Католический монастырь Святой Бригитты пожалуй был единственным местом, которое действительно нравилось Рианнон на Туконе. Форкс не отличалась особой набожностью, хотя атеисткой её тоже назвать сложно, бывали в её жизни ситуации, когда казалось ей уж точно повезёт, она словит пулю в лоб и окажется в цинковом гробу, ан нет, по какой-то неведомой случайности она оставалась в живых. Это феерическая способность выживать при любых обстоятельствах заставляла задуматься над чем-то важным и даже вечным. Например, её посещали мысли о Боге. Ну, или о том, кто сотворил их бренный мир и позволял Форкс топтать землю под ногами. Она не верила ни в ад, ни в рай, ни в чертей, ни в ангелов, так что едва ли она соотносила себя к одной из мировых конфесий. Но знала наверняка, что есть судьба, которая иногда была исключительно милостлива к её персоне. Правда, не в этот раз.
Джейн бесцеремонно справился с щеколдой на калитке, вырвав ту с корнем, Риа лишь недовольно поджала губы. Внутри было на удивление тихо, журчала вода в фонтанчике, птицы гуляли, лениво щипая что-то на мощённой красивым кирпичом алее. Живописная картина по сравнению с тем, что творилось за стенами монастыря. К троице тут же подошла молодая монахиня, вежливо сообщив, что мужчины войти не смогут.
- Добрый день. – Форкс расплылась в вежливой улыбке. – Да, мои телохранители подождут меня снаружи. – выразительный взгляд на Мэла и Джейна. – Помолиться, капитан Рейнольдс, в святой обители молятся, а вы, наверняка уже поняли, что монастырь женский, мужчинам вход запрещён. – Кобб тем временем бесцеремонно водрузил свою лапу Рие на плечо, женщина немедленно скинула конечность и сверкнула глазами. – Вы собираетесь здесь переполох поднять? В этом монастыре одни женщины, решили перестрелять монашек? – понизив голос до шепота, спросила Форкс у своих спутников. Говорила она тихо, так, что едва ли молодая девушка могла её услышать.
- Я войду в монастырь, заберу Будду. И вернусь. Всё равно единственный выход отсюда это та калитка. – женщина махнула рукой туда, откуда они только что вышли.

- А чем монашки хуже других? – ухмыльнулся Кобб, когда воровка дала понять, что категорически возражает против погрома. Но Мэл, как ни странно, поддержал ее. Жаль, веселенькое могло бы быть дельце.
- Конечно, провожу, - согласился здоровяк, снова кладя свою руку на плечо девице и подталкивая ее вперед. – Прошу вас… леди!
Молельня, к которой вела мощеная дорожка, со стороны казалась довольно узкой. Но, когда специалист по связям с общественностью заглянул внутрь нее, чтобы проверить – пусто ли помещение, выяснилось, что места там достаточно даже для того, чтобы танцы устроить.
Внутри молельня была довольно светлой – хорошо, в таком помещении труднее спрятаться. Напротив входа красовалась статуя женщины в балахоне, видимо той самой святой Бригитты, перед ней были небольшие ступеньки, по бокам канделябры или что-то подобное, утыканные кучей мелких свечей. Вдоль стен тянулись ряды тонких и высоких колонн, за ними не укроешься. Окна узкие – мышь не пролезет. Черный ход перекрыт… В общем, воровке было не сбежать.
И, оставшись удовлетворенным предварительным и быстрым осмотром, Джейн потеснился, позволяя пройти внутрь девице.
- Прошу, леди! – хмыкнул он и тут же отыскал взглядом Мэла, собираясь убедиться, тот скрылся из поля зрения.
Вряд ли воровке так срочно приспичило облегчить свою душу. Скорее всего, Будда был спрятан где-то здесь. И Кобб собирался использовать план капитана в своих целях: дождаться, пока Рианнон найдет статую, забрать ее у нее, а саму девчонку пристрелить под предлогом попытки к бегству… Вот тогда они с Мэлом будут квиты.

Реализовать свой план в полной мере не получилось. Сопровождающие девчонки слишком нервничали и торопились, так что еще раньше, чем Питер успел достигнуть нужной ему колонны, в дверном проеме замаячила фигура «шкафа» и наемнику пришлось срочно импровизировать, что значит хвататься за ближайшую колонну и, упираясь ногами в удобных тапочках на мягкой подошве о камень и цепляясь пальцами за малейшие выступы, как можно быстрее подниматься вверх. Слишком высоко забраться не получилось: громила уже ворвался в молельню, так что продолжать движение - значит лишь привлекать своим мельтешением его внимание. И Питер замер, обхватив колонну руками и ногами, трепетно прижавшись к ней. А этот идиот, не видя перед собой ничего, кроме мертвой девчонки, ворвался внутрь, ругаясь и шаря повсюду в поисках Будды. Ну, понятно. Это людишки ничем не лучше его: плевать на жизнь, главное - полмиллиона кредитов, нашедших свое воплощение в виде статуи и сейчас греющие наемнику область примерно в районе груди-живота. Может быть забрать находку и сбежать? Конечно, наниматель рад не будет, но кто его спрашивает? Он и Питера-то послал на это дело не только из-за его выдающихся качеств по умению решать любые проблемы, а потому что считал, что Питер следует древнему кодексу чести, не позволяющему убивать нанимателя и обманывать его. Ну да, все так и было. Вот только если читать то, что написано в кодексе мелким шрифтом да на обратной стороне, получалось, что если видишь деньги, много денег - хватай и беги, а если ты так не сделал, то дурак ты полный. Так что Альберт Глоп может ждать сколько угодно.
Однако, прежде всего надо было сбежать отсюда. И лучше это сделать прямо сейчас, пока второй тип еще только на подходе - бессмысленных убийств и сражений Питер тоже не любил. Однако соскочить так просто и броситься в дверь не позволяло расстояние, а значит нужно ненадолго, на пару мгновений, оглушить «шкафа» и выскользнуть прочь.
Хорошо было бы сейчас, словно птица, спорхнуть и долететь прямо до громилы. Хорошо было бы совершить головокружительный прыжок, налетая на врага подобно коршуну. Но.. это было хорошо и красиво в теории, на практике же была вероятность оказаться подстреленным и, будто птица с подбитым крылом, прыгать затем по земле, истекая кровью. Нет уж.. Питер соскользнул вниз, пользуясь тем, что громила стоит к нему чуть ли не спиной, а затем бросился вперед, мягко ступая по полу, едва касаясь его мысками, в руке сверкнул нож, должный послужить поначалу дополнительной защитой, а в другой руке - нунчаки. Взмах и удар..

Понимание, что сокровище было так близко, но ускользнуло, вызывало бешенство. И ослепленный им Джейн не сразу почувствовал, что за спиной кто-то есть. А когда обернулся, было уже поздно.
- Какого… - еще успел произнести он за миг до того, как на голову ему обрушился удар, от которого потемнело в глазах. И, с громким ругательством, здоровяк шлепнулся на пол, со всей силы ударяясь спиной о каменный пол. От удара зубы клацнули едва не вылетев изо рта, карабин выскользнул из пальцев, отлетая куда-то в сторону, а спина загудела, словно барабан… И все же каким-то чудом Коббу удалось не потерять сознание окончательно.
А потому, через несколько секунд, оглушенный, он заревел, словно раненый бык:
- Мээээл, nǎlǐ nǐ qù?! - и попытался ухватить неведомого противника, хаотично замахав перед собой в воздухе руками.

* Где тебя черти носят?!

Вот стоит одному моменту в идеальном плане пойти не так, и все рушится, отправляясь в небытие. Что это значит? Значит, что план был изначально поганенький, раз такая мелочь способна разрушить его на корню. Хороший план на каждом этапе имеет множество запасных вариантов, которые подстрахуют даже в самой невероятной ситуации. Но происходящее в молельне было чистой воды импровизацией, у Питера даже времени что-то толком придумать не было, вот и получилось.
Не оправдание. Оправдания для себя ищут только слабаки. Сильные личности либо в этом вовсе не нуждаются, либо принимают свои ошибки с покорностью. Питер же знал, что не совершенен, но он тренировался и шел к этому.
Как бы его путь не закончился прямо сейчас.
Появился второй сопровождающий девчонки, который начал тут же стрелять. Уворачиваться от пуль – слишком тонкое искусство, доступное совсем не каждому. Питеру – не доступное. Во всяком случае к идеалу в этом искусстве ему еще стремиться и стремиться, пусть даже одно время он долго и усердно тренировался, постигая древние знания и даже достигнув определенной ступени. И одна оса ужалила его, заставляя стиснуть зубы, клюнула в руку. Любую боль можно перетерпеть, если жить хочется. Зато громила отпустил его ногу, но взамен на Питера вдруг бросилась безумная тетка – иначе монашку не назовешь. Огромная и величественная, словно айсберги ледяных планет, она надвигалась неизбежно и неотвратимо. А потом она прыгнула, замахиваясь ножом. И ударила.
Уйти от урагана не получилось, но мужчина хотя бы попытался поймать его в свои объятия и направить энергию в нужную ему сторону. В итоге они налетели на громилу, который как раз выстрелил, и втроем покатились по полу. Питер, коротко выругавшись – впервые подав голос, при этом выпал из общей кучи-малы, удивительным образом не получив удара ножом, и попытался подняться.
Какие-то они тут все.. чокнутые!

Кажется, выстрел напугал и убийцу, и местного охранника. Потому что они дружно шарахнулись в сторону, падая прямо на Кобба и увлекая того в затяжное катание по полу, от которого голова и так тяжелая, закрутилась, словно колесо, а перед глазами заметались разноцветные пятна.
И выругавшись так, что уши свернулись бы даже у Мэла, Джейн попытался спихнуть с себя местного громилу, запоздало понимая, что это женщина.
Нет, конечно, оказаться в женских объятьях здоровяк был всегда не против, но сейчас они откровенно мешали. И со словами:
- Да, отвали ты, jìnǚ! *– он пинком перекинул бой-бабу через себя, отправляя ее в очередное катание по полу, на этот раз одиночное. А сам, с трудом пытаясь сфокусировать зрение, огляделся по сторонам, как раз замечая Мэла, «наградившего» убийцу воровки крепким ударом в челюсть.
И в очередной раз вскинув карабин и наводя его на парня в черном, наемник поинтересовался у капитана:
- Nǐ shénme shì dìyù zhème cháng shíjiān? **

* Шлюха.
** Какого дьявола ты так долго?!

Отредактировано Джейн Кобб (2014-12-10 15:31:24)

Конечно, в его искренность и честность не слишком поверили. Это показывало, что перед ним не совсем дураки, готовые купить на первую же уловку противника, который для видимости и собственного удобства поднял руки. Пока выражаясь фигурально. И Питер криво улыбнулся.
- Я ранен, рука совсем не действуют, - и еще раз скривился, чтобы до этих типов поскорее дошло насколько он страдает и как ему больно. Хотя руки все же немного поднял, одну придерживая другой. И поворачиваться он стал не слишком охотно и медленно, так что, когда "шкаф" цапнул его за плечо, наемник все еще стоял в полоборота.
А потом появился шанс. И вот что выбрать: золото или жизнь? Только дурак может сомневаться. А Питер знал, что золото он еще заработает или украдет, может быть у этих же самых неудачников, а жизнь будет уже не вернуть.
И в тот самый момент когда один противник отвел взгляд, Питер пнул громилу в пах, подозревая, что это его самое слабое место.. даже не смотря на обилие другие болевых точек в организме. Слабое и любимое. Пнул и скользнул в сторону, вновь абстрагируясь от боли в руки. А в ладонях он уже сжимал золотую фигурку Будды, которую, ничуть не сомневаясь, швырнул в того, кто был в этой маленькой группе охотников за золотом предположительно старшим. Уж если отвлекать, так обоих: кого-то болью, кого-то - сокровищем. А сам наемник бросился в выходу, стараясь, по возможности укрываться за колоннами и передвигаясь зигзагом - так сложнее в него попасть.
- Это монашкам за причиненные неудобства! - только донеслось с его стороны.

Резкий удар, пришедшийся по самому чувствительному месту, заставил Джейн взвыть, вновь выронить карабин и выругаться так, что даже бой-баба пошла розовыми пятнами, словно невинная девственница, впервые увидевшая мужчину в костюме Адама.
И в первые мгновения все, что оставалось здоровяку, это постанывать, держась руками за поврежденное место и слегка припрыгивая на одном месте. Говорили, что это помогает…
А затем, когда боль стала чуть терпимее, Кобб выпалил:
- Да, я тебе ноги вырву и в задницу воткну! – и, подобрав карабин, с трудом выпрямился, бросаясь, широко, почти в раскоряку, расставляя ноги, в погоню за беглецом. Вот только на выходе из капеллы мелькнувшая в руках Мэла золотая статуэтка остановила его.
В душе шевельнулась досада. План завладеть бесценным сокровищем самому пошел прахом из-за маленького выродка, за которым хотелось, плюнув на капитана, броситься вдогонку, схватить и порвать на мелкие кусочки. А Рэйнольдс пусть сам отсюда выбирается. Но верх взяла природная расчетливость. Лучше уже получить двенадцать процентов от стоимости статуэтки, чем не получить вообще ничего. А ведь именно так и будет, если на Будду позарятся местные.
А потому Кобб поспешно навел о на бой-бабу со словами:
- Guānbì de shǒutào!* Это наше! И мы уже уходим! – а затем добавил, уже обращаясь к Мэлу. – Давай к выходу. Я прикрою.

* Варежку закрой!