Записки на манжетах |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Записки на манжетах » Магические миры » В некотором царстве... Эпизод 5. Дороги, которые мы выбираем.
Место действия: Темный лес, избушка Бабы Яги
Время действия: Канун Комоедицы. На следующий день после ночной ворожбы Яги в саду. На следующий день после побега царевны Заряны из Китежграда.
Действующие лица:
- Баба Яга
- Ворон Еремей
- царевна Заряна
- прочие НПС, а так же друге персонажи, пожелавшие присоединиться.
[icon]https://c.radikal.ru/c12/1907/19/9b3ebbc1cbd5.jpg[/icon]
Наливное яблочко по серебряному блюдечку катилось, блюдечко тихонько позвякивало, а по избушке тихая песня разносилась. Жадно Баба Яга в тарелочку вглядывалась, смотрела да похихиковала. А когда лягушка зеленая в молодца обернулся, то и вовсе скрипуче расхохоталась. Больно уж потешно рожа Водяного вытянулась. Ну так-то ему, лупоглазому, и надобно. Ведьма развеселилась, раздобрилась, да про себя решила охальника не наказывать. Тот еще до следующей весны на девок и молодок смотреть не станет. Будет с него.
Отсмеялась ведьма старая, платок красный на голове поправила, да и убрала поскорее свои сокровища, блюдечко да яблочко, в большой резной сундук. На замок дунула, и тут же задрожал сундучище, щелкнуло в нем что-то, зашебуршало. Теперь его ни одной живой душе ни открыть, ни украсть. Может и зря боялась Ядвига за свои артефакты, знала, что к избушке просто так не подобраться, а чтоб еще и выкрасть что-то, так исхитриться еще уметь надо. Но время от времени находились охальники, находились умельцы. Да вот только недалече эти хитники-то потом убежать могли. Через три кочки да в болотце. Дуралеи, что с них взять.
А тем, кто к Яге открыто являлся, с уваженьицем, как положено, в ножки избушке ее кланялся, Ягусенькой ее называл да ягодкой, то тем ведьма лесная, нога костяная, завсегда помочь старалась.
Зеленые глаза старухи блеснули лукавым огнем, тихонечко она что-то себе под нос забурчала и, чуть прихрамывая, в сени вышла. По дому едва слышный шелест пробежал: не то мышка-норушка, не то сквозняк-хулиган.
- Да не вздыхай, развдыхалась, - подала вдруг голос колдунья, а кому сказала - не понять. Дверь крепкую отворила и за порог вышла.
Вокруг солнышко разгоралась всё пуще и ярче: подснежники зацвели, почки набухли, сугробы растаяли. Вдохнула ведьма сладкого весеннего воздуха, на лавочку присела, ладонь к глазам поднесла да зорко в чащу лесную вгляделась.
Тут избушка качнулась, вздрогнула, глядь, и лестница, откуда ни возьмись, от порога до земли опустилась.
- Да тише ты, тише. И с чего вдруг такая прыть? - замахала руками колдунья, заворчала. - То не допросишься тебя, не докричишься, так и приходиться вниз сигать, а тут, нате-здрасте, шагу сделать не успела. Воздухом я вышла подышать, воздухом. Да гостей приветить. Не чуешь что ли? Близко уже. Вот-вот на краю болота появятся.
Белка, что примостилась на ветке огроменной сосны, под лапами которой избушка пряталась, подивилась. Совсем из ума ведьма старая выжила. Сама с собой начала болтать. Но ближе к домику прискакать побоялась, мало ли что у колдуньи на уме? Вроде и не трогает она живность лесную да бывает, что ненароком попадешься под руку горячую. Ускакала белка да и не увидела, как избушка вновь задрожала, из мха когтистую лапу вытащила, затем другую, присела пару раз, да Яге буркнула:
- Так гостям лестница. Не тебе, карга старая.
Голос у Избушки был скрипучий, низкий, врееедный.
Колдунья чуть с лавки не слетела, но за посох крепко ухватилась и гаркнула злобно.
- Гостей еще испытать надобно. Али забыла, сырая? Чтоб всё чин по чину. Да и интересно мне поглядеть, как царевна...
Но договорить Яга не успела, из зарослей Еремей вылетел, но к избушке не подлетел. На ветку березы, что у кочек болотных росла, примостился да стал Заряну поджидать.
- Пришли, - выдохнула колдунья. Встала, посохом ударила и повелела:
- А ну давай, избушка моя, поворачивайся-ка ты куда следует. Пусть всё будет, как положено. Да помалкивай там, но всё примечай. Особливо, когда я с царевной о братьях говорить стану.
Убегая следом за вороном, Заряна все ж не стерпела, оглянулась на короткий миг. Извечное любопытство девичье. Оглянулась да краем глаза заметила, что рядом с волком уже не лягушка, а человек стоит. Ойкнула, споткнулась, чуть лоб о березу не расшибла. Да неужто, помог ее поцелуй заклятье снять, вернуть лягушке вид человеческий? Другая бы назад повернула, судьбу ловить, да только не нужна была Заряне такая судьба. Не мечтала она о женихах да нарядах свадебных. На гаданиях, вглядываясь в зеркало, повторяла за подружками: «Явись мне мой суженый ряженый, судьбой предсказанный», скорее из любопытства, чем с надеждою тайною. Хоть и екало иногда сердце при воспоминании о благородном рыцаре, а в последнее время особенно, но видно пока не пришел ее срок, как, качая головой, говаривала Прасковья Ниловна, чтобы влюбиться без памяти. Вот найдет брата, поплавают они по морям, страны дальние посмотрят, а уж потом… Что потом царевна пока не придумала, но уж точно не хотела лягушку своей судьбой считать, от того и сейчас только тряхнула головой, выдохнула и больше не оборачиваясь, бросилась Еремея догонять. Тот, хоть и далеко улетел, но хорошо был виден среди еще голых ветвей. Летел ворон странно, боком, рыская из стороны в сторону, как куропатка подстреленная.
Уж не Серый ли волк хвост Еремею поободрал? Что там у них промеж собой на берегу вышло, царевна не поняла, слишком быстро торопилась сбежать, но о чем-то они точно поспорили…
Серый волк?
Неужели тот самый, что жар-птицу помогал добывать?
От этой мысли царевна едва назад не бросилась, порасспросить, повыпытывать, как все тогда сладилось, про воду живую и мертвую. Да вот беда – некогда, ворон вдалеке на березу сел, дожидается. Недовольно нахохлился, улетит еще, чего доброго.
А кругом…Заряна ахнула, распахнула глаза от удивления . Словно не Лютень на дворе, а сам Березень. Сугробы и под солнцем растаяли, почки на ветвях набухают, а на буром мху то тут, то там качают головкой подснежники.
Царевна к березе подбежала, сорвала повисшую веточку, надкусила почку, засмеялась – горькая, подняла глаза на ворона, мол, дальше куда идти?
Отредактировано Заряна (2020-04-27 23:11:17)
Еремей глаза закрыл, притворился, что закемарил, пока царевну дожидался. Да веки не до конца прикрыл. Вприщур увидел, как Яга на пороге показалась, да тут же в избушке скрылась, а потом и изба крыльцом к чащобе повернулась. Птиц про себя рассмеялся. Вот ведь шельма седая, нога костяная. Проверяет. А ведь знал ворон, что Ягишна царевну еще с утренней зорьки ждет не дождется. Ждет да про терпение не забывает. Колдунья хоть и сердилась частенько да гневалась, но головы никогда не теряла. На день вперед смотрела.
Расчетливая, злопамятная, холодная. Вроде и ласковая порой, смешливая да от ласки этой у Еремея перья дыбом становились.
Засмущался тут ворон, голову в крыло спрятал, прошлую ночку вспомнив. Маета значит от него одна. А ему с ней какого? Сколько Ягу знает, так не перестает удивляться. Все нервы она ему измотала, окаянная.
"Вот возьму и улечу", - рассердился птиц. На царевну, запыхавшуюся, сердито глянул. Вот хоть с этой кулемой по свету кинуться, братьев помочь отыскивать.
И хоть людишки давно уж ему опротивели, да только колдунья зеленоглазая опостылела еще пуще. Знал Еремей, что рано или поздно либо шею ей свернет, либо Ядвига его сама прихлопнет, либо он от ревности своей окочурится вконец.
А тут девица, царевна какая-никакая . Настоящая живая душа. Волосы хоть и стриженные, да из под шапки словно вьюн завиваются. Глаза пусть голубые, бесстыжие, да не просто гляделки лупит, с думой глядит. И смеется радостно, просто. Не то что некоторые. Еремей в сторону избушки опасливо покосился, на ветку ниже перелетел да каркнул недовольно:
- Ну чего встала, как вкопанная? Некогда мне тут с девицами малохольными тютькаться.
Ветку исчо ломает. Спасу на вас нету. Вот чего ты веточку-то эту поломала, дуреха? Вечно со всех деревень девицы по весне набегут, все подснежники вытопчут, а что на день Ивана Купалы делается, так и вовсе караул. Папоротник они ищут. Угум-с.
[nick]Еремей[/nick][status]Ворон мудрый[/status][icon]https://wmpics.pics/dm-C8FE.jpg[/icon]
- Некогда тютькаться? А коли встретил бы кто меня на опушке поутру, так и вовсе бы не пришлось время терять. И не надо было бы мне лягушку слушать да у водяного дорогу спрашивать, - Заряна топнула ногой о кочку так, что брызги во все стороны полетели. - Едва не осталась под водой из-за этого. И про ветки нечего меня упрекать, я не птичка вешняя, чтобы между ними летать, сам бы через стволы поваленные поперепрыгивал, а уж потом бы ругаться начинал.
Царевна нахмурилась, не понимая, с чего это ворона про подснежники да Ивана-Купала понесло, в остальном лесу еще снег лежит, рано за подснежниками идти, а до Купалова праздника не один месяц пройдет. Неужто, на ворона, как на водяного, тоже весна действует?
Вот бы вспомнить, о чем они с волком у озера спорили, да только все стерлось из памяти. А веточку она и вправду специально сломала, захотелось весну на вкус попробовать.
Горькая, терпкая…
Заряна внезапно улыбнулась. А птицу ведь, наверное, тоже хочется по весне крылья вешнему ветру распахнуть да с полет отправиться, а тут хвост покалечили, да и на боку перо криво торчит, вот-вот отвалится.
- Ладно, не будем ссориться, - она кверху ладошку подняла, словно пригладить перо хотела, да не дотянешься, высоко сидит. - Зачем нам попусту лаяться, коли все хорошо закончилось. Да и поспешать бы надо, хозяйка твоя, поди, заждалась уже.
Царевна кинула взгляд в сторону избушки, что стояла, как по сказкам да присказкам и положено, к ней задом, к лесу передом.
Отредактировано Заряна (2019-10-07 18:59:45)
Ворон взлетел над царевной, закружился. Взгляд недобрый, "еремеевский", на девицу кинул, но более спорить с дочкой Салтана не стал. Но хотелось негодную осадить. Ох, как хотелось! Не любил птиц черный, когда ему поперек слово молвили. Он и Яге, карге старой, подобное редко спускал. Ругался с ведьмой до исступления. А тут свистулька зеленая его поучать вздумала? Ишь ты, разобиделась тут же на слова его. Характер стала показывать. Дурь свою выгораживать. Да кто ж виноват, что ты, кулема, пусть и кровей царских, Водяному сразу же поверила, да в омут к нему потащилась? Стоило ему только молодцем пригожим прикинуться, так и вовсе ты, царевна, последнюю сообразительность потеряла. Эх, бабы есть, бабы.
Еремей еле-еле норов свой сдержал, слова едкие проглотил, но про себя изругался так, что аж в глазах искры красные вспыхнули. В одном только Заряна права была — ждала их Яга. И потому птиц забеспокоился, засуетился. Ведьма итак на него со вчера зла, не хватало ягодку его еще пуще рассердить.
Ворон сук березовый, что возле пня замшелого лежал, подхватил в когтистые лапы да к царевне подлетел.
- Держись крепче, да по кочкам прыгай осторожнее. А ежели оступишься, так сук из рук ни за что не выпускай. Вытяну. Да и сейчас крепче держись. По тропке заветной пойдем. Не каждый её знает. Быстро проскочим.
И Еремей осторожно, но уверенно полетел через болото, крепко сжимая в лапах ветку, да на царевну поглядывая.
[nick]Еремей[/nick][status]Ворон мудрый[/status][icon]https://wmpics.pics/dm-C8FE.jpg[/icon]
Заряна взгляд ворона заметила, хотела фыркнуть насмешливо, да не стала, только носик сморщила. Вредный птиц, и никакого полета весеннего ему вовсе не хочется, так что и сочувствовать нечего.
Ишь, как недобро уставился. Да ничего, коли будет вредничать, так и стрела каленая на него найдется. Ну и пусть, что сейчас под рукой нет, но царевна уже придумала, как при надобности лук себе раздобыть. Сейчас главное про брата узнать, да не только про младшего, а и про старшего спросить тоже надо бы.
Заряна еще раз на ворона глянула, едва заметно плечом дернула, но все же крепко за ветку ухватилась. По кочкам она и сама бы до избушки добралась, но, коли тропка тайная, то без провожатого и вправду не пройдешь. Ходила уже по такой тропе, да вот только не туда. Про Водяного вспомнила и поморщилась от собственной глупости да доверчивости. Но, сейчас вроде опасности нет, лишь бы ветка не треснула. А то, вдруг обломится, как тогда ворон ее из болота вытащит?
От такой мысли царевна едва ветку из рук не выпустила, но спохватилась да по кочкам быстро запрыгала. Те под ее ногами так и зачавкали, жижей болотной заплевались, но не проваливались. А она так усердно глядела под ноги, что за этим старанием не сразу заметила, как до места добралась, и избушка совсем рядом стоит.
Отредактировано Заряна (2019-10-15 13:21:17)
- Молодец! - прокаркал Еремей, с одобрением на царевну глянув. Болотце было не просто погибельным, а заговоренным. Не зря Яга избушку здесь поставила. Людишек-то ведьма последние года особливо сторонилась, брезговала, но все же людям простым да добрым просто так сгинуть не позволяла в лесу Темном. И потому такое заклятье над болотом повесила, что не каждый подобраться к нему мог, скажем, путник заплутавший али грибники или девки-ягодницы. Коли уж с тропки собьются, заблудятся, то к болоту, на погибель свою, все равно не проберутся.
А если нужда какая человека ведьму лесную искать заставит, то мог только тот к краю болотца выйти, у кого помыслы чистые да намерения добрые. И супротив Яги, стало быть, ничего не замышляет.
Еремей это отметил. И впервые на царевну без всякой злобы и недоверия посмотрел. Пусть хоть ворчал и злился птиц на Заряну еще мгновение назад, но то, что сердце у нее доброе и светлое убедился. Убедился и всей душой к царевне проникся.
Но виду не подал. Привык Еремей угрюмо ворчать и яриться, а потому и позабыл уже какого это ласковым быть да простодушным.
Оттого и ляпнул:
- Не про тебя, видать, поговорка, что у девиц коса длина да ум короток. Не всполошилась. Болота не испужалась. От запаха смердящего нос воротить не стала. Смело по кочкам запрыгала. Удивительно даже в девице такое разумение наблюдать.
Еремей на плечо царевне сел. Взмахнул крылом, на избушку указывая:
- Пришли уже. Сейчас обсохнем, щей похлебаем. Коли в избушку войти сумеем. Что дальше-то делать сама знаешь али подсказать?
Хитрые, смородиновые глаза на Заряну уставились испытывающе, но уже без всякой злобы, а скорее с любопытством и ожиданием.
[nick]Еремей[/nick][status]Ворон мудрый[/status][icon]https://wmpics.pics/di-C8FE.jpg[/icon]
- Вот хитрец, то ворчал, как старый дед, а тут вдруг в похвалах рассыпался, - Заряна лукавым взглядом на ворона повела, и тут же с кочки чуть в болото не съехала, когда черный птиц на плечо ей плюхнулся да едва крылом по лицу не задел. - Вот ведь испугал… Насилу на ногах устояла.... а то свалилась бы в топь у самого берега… А у берега ли?
Царевна назад оглянулась и чуть не ахнула, казалось, что избушка недалеко была, а сейчас край болота, к которому она давеча выбежала, и не видно почти, только цепочка следов по кочкам тянется. Она взгляд на избушку перевела - та будто на твердой земле стоит, курьими лапами едва заметно по мху переминается, а присмотришься, так на деле под ней лишь островок небольшой, а болото дальше тянется.
И как она его в прошлый раз не заметила. В мороз-то, дело ясно, все льдом было сковано, да и кот ее тогда вел. А вот осенью, когда олененка к Яге несла?
Только подумала, как Еремей сильнее когтями плечо сжал.
- Не терпится видно до щей добраться. Только как он их клювом будет хлебать? Да что за морок дурной в голове вертится? - Заряна даже головой тряхнула.- А вот что обсохнуть надобно, так это птиц прав.
Она поежилась, холод вдруг стал до костей пробирать, а раньше ведь и не чувствовала.
И нечего ворону на нее глазом косить да испытывать, уж что-что, а как в избушку попасть она слыхивала.
- Избушка, избушка, стань по-старому, как мать поставила, - царевна повернулась к избушке, наклонила голову вежливо, - обернись к лесу задом, ко мне передом!
Отредактировано Заряна (2019-10-15 23:12:23)
Молвила царевна слова заветные, но избушка как стояла, так и продолжала стоять. Даже не шелохнулась. Из трубы дымок вкусный клубился, на ветках ели лохматой, что над домиком раскинулась, белки прыгали. На царевну с Еремеем с любопытством посматривали.
Птиц черный нахохлился, выждал еще чуток, но быстро терпение потерял. С плеча царевны на ветку еловую перелетел. Белки так и кинулись врассыпную. Боялись сподручника ведьминого. Вредный тот был, мстительный да вспыльчивый.
Еремей шишку еловую клювом сорвал и со всей злости в избушку кинул. Шишка в самую трубу и залетела.
- А ну, сырая, поворачивайся, - сердито прокаркал ворон. - Тоже мне, царыыыца, шевели лапами своими, курица общипанная.
Избушка вдруг затряслась, из трубы дым черный выплюнула, аж искры посыпались. Лапа одна изогнулась, кукиш Еремею показала, а из трубы, шишка, та самая, но обугленная вылетела, и ворона прямо по лбу шибанула. Не удержался птиц на ветке, кубарем с ели слетел, едва на крыльях удержался, чуть туесок заветный не выронил.
А много ли ворону надо? Рассвирепел, закипятился, чуть ли не забулькал от ярости. И только хотел было бранью черной взорвать, как избушка вдруг присела пару раз да к царевне лицом встала. Лесенка с крыльца вниз, прямо в мох опустилась, а над дверью лучинка зажглась.
Еремей сплюнул в сердцах. Не стал связываться, но заворчал что-то про себя, не разобрать, то ли на нашем, то ли на басурманском ругается. К двери подлетел, кинул взгляд на царевну, выпалил:
- Ну чего застыла? Али ждешь, что я тебя под белы рученьки возьму и по лестнице тащить стану? Угу. Разбежалась. Не дождешься.
[nick]Еремей[/nick][status]Ворон мудрый[/status][icon]https://wmpics.pics/dm-C8FE.jpg[/icon]
Когда избушка в ответ на заговор даже венцом не дернула, Заряна едва не расплакалась, испугалась, что не так что-то сказала или что-то не так сделала, а то и того хуже - ведьма передумала и не хочет ей про братьев рассказывать, потому избушка и не слушается.
Хотела сама избушку обойти, но тут, ворон взъярился, перья ежом поставил, ругаться стал да швыряться шишками, а когда избушка ему в ответ кукиш выставила, да шишкой горелой так плюнула, что едва на земь не сбила, поняла царевна, что у них счеты свои.
Да только ей до их счетов дела нет, ей внутрь попасть надобно. Не стала Заряна ждать пока Еремей успокоится, подошла и тихонько по лапе избушку погладила. Та словно того и ждала, заскрипела, присела слегка да и повернулась как надобно, лесенку вниз спустила, в белый день лучинку приветливо зажгла.
- Спасибо тебе избушка за приглашение, - царевна слегка голову наклонила, на первую ступеньку вступила, на Еремея сердито зыркнула. - Не надо меня никуда тащить, свои ноги есть.
По ступенькам быстро взбежала и в дверь стукнула.
- Есть ли дома кто?
Отредактировано Заряна (2019-10-21 00:48:09)
Избушка ответила царевне тихим шепотом, скрипом, шелестом. В сенях так темно было, хоть глаз выколи, но над дверью, что в горницу вела, еще одна лучинка загорелась. Дверь скрипнула, приоткрылась, гостью войти приглашая.
Еремей царевну поторопил, клювом за подол тулупчика дернул, но за порог первый ступил, гордо на лапах когтистых к печи процокал, мол, посмотрите на меня, кого я вам привел. Обрадовался ворон, что воротился. И хоть наказ Бабы Яги выполнить не успел, туесок в целости и сохранности вернул, на лавку аккуратненько поставил. Тут-то и заметил сапог хромовый. Радость тут же почернела. Ворон скуксился, недовольно на сапог зыркнул. На ведьму настороженно глаза скосил. Проворчал что-то тихонечко. Неужто ведьма старая Баюна расколдовать решила? Уже? Не рановато ли? Была б его воля, он бы сапог на чердак закинул да позабыл лет эдак на двести.
Еремей на стол взлетел, сердито в блюдо с рябиной клюнул. Аж перья на хохолке взъерошились. Однако сказать хозяйке своей ничего не посмел. Свежи были воспоминания ночки нынешней. А ворон хоть птиц и вредный, но не дурак, чтобы на рожон лезть.
Ведьма на ворона, сподручника своего, глянула, фыркнула. Дунула тихонечко, будто былинку с плеча убрать хотела, да тут ворона, как лист осенний, в один миг со стола и смело. Смело да о сундук огроменный шандарахнуло. У Еремея глаза огнем полыхнули, но и тут птиц ничего не сказал. Сдержал нрав свой. На сундучище сел, голову в крыло спрятал, отвернулся.
Расправившись с вороном, Баба Яга все свое внимание на царевну переключила. Оглядела внимательно, от макушки до носок сапожек сафьяновых. Испытывающе на царевну уставилась. Прямо в глаза Заряне глянула. А взгляд у Яги суровый, тяжелый, пытливый. Оперлась ведьма о посох деревянный, молвила:
- Здравствуй, царевна. Наконец-то свидились. Признаться, не верила, что явишься. За то, что не обманула да не испугалась, благодарствую. Не ради красного словца выходит о братце выспрашивала. Ну а коли пришла, то на пороге не топчись. Проходи да рассказывай, как шла, кого на пути встретила, да принесла ли то, что велено было?
Знала Яга, что книга заветная в котомке лежит. Едва царевна порог переступила, почуяла вещь волшебную.
Но тут Еремей взъерепенился, то ли обида в нем всклокотала, то ли и взаправду о дочке царской забеспокоился:
- Ты чего это, старая, совсем обветшала? Позабыла как гостей встречать надобно? Сначала накорми, напои, баньку истопи да спать уложи. А потом уже и допрос чини!
[nick]Еремей[/nick][status]Ворон мудрый[/status][icon]https://wmpics.pics/dm-C8FE.jpg[/icon]
Заряна, как через сени пошла, так избушку по стене бревенчатой ласково погладила, мол, за заботу благодарствую. На порог ступила, так и замерла, не решилась дальше идти. Быстро глазами горницу обежала. Приметила, как ворон осторожно туесок на лавку положил, видно там что-то ценное, коль всю дорогу с ним, как с писанной торбой цацкался. Интересно зачем это… На то, как Яга птица, словно соринку со стало смела, она едва смешливо не фыркнула, но удержалась виду не подала. На слова Яги поклонилась вежливо.
- И тебе, хозяйка лесная, здравствовать. Что было велено, принесла, в котомке лежит, - Заряна суму свою с плеча сняла, к столу подошла, на лавку рядом с туеском положила. На Еремея, что с сундука вдруг голос подал, взглянула искоса. С чего это он встревать вздумал?
- За заботу благодарствую, баньку пока мне не надобно, да и спать еще рано, а вот обсушиться да обогреться не откажусь. Шла я не долго и не коротко, да не всегда просто было. Встретила по дороге лягушку волшебную, та помочь взялась дорогу у Водяного спросить, да только обманул нас Водяной. На дно озера меня завел, хотел под водой оставить. Невесту себе искал. Хорошо, что бо…
Заряна хотела Макошь упомянуть, до осеклась. Про Ягу разное рассказывали, как бы не разгневалась.
- Хорошо, что бабушка меня заговорам выучила, да Серый волк с вороном на помощь пришли. Отпустил меня Хозяин вод, даже платье взамен одежи отнятой подарил. Без обид расстались. А уж дальше меня Еремей, спасибо ему, до избушки довел.
Говорила царевна вежливо, с уважением, цену себе зная, глаза к полу не опускала, но и подбородок гордо не вздергивала, понимала, что хоть и царевна она, да супротив ведьмы лесной меньше последней букашки окажется.
Отредактировано Заряна (2019-11-28 23:57:41)
- А ну цыц, - Яга вперила в ворона сердитый взгляд. - Учить меня вздумал? А ну брысь под пОтолок.
Еремей нахохлился, но приказа ведьмы ослушаться не посмел. Под потолок избушки взлетел, да на балке в углу примостился. Однако глядеть стал внимательно, каждое словечко жадно ловить. А послушать да на ус намотать было что.
Колдунья ладонью царевну ближе поманила, да усадила за стол дубовый.
На нем уже и скатерть застелена была: кипельно-белая, с вышивкой до того искусной, любой мастерице на зависть: тут и корабль по волнам плыл, и сад яблоневый раскинулся, и птицы дивные в облаках парили. Казалось, прислушайся, и листва зашумит, волны загрохочут, птицы райские запоют.
Увидала Баба Яга как царевна скатеркой любуется, хмыкнула довольно. Ведьма дары-то свои от чужого глаза берегла, но прихвастнуть ими завсегда любила. Вслед за гостьей на скамью, кряхтя, уселась, хитрый взгляд на Заряну бросила, а потом морщинистой ладонью по скатерти повела:
- Ночь светлеет, день темнеет. Скоро ли нам обедать?
Только молвила и на столе яства появились. А запах такой по избушке поплыл, что Еремей аж чуть слюной не захлебнулся. С потолка слетел, на скамье рядом с Ягой примостился, на стол жадно уставился. В последний раз он такие кушанья лет пять назад видел, аккурат, когда человеком оборачивался. Но, пожалуй, и тогда, в харчевне придорожной, угощений таких не было.
Стол ломился от пирогов да вареников, в котелке уха горячая томилась, на блюде гора блинов с пылу с жару остывала, а соленья не счесть вовсе: грибочки в сметане, огурчики в кадушке. В хрустальных вазочках пряники, орехи в меде, варенье ароматное, кувшины с вином сладким, а посреди стола самовар ведерный пыхтел.
- Ну, угощайся, девица, угощайся, красная. Ешь да пей, не стесняйся, да ни в чем себе не отказывай. Может и не скоро тебе, ягодка моя, вдоволь поесть придется, да вдоволь водой ключевой напиться.
Баба Яга внимательно на царевну посмотрела, испытывающе, слово проверяла, услышала ли её дочка царская или между ушей пропустила?
Тут и тарелка расписная к котелку с ухой подлетела, половник, откуда ни возьмись, вынырнул, вмиг тарелку до краев наполнил и та аккуратненько, чтобы не расплескаться перед дочкой царской опустилась. А рядом кубок золотой появился с вином сладким, хмельным.
- Что же ты спросить да поведать хотела, красавица? - заговорила ведьма, подбородок ладонью подперев. - Напомни, милая, а то я подзабыла чуток.
Еремей как услышал последние словечки ведьмы, затрясся было от смеха, но вовремя сообразил клюв захлопнуть. Ворон с блюда блин подхватил, проглотил, потом на край стола взлетел, кувшин с медовухой себе пододвинул, хлебнул и аж зажмурился от удовольствия.
[icon]https://c.radikal.ru/c12/1907/19/9b3ebbc1cbd5.jpg[/icon]
На то, что ведьма прислужника своего строжит, царевна и в этот раз даже бровью не повела, хоть и забавно ей было смотреть, как птиц на хозяйку обижается. Но, знать, есть какие-то счеты у них, коли ворон то так, то эдак цену себе набивает, а Яга тут же место ему указывает. И не гостье в их разборки встревать, но запомнить впрок стоило.
За стол Заряна уселась с благодарностью, ноги держать отказывались - бежать не близко пришлось, да с мороза и воды ледяной разомлела в тепле.
А как села, так на скатерть и уставилась. Такой красоты не видела даже в царском тереме, сразу видно - скатерть волшебная.
От яств разных, что на столе появились, у царевны едва слюнки не потекли - с таким угощением можно и пир устраивать. Краем глаза заметила, как ворон примостился рядышком. Не упустит ведь своего, хитрец.
Только Заряна хотела ушицы попросить, как слова Яги услыхала. Аппетит сразу и пропал.
- Спасибо, бабушка, - только и прошептала испуганно. Видно не шутила колдунья в прошлый раз про путь дальний да трудный, коли снова о том говорит.
Но тут половник откуда-то вынырнул, уху в тарелку расписную налил, и не понять, то ли Яга так заботлива, то ли избушка угодить старается. Царевна невольно ложку взяла, до того вкусным запахом потянуло, но тут же обратно на стол положила. Ведьма разговор завела, а коли хозяйка спрашивает, то с едой и повременить можно.
- Я про братца Яромира хотела узнать. Как уехал, почти три седмицы вестей нет, а мне все страшные сны снятся, что в беду он попал. А сейчас и про братца Всеслава узнать хочу, от него вестей нет больше месяца. Поехал он за стрелой в земли Берестеевские. А тут я лягушку волшебную встретила, со стрелой его, вот и боюсь, как бы с ним не случилось чего. Правда стрелу, что у лягушки была, не Всеслав мог пустить, - по щекам девицы румянец пошел. - Я, когда братья стреляли, его стрелой выстрелила, сама не зная куда. Да только, если та стрела и моя была, все равно не мой то удел, потому не хотела лягушку целовать, но на прощание все же чмокнула.
Заряна потупилась, край скатерти принялась теребить, помолчала, потом глаза на Ягу подняла, тряхнула упрямо головой.
- Оборотилась она добрым молодцем, но не хочу я такого суженого. А вот за братьев боюсь, потому и пришла сюда, узнать, чем им помочь надобно… и надобно ли….- последнее едва слышно добавила.
- Да ты, царевна, не робей, да не тушуйся. Ешь, пей, пока скатерть угощает. Не люблю я, когда гости слюну глотают, в рот кусок положить боятся. Али думаешь, потравить я тебя решила?
Яга заклокотала от смеха. Сухой, дребезжащий хохот раскатился по всей избушке и не понятно то ли старуха засмеялась, то ли сама изба потешаться вздумала.
Ведьма плошку со сметаной ближе к девице подтолкнула. А сама из кувшина винца в кубок плеснула, глоток отпила, от удовольствия причмокнула. И видать хмель в голову ударил - Еремея по крылу черному погладила, подмигнула. Приспешник её тут же на глазах расцвел.
- Ну чего ты гляделки свои на меня вылупила, синеглазая? Стынет же всё. Эх, ну и девицы нонче пошли. Не решительные, - заворчала Ягишна. - Вот прабабка твоя та побойчей была. Такие дела творила, окаянная. До сих пор вспоминаю с удовольствием.
Колдунья на царевну взгляд вперила и словно душу высосала, посмотрела так, будто в самое сердце заглянула.
- Да только ты, пожалуй, не хуже бабки своей будешь. А может даже и ее за пояс заткнешь, коли захочешь.
Старуха со скамьи поднялась, прихрамывая, к печи протопала. Еремей как хвост за хозяйкой своей процокал. Примолкла тут Яга, в печи кочергой зашебуршала. Долго возилась, укоризненно о чем-то с печкой перешептываясь, а потом, царевна глядит, лопату взяла да из печи каравай вынула. На окошко хлеб положила и чистым, кипельным полотенцем накрыла.
Наконец, к столу вернулась, но не присела. На клюку оперлась, голову чуть вбок наклонила, молвила:
- Хитрая ты, Заряна свет Салтановна. Вроде и вопрос один задаешь да сто ответов зараз услыхать хочешь. И спросила ты, ласка моя, так, что даже меня, каргу старую, в любопытство ввела. Вот гляжу я на тебя и диву даюсь али ты, в самом деле, душа еще трепетная да неискушенная али просто думка у тебя есть темная, непростая. Коли о братьях любимых так пеклась, так давно бы в дорогу дальнюю могла отправиться. И совет да слово мое напутственное тебе и не нужны были бы вовсе. Нашла же ты способ из терема сбежать, чтобы со мной свидеться. Потому узнать хочу, чего же тебе, царевна, на самом деле надобно? Братцев найти, сердце свое усмирить, или просто из терема душного на волю вырваться?
Ведьма клюкой едва о половицу стукнула, но на полках утварь задребезжала. Еремей на скамью взлетел, на царевну глаза-бусины с любопытством вперил. Видно сразу, заинтригован ворон, интересно ему, чем же дело в избушке кончится.
А колдунья меж тем продолжала:
- Вроде и ответ лежит на поверхности: сны страшные, сердце не на месте, от старшего и младшего весточки нет. А ты цельный месяц выжидала, ночей не спала, с лица спала от беспокойства, но и тут сначала ко мне прибежала. Книгу заветную приволокла. - Яга неприятно рассмеялась. - Всем хочется, чтобы как по писаному. Где свернуть, чтобы не оступиться, да узнать складно ли всё сложится? Да только ты, царевна, сама, чай, знаешь, в жизни оно как бывает, пока посох железный не изломать, колпак железный не сносить, да сапоги железные не стоптать до правды не добраться. То, что поначалу белым казалось черной тьмой оборачивается, а то, что серым да блеклым было, вдруг светом чистым становится. Много дорожек у Макоши. И из разных мы судьбу свою складываем. Может и права ты была, когда ко мне прибежала. Обещание свое выполнила, книгу принесла. Да только не все правду мою способны выдержать.
Ядвига тут глаза зеленые прищурила, смерила дочь царскую сверху донизу, усмехнулась:
- А если я в книгу гляну да скажу, что сгинули братья твои безвозвратно? Что делать будешь? В терем побежишь слезы лить? А что если выбирать тебе придется? Направо пойдешь, - Яромира найдешь, налево пойдешь, - Всеслава из беды выручишь. Куда первым делом побежишь? Да и побежишь ли, если вдруг слова покажут, что из терема тебе лучше носа не высовывать, ибо дороги дальней не выдержишь, голову свою напрасно сложишь, в пути сгинешь? Это только в пословицах да поговорках говорится, что лучше горькая правда, чем сладкая ложь, да вот только, вам людишкам слово истинное хуже оскомины. Страшитесь вы его.
Баба Яга замолчала, но на гостью свою внимательно смотрела, будто оценивала.
[icon]https://c.radikal.ru/c12/1907/19/9b3ebbc1cbd5.jpg[/icon]
Голод не тетка.… От него сухой корке рад будешь, а тому, что на стол было поставлено и подавно…
Царевна хоть и медлила, да по сторонам смотрела внимательно. На слова Яги о потраве, лишь плечиком дернула, мол, ничуть не боюсь, нет тебе смысла меня травить. Удивилась, как хлебнув вина, захмелела Яга и сболтнула, вроде бы, лишнее, но вид сделала, что не заметила. Слова ведьмы про бабку с прабабкою запомнила, надо будет потом расспросить, а вот пить вино из кубка остереглась. Из другого кувшина себе питье налила, не стала больше без толку рассусоливать, ложку взяла, да так за уху принялась, что у тарелки мигом дно проглянулось. И не мудрено. Такой ухи не пробовала даже в царском тереме. После ухи черед пирогов с блинами настал, да и от прочих разносолов не стала отказываться. А как глоток из кружки сделала, поняла, что не морс там и не кисель, а сурья…
Сурица…
Тут же вспомнилось, как поила ее бабушка этим молочным питьем, на травах волшебных заговоренным.
Ты возьми-испей Сурьи-Сурицы,
Что в златом котле на Химват-горе варится,
Чашу первою пей, что тебе силы даст,
Ею боли-немощи изгоняются.
Пей вторую для веселья да молодости,
А от третьей всегда отказывайся….
Царевна словно в яви услышала заговор и чуть не всхлипнула. Но, тут же ведьмин взгляд острый заметила, поежилась, и до дна, как в детстве, напиток выпила.
Тут словно морок с мыслей упал. Заряна про себя даже ахнула.
Все вспомнила да сложила, что творила в прошлые дни.
В мужском платье сбежала из терема, расстроила батюшку с матушкой, подружек с нянюшками бросила. С лягушкой заколдованной встретилась, на мельнице ночевала среди мужиков чужих, хорошо еще не заметил никто, что она девица. С Водяным вышла и вовсе жуть, надо же быть такой доверчивой. Едва не стала утопленницей, хорошо еще, что помогла мати-Макоши.
Заряна смотрела, как Яга возится у печи, а мысли так и прыгали испуганными белками.
И зачем все это ей, девице, понадобилась? Для чего такие приключения? Чтобы брата спасти? А от чего спасать, коли неизвестно случилось ли что? Не придумала ли она себе всякого? А может это ведьма ее так заморочила, чтобы книгу волшебную получить? А теперь просто выгонит, ишь, как недобро кривится.
Нет уж, коли был договор - книгу ей принести, так пусть теперь про братьев рассказывает.
Царевна выпрямилась.
- А какой мне смысл за братьями тут же следом бежать, коли, повода не было? Берестеевское княжество далеко. От Всеслава вряд ли скоро стоило ждать вестей, да и сам он непростой человек, а храбрый воин, отличный стрелок, постоит за себя. Да и не один поехал, а с сотоварищами. Горислав в своих землях хозяйничает, от него каждый день гонцы летят, то одно, то другое требуют. А за Яромира сердце болит, не такой он, как все, в беду попасть может запросто, хотя и мечтает о дальних странах и путешествиях. У меня тоже мечта такая есть, потому и душно в тереме. Вместе хотели за море отправиться...
Замолчала царевна, дух чтобы перевести, и снова мысли заметались испуганные.
А ведь правду ведь ведьма говорит. Как понять, кому больше помощь нужна? Как выбрать между обоими?
Вспомнила, как шептались в клети старший дьяк с постельничим о том, что отец рассказал матушке в Велесов день - про колдуна заморского, что о предсказанье вещал да какую плату требовал. Она тогда не все поняла, но что Яромиру беда грозит, точно было сказано.
Заряна тряхнула головой.
- Нет, Всеслав может сам о себе позаботиться. Про него и снов никаких не было. А коли помощь ему понадобится, так вместе с Яромиром легче будет с бедой справиться. И сюда я шла узнавать, не как сена себе подложить, а как брата найти. А коли, обеим смерть суждена, - тут уж не выдержала, всхлипнула, - то да, в терем вернусь, отца с матушкой утешать. А там уже, как судьба сложится. Судьба.… Это прошлое в ней неизменным числится. И то поговаривают.… А вот будущее… Его ж еще не было. И о нем по-разному сказывают. Кто говорит навечно в книгу записано, а кто считает, что любую судьбу изменить способ есть. Так почему не попробовать.
Ягишна царевну выслушала, усмехнулась. О клюку оперлась, внимательно да востро на девицу глянула: не то силы ее разглядеть пыталась, не то думки услышать.
И так тихо-тихо вдруг в избушку стало, даже сверчок, что-то под половицею стрекотал, примолк, словно насторожился.
- Ну, коли так, значит быть по-твоему, царевна!
Ведьма о пол клюкой стукнула, и вздрогнула избушка, задрожала. Со стола яства да угощения исчезли, вместе со скатертью-самобранкой.
И вмиг всё вокруг словно пеленой черной подернуло. Пропал свет белый. И от лучины, и от окошка, и от печи жаркой литься перестал. Тьма кромешная всё накрыла.
Еремей нахохлился, напыжился. Сердце его птичье в груди так и запрыгало. Не любил он мрак непроглядный и знал, что ведьма-то знает, как тьма кромешная на него действует. Но, видать, и правда дело неотложное да важное, коли Яга во всю силушку свою развернулась.
Птиц поближе к колдунье придвинулся, ворчать было по привычке стал, да только глядит, тьма рассеиваться начала. Уже и предметы впотьмах различить можно: вот и стол дубовый, и оконце, и печь. Вроде, на первый взгляд, всё тоже самое, а если приглядеться, то будто горница шире стала, и стол побольше, и ставни резные, и пахнуло вдруг анисом, будто недалеко сад яблоневый раскинулся. А откуда ж саду на болоте взяться?
Еремей тут нахохлился, догадался, насторожился. Крыльями угольными взмахнул, на стол взлетел, взгляд под потолок кинул, да так и обмер весь. Над головами оказывается и не потолок деревянный вовсе, а небо чернильное да глубокое раскинулось, а в нем звезды сияли, как самоцветы по черному бархату.
Красотень такая! С роду Еремей лепоты такой не видывал.
Яга напротив царевны на скамью присела. И странное дело: не понятно, то ли старуха перед ним, то ли молодая женщина. Образ будто дымкой подергивается, не разглядеть. Может то ворону просто почудилось? Привык он, что колдунья личину менять может. Вот и кажется.
А Ядвига, тем временем, над столом ладонью провела. Книга раскрылась, зашелестели страницы.
- Твоя правда, царевна, - молвила ведьма, - разными мы путями ходим, по-разному они переплетаются с другими тропками. Вроде кажется дорожка прямая и путь легкий да только не каждый поймет, что лучше с той стежки свернуть да в обход пойти. Быстрее обернешься.
Ведьма на страницу ладонь положила, пальцем крючковатым по буквам витиеватым поводила, нахмурилась вдруг.
- Живы твои братья. И про Яромира ясно стало. Понятно мне теперича, почему я судьбы его раньше не чуяла. Хотя и напрасно ты, Заряна, пока за него беспокоилась. Сон твой в руку, будет судьба его испытывать, но зря ты, царевна, полагаешь, что Всеславу помощь не нужна. Сильный он богатырь, храбрый, верно ты подметила, да только и не таких хитрость да злоба с ног сбивали.
Глянула колдунья на гостью свою насмешливо.
- Сама смотри, девица, кому сначала на выручку кинуться: старшему или младшему руку протянуть? И как поступишь, так и судьба их от этого потечет, словно река русло изменит. Да и не только их. Про свою-то судьбинушку ни словечка ты не спросила.
Яга еще в раз в книгу глянула, да расхохоталась вдруг:
- А о среднем и вовсе не твоя докука печалиться. Коли сам Горисалав себе не поможет, так и другой помочь ему не силах будет.
[icon]https://c.radikal.ru/c12/1907/19/9b3ebbc1cbd5.jpg[/icon]
Заряна невольно ойкнула, уж больно резко тьма наступила, когда ведьма колдовать принялась, но быстро в руки себя взяла. На небо звездное едва взглянула, будет случай, еще налюбуется, а сейчас некогда, как ворон, клюв на эту красоту разевать, важнее узнать, что Яга из книги вызнает. Царевна на ведьму глянула и даже рот приоткрыла от удивления, только что старуха перед ней была, а то совсем молодка сидит. Что за морок такой? Моргнула, и исчезло все, вновь ведьма старая над книгой рукой ведет.
Заряна прислушалась к тому, что та говорит и брови сдвинула. Вроде и по делу все, а толком опять ничего не сказано, только усмехается, а что с братьями так и неведомо. Хорошо еще, что о Гориславе печься не надобно.
- Спасибо тебе, хозяйка лесная, за поучение, запомню его. Но, ты не ходи вокруг да около, лясы зря не точи, а прямо скажи, что с братьями и чего ждать, тогда и решать буду в какую сторону путь держать, кому из братьев на помощь броситься. Смысл какой, воду в ступе толочь, пока сие неведомо, и решать загодя - все равно, что, не спросив броду, в воду лезть. А моя судьба … - царевна вздохнула коротко, тяжело ей речь эта далась. -
Так коли братьев судьба от меня зависит, так и моя, видать, так потечет, как дальше с ними сложится, - хотела это сказать, да только подумала. Не знала, хочет ли про свою судьбу знать. Но, вдруг и вправду ее судьба с судьбой братьев так связана, что подскажет, как правильно поступить. - О ней пока не думала, но коли возможность есть, то свою тоже узнать не откажусь.
Отредактировано Заряна (2020-01-12 16:20:59)
Бросила Баба Яга на царевну взгляд хмурый, потом в книгу заглянула, зашептала что-то, запела чуть слышно. И страницы в книге тайной сами собой зашелестели, словно ветер подул. Тут ведьма пальцами щелкнула и распахнулся фолиант колдовской там, где ведьме надобно было.
- Не бывает такого, царевна, чтобы всё по полочкам разложено было. Это же судьба человеческая, а не сказочка волшебная, где всегда конец счастливый да справедливый. А жизнь она другая. Каждую минуточку поменяться может. Да, твоя правда, есть людишки для которых и в книгу смотреть не нужно. И без ворожбы ясно, как судьбинушка сложится. Но кровь-то царская - не пресная водица, что в кадке тухнет. Тут посложнее задачка. Не так-то просто наперед всё увидеть да рассчитать. Ты уж не сердись, голубка моя. Это не я воду в ступе толчу, а книга с нами играет. Да и посмотреть мне хотелось, кого же ты все-таки выберешь? От ответа порывистого, не рассудочного да пламенного многое может перемениться.
Тут колдунья притихла, вздохнула тяжело. Снова морок заиграл во мгле тёмной. Будто кисеей образ подернулся, и вновь не понятно то ли старая карга за столом, то ли молодица зеленоглазая.
- Да и юная ты, Заряна, свет Салтановна, горячая. Сердишься вот гляжу. Да от нетерпения главного не слышишь. Сказано же было, пока особливо сильно за Яромира не стоит сердце рвать и беспокоиться. Так и не добрался царевич до царства Евсеева, это верно. Кудыкина гора ему дорогу перерезала. Но враг с которым братец твой столкнулся и не враг вовсе. И потому, покуда без тебя обойдется младшенький. Наоборот, лучше и не мешать вовсе. Хватит ему уже в тени старших братьев быть. Дай ему себя показать. Книга бает, что на выручку он дЕвице одной кинулся, - тут ведьма со смеху грохнула. - По молодости да неопытности думает, что зло великое встретил. Ан нет! Это еще не беда. Беда впереди будет. А там, глядишь, и ты поспеешь.
Вновь замолчала Яга, перелистнула страницу, звезды над головой будто ярче засияли. Сверчок где-то в тишине застрекотал. Продолжила ведьма:
- А вот старший твой братец, Всеслав Салтанович, гордец да упрямец. Слишком уж на себя рассчитывать любит. И то, что вокруг носа своего происходит не видит. Помощь тут, рядышком, а он ее разглядеть не в силах. А всё из-за упрямства своего. Воин-то завсегда думает, сила - главное оружие. Вот и поплатился. Не сила его одолела да сразила, а хитрость да коварство! - тут колдунья нахмурилась, разозлилась даже. - И колдовство! Не здешних краев колдовство! Вот и усмиряет Всеслав гордыню свою в темнице. Эх, поспеши, царевна, коли уж решилась братьев выручать. Глубоки остроги в княжестве Берестийском. Многие туда попадали, да не всем повезло вновь белый свет увидеть.
[icon]https://c.radikal.ru/c12/1907/19/9b3ebbc1cbd5.jpg[/icon]
Смотрела Заряна, как Яга над книгой ворожит, нет-нет, а сомненье в груди червячком так и дергалось. Правильно ль книгу ведьме лесной принесла? Рассказ ключницы вспомнился про чародея заморского. Может тот чародей в вивлиофике как раз эту книгу искал. Так от чего ж не нашел? А если нашел, от чего не взял? Или взять не успел? А может просто не смог? Ключница вот уверена, что пожар в вивлиофике неспроста был. Из-за чародеева колдовства, мол, все и зажглось. Может он эту книгу сжечь захотел, коли забрать не удалось? Или все-таки что-то в ней выведал, от чего батюшка так разгневался, что в погреба глубокие чародея заточил. Ох, знать бы правду, да только земля лишь слухами полнится. Мало кто знает, было то или не было, а кто знает - молчком молчит.
Царевна вздохнула коротко. Вот и ведьма масло в огонь льет, прямо не говорит, время тянет, на книгу ссылается - не так, мол, просто все. А может и правда, все так и есть? Книга-то волшебная, недаром Водяной ее смыть не смог.
Заряна взглянула на Ягу и вздрогнула. Опять в глазах другой образ мерещится. Неужто правду бают, что не старуха она, а под эту личину только ря́дится.
Но, тут Яга про братьев говорить начала. Царевна вся в слух превратились. От удивления ресницами захлопала. Мысли прежние прочь, как метлой, смело, другие в голове заметались, запрыгали. Как это не добрался Яромир до царства Евсеева? Столько дней прошло! И причем тут гора Кудыкина? А как про врага услышала. Ахнула, схватилась за щеки - у матери привычку переняла,
Это что же такое делается? Девицу он спасать бросился! И как же тут сердце не рвать, коли всем известно, что на горе Кудыкиной страшный змей живет, что девиц воровать повадился. Ведь, небось, к нему и отправился, коли речь про великое зло идет. Почему же не надо вмешиваться? Только хотела Заряна Ягу про все расспросить, как та смехом зашлась. И чего в том смешного увидела?
Но, ведьма в тот же миг посерьезнела, стоило страницу перевернуть.
Тут уж царевне и вовсе побелеть пришлось. Глаза от испуга стали совсем круглыми, слезами наполнились.
- Как же так, почему в острог? Братец же туда с миром поехал, невесту свою искать. Да только давно уж все было сговорено. Матушка через послов посылала весточки, батюшку правда в известность не ставила, мол, коли хочет развлечься старым обычаем, так и пусть ему. Но, князь против никак не был, цидулю большую прислал с согласием, под печатями…
А колдовство… - тут Заряна задумалась. А ведь и, правда, последнее время слухи ходили упорные, что князь берестеевский с колдунами якшаться стал, да степными шаманами. Мол, много у трона его разного люда волшебного обитается.
Опустила царевна голову, слезы стряхнуть. Так вот о чем намекала Яга, выбирать заставляла, подсказывала. Нет, чтобы сразу сказать, почему старшему брату помощь поболе требуется.
Заряна на ведьму взгляд подняла:
- Неужто, думаешь, что я с колдовством смогу справиться? Не учили меня колдовским премудростям, - покачала головой недоверчиво, а в груди, словно птичка затрепёхалась - а вдруг смогу, ведь из лап Водяного смогла вырваться. - Говоришь поспешить надобно, а как мне туда попасть? Я не птица, - бросила взгляд на ворона, - чтоб туда лететь, коня завалящего и то нет, а пешком и за месяц не управиться.
Мелькнула мысль - в город вернуться попросить коней да людей у батюшки, да только поверит ли? Запрёт в тереме так, что и нос не удастся высунуть. Отогнала мысли невеселые, коли на роду написана дорога дальняя, значит так тому и быть. Наклонила с почтеньм голову:
- Спасибо тебе, хозяйка лесная, за советы и поучения, поняла я зачем ты про выбор спрашивала. Коли Всеславу впрямь помощь нужна, то мой пусть к нему, только будь ласка, путь покороче укажи, чтоб быстрей дойти.
Отредактировано Заряна (2020-02-08 19:21:10)
Пригорюнилась Заряна, опечалилась, как про братьев услышала, так отчаянно на Ягу взглянула, что даже Еремея, с сердцем черствым, угрюмым грусть-печаль царевнина тронула. Глянул он на чародейку жалостливо, каркнуть было хотел, попросить за дочку Салтанову, но тут Яга снова слово взяла. Нахохлился Еремей, обозлился, настороженно на ведьму уставился, вот-вот перебить готов, заворчать на хозяйку свою. Но как словеса услышал, примолк, однако настороженного взгляда не опустил. Что же задумала владычица лесная? Вроде ни один век ее знает, а разгадать-таки до сих пор не сумел.
Ведьма платок красный на голове поправила, вприщур на царевну глянула, произнесла напевно:
- Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Не печалься, Заряна, о пути дальнем. Думками горькими лоб не хмурь. Помогу я тебе. Отплачу добром за добро. Ведь не побоялась ты в лес Темный кинуться, пересудов людских не испугалась. На просьбу мою откликнулась, книгу принесла и не торговалась вовсе, царской кровью не кичилась да стражей батюшкиной не пугала. Умею я благодарить, и слово мое не скоморошье. О том не беспокойся. Спать ложись, да не переживай ни о чем. Утро вечера мудренее.
Яга из-за стола встала да к лучинке, что на стене горела, прошаркала. Дунула на щепочку осторожненько. Та и разгораться стала ярко-ярко, словно огонь заполыхал. Еремей даже чуть к ведру с водой от испуга не кинулся. Подумал - пожар. Но дыма-то нет? Да и быть того не могло! Чай, не сараюшка крестьянская. Зажмурился птиц, а когда зенки открыл, то увидел, что снова в избушке находится. Исчез морок ночной, звезды растаяли.
Колдунья за столом дубовым сидела, над книгой склонившись, а напротив - царевна. А из окошка дорожка лунная по половицам путь проложила.
- Только уговор у нас будет, - добавила старуха. - Ворон мой с тобой отправится. Ты не смотри, что ворчливый он, злобный да неприветливый. Придет час - верную службу он тебе сослужит.
Еремей как услышал слова хозяйки своей, аж чуть со скамьи не грохнулся. Что же это делается-то? Ворон так удивился, что и не знал радоваться ему али ругаться на чем свет стоит. Но права была Яга - утро вечера мудренее. И потому Еремей на балку под потолок взлетел, голову под крыло спрятал и задремал.
[icon]https://c.radikal.ru/c12/1907/19/9b3ebbc1cbd5.jpg[/icon]
Хоть и страшно было царевне от услышанного, но еще страшнее было от того, что не знала, как братьям помочь, от того слова Яги слушала внимательно, слово боясь пропустить.
О ведьме лесной слухов разных много ходило, и плохих куда больше, чем хороших. Боялись люди ее колдовства им неведомого, может от того и наговаривали на Ягу, а может и правду баяли, кто знает. Но, как подступала беда неминучая, так сразу в лес пускались ведьмину избушку искать, молить о помощи. Не всем Яга помогала, но слух ходил - если дело правое, то поможет ведьма, не откажется.
Вот и сейчас Заряна смотрела на нее с надеждою, что поможет до Всеслава добраться, подскажет, как с бедою справиться и выручить брата старшего, да и про младшего больше расскажет, поделится, что там такого веселого.
Но, Всеслав, как же такое с ним приключиться могло? Воином он был доблестным, сильным и смелым, бойцом умелым, да и воеводой талантливым. Лет почти пять назад осмелели что-то кочевники стешанских степей, стали набеги устраивать на западные границы царства Салтанова. Так Всеслав с дружиною мигом их к порядку привел. После этого земли кочевников в Салтаново царство вошли вместе с кочевьями. Часть степняков пыталась за горы в Берестею уйти, самые, что ни наесть, разбойники, что земли царства грабили. Правда мало их осталось после встречи с дружиной Всеславовой, а дошли или нет не знает никто. Много тайн спрятано в горах Западных, да и своими лавинами они славятся. Сказывают один чих может запросто лавину спустить.
- Да, о чем я таком думаю? - спохватилась Заряна. - Успокоилась, что Яга обещала помочь и уплыла мыслями. Колдовство уже кончилось, а я так на звезды и не успела взглянуть. Ничего, как-нибудь еще посмотрю, может случай снова представится.
Странное дело, но царевна и вправду успокоилась, хотела Ягу о младшем брате еще расспросить, да тут в сон ее потянуло. Сама не заметила, как примостилась на сундуке, приклонила голову на подушку Ягой подсунутую и заснула крепчайшим сном, чай за день больше, чем за полжизни приключений встретила.
Озеро, что возле терема, круглым блюдцем, раскинулось, наконец, от оков льда вызволилось. Ровная, чистая гладь воды, замерцала в лунном серебряном свете. Над лесом Темным, царила ночная тишина. Разве что филин проухает, ветер прошумит, да замерзшие, "уснувшие" на зиму родники, нет-нет, да проснутся, зажурчат.
Любила Ягишна лес родной. Каждую букашечку, каждую былинку в нем чтила да лелеяла. А то, что сердилась порой на нерадивых обитателей его, так это только в сердцах, как на детей малых, проказливых. Без злобы черной. Ядвига больше к людишкам злопамятство имела. А лес? Но она не она будет, если в чертогах своих попустительство и баловство допустит.
Ведьма жадно сладкий весенний воздух вдохнула, довольный взгляд на сад, что возле терема раскинулся, бросила. Заулыбалась.
Не зря вчера ворожила. Не зря колдовство сильное, из самых недрах земных, поднимала. Не зря силы свои до остатка саду яблоневому отдала. Всё не зря.
Ночной, ласковый ветерок шелестел уже первыми листочками, что на деревьях проклюнулись. Глядишь, совсем скоро цвести начнет.
Ядвига не спеша к яблоням, что от глаза злого сокрыты были, приблизилась. За день, что после ворожбы пролетел, деревья заветные еще стройнее, еще крепче стали.
А Чудь по саду дымкой еле видимой скользила. Охраняла. Как и положено.
Яга к стволу яблоневу прислонилась, прикрыла глаза. Хорошо сразу стало.
Пусть и всю силушку она в прошлую ночь отдала без остатка, чуть жива осталась, но ныне усталости не чувствовала вовсе. Наоборот, по жилам огонь живительный бежал. Пустота и тревога из сердца исчезли, растаяли, как снег мартовский.
Плохо помнила ведьма конец ворожбы своей, после того как ветку срезала. Соки жизненные вмиг вытекли из неё, как из сосуда разбитого. Сознание едва на волоске держалось. Сердце захолонуло. Испугалась на мгновение, что уже и не поднимется. Но тут руки сильные подхватили её, словно былинку, сжали нежно в объятиях крепких, и закружилось все вокруг, померкло.
Очнулась уже в горнице. В печи огонек горел. Кавардак, что вчера Еремей учудил, был прибран: кадка, которая ворона по голове шмякнула, в углу стояла, а пол насухо вытерт да высушен. Еремей по кухне ходил деловито, на хозяйку свою осторожно поглядывал, а как увидел, что в себя пришла, подлетел осторожно. Глянула на него Ядвига, хмыкнула.
Вид-то у сподручника ее был виноватый-превиноватый, но врееедный.
Едва колдунья о помощнике своем вспомнила, как шорох крыльев над головой услыхала.
Еремей над садом покружил, да на ветку, рядом с хозяйкой сел. Хитрые, черные глаза на Ягу уставились испытывающе. Сердится, поняла Ядвига. Но ворчать да роптать вслух пока не решается. Видать вину свою чует еще. Ну и поделом!
Наконец, Еремей не выдержал (все же нрав у него был горячий, гневливый), просипел недовольно:
- Что это ты, ягодка моя, удумала? То столько годков меня возле себя держала, не отпускала, а тут невесть куды отправляешь? Боюсь я тебя одну-одинешенку оставлять! Кто тебя защитит, коли этот басурманин, колдун пришлый объявится? Серый-то, небось, коли выгоды не учует, даже носом не поведет. Сдалась ты ему, псине облезлому. Ему только сад твой и нужен. Потому и шатается сюда. Да ты и сама знаешь! Не зря вчера против него ворожила.
Еремей, как волка-оборотня вспомнил, нахохлился, ревнивый блеск в глазах пряча.
Ядвига, тираду выслушала, рассмеялась ехидно.
- Ну, а то, как же. Кто меня еще, кроме тебя, ворчаньем изводить станет? Некому больше. Ты один таков. Вчерась вон чуть не убил вовсе. Защитничек, - бросила Ядвига тычку Еремею. Тот смутился. Глаза спрятал. Не глядит. Но видит ведьма, как и стыд, и гнев, и досада в нем клокочут. Усмирить гордыню свою старается, да не может. За то и наказан был в свое время. Едва ведьма о каре вороновьей вспомнила, да о том, что еще ни один век ему бремя это нести, то вредность свою угомонила. Сжалилась.
- Не бойся за меня, Еремей Иванович. Али забыл кто перед тобой? И коли велю я тебе с царевной в путь дальний отправиться, то не от прихоти пустой и самодурства. Помощь мне твоя нужна в землях берестийских. Заряна-то, может девица-то и не глупая, храбрая, но зеленая совсем. Приглядеть за ней надобно. А мне в нужный момент службу сослужить. Трудно тебе придется, сразу говорю.
Еремей тут весь в слух обратился, ведьме на плечо перелетел, а та ему на ухо нашептывать стала, вразумлять. Тот слушал, кивал, да похихикивал.
[nick]Еремей[/nick][status]Ворон мудрый[/status][icon]https://wmpics.pics/di-C8FE.jpg[/icon]
Скоро ли сказка сказывается, да не скоро дело делается.
Ясно-солнышко едва верхушки деревьев позолотило, а старуха, ведьма лесная, уже котомку в дорогу дальнюю царевне собрала, да велела Еремею Заряну будить.
Но напрасно Еремей ворчливо полагал, что царевна, как пить дать, с зорькой вставать непривычная, а потому добудиться до нее одна морока будет. Небось упираться начнет да капризничать. Каково же было удивление птица, когда в избушку влетев, да за занавесочку, где царевна почивала заглянув, увидел, что перина аккуратно застелена, а Заряна уже в путь-дорогу поспешить готова.
Каркнул Еремей довольно, а у самого сердце в груди птичьей так и заухало. Неужели взаправду с царевной идти ему предстоит? Нет, не боялся ворон ни капельки дороги трудной. Наоборот, рад был в кои-то веки силы свои испытать, да показать чего стоит. Но и с хозяйкой своей разлучаться не хотел. Да что делать?
Заряна ворона побаивалась. Странный тот был. Вроде и к избушке-то ее проводил вчера, да перед ведьмой заступаться пытался, но видела царевна, как огнем злобным черные глаза его загорались, видела, что нрава он дикого, непримиримого. Вот как с таким в пути быть? Но делать нечего, боялась царевна колдунье лесной перечить. Коли велела та своему помощнику с ней в княжество Берестийское идти, то так тому и быть.
Вот только как ей до княжества добраться поскорее? Испугала её вчера Баба Яга, как про Всеслава поведала. Как бы не опоздать братцу на выручку! Далеко до него на своих двоих добираться.
Едва Заряна об этом горько задумалась, как в горницу хозяйка избушки вошла. Хитро на нее с Еремеем взглянула, да бросила:
- Доброго утречка, Заряна свет Салтановна! Не передумала ли еще в дорогу дальнюю отправиться? Не передумала ли братца родного спасать броситься? Коли страшно тебе стало, да поняла ты, что не выдюжишь, то Еремей вмиг тебя до Китеж-града проводит. Чай обыскались тебя все там.
Удивилась словам этим царевна. Обиделась даже немного, но досаду проглотила, ответила гордо:
- Нет, хозяйка лесная, слово мое твердое. Не поверну я назад, пока братьев не выручу. Сама же говорила - кровь царская не водица, что в кадке тухнет. Негоже мне с пути сворачивать трудностей испугавшись.
- Ну коли так, то помни: слово - не воробей. Сама ты этот путь выбрала. Обратной дороги не будет.
Яга на скамью котомку холщевую бросила.
- Вот, подарочек тебе мой напоследок. Коли трудно тебе придется, то используй один из трех даров, что в котомке лежат. Но только помни, каждый дар только один раз использовать можно.
Тут ведьма на сподручника своего строго взглянула:
- А ты, Еремей, нрав свой попридержи, понял? И не вздумай перед царевной выкобениваться.
- Обидеть хочешь? Укоряешь понапрасну? - возмутился ворон. - Нашла чем попрекать. Лучше б ты, карга старая, подумала, как нам с царевной до княжества добраться. Не на своих двоих же туды переть?! Так мы и за год не дойдем и останутся от братца ейного одни косточки белые да слезы горькие.
- Попрекаю, потому что знаю, что говорю. Учить меня вздумал! - вспылила колдунья, на ворона рукой замахнувшись. - Дурак в перьях.
Заряна котомку схватила и, чтобы ссору угомонить, быстрее голос подала:
- Спасибо, хозяйка лесная. Спасибо за помощь твою. Во век не забуду.
Однако на ворона с благодарностью посмотрела. И то, правда! Неужели Баба Яга их так и отпустит по кочкам, да по болотам до княжества добираться? "Эх, лучше бы сапоги-скороходы подарила" - проворчала про себя царевна, котомку через плечо перекинув, и поскорее на крыльцо выбежала. Не хотелось ей слушать, как колдунья с вороном ругаются. Но те спорить прекратили, вслед за царевной вышли. Неужто одну оставлять не хотят?
Но едва царевна за порог вышла, то опешила. А Еремей так тот и вовсе громко раскаркался, захохотал трескуче, радостно. К Яге подлетел, на плечо сел, голову чернильную виновато склонил:
- Уж, прости меня, дурня! Служить буду тебе верно, не сумневайся в том!
Над полянке да над избушкой, гуси-лебеди летали. Как царевну с колдуньей завидели, возле избушки опустились. Зашипели.
Заряна как увидела птиц белых, руками всплеснула. Неужто не снится ей? Обернулась царевна к ведьмой древней, слово молвить хотела, да Яга дочь Салтанову опередила:
- Не радуйся раньше времени, царевишна. Да не думай, что дорога легкой окажется. Мои гуси-лебеди помогут тебе перебраться через царство Салтаново, да только до границы княжества Берестийского доставят. А там, - усмехнулась Яга, - дальше уж вы сами.
[icon]https://c.radikal.ru/c12/1907/19/9b3ebbc1cbd5.jpg[/icon]
Сами- то мы сами…да только вот…
Царевна, пока наставления ведьмы слушала, глаз с гусей-лебедей не сводила.
Птиц много разных при царском дворе числилось. И павлины, и цапли хохлатые, и фламинго розовые из-за дальних морей привезенные, а попугаев, что каждый солидный купец долгом считал в подарок привезти, десятка два точно бы набралось. Салтан однажды даже разгневался, когда некоторые, особо царицей любимые, речи его стали копировать. Велел всех попугаев собрать и на птичий двор сослать. С тех пор и горланят там, каждый по-своему.
Гусей Заряна и без того навиделась. Их почитай в каждом дворе наберется не меньше дюжины, в царском птичнике и вовсе не счесть. А вот лебедей царевне вблизи повидать не пришлось. Не было в Китежграде лебедей с того времени, как Царевна-Лебедь, в бытность свою царицей Китежградскою, запретила их не то, что на пирах на столы подавать, а и даже в неволе держать. С тех пор лебединый клин только два раза в год и видели. Осенью, когда лебеди из земель северных в южные края улетали, да весной, когда путь их обратно лежал.
В народе, правда, байки ходили, что один раз прилетала-таки в Китежград стая лебединая. Дело то давнишнее сказками- небылицами обросло. Мол, опустилась на воду поздним вечером в заводи за городским мостом стая белоснежных птиц. Пол Китежграда сбежалось тогда подивиться на них, на красоту, давно невиданную, посмотреть. Кто успел, тот и посмотрел, потому что утром их в заводи уже не было.
Заряна же разве что на картинах да росписях лебедей видела, от того и любопытно было ей сейчас посмотреть. Вот только, как же с ними лететь? Хоть и крупнее гусей, но не настолько, чтобы на спину сесть.
Хотела царевна про то спросить, да вожак что-то прошипел, гуси-лебеди в стороны разошлись, а между ними откуда ни возьмись сеть шелковая лежит. Гуси ее за края клювами подхватили, крылья расправили.
Удивилась Заряна, замешкалась, но тут Еремей ей в ухо как гаркнет: «Что стоишь? Иль гамака никогда не видела?!» Да так гаркнул, что ноги сами подкосились, упала царевна в сеть шелковую, а гуси-лебеди только того и ждали, взмахнули крыльями, в небо взвились. Заряна и ойкнуть не успела, только зажмурилась.
А когда глаза открыла - сердце с испуга замерло - избушка стала совсем крохотной, болото - что кольцо на узорчатой скатерти, Ильмень, ниткой темною вкруг Темного леса к морю тянется, где на самом краю Китежград, как игрушки детские, крышами цветными рассыпался, а у самого горизонта в зыбком мареве едва заметным росчерком горы обозначились.
Отредактировано Заряна (2020-04-27 22:42:26)
Еремей был мрачен больше обычного. Черное, но горячее сердце его билось в птичьей смоляной груди, как молот о наковальню: тяжело, быстро, громко. Пока царевна восторженно пялилась вниз, на проплывающие мимо красоты земные: леса зеленые, речушки да озера, на деревеньки да тракты - птиц хмурился да сердился всё пуще. Вниз, на родную землю-матушку, не пучеглазил (чего он там не видел), а всматривался вдаль, али вдруг, наоборот, назад вглядывался.
Гуси-лебеди, хоть и не стрелой стремительной по небу блакитному неслись, (все же сети тащили), но и не медленно сквозь облака белые да пушистые летели. Поначалу ворон бодро летел, ничуть не отставая от стаи, а порой даже и вовсе вперед залетал. Но вскорости и он, ворон пусть и древний, но еще далеко не дряхлый, притомился.
Гуси-лебеди же белым росчерком по небу скользили без устали.
Еремей, время от времени, в сети, к царевне подсаживался, грел Заряну горячим своим крылом. Здесь-то, так от земли далече, ветер свистел безумный, холодный. Но разговоры ворон не разговаривал. Во-первых, тяжело было шум ветра перекричать, а во-вторых, думы у него были не сахарными, чтобы лясы точить. Да и не любил он с чужаками беседы беседовать. А царевна, та еще свистулька, как ни вглядывался ворон, как ни всматривался, но так и не смог разгадать девицу. Почти все людишки для него - открытая книга. А эта вот странная, непростая. Недаром, кровь царская.
С одной стороны уж не дура ли, что к Яге поперлась? Подумаешь, братцы. Не девице об таком беспокоиться. Не ее ума это дело! Сидела бы в тереме, сказки бы слухала, да женихов привечала. С другой стороны, раз не побоялась и книгу выкрасть, и к избушке дорогу найти, значит умеет на своем настоять, бесстрашие и храбрость имеет. А это, в общем-то, для девицы-то, и вовсе редкость. Недаром ведь даже сказки да песни о таких слагают.
Тут Еремей криво ухмыльнулся, да так, что рожа его перекосилась недобро, а в зорких чернильных глазах угольки вспыхнули. Припомнил он, как Яга вчера ворожила, да что царевне молвила: не только сердобольность да страх за братьев царевну в путь кинуться заставили. Ишь, ведьма лесная! Верно подметила.
Как вспомнил ворон хозяйку свою, так сердце у него снова изнывать да стонать начало.
Уж много-много лет он с владычицей лесной бок о бок жил. И хоть злился на неё порой, ненавидел да гневался, но не покидал надолго. А теперича как же быть? Кто знает, как оно обернется, приключение это? И злость, и ревность, и страх, и беспокойство, и любовь - всё скрутилось, запуталось в клубок колючий: не распутать, не размотать.
Долго ли, коротко ли скользили они по небесам голубым, но, когда уж солнышко за горизонт клониться стало, почуял Еремей как воздух, будто потеплел, ветер ослаб, а гуси-лебеди все ниже и ниже лавировать стали.
Вспорхнул ворон из сетей, вгляделся вперед зорко. Далеко, но с каждым взмахом крыла все ближе и ближе, разверзлась пустыня: и то краснела в лучах заходящего солнца, то золотилась остроконечными барханами.
Ветер принес жаркий, удушливый воздух раскаленного песка. И чего-то еще... Давно позабытого, но едва неуловимо знакомого. Давно, еще в прошлой жизни, и, наверное, еще сто лет до неё, знал Еремей это позабытое чувство. Еще никогда, даже в тот короткий миг, когда прошлой ночью человеком обернулся, он не вспоминал так явственно, как вспомнил сейчас. Пустыня неожиданно принесла ему сладкий запах горькой свободы. От неожиданности Еремей позабыл как дышать, потом опомнился, задышал часто-часто, сипло, отрывисто. И чтобы Заряна не разглядела, что глаза ворона вдруг стали мокрыми, взлетел повыше.
[nick]Еремей[/nick][status]Ворон мудрый[/status][icon]https://wmpics.pics/dm-C8FE.jpg[/icon]
Вы здесь » Записки на манжетах » Магические миры » В некотором царстве... Эпизод 5. Дороги, которые мы выбираем.
