В это утро Фэй проснулась рано, еще даже до младшего, чувствуя себя несколько разбитой и невыспавшейся. Дейв ворочался всю ночь, будил этим, под утро что-то часто и громко заговорил во сне, отчего Фэй проснулась с неприятным чувством страха. Спать уже было невозможно, и она вскоре тихо выскользнула из спальной и спустилась в кухню, решив потратить навязанное время тишины на то, чтобы в покое и одиночестве выпить первый за день кофе.

Кухня была залита неярким светом осенних сумерек, как обычно в утренние часы. Неприятное послевкусие ужаса пробуждения отступало, оставляя место покою и умиротворению. Вскоре с лестницы скатился Клайв, в одном ботинке и наизнанку надетой футболке, следом осторожно ступал Генри. И оба, конечно, затребовали завтрак. Потом, перемазанные молоком - остановить, чтобы умыть, было невозможно, - выбежали за дверь. Фэй отправилась следом, села на скамейку, с улыбкой наблюдая за возней мальчишек.

- Привет, Линда, - Фэй махнула появившейся возле своего дома соседке.
И вспомнила, что не рассказала про сегодняшнюю договоренность Дейву. Как же это она умудрилась? Линда была свежа, хороша и улыбчива. Как-то по-особенному счастлива. И - дело было немыслимым - даже не остановилась поболтать.
- Потом, потом, мы готовимся к барбекю, - замахала руками и улыбнулась, словно обещая невероятный сюрприз, требующий особенной вдумчивой подготовки.
- Ладно, - Фэй немедленно почувствовала легкую пристыженность от того, что вот уже четверть часа ничего не делает, кроме как смотрит на играющих детей, и вернулась в дом.

В кухне ее встретил неубранный стол, немытая посуда и рассыпанная по кухне еда Черчилля: премьер обладал завидной неряшливостью, от которой, правда, страдал не он. Дейв спустился чуть позже.

- Да, я забыла тебе вчера сказать. В одиннадцать. Линда только что подтвердила. Выглядела так, словно затевается что-то особенно веселое.

- Да, я готова, конечно. Это же барбекю, а не званный обед, - пожала плечами Фэй. - Мы с мальчиками ждем тебя.

Она вышла во двор. Клайв и Генри по-прежнему возились с Черчиллем, что сказалось на их внешнем виде. Может, их стоило переодеть? "Брось, это же и в самом деле барбекю", - чуть не засмеялась сама себе Фэй, оглядывая свои удобные брюки - можно и гостям показаться, и с детьми повозиться - и надетый на легкую нарядную блузку джемпер. - "Это на тебя миссис О'Доннован так действует". Миссис Сдоба, как они с Линдой называли маму рыжих близнецов, была в идеально отглаженном платье, подол которого был подшит идеально же белой кружевной каймой, и смущала Фэй сжимаемой в руках корзинкой, намекая на то, что сама она не побеспокоилась о том, что принести с собой. Дурная местная привычка, к которой она не чувствовала никакой склонности. Движения миссис О'Доннован были четкими: ничего лишнего. "Наверное, детей она целует точно по часам. Между пирожками и натиранием полов", - подумала Фэй. Близнецов ей было почему-то жалко.

Дейв вышел из дома и, как показалось Фэй, посмотрел на нее осуждающе. Она отвернулась к детям.
- Мы идем. Премьер, ты остаешься хозяйничать.

Черчилль серьезно посмотрел на хозяйку, дети неохотно от него оторвались, вытирая руки о ткань брюк.

- Ну же, Клайв, Генри... там есть еще дети. Хватит мучить собаку. На что вы похожи.
Влекомые обещанием ровесников, мальчики рванули к соседям, оставив далеко позади своих родителей. От дворика Вачовски по всей округе разносился умопомрачительный запах жареного мяса. Несмотря на наличие миссис О'Доннован, Фэй предвкушала приятный вечер за мясом, вином и разговором с Линдой. Та обещала ей показать обустроенную на чердаке мастерскую и готовые карикатуры. Подмышкой Фэй сжимала папку со своими набросками.

- Привет, - она громко поздоровалась и чуть недоуменно огляделась в поисках хозяйки.
Еще через пару мгновений Фэй застыла на месте, не сразу поняв, что суетящаяся возле жаровни женщина, облаченная в светлое платье и туфли на высоком каблуке, да еще и при полном макияже - это Линда.
- О Боже... - Фэй нервно хихикнула и, наклонившись к миссис Вачовски, доверительно прошептала. - Я не думала, что говоря про карикатуру, ты имела в виду это...

Вачовски улыбался каждому своей белозубой улыбкой, был готов пошутить сам и подхватить чужую шутку и проявлял поразительную активность, обычно не присущую его спокойному характеру. Этим утром, несмотря на судорожное ковыряние кухонного пола и двухчасовой сон, он чувствовал себя помолодевшим и обновленным. Конечно, главной причиной его отличного настроения являлась Линда, такая изящная в платье по фигуре, очень женственном, поджарившая на завтрак изумительную яичницу (порция для детей была в виде забавной рожицы) с гренками, чьи края не обуглились, с веселой песенкой подметавшая строительный сор – та Линда, о которой он мог сегодня говорить и говорить, с гордостью и восхищением. В следующий раз повод для подобной гордости представится, когда Джесси поступит в Йель на юридический факультет, а Лора научится выпекать такие же ароматные миниатюрные пирожки, как мамочка. При мыслях о будущем Пол веселел: будущее пугает лишь слабаков и нытиков, рыхлых и неуверенных, он же, Вачовски, любил строить планы. Все должно было идти по плану.
- Рады вас видеть на нашем празднике, – Пол поспешил навстречу мэру, чтобы пожать руку. – Нам повезло даже с погодой!
- Хороший человек удачлив во всем, что справедливо и неслучайно, – О’Доннован понимающе хмыкнул, проследив за полным нежности взглядом Пола на супругу. Жестом Вачовски предложил переместиться к столику с напитками и несколькими отрывистыми, условными фразами обрисовал ситуацию. Впрочем, любой, даже случайный прохожий, заглянув во двор дома Пола и Линды мог понять, что в этой семье царят идеальные отношения.
- Дэйв, как всегда пунктуален! Иди к нам! – заметив соседа, Вачовски приветливо замахал и кивнул, приветствуя Фэй. В его голове мелькнула злорадная мысль, что вряд ли миссис Пристли сейчас замечает присутствие кого-либо, кроме Линды.
Джесси подскочил к близнецам и что-то поспешно зашептал на ухо мальчику, косясь при этом на детей соседей и украдкой грозя кулаком Клайву. Лора, которую не брали участвовать в серьезных играх, накуксилась и, гневно притаптывая газон, прошагала к отцу.
- Свежо выглядишь, Пристли, – Пол подмигнул и послушно подхватил дочь на руки. Обвив папочку за шею, Лора скорчила гримаску Дэйву. – К счастью, мы тоже не можем пожаловаться на самочувствие.
На фоне музыкой звучали кулинарные термины.

- Да, я очень люблю пироги... особенно есть, - Фэй почти с ненавистью уставилась в безмятежное лицо миссис О'Доннован. - Особенно если их кто-нибудь испек... я имею в виду, кроме меня.

Что-то было не так. Она обернулась к Линде, и по ее спине пробежал легкий неприятный холодок. Подруга не подмигнула, не хихикнула украдкой и даже не повела бровью - лицо миссис Вачовски, совершенно непохожее на лицо миссис О'Доннован, почему-то показалось его зеркальным отражением. Линда несла какую-то дичь и выглядела не менее дико. Несмотря на то, что на ней наличествовали все достижения современной цивилизации - от пошитого идеальной машинной строчкой платья до столь же идеально лежащей на губах помады. "Дурацкая шутка", - насупилась Фэй, которая еще принимала происходящее за последствия ироничной фантазии подруги, но которой уже чудилось в воздухе что-то зловещее.

Вероятно, потому, что никто больше на шутку не реагировал. И если миссис О'Доннован еще могла не понять по причине своей недалекости, то вот Пол... Миссис Пристли была уверена, что Пол Вачовски подобного юмора бы не допустил. И уж точно не поддержал бы. И не казался бы таким довольным. Фэй беспомощно обернулась к мужу. "Ты ничего странного не замечаешь?" - хотела спросить она, но осеклась при виде Дейва, протягивающего ей бокал.

- Зачем тебе рецепт, если рядом есть Линда? - нервно хохотнула Фэй, исподволь наблюдая за подругой и почти умоляя ее улыбнуться в ответ на эту обычную их шутку.
"Зачем секрет пирожков миссис О'Доннован, если она рядом живет? Пусть печет на всех, чем ей еще заниматься?"
- Я выгляжу отвратительно, живу еще хуже. Дети болеют от местного воздуха. Все как обычно, не правда ли, Линда?

- Нет, у детей не заразно. Если здесь и есть что-нибудь заразное, то это явно не от детей, - Фэй судорожно глотнула крюшон и закашлялась. - Я думала, будет вино. Ты бы еще стрихнин подала.

Она злилась на Линду. Да, розыгрыш был почти гениальным, стоило признать, только вот из-за него миссис Вачовски уже добрую половину часа болтает о чем-то неинтересном и со старательностью на грани идиотизма раскладывает по тарелкам салат. И над кем тут шутят? А если это не шутка, то что? Линда проспорила мужу и теперь исполняет роль стэпфордовской жены? Хорошо, тогда действие для мистера Вачовски просим считать завершенным и начинаем следующее. Перемена зрителей и места.

- Линда, - Фэй подошла к подруге и потянула ее за рукав. - Ты мне обещала показать чердак. Кажется, все уже получили по куску мяса и по порции салата. У тебя ведь найдется четверть часа?
"Сначала ты мне расскажешь, что это все значит, а потом все будет, как обычно", - посылала она мысленные сигналы Линде. Чердак, где оборудована мастерская, наброски карикатур. Она покажет свои статьи. Пусть гостей пасет кто-нибудь другой.

- Да, я... я оценила, Линда, - Фэй стояла посередине чердака, окруженная полощущимся на сквозняке бельем, сжимала под мышкой папку со статьями и чувствовала себя...

Так глупо она еще себя никогда не чувствовала. Как если бы ошиблась дверью и вместо помещения с бассейном оказалась в зале для приемов. Это уже не было похоже на шутку. Ради розыгрыша можно надеть каблуки, дурацкое платье, сделать макияж и пожарить целого быка. Но устроить на чердаке сушилку... Господи, она совсем не знает Линду?

- И давно это у тебя, дорогая? Любовь к поиску различных способов для обыденных действий? Что будет потом? Полотенце специальной формы, чтобы удобнее вытирать посуду? Дощечка для нарезки картофеля соломкой и другая для морковки звездочками? Советую придумать специальную скамеечку, поднявшись на которую, удобно целовать мужа в висок.
Глаза Линды смотрели умиротворенно, без тени волнения, смеха, улыбки или понимания. Фэй стало по-настоящему страшно. Может, она тихо сходит с ума, и Линда никогда не рассказывала ей про рисунки, карикатуры и нелюбовь к лишним хлопотам?

- Линдаааа... - предприняла Фэй последнюю попытку. - Ты помнишь? Ты здесь хотела сделать мастерскую. И рисовать картины. Карикатуры. Миссис О`Доннован, миссис Сдоба и что там еще? Ты хотела их сегодня мне показать. А я принесла тебе статьи. Я ездила в Нью-Йорк, мы хотели туда в следующий раз отправиться вместе. Ты должна была поговорить с Полом. Что это за маскарад? В этом платье ты похожа на клушу, которая вот-вот раскудахчется. И что это за макияж? У тебя что-то не то с глазами стало.

- Если ты помнишь, то, конечно, волноваться нет никаких причин, - горько пошутила Фэй.

Линда ее не слышала, пропускала мимо ушей добрую половину вопросов, зато говорила о том, о чем ее не спрашивали. Фэй в жизни не интересовали вензеля на полотенце, с которым встречается чье-то лицо. И Линда это знала! Когда-то. Нет, она, Фэй Пристли, все-таки не сумасшедшая, и все помнит. А происходящее - это что-то чудовищное, чего быть не должно и не может. Что можно сделать с Линдой, чтобы она вдруг понесла такую околесицу? Фэй вдруг осенило.

- Послушай, Линда, - она взяла подругу за руки и крепко их сжала. - Ты ведь знаешь, что никогда так не думала. Что-то случилось, да? Что-то, чего я не знаю, что ты мне не рассказывала?
Что она знала о Линде? Почти ничего. За прошедшие четыре дня они много разговаривали, но еще больше оставалось пока в тени.

- Пол тебя заставляет так говорить и поступать, да? Он что-то знает о тебе и шантажирует, да? Ты боишься, ты что-то натворила в прошлом? Господи, не существует таких преступлений, за которые можно лишать человека самого себя. Расскажи мне, ну хотя бы намекни. Мы что-нибудь придумаем. Ну?

- Да пошли твои пиро... конечно, дорогая, - Фэй улыбнулась, довольно неубедительно и весьма кривовато. - Сначала пойду я. Я забыла тебе сказать, Линда, Пол просил тебя побыть здесь еще... минут десять. Это для чего-то надо. Ты как раз соберешь белье, а я пойду и... скажу ему... да, я вдруг поняла, что мне надо ему кое-что сказать.
Нет, Пол не шантажировал Линду: для этого у нее слишком безмятежный взгляд, без всякой тоски и тайных сигналов. Само выражение глупого счастья. Дело обстояло гораздо хуже.

Фэй развернулась и пулей пустилась вниз, прыгая через ступеньку. В другой раз у нее могло бы так ловко и не получиться: это только Клайв с Генри могут так носиться без риска растянуть лодыжку. Но злость, ярость и чувство обманутости и творящейся несправедливости добавляли ловкости и умелости, при этом совершенно лишая осторожности и продуманности. Миссис Пристли выбежала во двор и остановилась, ища взглядом виновника и противника.

- Фэй, дорогая, тебе не кажется, что Клайв ведет себя неподобающим образом? Его надо оттащить от Джесси, - раздался над ее ухом голос миссис О'Доннован.
Чуть в отдалении оба сорванца сцепились в отнюдь не дружеских объятьях, и Клайв тянулся с явным намерением укусить приятеля за ухо.

- Кажется? - тяжело дыша Фэй уставилась на одну из новых приятельниц. - Отнюдь. Я считаю, что это просто великолепная идея.
Она подошла к Полу, попутно сняв со стола бокал с крюшоном, встала к нему вплотную и ткнула бокалом куда-то в область солнечного сплетения, как будто мистер Вачовски был огромным фужером, с которым она собиралась чокнуться.

- Ну что, Пол, твоя работа? - тихо прошипела Фэй. - Чем ты ее накачал? И давно? Что ты с ней сделал? И не делай вид, что ты меня не понимаешь.

- Да ты просто бредишь, Пол, - задохнулась Фэй негодованием.
Она наивно надеялась, что тот хотя бы смутится, хотя бы ненадолго потеряет дар речи, чихнет от того, что ему стало неуютно, но мистер Вачовски, пусть и удивился, остался невозмутимым, даже произнося фразу с сильным привкусом сумасшествия. И ведь ей нечего ему противопоставить! Фэй могла изойти криком, но вот вызовет это хотя бы в ком-нибудь понимание? Она ведь и сама ничего не понимает. Локоть неприятно заныл, и в силе, с которой его сжимали, и в голосе, недвусмысленно угрожающем, для Фэй было одно: она угадала. Непонятно, в чем и как, но угадала.

- Поубавь свой пыл, мистер Вачовски. Я не знаю, что это - наркотики, гипноз или какая-то другая чертовщина - но когда Линда придет в себя, я поговорю с ней. И докопаюсь до истины, чего бы мне это не стоило, - Фэй пылала праведным бешенством, и ее шепот постепенно повышался до крика, уместного на заполненной взволнованной толпой площади. - Ты лишишься своего крюшона и мяса по-итальянски, Пол. Ничего, от этого еще никто не умирал. В отличие от наркотиков. И отпусти мой локоть.
Фэй дернулась, пытаясь высвободится, и все содержимое бокала оказалось на идеально отутюженной рубашке соседа.

Линда Вачовски возникла в дверном проеме – воплощенная тревога и огорчение. Впрочем, огорчение и тревога ее относились отнюдь не к конфликту мужа и подруги, и не к драке детей. Первое, что привлекло ее внимание, это пятно от крюшона на безупречной рубашке Пола.

- Дорогой, позволь мне тебе помочь, - проворковала она, оказавшись рядом с супругом в мгновение ока. Огорчение ее отнюдь не портило, наоборот, придавало особую мягкость нежным чертам. – Обещаю тебе, не останется даже малейшего следа! Немного соли, потом замочить в холодной воде… Не правда ли, миссис O’Доннован? Рубашка снова будет как новая! Дети, на кухне вас ждут сладости, пожалуйста, помойте руки перед тем, как их брать! Фэй? Мистер Пристли, неужели вы уже уходите? Как жаль, позвольте положить вам с собой немного мяса и пирожков!
Взгляд Линды Вачовски просил, нет, прямо таки умолял Дэйва позволить ей обременить его кулинарными изысками.

- Да, дорогая Линда, но позволь тебе посоветовать добавить еще немного соды. Можно, конечно, прокипятить, но это так портит ткань!
Супруга мэра шагнула к Линде, словно дамы решили выступить единым фронтом против пятен и прочих несовершенств. Обе достойные жительницы Степфорда устремили свой осуждающий взгляд на Фэй Пристли, которая, как раз, показала себя этим утром отнюдь не самым достойным образом. "Какая жалость", - казалось, думали они. - "Какой стыд".