой или там с клюквой.
В печи что-то гулко ухнуло.
Яга огляделась. А что, дом как дом, не стыдно и гостью привести. Стол с широкой скамьей, полка с посудой, сундук старый, медными полосами окованный, на сундуке - медный светец с лучиной. По полу вместо половиков тканых душистая сухая трава насыпана. И по стенам связки трав висят. Но запах травяной в доме не такой уж сильный - ставни настежь распахнуты. На сундуке пыльная волчья шуба валяется, еще поверху весь потолок паутиной затянут... а так ничего, ничего...
Старуха снова усмехнулась. А вот заметит ли гостья, что изнутри изба куда просторнее, чем снаружи кажется? А коли заметит - спросит о том или хватит ума смолчать? Все равно объяснять Яга княжне ничего не собиралась.

Отредактировано баба Яга (2016-02-05 23:39:36)

Первым входить в избу Лиходей не стал. Задержался у двери, дал хозяйке первой пройти внутрь. Плавно перешагнул порог вслед за ней - будто перетек через него.
А бабка сходу распоряжение печи отдала. Правда, услышав его,  Лиходей малость приуныл. Ягодную начинку в пирогах он и в бытность человеком не слишком любил. То ли дело с мясом или с рыбкой, ну, хоть с грибами  да капустой на худой конец.
Кот пружинисто вскочил на сундук. Уселся на волчьей шкуре и принялся умываться, искоса поглядывая то на ворона, то на Ягу, то на Забаву.
- А сливки у нас остались еще? - не удержался он от вопроса.
Между делом спросил, будто невзначай, в очередной раз лизнув лапу. Мол, ни на что не намекаю - просто интересуюсь, одними ли пирогами гостью потчевать будешь.

[NIC]Кот Лиходей[/NIC]
[STA]Человек Неждан[/STA]
[AVA]http://funkyimg.com/i/27qph.jpg[/AVA]

Отредактировано Генри Финч (2016-02-17 16:50:22)

Ничего себе заявочки! Одно диво дивное переварить не успеешь, как Яга новое выдает! Глаз хозяйки хитро блестит, точно над Забавой посмеивается. Мол, видала, княжна, как все просто? Конечно, куда уж проще! Мало ей кота говорящего – будто каждый день коты с человеческими речами под ногами трутся. Ну ладно еще ворон, куда ни шло! Птицу говорящую  Забава Путятишна видела – зеленую заморскую. Ее посол, Синьор Лазутто,  батюшке в дар, заместо ожерелья привез. Князь еще воззрился на него  с немым вопросом, когда покрывало с клетки снимал: где обещанные кораллы, едрить-колотить?  А посол извинялся, ножкой изящно шаркал: кьедо скуза, да колпа миа -  трудности перевода, значит! Кораллы будут, всенепременно будут,  а попугай что ни на есть настоящий  – ожереловый…  Пусть хоть зиму  у тебя, светлый князь перезимует, а мы потом  его на камушки заменим, не сомневайся!.. И звали попугая того смешно – Тезоро. То ли Сокровище, то ли Казна, по-нашему. Только не с князем - с Брюханом Тезоро сильно сдружился: на плече сидел, шептался-целовался …
… А пирожки Забава едва не обронила, когда от погреба шарахнулась! Виданное ли дело – сама вьюга в подполе! По стеночке, по стеночке  - от люка подальше – дошла княжна до стола  ни жива, ни мертва. К коту и ворону поближе. Уж больно от них спокойствием веяло. Самой-то Забаве от погреба спрятаться побыстрее хотелось – хоть вон на лавку с ногами забраться или на жаркую печь-кормилицу. Но взяла княжна себя в руки и виду не подала, что боязно ей. Стоит, молоко лосиное по чашкам расписным разливает. Которое леший надоил. Подумаешь, леший! Главное не Мордохлест. При воспоминании о коротышке Забава поежилась и с состраданием посмотрела на погреб. А что вьюга? Она тоже женщина несчастная, она от Карачуна скрывается! Ей еще хуже, чем Забаве – в погребе темном сидеть приходиться. Поди несладко…
Забава с уважением поглядела на Ягу и протянула ей до краев наполненную чашку. Раньше-то она все за сказки принимала. Ну, почти все…
- А вот скажи, бабушка, правду говорят, что ты – самая сильная колдунья на свете? И тайны мира от начала знаешь? С тех времен, когда еще волшебство от людей не пряталось?

Отредактировано Забава (2016-02-20 03:42:38)

- Цыть, хвостатый! - прикрикнула Яга - но не сердито. Для порядка.
А затем ответила Забаве:
- Кто самый сильный колдун на свете - того не знаю. Много нас. Карачун силен. Не колдун даже - богом был когда-то для людей. Я прошлой зимой еле отбилась. Чует мое сердце, он еще припомнит мне беглую вьюгу...
Отхлебнула молочка, откусила пирожка и продолжила невесело:
- Не волшебство, княжна, от людей прячется, а люди от волшебства отгородились. Есть сильные чародеи, есть - и все, как на подбор, древние. Как ты сказала - от начала мира. А молодежь, лет этак на сто или хотя бы двести - где они? Где, а? Одни знахари деревенские, что умеют только скотину от покражи заговаривать да порчу наводить!
- Пр-ремудрая! - сухо напомнил ворон.
Лицо Яги перекосилось, как от зубной боли.
- Не смей! - крикнула она ворону. - Не смей напоминать, куриное отродье!
Но тут же взяла себя в руки и объяснила княжне:
- До сих пор злюсь, как про нее услышу. Ну да, из молодых она - самая сильная. Да ты слыхала, небось, про Василису Премудрую? Ученицей моей она была, Васенка-то. Понятливая такая... Еще бы годков полтораста в ученичестве - ух, чародейка бы из нее вышла! Да не поладили мы с нею, разошлись. Она все про добро да про совесть...
- Мор-ральные нор-рмы р-разные, - прокомментировал ворон.
- Ничего-ничего, - тяжело сказала Яга, - эта дурь с возрастом выветривается. Вот погляжу я на нее годочков этак через четыреста-пятьсот. Что тогда останется от этих ее "мор-ральных нор-рм"...
И добавила со вздохом:
- А коли припомнить, так, может, и у меня они когда-то были... Или не было? Эх, время...

Отредактировано баба Яга (2016-02-26 12:31:44)

А Яга словно и не заметила разлитого молока, словно и не услышала слов Забавы. Глядела колдунья на девицу - и взгляд наливался свинцовой тяжестью.
- Чародейкой, говоришь? - наконец разомкнула старуха сухие губы. - Великой волшебницей, говоришь? А может, и станешь. Да только сама знаешь, не дитё малое: за все в этой жизни приходится платить. И чем сильнее желание, тем дороже плата. Я могу дать тебе силу великую - но и плата будет велика.
Притих кот. На подоконнике перестал возиться ворон. Не трещали дрова в печи. Тишина в избе стала  пронзительной, невыносимой, страшнее крика и плача.
Когда вновь заговорила старуха - ее негромкий голос разрезал эту тишину, как нож.
- В твоем возрасте, княжна Забава, у девок сердечко пустым не бывает - коль девка не совсем уж колода дубовая. Коли не любовь живет в сердце, так хотя бы мечты сладкие да томные, имя чье-нибудь в сердце греется, как птенец в гнездышке. Коли хочешь, чтоб я тебя в ученье взяла, - заплати мне тем, что у тебя сейчас в сердце. Само сердце не возьму, каменным его не сделаю. Может, когда-нибудь и любовь узнаешь - про то судьбу да богиню Ладу спрашивай. Но то, что сейчас лелеешь - отдай. Не говори ничего, не торгуйся, с вопросами не лезь - не отвечу. Коль не согласна - не сладились мы, не быть тебе, Забава, колдуньей. Коль согласна - вон дрова у печи березовые. Возьми с полена кусок бересты, сучком напиши имя того, о ком вздыхаешь. И молча в печь бересту брось. В огонь.

В избушке царила такая тишина, что слышно было, как растекается по лавке пролитое  Забавой молоко. Казалось, будто все, включая ворона, лишились дара речи от слов княжны и ответа Яги на них. Даже огонь в печи словно затаил дыхание. А когда снова раздался голос колдуньи, все вернулось на круги своя. Затрещали поленья, тяжело вздохнул в подполе пленник, зашуршал крыльями ворон. Знакомые, привычные звуки. И на этом обыденном фоне то, что говорила Яга, обращаясь к девушке, показалось коту невозможным.
Заломила старуха плату... Ей-то какая надобность в том, что от девки требует? Или тоже проучить ее вздумала, как меня проучила?
Лиходей прижмурил глаза, насторожил уши, ожидая, что Забава ответит колдунье.
Неужто поведется дуреха?
Может, и надо было как-то предупредить княжну, чтобы не соглашалась на условие Яги. Но Лиходей промолчал. По двум причинам сразу. Во-первых, шкурку свою черную пожалел. А ну как старуха и правда разозлилась бы, да сдержала данное когда-то в  сердцах обещание  пустить кота на воротник шубейки? А во-вторых... закралось все же в лиходееву башку сомнение насчет того, что Яга всерьез, окончательно и бесповоротно, такую плату за ведьмовскую науку взяла с глупой девчонки. Вдруг она только припугнула ее - так же, как не раз стращала их с Кондрашкой? Припрятала первое девичье чувство где-то у себя. До поры, до времени. А как оно настанет, возьмет да и вернет Забаве ее любовь к тому, чье имя только что было нацарапано.
Бабочкой полетела в огонь береста. Кот выгнул спину, встопорщил шерсть, распахнул глазищи.
- Не пожалеешь потом, княжна?

[NIC]Кот Лиходей[/NIC]
[STA]Человек Неждан[/STA]
[AVA]http://funkyimg.com/i/2gRnp.jpg[/AVA]

Отредактировано Генри Финч (2016-09-17 18:03:05)