Когда вечером молодым людям сообщили о том, что в дом мистера Шарпа прибыла гостья, особого впечатления эта новость на Джолиона не произвела. Причиной тому была, видимо, не лучшая осведомленность о семейных делах приятеля, и то, что «дядюшку» посетила еще одна родственница, не стало для Джолли удивлением.
А к утру он и вовсе запамятовал об этом неожиданном приезде, и его мысли были обращены только к предстоящему дню, который, впрочем, ничего особенного не сулил, кроме ежедневных развлечений. Но Джолиону еще не успела наскучить эта деревенская жизнь, хотя ничего не говорило против того, что вскоре скука его все же настигнет.
Спустившись к завтраку, Джолли обнаружил в столовой только Чарльза, сидевшего в гордом одиночестве. Рэдфилд, уже с утра чувствовавший себя бодрым (деревенский воздух явно шел ему на пользу), весело поприветствовал приятеля и присоединился к завтраку.
- Мы ждем гостей? – поинтересовался Джолион, не обойдя вниманием количество приборов, лежавших на столе.
С тех пор, как молодые люди гостили в имении у «дядюшки» (Джолли мысленно именовал его только так), Редфилд то и дело знакомился с новыми людьми. А это ему всегда нравилось, вне зависимости от того, какие чувства вызывали после эти самые новые знакомые.

Ребекка решила, что пора. Увиденного и услышанного было достаточно, чтобы сделать выводы, выводы эти были благоприятными. Перед ней была особенная порода скучающих молодых людей, повес, вынужденных довольствоваться чопорными развлечениями провинции с чинными девицами, фортепьянными экзерсисами и разговорами о турнепсе.

Бекки немедленно извлекла из своего богатого репертуара уловок улыбку королевы в изгнании, неизъяснимо благородную, чуть грустную и загадочную. Загадочность для интриги, благородная грусть – чтобы молодые люди не решили, что вдова в стесненных обстоятельствах - легкая добыча.

Тихонечко отойдя на несколько шагов, Бекки оправила платье. Нежным, хорошо поставленным голосом произнесла «Доброе утро, Мэри» (хотя Мэри не наблюдалось в обозримом пространстве), мелодично рассмеявшись, погладила кошку, так кстати оказавшуюся на пути, словом дала возможность молодым людям в столовой услышать и оценить ее приближение. И приготовиться.

- Доброе утро, господа, - улыбнулась она, представ перед глазами публики (пока не восхищенной, но хотелось бы надеяться на лучшее). – Боюсь, здесь нет никого, кто представил бы нас друг другу… я миссис Шарп, вдова Генри Шарпа, приехала вчера вечером. Мистер Шарп был столь любезен, что пригласил меня погостить.
Утренний свет, щедро льющийся в окна столовой, выгодно оттенял и рыжие волосы хорошенькой вдовы, и ее туалет.

Когда за дверью послышался женский голос, Джолли тут же отвлекся от еды, и внимание его приковалось ко входу.
В столовую вошла молодая женщина, и Редфилд поднялся с места, как и следовало. После того, как Чарльз представил его, молодой Джолион склонил голову в знак приветствия и произнес:

- Доброе утро, миссис Шарп.

У него было буквально несколько секунд, чтобы оценить эту женщину, и Джолли отметил, что миссис Шарп довольно привлекательная особа, рано овдовевшая и еще сохранившая свою молодость. Вот, пожалуй, и все, что успел он разглядеть в ней за то время, пока трое молодых людей знакомились.

Лично Джолли не имел знакомства с тем самым мистером Шарпом, супругой которого некогда приходилась эта леди. Но, кажется, он слышал о нем упоминание в то самое время, когда приятели только направлялись в «Папоротники».
Или не слышал, но наличие некоего кузена-Шарпа у Уэнтворта показалось таким естественным, что удивлению не было места. Впрочем, для Джолли еще с вечера, как то уже упоминалось, присутствие в доме некой родственницы (а тогда ему казалось, близкой) было вполне нормальным явлением.

Пробуждение мистера Шарпа прошло под знаком едва ощутимых болей в большом пальце левой ноги и смутных воспоминаний о вчерашнем вечере. Ричард Шарп пошевелился, стянул с лысеющей головы ночной колпак с кисточкой, отчего редкий седой пух встал дыбом, и немузыкальными воплями призвал лакея.
- Доктора, - коротко приказал он, отталкивая от себя кувшин с водой и тазик.
Кончик носа долговязого лакея нервически задергался.
- Доктор… э-ээ… Добсон рано утром уехал в Блэкберн-холл, за ним прислали экипаж. Кто-то заболел. Какая-то дама.
Несколькими лаконичными фразами мистер Шарп выразил свое отношение к дамам вообще, Блэкберн-холлу и его обитателям в частности, и грейвудскому эскулапу, который променял постоянного пациента на пустяковый нервический припадок одной из дам (в том, что ничего серьезного в Блэкберне приключиться не могло, он почему-то не сомневался), и приказал подать одежду.
К завтраку хозяин «Папоротников» спустился через три четверти часа, когда за столом уже сидели племянник, его приятель, и миссис Шарп в легкомысленном утреннем платьице и с сияющей улыбкой на лице.
- Доброе утро, сэр, - поклонился Хиггинс, отделяясь от стены и изображая на лице подобие участия, - прикажете подавать яйца-пашот?
- Подавайте. И уберите со стола лишний прибор.
- Но доктор может верну… - заикнулся было дворецкий, но тут же понял свою оплошность и почтительно умолк.
- То-то же. Кто не работает, тот не завтракает, - кресло под мистером Шарпом печально всхлипнуло, - и кто же заболел в Блэкберне? - маленькие злые глазки принялись буравить поочередно чересчур довольные (так ему показалось) лица племянника и мистера Редфилда.

Глаза Ребекки коварно блеснули. Благослови Господи болтушку Мэри, благодаря горничной у гостьи была в запасе свежая, пикантная сплетня, которой она могла развлечь мистера Шарпа. А Бекки сильно подозревала, что именно тот, кто сумеет развлечь деспотичного хозяина «Папоротников» заслужит его благоволение. И в этом благородном деле у нее была фора перед джентельменами, так что грех не воспользоваться случаем.

Наклонившись к старику, улыбаясь лукаво, она прошептала:
- Если пожелаете, мистер Шарп, я удовлетворю ваше любопытство. Этой ночью в Блекберн-холле разыгралось премилое действо, с призраками, чувствительными барышнями и небольшими скандалами!

Добавив, таким образом, немного перца в завтрак старика, Ребекка отдала должное содержимому тарелки. На лице молодой женщины играла скромная улыбка. Чем хороши сплетни – их всегда можно приукрасить, а для удовольствия мистера Шарпа Бекки готова была состряпать из блюда, поданного ей утром горничной, угощение, достойное королевы. Если, конечно, той нравится слушать о скомпрометированных призраками девицах.

Бекки подумала про себя, что в окно ее комнаты даже метла не пролезет, а черная кошка, если и протиснется, то обдерет себе все бока, но двусмысленный комплимент оценила по достоинству, так же как небрежно брошенное мистером Шарпом предложение задержаться в «Папоротниках» больше, чем на неделю. Если брать во внимание то, что нынче ночью ее едва не выставили под дождь, дела молодой вдовы явно шли в гору. Успех следовало закрепить, и Ребекка решительно отодвинула от себя тарелку.

- Мистер Шарп, - в притворном смущении ахнула она, удачно дополнив его лукавой улыбкой, от которой на свежих щечках женщина заиграли аппетитные ямочки. – Неужели мы будем так жестоки, что позволим слухам скомпрометировать юную леди? Давайте попробуем обойтись без имен, так будет куда милосерднее. Итак, представим себе, что у хозяина одного поместья есть племянница, не сомневаюсь, что особа в высшей степени достойная, хотя и, возможно немного впечатлительная, как все нынешние барышни…
Ребекка многозначительно замолчала, давая возможность всем присутствующим заполнить пробелы в ее рассказе именами, а что имена эти будут верными, она не сомневалась.

- И вот хозяин этого поместья, вместе с племянницей отправился на прием, уверена, он прошел прекрасно, но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и хозяева вместе с теми гостями, которые остались на ночь, отправились спать, как и юная барышня, о которой идет речь. Вероятно, ее дядюшка, а так же хозяин дома очень удивились, когда ночью барышня обнаружилась в другом крыле дома, весьма далеко от своей спальни, в виде, не совсем подобающем порядочным девицам. В свое оправдание эта юная леди заявила, что ее позвал призрак, она пошла за ним, а потом он не выпускал ее. Вот такие пылкие призраки, мистер Шарп, водятся в ваших местах, - закончила она с очаровательным смешком.
Собственно, сколько в рассказе правды, сколько выдумки – какая разница! Имен миссис Шарп не называла, так что никто не сможет обвинить ее в том, что она своими сплетнями компрометирует кого-либо.