На следующий день она ждала его с самого завтрака, но он не появился. Не пришел он в девять, в десять, в одиннадцать и даже в полдень, когда Серж и Натали, усиленно делая вид, что не замечают его отсутствия или ее ожидания, повезли Катю на прогулку в Версаль. Ничего она там не увидела и не запомнила, как и вообще не запомнила ни одной детали того дня, заполненного томительным ожиданием, когда же он появится: повернет ли из-за угла, войдет в дверь, постучит в номер, поднимется навстречу им из одного из кресел холла. С не меньшим упорством ждала Катя на другой день, на третий. Уже не его, хотя бы письма, потом записки, потом двух строчек - любой мелочи, которая могла бы объяснить, успокоить, смягчить.
Катенька Пересветова даже не представляла себе, насколько ее волнение очевидно ее сестре и зятю. Серж хмурился и нервничал, все просил жену поговорить с сестрой. Натали собиралась, но не могла решиться. Наконец через неделю, когда она вошла в комнату Кати и ровным тоном сообщила, что уже становится слишком жарко и прохлада Женевского озера ждет их, та не выдержала и, пряча глаза и волнуясь, выразила сомнение и опасение, не случилось ли чего-нибудь неприятного с Михаилом Аркадьевичем, обещавшемся быть и приходить, но так ни разу и не явившемся, не стоит ли послать узнать - ведь Серж знает, кажется, где тот остановился.
Натали помрачнела, подошла к Кате, растерянной птичкой застывшей возле окна, обняла ее, поцеловала крепко в щеку и, глядя в ее испуганные глаза, тихо, но твердо сказала:
- Запомни, дорогая. Мужчина пропадает только в одном случае. Если он не хочет больше приходить. Только тогда. Ты поняла?
И Кате ничего не оставалось, как только кивнуть и согласиться, чтобы потом, уже ночью, горько выплакать в подушку всю обиду на первую встреченную на своем женском пути несправедливость.
Эпизод завершен.
