- … А уста ваши алые, словно маков цвет, - Заряна запнулась, сосредоточенно разглядывая расплывшиеся буковки.
- Читай дальше, царевна… читай, не томи, - столпившиеся вокруг нее подружки, наперсницы «комнатные» - боярские да стрелецкие дочки-племянницы, заерзали от нетерпения.
Царевна отодвинула локтем навалившуюся на плечо воеводину дочку:
- Марфуша,  да не лезь ты, все равно грамоте не обучена,  я и то не все разобрать могу,  -  она снова заводила пальчиком по траченному морской водой пергаменту, складывая слова из  украшенных завитушками заморских букв. - … маков цвет на горных лугах, а глаза, серые, как море перед грозой, с тех пор, как увидел их, забыть не могу. Стан ваш строен и гибок, как дамасский клинок…
Заряна замолчала, переводя дух. Это было первое в ее жизни  любовное послание, и от того становилось слегка стыдно, словно в этом было что-то запретное, но радостно и как-то щекотно, будто по телу бежали шустрые  мураши, и  хотелось поежиться.
- Ах, ах, как красиво написано… Словно песню поет…
- Так он певец и есть, менестрель по-тамошнему. Он олонись* (в прошлом году) на площади пел, когда купцы заморские торг вели…
- Не только на площади, но и в палатах, и под окнами, после того, как нашу царевну увидел…
-А красавец, какой… глаз не отвести… вот замуж бы за такого…- загомонили наперебой слушательницы.
- Скажете тоже, замуж… за певца балаганного,  -  Марфуша фыркнула и надула губы чопорно.
- Не балаганный он, хоть и певец, а благородного роду-племени. Сэр Адриен Кристофер Дюран прозывается, - царевна недовольно сдвинула бровки и зыркнула на Марфушу сердитым  глазом. Свернула пергамент и уложила в ларец. Ларец, тогда же, по случаю, купленный, хранил увядшую розу и  почти год напоминал ей о красавце певце.
А тот и впрямь был красив. Высок, статен, волосы,  как вороново крыло, волной рассыпались по плечам. Все девицы, его видевшие, ахали и не спали ночей.
Певец называл себя менестрелем, пилигримом и путешественником. А на площади  пел в комедийном  действе, которое честному народу показывали прибывшие с торговыми гостями скоморохи - жонглеры, по-иностранному. И в парадной палате, куда батюшка пригласил на пир заморских купцов, тоже пел.
Царевна  помнила, как пряталась за занавесью, подслушивая.  Одет он был, как обычные странники,  в серый бурнус с капюшоном, а потому думали,  что из простых чинов, да только оказалось не так.
Когда старший братец  Всеслав  стал насмехаться над песнями, дескать, только девки и женки такие поют, менестрель вспылил и вызвал его  на бой. Царевич вышел, усмехаясь, мечом поигрывая, а певец скинул плащ, и все ахнули. Под плащом были доспехи латные, кованые, золочеными узорами расписанные. В два удара певец из рук Всеслава меч выбил, а потом руку ему протянул, злобы, мол, не держу, а песни и, в правду, для дам и девиц сложены, чтобы красоту их восхвалять.
Но, так про это уже после во дворце рассказывали, чтобы, типа, политик и приличия соблюсти, а на самом деле братец, как заяц, от меча рыцарского скакал. Вот тогда-то Заряна и не вытерпела, из-за занавеси выглянула, да с певцом глазами случайно и встретилась, засмущалась до одури, а тот усмехнулся улыбкой белозубой, меч у Всеслава из рук выбил и  мириться стал. И тем же вечером песнь под окнами раздалась. Как он узнал,  где то окошко девичье одной Ладе ведомо.
Пел певец о розе и соловье, о даме прекрасной, что рыцаря своего ждет, о сизой голубке, о лебеде, да вот только Заряне другие его песни понравились. О дальних странах, о кораблях, что летят по волнам под парусом, о смельчаках, что края земли достичь хотят. И казалось ей, будто  ветер морской так и бьет в лицо. Уплыл менестрель через  пару дней,  новые  страны искать, только роза, в окошко закинутая, на память и осталась.
А теперь вот, пришла весточка. Царевна коротко вздохнула, щелкнула ключиком, заперла ларец, погладила крышку сандаловую и прислушалась. В палатах за дверью творилось что-то странное.
- Ах, батюшки!!Ой, мамочки!! Что же такое деется!!! -  старшая нянька Прасковья Ниловна,  хватаясь руками за щеки, влетела в горницу,  как пушечное ядро.
Рухнув царевне в ноги (подружки комнатные прыснули во всем стороны - в таком раже Ниловна, и задавить могла), нянька попыталась что-то сказать, но задохнувшись, только беззвучно  открывала рот.
- Ты поначалу отдышись, Ниловна, потом сказывать будешь, - голос царевны был ласковым, любила няньку.
Та кивнула, пошлепала губами и, наконец,  с трудом выдохнула:
- Там… там… сваа-а-а…ты… - дыхания не хватило, и она замолкла, испуганно вытаращившись.
- Сваты?
Нянька закивала.
- На смотрины не пойду! - царевна так  топнула бархатной туфелькой, что жемчуга градом с нее полетели. - Батюшка все не унимается. Братьев на три стороны разогнал, теперь от меня  хочет избавиться. Сколько раз говорила ему, чтобы сватов не принимал. Нет в окрестных землях для меня суженого.
- Сваты те не простые, а  кощеевы!!! - Прасковья Ниловна схватилась за левую грудь. - Ой, не могу, сердце так и заходится.
- Кощеевы?!
Комнатные завизжали, заахали, окружили няньку, затараторили:
- Как же так? Он же вроде сгинул, пропал…
- Уж лет сто о нем ни слуху, ни духу не было…
- Не сто лет, а больше  будет…
- А я слыхивала,  что опоили его зельем волшебным,  на ста трех травах настоенном, и заснул он мертвым сном.
- А коли заснул, значит, и пробудиться мог, - Ниловна постепенно приходила в себя и готова была рассказывать. - Явились двое, у красного крыльца стоят, говорят сваты мы. Шубы на них собольи, воротники песцовые, шапки бобровые, сапоги сафьяновые. Ну, раз сваты, то царь батюшка и приказал впустить. А они говорят от Кощея мы, что Бессмертным прозывается. Царевну Заряну сватать приехали. А как приехали, если стража бает, что не видела, как к терему подошли. Дело темное. Ну, царь-батюшка, как услышал, так и обомлел, но тут же в себя пришел, нахмурился, однако решил выслушать. А те и говорят, дескать, хочет Кощей за твоей дочкой, полцарства в придачу взять, как положено. Тут Салтан-батюшка как ногами затопает, как закричит: «Не знаю никакого Кощея, не ведаю! Не отдам я свою дочь за проходимца безродного! Не видать ему полцарства моего!»  Вон, мол, пошли…. А те только ухмыляются. Тут поднялся стук и гром, гром да стук …. Влетает во двор возок черный бархатный,  вороным конем запряженный, и выходит из него сам Кощей!
Девицы с визгом бросились во все стороны, словно Прасковья Кощея из кармана вынула,  даже царевна вздрогнула, но тут же гневно глазами сверкнула, прикрикнула на подружек:
- Хватит пугаться, никто вас не съест, - кивнула няньке,  - дальше рассказывай. Какой он Кощей?
- Длинный, тощий, лик худой, волос седой, кафтан богатый,  золотом да катаным жемчугом шитый,  шея тонкая,  голова как… - Ниловна осеклась, выбирая выражение, - цветок в проруби болтается…
Заряна хихикнула:
- Ну, ты  и скажешь, нянюшка.
- Говорю как есть, ничего не выдумываю. Идет по двору, а за ним будто тень черная ползет, народ прячется, по углам разбегается. Вошел в палату, поклона не отдает, и бает с порога, мол, не отдашь Заряну, все царство погублю. А царь -батюшка,  как разгневается да в азарт войдет, никакого резону- удержу знать не желает. Ногами затопал, велел страже выгнать их всех взашей.
-  А Кощей что?
- А ничего…
- Совсем ничего?
- Ну, как ничего…. Прошипел, как змея: «Ты еще пожалеешь, царь, раскаешься, на коленях приползешь, да поздно будет». Стража к нему бросилась, а он руку поднял, черной тенью окутался и пошел к выходу. Стрельцы так и замерли, трогать остереглись. Царь - батюшка потом на них долго ногами топал, плахой грозил. А Кощей сел в возок да умчался прочь.
- Тоже мне колдун, - разочарованно протянула Марфуша, - нет, чтобы щелкнуть пальцами да всех в камень оборотить.
- Да что ты, дурепа, несешь! - Ниловна от  души  хлопнула Марфу по затылку, - Угомонись, дурища, беду накликаешь!  Кощей  туточки в магии не силен, потому, может, и не стал пробовать,  но зло затаил, теперь ждать нам беды…. Ой, ждать…
Нянька всхлипнула.
- А те двое, что в соболях? С ними что сталось? - царевна задумчиво прикусила губу.
- А то, неведомо, - лицо Прасковьи Ниловны стало испуганно -таинственным. -  Они вслед за Кощеем упятились, а вот как вышли, не видел никто….  Народ-то поначалу попрятался. А они словно в воду канули.
- Потому и не видели, что попрятались, - Заряна досадливо поморщилась, -  трусы они, как ни наесть! Вот, была бы я там, я бы им…
- Ой, и хорошо, что не было, царевнушка. А то, вдруг схватил бы тебя Кощей да с собой уволок, - Ниловна снова лихорадочно заискала сердце в левой груди. - Царь-батюшка тебе на такой случай не велел пока из терема выходить, во избежание…
- Ничего, как схватил, так и обломался бы… - на лице Заряны появилось странное выражение.

Отредактировано Заряна (2019-04-26 22:50:02)

На чердаке было пыльно,  темно и холодно.  Заряна, завернувшись в тулуп, сидела на приступке окна и ждала, когда рассветет.
Окно, вырубленное в толстой стене, было маленьким, всего на четыре ладошки слюдяных. Одна ладошка выпала, и оттуда тянуло рассветной  свежестью.
За лесом уже розовело, приближалась заутреница. Скоро солнце брызнет  в окошко, и можно будет приниматься за поиски. Царевна посмотрела на оплывший огарок свечи, еще раз поругала себя глупость - ползать по чердаку ночью со свечой дело было неразумное. Вот и приходится зарю ждать.
Старая башня, невысокая и толстая, в просторечье прозванная «беременной»,  давно была в половину заброшена. Когда-то единственная  в городе,  с годами она обустроилась пристройками да палатами, среди коих и потерялась совсем.  Нынче в башне пользовались лишь подвалами да  нижними переходами.  Лазать выше по крутой лестнице было западло, да и не к чему, вот и скидывали туда все ненужное, что выбросить жаль, а людям отдать жаба не дает. Потому чердак  был забит, чем ни попадя: старой мебелью, детскими игрушками,  ржавой утварью и таким же оружием, сундуками с мягкой рухлядью - шубами, накидками, душегрейками, а если Порфирий не врет, то и со старыми книгами. Они-то царевне и были нужны.
Заряна качнула ногой деревянную  лошадку с обломанными копытами. Вспомнила, как плакал Яромир, когда братец Всеслав лошадке ноги обломал. При мыслях о брате, помрачнела и пригорюнилась.
Куда ж ты пропал, Яромирушка?
Как там Яга сказала?
«Где он, не вижу пока, но беду чую неминучую. Одно скажу, помочь ты ему сможешь, коли поспешишь…»

Из-за леса вырвались первые лучи, слюда заиграла искорками, но света не прибавила. Царевна вздохнула. Нет хуже, чем ждать или догонять.
Хотя, догонять бывает даже весело, разное случается.
Вот, как этой зимой, когда все и началось.… Нежданно-негаданно.
Дни выдались солнечными, что не часто бывает  в сечене, и батюшка решил охоту устроить в угодьях воеводы стрелецкого, соболя по  кромке  Темного леса пострелять,  там всегда зверья было не меряно.
Заряна с ними и напросилась, любила бывать в гостях у Марфушиной матушки.
В тот день главная охота далеко в сторону ушла, а они с Васькой, братом Марфиным   наперегонки стали скакать, друг друга догонять. То до ели, то до дуба дальнего, кто кого.  Васька смешной,  как петух гоголился, мол, я и так и эдак хорош. Решил, видно, что она из-за него в гости приехала,  и давай  на коне гарцевать, плечи расправлять - любуйся девица, а Заряна только посмеивалась. Не заметили, как за ограду выскочили да через поле в лес далеко забрались, а тут, откуда ни возьмись олениха с олененком, еще маленьким - осенничком. Васька тут же стрелу наложил. Хотела Заряна его остановить, за руку схватить, да не успела, выстрелил. Олененок упал,  олениха в кусты прыснула, Васька за ней. 
А Заряна с коня соскочила, к  олененку бросилась. Стрела  тупая на соболя, неглубоко вошла,    просто вытащилась. Она рану  платком перевязала, дальше как быть и не знает. Тут вдруг дымком потянуло,  на дым и пошла. Коня к поясу за узду привязала, олененка на руках несет. Недолго шла, на поляну выбралась, увидела  - стоит  в снегу избушка лесная, не большая - не маленькая. Из трубы дымок идет.  Царевна узду на ветку бросила,  по лесенке поднялась, в дверь стукнула. Вроде бы кто-то откликнулся, она и вошла.
Странная была избушка, вся пучками трав увешена, на полках склянки, горшочки да туески стоят.  У печи старуха хлопочет, на вид тоже странная, страшноватая. Но, Заряне пугаться было некогда. Олененка на половик положила, поклонилась, поздоровалась, про беду рассказала.
Старуха сперва хмурилась, но потом отошла, помочь обещалась, и даже дорогу в обратный путь указала. Правда слова сказала странные, мол, дорога ждет  трудная и опасная.
Царевна поначалу про лес подумала, но так быстро назад выбралась, что дороги и не заметила. А там Васька мечется весь испуганный, а то, как же, саму царевну в лесу потерял. Заряна, как рассказала ему о своем приключении, так он чуть с коня не хлопнулся, у самой бабы Яги в гостях была, говорит. Чудо, что живая ушла. И слезно просил никому о том не рассказывать, иначе не сносить ему головы.

Царевна прижала книгу к груди и задумалась.
Из дворца да из города выбраться.… Сказать просто, а вот сделать как…
Кто отпустит-то? Можно было опять напроситься к Марфиной матушке. А уж оттуда и в лес сбежать. Заряна даже котомку тайком приготовила, тут же в башне спрятала. Дорога ведь будет дальняя.
Эх.… Боязно одной идти, но что поделаешь. Помощи ждать неоткуда. Еще до дня Велесового, несколько раз к отцу подступала, что не надо Яромира  за невестою посылать, молод еще. Да только тот все отмахивался,  негоже девице в дела мужеские лезть, а молодцу негоже от обычаев отлынивать. А потом и вовсе стал гневаться. Уперся рогом,  мол, пусть Яромир судьбу свою сам отыскивает. 
Странный он стал, батюшка. Нервный какой-то, дерганый, начал к зелью заморскому горячительному  частенько прикладываться. Заморским его по обычаю кличут, так-то оно не из-за моря, а по торговому тракту  с дальних земель привозится, но в Китежграде все, что не местное, то заморское. А зелье то зело  крепкое,  после второй чарки и богатыря с ног свалить может.
Царь, когда братьев в разные стороны разослал, мало-помалу успокоился. А Заряна  совсем покой потеряла, особливо, когда сон увидела, да потом у Яги побывала. Хотела за брата просить, мол, отыскать его надобно, так  Салтан даже слушать не стал, не то, что отправить на поиски.
Матушка тоже не помогла, плакала, что не может она поперек слова царского пойти, причитала, ахала да соли ароматные нюхала.
Вот и приходится царевне только на себя рассчитывать, ну, может и Яга чем-то подсобит, но на это надежда малая. Вот был бы здесь храбрый рыцарь  сэр Адриен Кристофер Дюран. Но, на нет и суда нет.

Все было уже приготовлено, оставалось только книгу найти, а тут новая напасть - сватовство Кощеево. Как теперь из дворца уйти, если у каждой двери стрельцы стоят? Не знала бы тайных ходов, что в стене проложены, так и сюда, на чердак, не попала бы.
- Похитили-и-и!!! Украли нашу Заряночку!!!! - царевна вздрогнула. Зычный вопль Ниловны смог бы и  мертвого из могилы поднять.
Ох, ты ж, батюшки! За размышлениями не заметила, что  солнце давно высоко стоит, вот в опочивальне и увидели, что ее в постели нет. Как же теперь спуститься-то? Царевна оглядела испачканный сарафан. Даже тайный ход не поможет. Придется рассказывать, где измазалась.… Спросят, зачем в башню лазала, что искала там. А признаваться никак нельзя. Виданное ли дело, сказать, что книгу старинную  для ведьмы лесной искала. Тогда и вовсе в чулан запрут, как умом тронувшуюся.
Во дворе шум начался, загомонили, заохали. Заряна осторожно в окошко выглянула. Так и есть, воевода к красному крыльцу бежит. Наверняка  в покои царские.
А что если…?
Быстрый ум заметался, как мышь в закроме.  Может сватовство Кощея как раз и на пользу пошло. Пусть думают, что украли ее. Поищут по терему, да и все. Сюда даже никто и не сунется. Что царевна на чердаке пыльном забыть могла?
А раз ее нет, то и охранять нечего. Стрельцов от дверей точно уберут. Вот тогда она из дворца и выскользнет. А как выскользнет, щас придумает.
Вон,  в сундуках, сколько тряпья разного,  надо  лишь отыскать позатрапезнее, поизношеннее, обрезать лишнее, пылью да гарью от книг измазаться. Кто будет парнишку дворового рассматривать?
Как ни поверни, а все девицы одинаковы, что царевна, что простая скотница.
Все забудут, дай только покопаться  в мягкой рухляди.
Книга найдена, торопиться некуда,  так  почему от души не порыться да не пошариться. Столько всего перебрать да перемерить можно.
Заряна в  себя пришла от такого занятия, только когда со двора голос зычный донесся.
Бирюч* царский указ зачитывал.
Царевна послушала и даже обиделась. Не ожидала такой скаредности. Недорого же ее батюшка ценит, хорошо еще, что в жены отдать не обещал. А все, небось, потому, что приданое  отдавать будет надобно.
Ну и ладно. Зато в сундуках нашлось все, что требовалось.   Рубашки холщевые, от братьев оставшиеся.  Порты шерстяные, тулупчик заячий, крытый сукном валяным.   Мех местами повытерся, можно наружу им вывернуть никто и не догадается, что  Горислав когда-то его носил. А еще катанушка** мехом подбитая,  если его спороть, в самый раз голову прикрыть. Нашла в сундуке с оружием кинжал  старый,  не сильно ржой тронутый. Усмехнулась. Не ножнички рукодельные, но для дела сойдет. Золотое шитье спарывать - не зайца свежевать. А наточить,  как следует, то и для  зайца сгодиться может, мало ли что в дороге случается. Задумалась, а поднимется ли рука? Одно дело на охоте стрелой, а другое вот так ножиком…
Покрутилась перед мутным зеркалом, что на нижнем ярусе отыскалось среди старой мебели. Заулыбалась довольная. Пацан - пацаненком,   сажей вымазанный, в одежке поношенной. Внизу башни  под лестницей охапка дров сложена. Если ее прихватить, сойдет за помощника грубника.*** Щас народ поуспокоится, делами займется, можно будет тишком прошмыгнуть.
Заряна тряхнула головой и ойкнула - коса из-под шапки ужом выскочила. Вот беда, и не спрятать ее как следует. Резать надобно.
Другая бы слезу пустила - красоту эдакую губить, но царевна в такой азарт вошла,  что резанула без жалости.  Волос стали не сразу поддался, потрудиться пришлось. Пока резала, подумалось - недаром конским волосом нагрудники кожаные набивают,  не всякое  копье их пробьет.
Подержала в руках красоту девичью, да и бросила на сундук.  Подумаешь, новая отрастет.
Солнце перевалило за полдень, когда Заряна рискнула из башни выглянуть. Лицо за охапкой дров спрятала да проскочила мимо  поварни на задний двор. А там уже проще было - все своим делом заняты, телеги туда-сюда снуют. Так из дворца с ними и выбралась, мимо торга да теремов богатых быстро прошла, а вот  по окраинным улицам попетлять пришлось. Никогда там не бывала, вот и заплутала между избами да огородами.
_________________________________________
*)    Бирюч — глашатай, который объявляет по улицам и площадям постановления князя, воеводы или царя.
**)  Грубник — истопник.
***)Катанушка — мужская шапка из валяной шерсти.

Вот ведь невезенье, какое. Побоялась людными улицами идти, хотела напрямик срезать, вот и заплутала между балками.  Сие, правда, совсем не удивительно. Не была  царевна на окраинах, а если и ездила к северным воротам, так только в возке крытом, из которого на окрестности не насмотришься. Вот и не знает дороги поэтому. 
Ну, не глупая ли? В грязи измазалась.   Штаны на боку изорвала, совсем на оборванца похожа. Оно-то, конечно, к лучшему, никто в таком царевну не признает,  да вот только и на  телегу или розвальни могут не взять,  посчитают  за нищего. А дорога до темного леса дальняя, пешком долго идти будет.
Ругая себя почем зря,  царевна с трудом из балки выбралась, присела кочку сухой травы, отдышалась, посмотрела вокруг.  По дну балки журчит весенний ручей, в него-то и она съехала, теперь вся штанина мокрая.  Переодеться бы, в котомке запасные порты лежат. Вон у того  края бани бревенчатой  как раз место подсохшее есть. Посмотрела внимательнее и ахнула  -  рядом с  потемневшим от времени венцом из земли выглядывали подснежники, трехлистными белоснежными головками покачивали. Вот чудеса, еще и снег толком не сошел, а они уже вон, стоят… Заряна шагнула, наклонилась, чтобы сорвать цветок и замерла от вкрадчивого голоса:
День добрый тебе, красавица…. Не спеши так, милая, чтобы не к добру не вышло.
Царевна руку отдернула, обернулась испуганно.
Нет никого. Еще раз глазами округу обежала, никого не приметила. Под ноги случайно взглянула.
Лягушка какая-то странная,  сразу и не поняла, что к чему. Не стрелу, а корону первой заметила.
- Это ты что ли разговариваешь?
Сколько лет Заряна на свете жила, никогда ничего волшебного не видела. Ни чародеев, ни колдунов, а уж что говорить о нежити. Ни домовых, ни дворовых, ни банников никогда не встречала. А уж о полевых и луговых, да мавках  с русалками, и говорить нечего. Другие рассказывали, а ей вот не пришлось. А тут прямо косяком пошло. То с Ягой в лесу повстречалась, то с котом говорящим познакомилась,  книгу волшебную отыскивала, а тут вот лягушка говорящая,  в короне золотой, со стрелой во рту.
- Стрела-то во рту для чего? Говорить же мешает, плюнь ее, - сказала,  а зачем и сама не поняла. Наверное, просто от удивления.

Царевна открыла рот в изумлении, да так и замерла,   понимает, что дура-дурой стоит, но ни рот закрыть,  ни слова сказать не может.  Да и мысли в голове  вертятся дурацкие.
Как же так, не нужно ни рта, ни ушей? А как же тогда разговаривает? Хотя  вот же они - уши лягушечьи, да и рот тоже есть, только не шевелится, стрелу держит. Стрела вроде знакомая.
Но, не до стрелы царевне сейчас, мысли уже вперед убежали.
Почему про беду говорит? Нет ее у меня пока. Или что-то наперед знает? А откуда проведала,  что девица я? Сладкой да красавицей называет…. Как заметить смогла? И корона ей зачем, такая маленькая? Потому и маленькая, что в большую она провалится.  Тьфу ты, пропасть, что за мысли глупые. Поговорить бы с ней, может и в правду  провидица. Вот только торопиться надобно, к  северным воротам бежать, а то  телеги крестьянские уйдут, и придется до Темного леса пешком идти. Сапоги хоть и крепкие, но поношенные. Один вон промок совсем. И порты мокрые ногу холодят. Переодеться бы. А как переодеться, если лягушка на меня своими глазами лупает. Или может она мне только чудится?
Что я такое несу?!
Заряна, наконец, опомнилась, рот закрыла, глаза протерла - не изменилось ничего, как сидела лягушка,  так и сидит.  Посмотрела  царевна на нее подозрительно и тут же вопросами засыпала, затараторила:
- Откуда ты такая взялась? Почему говорящая? Волшебная? И откуда ведаешь,  что я девица? Про беду для чего говоришь?  Корона тебе зачем? - не выдержала, спросила все-таки. - А стрелу -у-у…- начала спрашивать да, приглядевшись внимательно, едва снова с открытым ртом не замерла. Так та похожа была на стрелу Всеславову. - Стрелу откуда  взяла?

Отредактировано Заряна (2019-05-02 22:33:10)

Заряна, хоть и царевной была, но девицей бойкой и решительной, недаром Салтан при размышлении,  вполне себе допустил, что она и сама из полона выберется. Умела на своем настоять, правда  при случае  могла и слезу пустить и испугаться  или вот, как только что, застыть в изумлении, но быстро себя в руки брала, а уж если что-то ей не понравится, то ни за словом в карман не лезла, ни с делом не затягивала…
Вот и сейчас, как отошла от удивления,  так и сразу закипать начала. Лягушка, говорящая человеческим голосом, дело ясное, что волшебная. Ну,  и чего в этом такого странного. Она  и сама на лыком шита,  не впервой  эти волшебности. И говорящего кота уже видела  и  с ведьмой лесной знакома. А вот разговор про стрелу не понравился. Уж больно стрела знакомая,  точь-в-точь, как всеславова, да только откуда ей взяться здесь.  И все про беду какую-то спрашивает.
Царевна нахмурилась.
- Да, что ты все про беду, да про беду, - даже ногой топнула, - нет у меня беды… пока, - совсем тихонько добавила, - зато дело есть. От каравана отстала торгового,  а мне надо на него успеть, иначе до ночи до места не доберусь. В этом помочь сможешь? - хитро прищурилась, да про себя усмехнулась - видел бы кто ее. Врет, как по писанному, и не краснеет. - Вон даже в мужское одеться пришлось (чего уж скрывать, раз лягушка в ней все равно девицу распознала), в сарафане по этой грязи не пошарахаешься. И то вся вымочилась, переодеться хотела, а ты тут, сидишь, глаза на меня пялишь. Отвернулась бы хоть, раз сама  толком не ведаешь, кто ты есть, а то неудобно мне.

Отредактировано Заряна (2019-05-04 00:22:20)

Заряна лягушку послушала,  бровку насмешливо подняла - совсем в себя пришла после встречи негаданной.
- И в какой беде ты мне подсобишь?  Караван поможешь догнать?  Телегу попутную найдешь? Или на себе довезешь, - царевна хихикнула, представив, на лягушке скачет, - а может, конем златогривым оборотишься?
Пока говорила, котомку открыла, сверток с одеждой вытащила, присела на кочку подсохшую, сапожок сняла, подумала, второй потянула.
- Ты, лягушка волшебная, глаза все же прикрой. Знаю я вас, все вокруг себя видите. И чьих взглядов стыдиться не следует, мне не указывай. Я вон кота одного знаю, он может таким макаром посмотреть, что как маков цвет зардеешься, - голос царевны аж сердитым стал.
Припомнила, как от торопливости в  лес к Яге в летнике да шубейке побежала. А там, через бурелом лезть пришлось, через деревья поваленные,  и как кот с ее ног глаз бесстыжих не спускал.
- Кто ты, я ведь так и нее ведаю. То ли про суженого, то  ли про суженую говоришь…. Может и девица.  Слыхивали мы и про Елену Прекрасную и про Василису Премудрую, что  в лягушачьих шкурах прыгали,  а может и парень, сказ про лягушонка и железного Генриха тоже слышали.
Заряна за разговорами пояс развязала, рубаху исподнюю наружу выпростала, ниже колен натянула, так-то будет понадежнее, нечего лягушкам на ноги девичьи зыриться. Порты мокрые переодела, в котомку спрятала, когда еще удастся одежей запастись. Портянки на ноги сухие навернула. От чего-то вспомнила, как за братьями подглядывала, когда дядька Наум их в лес снаряжаться учил. А после стащила у няньки старый рушник и сидела себе наворачивала, да вот только  не получалось  никак, то в носке ком, то пятка голая. Потом уже приспособилась, а теперь вот  и пригодилось в детстве подмеченное.
Сапоги натянула, каблучком притопнула.  Можно и в путь оправляться. Хорошо бы успеть до ночи.
А тут еще эта лягушка странная. 
Но, от чего бы ни взять.
Не велика тяжесть.
- Взять-то тебя я возьму, а пригодишься, иль нет, там видно будет. Может, и я чем сумею помочь. Есть у меня одна ведьма знакомая. Только, чур, уговор, про беды больше не вспоминать - накликаешь. И про стрелу все  подробно поведаешь. Вот только,  - царевна  смешок ладошкой прикрыла, - в котомке будешь сидеть, на  платочек и пазуху и не рассчитывай. Чай, я не Иван-царевич, чтобы лягушек за пазухой носить.

Отредактировано Заряна (2019-05-06 20:30:17)

Заряна лягушку послушала, присела перед ней, посмотрела глаза зеленые.
- Сдается мне, лягушка  волшебная, что темнишь ты, правду не договариваешь. То, что человек заколдованный, верю, а вот про остальное…  Странно мне, что ты у первого встречного-поперечного  поцелуй просишь. А вдруг не я, а бабка старая за угол бы зашла, или парень по нужде  завернул, или дед какой.... Неужто  и их бы о поцелуе спрашивала? Неужели, тебе без разницы, кто целовать будет? Дай-ка мне посмотреть, - царевна тихонько из лап лягушачьих стрелу дернула. - И вот еще что. Я тебе два раза намеки делала, а ты словно их и не слышала. Что ж  теперь прямо спрошу, кто ты  все-таки?  Парень или девица, в кого обернешься, когда хозяин стрелы отыщется? В девицу? А вдруг не хозяин, а хозяйка окажется?  Мало ли девиц на белом свете стрелы пускать умеют?  Или тебе кто хозяин, тоже без разницы? Только не говори, что память отшибло. Не верю я, что такое забыть можно. Что за ведьму ты повстречал, не ведаю, но, я не просто так в Темный лес  иду. С ведьмой мне поговорить нужно. Так что у тебя два выхода - или со мной идти, если боишься, могу тебя ведьме и не показывать. Или тут оставаться,  поцелуя ждать. Мне же тебя целовать без надобности.  Целоваться с первым встречным не приучена, да и не знаю я, что за колдовство на тебе лежит. Вдруг на меня перейдет, поцелую, тебя человеком сделаю, а сама лягушкой  оборочусь. А мне брата найти надобно, так что, не до поцелуев мне.

Отредактировано Заряна (2019-05-08 23:49:03)

- Ой, хитра ты, лягушка волшебная!  Ой, хитра! Ну, все рассказала….  И про Железного Генриха, и про ведьму, и братьев своих, и про то, как ведьма вас наказала.  А на главный вопрос не ответила - кем же ты своим братьям приходишься. Братцем али сестрой… Не даром наши купцы жалуются, что трудно в неметчине им дела вести. Вечно все на полслова не договорено, а в любой грамоте непременно отыщется строчка мелким почерком, которая всю выгоду   может на нет свети… Глаз да глаз за вами нужен, - царевна весело рассмеялась. – Хоть и глупость ты сделала великую – кто же над ведьмами насмехается. Но, в прочих делах умна, и глаз у тебя зоркий. Про руки правильно подметила, не из холопок я, не из крестьян и не из ремесленных. А вот насчет жизни горькой ошиблась. Хороша она у меня была, да и будет, если назад ворочусь…
Заряна носик вздернула, плечиком гордо повела, но, признаваться, кто такова, не стала спешить. Коли лягушка не договаривает, то и мы пока  промолчим.
- Только воротиться мне нельзя. Братец любимый может в беду попасть, а выручать его некому.  Насчет ведьмы, ты зря пугаешься. Наша ведьма по дворам теремным   нищей старухой не ходит, люди сами к ее избушке идут. Да, и не думаю, что бывала она в вашей неметчине, не то, что Кощей. Про него поговаривали, что в дальние страны колдовству заморскому учиться отправился, - вспомнив  вчерашнее сватовство  и вопли нянькины,  царевна фыркнула. – Так что полезай пока в котомку, коли хочешь со мной идти, доле лясы точить некогда. Не буду тебя ведьме показывать,  а об остальном в дороге переговорим. И про милость и про  обмен... - повертела в пальцах стрелу, да лягушке в лапы обратно сунула, - и про стрелу.... За то, что совет насчет ведьмы даешь, благодарствую, но цена у нас с ней уже обговорена.

Странно было Заряне лягушку слушать. Как это - не парень и не девица. Разве можно забыть, кем до заклятья был? Но,  кто знает этих ведьм заморских, может, бывает и так.
На то, что  лягушка не хочет к Яге идти, царевна  только плечами пожала, дело как говорится, хозяйское, котомку на плечо вскинула, шапку поглубже натянула и к  воротам поспешила.
У ворот ей повезло. Несколько телег как раз к воеводе стрелецкому шли, и Заряна  за грош на одной и пристроилась. Телеги шли ходко, нигде попусту не останавливаясь -  прошел слух, что разбойники  на дороге пошаливают.
Солнце еще зайти не успело, как до границы земель воеводовых добрались. Телеги мимо Темного леса краем прошли. А когда к посаду повернули, Заряна и спрыгнула, к тому месту, где кота в прошлый раз встретила,  поспешила.
Да только там никого не было.
Растерялась царевна,  что делать и не знает. Даже покыскала, чтобы кота приманить, да только тихо кругом, одна кукушка вдалеке едва слышно кукует.
В лес, на ночь глядя, идти боязно.  В Темном лесу и в трех соснах заплутать можно, а уж без провожатого, тем более.
С чего это она вдруг взяла, что кот ее дожидаться будет.  Она книгу  почти седмицу искала, не будет же он тут  каждый день сидеть.
Пока думала, солнце за лес опустилось, холодать стало. 
Где-то крышу искать надобно, проситься переночевать. На посад идти нельзя.  Там мигом поймут, что за птица к ним прилетела, запрут в тереме, пошлют гонца к батюшке.
Встала Заряна на опушке, на себя ругается.
Наивная…. Думала, что все так просто сделается, книгу Яге отдаст,   дорогу к брату узнает, найдет его, беду отведет и домой воротится?…
Ну, не дура ли?
И так царевне домой захотелось, что слезы из глаз брызнули.
Но, тут же свой сон вспомнила, свой страх после него и слова Яги страшные. нет, нельзя ей с выбранного пути сворачивать.
Приободрилась девица, котомку открыла, на лягушки глянула.
Сидит себе квакушка на книге, только мешок на горле раздувается.
-  Добралась я до места, лягушка волшебная,  только провожатого моего нет, а уже смеркается. Одной ночью мне в Темный лес соваться без толку. Да и утро вечера мудренее. Тут неподалеку деревенька одна есть, домов десять и мельница. Стоит вроде как  уже и  в лесу, а вроде и нет. На опушке,  что в лес клином уходит. Переночую там, а завтра буду дорогу к ведьме искать, может и провожатый сыщется. А ты,  коли не хочешь со мной идти, тут можешь остаться, а коли хочешь, могу с собой взять.